Ариэль

Прошло немало времени, прежде чем Артур осознал, что Мерлин не был обычным человеком. Отчасти из-за того, что впервые он увидел Мерлина в возрасте шести лет, когда прятался под столом в безлюдном зале для совещаний во время игры с Питером, сыном своей кормилицы. Он сидел на полу, ковыряя пальцем трещину между каменными плитами, и тут двери распахнулись и в комнату прошествовал отец, а за ним следом… мужчина. Слегка странный на вид мужчина, одетый наподобие замковых слуг, но всё же отличающийся от них. Самым необычным в нём (Артур заметил это сразу же благодаря своему наблюдательному пункту из-под стола) было то, что мужчина был босым (однако Артур решил, что виной тому лето и жаркая погода. Он и сам был бы не прочь разгуливать вокруг босиком, если бы няня позволила). Отец уселся во главе стола и начал говорить о… чем-то. О каком-то деле, которое Артуру тут же наскучило. Закончив свою речь, он замолчал. Последовала долгая пауза. — Ну? — в конце концов вопросил король. — Милорд, — ответил незнакомец, — ваш сын сидит под столом. Прошу прощения, но мне кажется, вы бы не хотели, чтобы он это услышал. После этого Артура быстро вытащили из укрытия, отругали за прятки в зале совета и, надутого, вывели за дверь. Он надулся еще больше, когда вскоре его, отчаянно ищущего новое место, обнаружил Питер. ____________ Следующая встреча с Мерлином была мимолётной: Артуру было десять, он направлялся вдоль по коридору к выходу, собираясь поиграть снаружи. Из дверей зала для совещаний внезапно появился отец, по пятам за ним следовал всё тот же странный мужчина. Повернувшись с поклоном, он быстро пошёл прочь. На этот раз тот факт, что незнакомец был босым, показался Артуру куда более странным, отчасти потому что на дворе был зима и каменный пол был буквально ледяным — особенно в коридорах, которые не отапливались каминами, — но главным образом потому что… Ну кто станет круглыми сутками разгуливать босиком, в самом деле? Но большого значения этому Артур не придал. ____________ До самых пятнадцати лет Артур считал Мерлина всего лишь обычным слугой со странными привычками, но однажды посреди ночи он возвращался к себе в покои после приятной встречи с Эрикой, исключительно красивой и чрезвычайно услужливой кухаркой. Он как раз пересекал внутренний двор — холодный, влажный (дождь лил весь день с небольшими перерывами), тёмный и в высшей степени неуютный — и был уже недалеко от двери в замок, когда услышал звук у себя над головой. Мягкое «бух», словно кто-то спрыгнул на землю. Он задрал голову и увидел фигуру человека, шагающего по краю крыши высоко-высоко вверху. Артур разинул рот. Кто бы это ни был, он наверняка был пьян. Трезвый не стал бы вытворять подобные безумства. Позже до него дошло, что кричать пьяному, стоящему на краю крыши, было не самым умным решением — человек мог попросту свалиться от неожиданности и сломать шею, — но в тот момент Артур был сонным, замерзшим и потрясенным глупостью загадочного пьяницы. — Эй, ты там! — завопил он. Фигура замерла, даже не покачнувшись. — Что ты, чёрт побери, творишь?! Слезай оттуда немедленно! Незнакомец мгновенно подчинился, однако вместо того чтобы спуститься тем же путем, что и пришел, или добраться до окна, или сделать что-нибудь настолько же логичное, он просто совершил серию плавных прыжков с крыши на крышу, с выступа на выступ, с козырька на землю — мягко, как кот. Он приземлился на четвереньки, и лишь когда выпрямился, Артур узнал в нём того самого мужчину. И на этот раз был поражен теми странностями, что его окружали: мужчина был бос, снаружи, на холодной мокрой мостовой (а несколькими секундами ранее — на холодной, мокрой, скользкой кровле), он был абсолютно трезв, и как, во