Шелк

      Цинна открыл глаза и тут же пожалел об этом: яркий свет больно ударил по глазам. Мужчина провел языком во рту и не нащупал нескольких зубов. Кровь, горячая и жгучая, потекла по губам и подбородку. Он облизнулся, тяжело выдыхая.       Спустя какое - то время глаза привыкли, и Цинна огляделся. Белые стены, холодный кафельный пол. Стерильная чистота. Лишь красные пятна на полу. Мужчина попытался двинуться, но безуспешно. Руки прикованы к стене и заведены над головой. Положение жутко неудобное, причиняющие боль израненному телу.       В голове мечутся мысли с бешенной скоростью. Куча вопросов и ни одного ответа. Попытка вспомнить что - нибудь привела к тошноте. Кажется, ему хорошенько треснули по затылку.       Прошло около получаса. А, может, больше. Цинна не знал. Он потерял счёт времени, утонув в боли и неведенье. Зато в голове прояснялось, будто мысли всплывали наружу.       Китнисс кружится в платье. В его платье. А тут он осматривает её. А потом ощупывает, касаясь пальцами кожу. Она такая нежная, словно шелк. Он никогда не встречал такого. Волосы волнистые от долгого ношения косички. Распускаются и падают на плечи. Пахнут свежей травой и медом. Странно, правда?       А Цинна стоит и упивается этими ароматами и прикосновениями. Они будоражат его, оставляя мурашки по всему телу. От сладостной истомы кружится голова и он закрывает глаза, прикусывает губу. Быстро, чтобы никто не видел. Китнисс нельзя об этом знать. Ни в коем случае. Она так давно сидит в его мыслях.       Это конец. Отсюда его не отпустят. Никогда. Ведь он помог Сойке, сподвижнице восстания и митинга. Капитолий не простит его, Цинна знает. Знает, как тут мучают. Красиво, изощренно. Даже кровь из ран льётся по - особенному. Страстно, растекаясь в лужи на белом полу. Тут любят белый. Сноу его любит.       Цинна вспомнил как с ним познакомился. Дома его ожидал букет белых роз. Со странным запахом. Запахом крови. Тогда он испугался, но виду не подал. Сноу полюбил его и часто навещал. Предлагал повышение, но Цинна качал головой. Президент пожимал плечами и каждый раз вдыхал запах цветка из грудного кармана.       Но что будет с Китнисс? Страх маленькой змейкой пополз под кожей. Кровь стыла в жилах, глаза распахнуты, рот пересох. Цинна яростно задергался, оставляя красные полоски на руках и ногах. Путы. Он - зверь. Дикий, загнанный в клетку зверь. Бесится и скалит зубы. Рычит, царапая ногтями пол.       Мужчина закричал. Звук шёл намного глубже, чем из глотки. От самого сердце. Громко, оглушая. Пусть слышат. Пускай немедленно его услышат!       Дверь открылась. В комнату зашел накаченный парень низкого роста. Голова выбрита, одет в простую черную водолазку и того же цвета штаны. Наёмник. Отброс этого красивого, жесткого мира. Цинне не страшна эта грубая сила! Он - пустышка. Ничтожество, прячущееся за грудой мышц.       — Что с Китнисс? - единственное, что его волнует.       Мужчина глумливо заржал. Облокотился на стену и начал вглядываться в свои грязные, неухоженные ногти.       — Я спрашиваю, где Китнисс?!       Наёмник не ожидал. Зло посмотрел на него и подошел вплотную. Нагнулся, приподняв за грудки. Цинна плюнул ему в лицо и оскалился. Охранник скорчил рожу. Размахнулся и ударил в живот. А потом ещё, и ещё. Ногами, руками. В живот, в пах, по конечностям. Рассёк губу и сломал нос.       Цинна открыл заплывшие глаза. Бугай ушёл, оставив его умирать. Не проронил ни одного гребанного слова. Разве так в столице красоты пытают? Нет, этот мир теперь другой. Капитолий сильно изменился, съехал вниз. К глупым и примитивным тварям.       Цинна разочаровался последний раз в своей жизни. Кашель, кровь по подбородку и уже не бьётся сердце того самого стилиста двенадцатого дистрикта.