имя всего святого, он вообще умудрился спуститься?! Снедаемый вопросами, Артур открывал и закрывал рот, однако не смог выдавить ни слова. Загадочный мужчина не спеша миновал его, на мгновение остановившись, чтобы склонить голову в легком поклоне, и растворился в ночи. ____________ После этого он видел Мерлина (хотя к тому времени не знал его имени) еще несколько раз, но все встречи были краткими, мимолётными. Всё изменилось лишь в его двадцать первый день рождения. После пира, прошедшего по обыкновению спокойно, Артура вызвал в свои комнаты отец. И там был Мерлин — стоял у отцовского стола, одетый в тунику с пендрагоновским гербом, вышитым золотом на груди. Сложив руки за спиной, он смотрел прямо на Артура, и синие глаза его были необычайно пронзительными. — Артур, — произнёс отец. — Теперь, когда ты достиг совершеннолетия, тебе предстоит кое-что узнать. — Он поднялся со стула и бросил взгляд на незнакомца. — Это Мерлин. Полагаю, вы уже встречались. — Да, — ответил Артур, не спуская с Мерлина глаз. — Он ведь слуга? Отец покачал головой. — Мерлин — один из моих самых… ценных… советников. Как бы ни было горько это признавать, но от него зависит процветание нашего королевства. — Ясно, — сказал Артур, которому ничего не было ясно. Король кивнул Мерлину, тот поклонился и отошёл в дальний угол комнаты, к двери. — Присядь, — мягко произнёс отец, как только Мерлин замер у стены. Артур сел. Утер последовал его примеру. — Отец, я не понимаю. Тот жестом приказал понизить голос. — Мерлин… Мерлин не похож на нас с тобой, Артур. — Глаза его искали и не находили осознания на лице сына. — Он не человек, — прибавил Утер. — Знаю, на вид он кажется человеком, но внешность его обманчива. Он никогда не рождался. И никогда не умрёт. Он служит нашей семье уже почти четыреста лет. — Что он такое? — спросил Артур. — Он бесплотный дух, — ответил Утер. — По крайней мере, был когда-то. Один из наших предков, король Эдред, подчинил его и привязал к нашему роду в былые, свободные от… предрассудков времена. — Предрассудков? — Он — создание магии, — ровным голосом произнёс Утер. — Это не подлежит сомнению. — Тогда что он здесь делает? — нахмурился Артур. От одной лишь мысли по коже поползли мурашки. — В смысле, разве ты не можешь… — Он бессмертен, Артур, — отрезал отец. — Его невозможно убить. Я мог бы освободить его, однако никто не в силах предсказать, что он способен сотворить, лишившись уз подчинения. После четырёх сотен лет вынужденного служения его чувства к нам отнюдь не дружеские. А силой, в своей первоначальной форме, он обладает поистине невероятной. Артур оглянулся на Мерлина через плечо. Тот выглядел таким юным: не знай Артур всей правды, он дал бы ему лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. Раньше он этого не замечал. Наверное, потому что до этого разговора Мерлин всегда казался ему старше. Он вновь обернулся к отцу. — Поэтому ты сделал его своим советником? — Его советы полезны, Артур. Ты должен это понять. Я не сомневаюсь, что он помогает нам беречь и защищать Камелот. — Против своей воли? — Он вынужден беспрекословно подчиняться любому потомку Эдреда по прямой линии, — кивнул отец. — Однако королю — прежде прочих. Так что будь аккуратнее в разговорах с ним. — Несколько мгновений он сидел в задумчивом молчании, а затем произнёс: — Уже поздно, тебе пора идти. — Разумеется. — Артур поднялся на ноги. — Доброй ночи, отец. — Доброй ночи. Ему пришлось миновать Мерлина на пути к выходу. Голубые глаза духа неотрывно следовали за ним, а сам он слегка улыбался, словно знал какой-то секрет, недоступный Артуру. Это нервировало. ____________ Но, как вскоре обнаружил Артур, в Мерлине его нервировало всё. Двумя днями позже он присутствовал на одном из закрытых советов, которые король проводил наедине с духом. Артур молча сидел и слушал, пока отец объяснял суть разногласий, возникших у них с королем Харальдом, жившим у южных границ. Выслушав проблему, Мерлин задумался на мгновение и сравнил её с похожим инцидентом во времена короля Эдви. — Кого? — переспросил Артур. Мерлин поднял бровь. — Он правил около двухсот лет назад, милорд, — ответил он, после чего повернулся к Утеру и начал долгий рассказ о том, как Эдви разрешил ситуацию. ____________ С этого момента Артур стал считать, что Мерлин не испытывает к нему ничего кроме презрения. Однако вскоре убедился в обратном, когда, возвращаясь домой в предутренние часы после приятного времяпрепровождения в компании рыцарей и хорошего вина, он встретил Мерлина в коридоре возле своих покоев. — О, привет, — сказал он. — Ты ещё не спишь? — Я вообще не сплю. — Мерлин, похоже, решил держаться с ним так же, как и с его отцом: руки сцеплены за спиной, ноги слегка расставлены, спина абсолютно прямая. — Ох. Правда? — Дух кивнул. — Как странно. — Вы, люди, теряете сознание, становитесь на время парализованными, несколько часов кряду видите яркие галлюцинации, а затем лишаетесь воспоминаний обо всём, что пережили. И после этого ещё меня считаете странным. — Ну… — Артур был немного ошеломлен. — Конечно, с такой точки зрения… — Лично мне сама идея сна кажется жуткой, — продолжил Мерлин. — Я не понимаю, как… — Он оборвал себя и пристально посмотрел на Артура. — Прошу прощения, милорд. Это было неуместно. — Нет-нет, всё в порядке. Но чем же ты занимаешься всю ночь? — Трачу время на себя, — пожал плечами дух. — Разгуливаешь по крышам? — поддел Артур. Мерлин лишь улыбнулся. Артур неожиданно осознал, что уже давно шагает по направлению к своей комнате, и Мерлин идёт рядом с ним. — Ты меня преследуешь? — произнёс он, остановившись. — Ты меня не отпускал. — О. Прости. Можешь идти. — Но Мерлин не двинулся с места. — Ты слышал? Можешь идти. — Милорд, если позволите, я не уйду, — сказал Мерлин и, увидев замешательство Артура, пояснил: — Я бы предпочел остаться. — И чем же ты займёшься? — спросил Артур. Дух пожал плечами. Вот так Мерлин и оказался впервые в его покоях. Он просто сидел и смотрел, как Артур снимает куртку и сапоги, а когда тот сел рядом с ним — уставился на него долгим взглядом, с тем самым выражением «я знаю то, чего не знаешь ты» на лице. — А тебе не бывает одиноко по ночам? — в конце концов произнёс Артур. Мерлин покачал головой. — Вовсе нет. Я и днём-то ни с кем особо не разговариваю. И вообще предпочитаю одиночество. Всегда предпочитал. — Сколько тебе лет? — спросил Артур. Мерлин лишь улыбнулся. — Скажи. — Много, — ответил он. — Как много? — Очень много. — Как ты оказался на службе у моей семьи? — Меня связали ритуалом, — ответил дух. — Почему? — Мерлин молча пожал плечами. — Что ты делал до этого? Глаза Мерлина загорелись, уставившись в одну точку. Казалось, он погрузился в воспоминания. — Я просто… был. Всегда. Всё время. — Он на секунду зажмурился, затем повернулся и улыбнулся Артуру. — Звучит… здорово, — сказал тот. — Значит, ты скучаешь по тем временам? — Мерлин кивнул. — Мне жаль. — Всё в порядке. Осталось уже недолго. — В каком смысле? — Ведьма, которая связала меня, — объяснил Мерлин, — предсказала, что однажды я буду свободен. — И как скоро этот день настанет? — Артур побарабанил пальцами по столешнице. — В правлении двенадцатого потомка короля Эдреда, — ответил Мерлин, улыбаясь. — И когда это будет? — Ну, твой отец — одиннадцатый в роду. Рука Артура замерла. — Что? Это… значит… я… — Всё хорошо, — заверил Мерлин. — Я знаю, что тебе говорил отец. Я понимаю. Но ты изменишь своё мнение. Это судьба. — И что ты тогда будешь делать? В смысле, ты же не станешь… — Не волнуйся, — успокоил его Мерлин. — Уверен, я найду в себе милосердие, чтобы пощадить ваш город. — Артур расслабился. — Могу я идти, милорд? — Можешь. И на этот раз Мерлин ушёл. ____________ Несколько недель спустя во время очередного закрытого совещания отец Артура решительно отклонил совет Мерлина. Артур видел, как дух посуровел лицом, но не вымолвил ни слова — лишь гневно посмотрел на короля и вновь нацепил свою безучастную маску. Тем вечером Артур снова оказался с ним наедине, возвращаясь в свои покои. На этот раз Мерлин скрывался в тенях у дверей его комнаты, неожиданно материализовавшись при появлении Артура. — Не делай так! — шарахнулся тот. — Прости, милорд. Могу я к тебе присоединиться? — Разумеется, — ответил Артур. Оказавшись внутри, он подошёл к столу и налил себе кубок вина. Затем взглянул на Мерлина. — Ты пьёшь? — Иногда. Артур поколебался, пожал плечами и налил второй кубок. Он подвинул его по столу к Мерлину, который с любопытством уставился на содержимое. — Ты рассержен на моего отца? — спросил Артур. — Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, милорд. — Я приказываю тебе ответить. — Да, — выпалил Мерлин, не успел Артур закончить фразу. — Да, милорд. Я был рассержен. — Что ты о нём думаешь? На самом деле? — Он король, — просто ответил Мерлин. — Я не могу говорить о нём дурно. — Понятно. — Артур пригубил вина. Мерлин наконец оторвался от разглядывания своего кубка. — Ты приказываешь мне говорить правду, милорд? — Если хочешь. — Я считаю его высокомерным, жестоким и ограниченным человеком. Я бы с нетерпением ждал его смерти, пусть даже та не сулила мне свободу. — Артур сдвинул брови. — Приношу свои извинения, милорд. — Ничего. Мерлин снова опустил глаза на кубок. Он нерешительно протянул руку и легонько коснулся поверхности вина, затем окунул палец целиком и поднёс к своему рту. Артур наблюдал, как он поймал языком каплю с пальца и снова пристально уставился на кубок. — Ты… очень странный, — произнёс он. — Нормально пить не станешь? — Маловероятно, милорд. Но не забирай вино, мне нравится иметь его в своём распоряжении. — Делай что пожелаешь. — Мерлин улыбнулся и поймал губами вторую каплю. — Куда оно девается? — поинтересовался Артур. — Я имею в виду… ты когда-нибудь… что вообще у тебя внутри? — Не знаю, милорд, никогда не заглядывал. — Ты раньше принимал этот облик? Прежде чем оказался подчинён? — Нет, — ответил Мерлин. — Никогда? — Никогда. — Это было… непривычным? — спросил Артур. — В смысле… очень отличается от того, чем ты был раньше? — Да. Очень. — Как именно? Как ты себя ощущаешь? — Я чувствую себя… тяжёлым, — сказал Мерлин. — Скованным. Привязанным к земле. Мне это не нравится. — Ты можешь вернуть себе прежний облик? — Если мне прикажут. Но это не одно и то же. — Он отклонился на спинку кресла. — Могло быть и хуже. Один король устал от меня и приказал своему магу заточить меня в дереве. Я просидел там до самой его смерти. — Как долго пришлось ждать? Годы? — Мерлин кивнул. — Мне жаль это слышать. — Деревья хорошие. Мирные. Они разговаривают друг с другом. Я всегда это знал, но сам никогда не мог вести с ними беседы. Они говорят слишком медленно, невозможно дождаться, пока закончат предложение. Но когда меня заточили в одном из них… они были очень добры. — Понятно, — произнёс Артур. Мерлин поднял кубок и сделал нормальный глоток. — Странный вкус. — У вина? Мерлин кивнул. — Я не пил его с тех пор, как стал узником. — Ты раньше пил вино? — Да. — Но зачем? — Мерлин молчал. — Расскажи мне. — Прежде люди преподносили духам дары. Теперь они этого не делают. — Почему? — спросил Артур. Мерлин лишь пожал плечами. ____________ Вскоре после этого пограничные споры с королем Харальдом опасно приблизились к объявлению войны. Не успел Артур опомниться, как он уже гнал коня на юг, на встречу с вражеской армией. Мерлин тоже был здесь, верхом на лошади — очень неуютное для него ощущение, как он признался Артуру, когда они остановились на ночлег. — Это животное, — сказал он. — Оно думает. Дышит. Имеет собственную волю. Негоже с ним так обращаться. Но мне приказали оседлать его. Затем у него состоялся долгий разговор с лошадью: Мерлин шептал ей на ухо и внимательно вслушивался в тишину, в которой Артур не различал ни звука. Уже уходя, он услышал за спиной взрыв смеха. — Очевидно, шутить лошади тоже умеют, — проворчал он. На следующий день Мерлин ехал без упряжи. Та, которую ему выдали, ночью испарилась при обстоятельствах, которые Утер нашёл загадочными и весьма досадными, но на продолжительные поиски времени не было. Так что Мерлин скакал без седла, вцепившись руками в конскую гриву, чем заработал от рыцарей несколько встревоженных взглядов. Как Артур и думал: всё, касающееся Мерлина, нервировало. ____________ Однако, как оказалось, то, что он видел до этого, было еще цветочками по сравнению с тем, каким нервирующим мог быть Мерлин. Они встретились с королем Харальдом около полудня, пока вражеская армия и их собственный небольшой отряд стояли в отдалении. — Ты привёл так мало людей, Утер, — заметил Харальд. — Планируешь сдаться? — Напротив, — ответил тот. — Я здесь, чтобы дать тебе шанс отступить. — С чего бы мне отступать? — усмехнулся Харальд. — Я хочу получить свою землю, Утер Пендрагон! Тот не ответил, лишь обернулся к Мерлину и приказал: — Пригрози ему. Глаза Мерлина засветились золотым. Затем его тело словно растворилось в лазури и золоте, поднимая воющий ветер, закружившийся вокруг них. Небеса потемнели, где-то вдали загрохотал гром. Артур мог лишь радоваться, что всё это было направлено не на него. Харальд со своими людьми изо всех сил цеплялись за что попало, паниковали, кричали друг другу, но ветер уносил их слова. Нескольких сбило с ног и унесло незнамо куда. Артур всё ещё мог различить Мерлина: смутный, расплывчатый образ одновременно над ними и вокруг них, в ветре и в дожде, полившемся с неба, и в облаках, и во вспышке молнии, внезапно ударившей меж двумя королями и обуглившей землю. Утер поднял руку, и ветер стих. — Отказываешься ли ты от своих притязаний? — вопросил он. Ошеломлённый Харальд мог лишь кивнуть. Утер опустил руку. Буря тут же улеглась, и тело Мерлина снова воплотилось из воздуха, сплетаясь воедино. При взгляде на него Артуру почудилось, будто на краткий миг он увидел Мерлина, закованного в цепи в каком-то подземелье и кричащего, кричащего без остановки… ____________ — Это больно? — спросил он его той ночью, когда они стояли вместе у костра. — Когда тебя «связывают»? Скажи правду. — Это… агония, — тихо ответил Мерлин. ____________ Неделю спустя он снова встретил Мерлина в коридоре возле своих покоев. На этот раз, как только они оказались внутри, Артур пришпилил его к двери, прижавшись к нему всем телом. Это было их первое прикосновение друг к другу. Но отнюдь не последнее. — То, что ты сделал, — сказал Артур. — Это было… пугающе. — Мне не впервой. — Мерлин наклонил голову и прижался лбом ко лбу Артура. Кожа его ощущалась странно: чересчур холодной и слегка покалывающей. «Он ненастоящий, — думал Артур. — Ненастоящий. Ты знаешь, что он такое. Он не человек». Мерлин чуть приподнял голову, встретившись с ним глазами. «Он ненастоящий, — думал Артур. — О боже, о боже… он ненастоящий…» Он подался вперёд. Их губы соприкоснулись. ____________ Пару минут спустя они поменялись ролями, и Артур обнаружил себя лежащим на спине на собственной кровати, разутого, с прижатыми к подушке запястьями. Мерлин изучал его лицо и шею губами — мягкими, почти невинными поцелуями. А потом его губы снова накрыли Артуровы, и все мысли словно вылетели из головы. Казалось, поцелуй Мерлина клеймил его, распалял тело, выжигал изнутри… и вот он уже отстранился и смотрит на Артура сверху вниз, улыбаясь. «Я знаю то, чего не знаешь ты». — Можно? — просто спросил он. Артур кивнул. Мерлин отпустил его запястья и потянул вверх свою тунику, обнажая гладкую, безволосую кожу. Посередине груди у него красовалась печать Пендрагонов. Толстые красные линии-шрамы говорили о том, что она была выжжена. Артур потянулся провести по ней пальцами, но Мерлин снова поймал его за запястье. Они опять поцеловались, почти лениво; одежда куда-то испарилась, точно по волшебству — хотя наверняка так и было. Кожа Мерлина на ощупь была странной: больше напоминала дуновение ветерка по телу, чем человеческую плоть. А затем Мерлин уже с силой насаживался на Артура, и был мягким и теплым вокруг него, и царапал ногтями его грудь. Артур положил руки на бёдра Мерлина и крепко держал его, двигаясь вместе с ним, пытаясь найти опору. Он чувствовал, как вокруг поднимается ветер, готовый в любую секунду унести его бог знает куда. Это было не взаправду. Мерлин был ненастоящим. А потом он поднял взгляд — и Мерлин смотрел на него в ответ, восхищённый: волосы его были мокрыми от пота, и выглядел он куда человечнее, чем Артур когда-либо его видел, и внезапно ничто уже не казалось более реальным, более настоящим и таким хорошим, слишком хорошим… ____________ Мерлин развалился на нём, издавая тихое довольное мурчание, как кот. — Я не должен был позволять тебе этого, — произнёс Артур. — Это было неправильно. Мерлин повернул голову, чтобы взглянуть на него. — Ты же мне не приказывал. — Нет, я не… я не то имел в виду. — Тогда в чем проблема? — Ну... для начала, ты — мужчина, — сказал Артур. Мерлин приподнялся на локтях. — Да, этот облик мужской. Я никогда об этом не задумывался до того, как меня подчинили. Просто был тем, чем был. И всё ещё не думаю о себе в таком качестве. — Это уже вторая причина, — продолжил Артур. — Ты — не человек. На самом деле ты не… ну… Я не знаю, что ты такое. — А это так важно? — спросил Мерлин, соскальзывая с Артура и сворачиваясь рядом на постели. — Да, — ответил тот. — Да, важно. Ты… отличаешься. — Я знаю. Некоторое время оба молчали. Потом Артур перекатился на бок, лицом к Мерлину. — Я… не думал, что ты таким наслаждаешься, — промолвил он. — Плотские удовольствия, всё такое. — Это лучшая вещь после полёта, — заверил Мерлин. ____________ Он всё ещё был здесь, когда Артур проснулся на следующее утро: сидел по-турецки на краю кровати и пристально смотрел на него. — Ты наблюдал за мной во сне? — спросил Артур. Мерлин кивнул. — Пожалуйста, не делай так. Это нервирует. — Прошу прощения, милорд. ____________ Насколько Артуру было известно, его отец никогда не узнал о том, что произошло между ним и Мерлином. Они занимались этим ещё несколько раз, но никогда не обсуждали после той первой ночи. Однажды вечером, пока Артур ужинал, Мерлин сидел рядом, навалившись на стол и положив голову на руки, и наблюдал за ним с молчаливым любопытством. Выглядел он гораздо более расслабленным, чем когда бы то ни было. — Хочешь попробовать? — предложил Артур пару минут спустя. — А можно? — Мерлин протянул руку и взял с тарелки кусочек мяса. — Куда всё девается? — спросил Артур, когда Мерлин проглотил мясо и потянулся за горошиной. — В смысле… оно выходит с другого конца? Или ты вообще не… ну, сам понимаешь. Нахмурившись, Мерлин откинулся на стуле и опустил взгляд на своё тело. — Не знаю, — сказал он. — Никогда не задумывался. Наверное, оно просто остаётся внутри. — Это… в некотором роде… отвратительно, — пробормотал Артур. — А то, что делаете вы, — нет? Артур рассмеялся. — Согласен, — сказал он. — Мы друг друга стоим. ____________ — Иногда мне кажется, было бы лучше, если бы я мог есть и спать, — сказал ему Мерлин пару ночей спустя, когда они лежали бок о бок в Артуровой постели. — Потому что я… уже не то, чем был раньше. Больше нет. Но и не человек тоже. ____________ — Где ты живешь? — спросил однажды Артур. Мерлин лишь пожал плечами. — У тебя есть, не знаю, своя комната или что-то вроде? Скажи. — Да, милорд. — Могу я на неё взглянуть? — Я бы не стал, милорд. — Покажи мне, — сказал Артур. Мерлин не был этому рад. Артур понял, что он не рад, пусть даже Мерлин не выдал лицом своего недовольства. Он чувствовал, будто пользуется властью в корыстных целях, но ему было любопытно, чёрт побери. Комната Мерлина располагалась в дальнем конце замка, среди прочих покоев, не используемых уже много лет. Туда так редко заходили, что пол покрывал слой пыли, в котором отпечатались следы голых ног. — Довольно уединённое место, — прокомментировал Артур. — Комнаты твоего прапрадеда находились неподалёку, — последовал ответ. Следуя по отпечаткам ног, они остановились у двери в небольшом алькове. — Здесь? Мерлин кивнул. Внутри была лишь кровать со сложенными на краю одеялами и деревянный сундук, на крышке которого покоились две пары сапог. — Выходит, у тебя всё же есть обувь. — Да, милорд. — Ты просто… её не носишь. — Мерлин кивнул. — Почему? Ответ был довольно прост: — Она мне не нравится. — Ясно, — протянул Артур. — А зачем тебе кровать, если ты не спишь? — Твой прапрадед настоял, — сказал Мерлин. — Я говорил ему, что сон мне не требуется, но он не хотел ничего слышать. Я сижу на ней иногда. Ведь стула у меня нет. — А тебе хочется? Мерлин отрицательно помотал головой. Окно было необычайно большим и открытым нараспашку. Артур пересек комнату — хватило всего двух шагов — и выглянул наружу. В стене наверху виднелся выступ. Теперь понятно, как Мерлину удавалось выбираться на крышу, с его-то ловкостью. На подоконнике был рассыпан птичий корм. — Отсюда ты выбираешься на крышу? — Кивок. — Кормишь птиц? — Опять кивок. Артур повернулся и обнаружил, что над окном что-то висело: длинная веревочка, сплетенная из высушенной травы и листьев, вперемешку с маленькими серо-коричневыми перьями. К низу крепилась галька (в качестве грузила, как решил Артур). — Что это такое? — спросил он, беря штуковину в руки. Мерлин пожал плечами. Артур обернулся к нему, намереваясь сказать: «Ну разумеется, ты знаешь, и расскажешь мне, что это, потому что мне интересно», — но выражение лица Мерлина словно говорило: «Не спрашивай». — Это… нечто личное? — спросил он в итоге. — Да, милорд, — ответил Мерлин. Он быстро пересёк комнату, забрал вещицу из Артуровых несопротивляющихся рук и повесил обратно на место. — Вы увидели достаточно, милорд? ____________ Артур никогда не поднимался туда снова. ____________ Но после этого он приложил все усилия, чтобы не приказывать Мерлину делать то, что тому было не по нраву. За исключением особых случаев. И ему лучше удавалось уловить настроение Мерлина. Было трудно, потому что чаще всего его лицо выражало бесстрастность (Артур не знал, было ли это следствием укрощения, или один из прежних королей приказал Мерлину так вести себя, или он сам по себе был замкнутым). К собственному неудобству Артур осознал, что Мерлин в самом деле искренне ненавидел его отца — как ненавидел любой отдаваемый им приказ. И понял, что отец это знает. Однажды вечером он стал свидетелем того, как Мерлин спокойным тоном назвал Утера глупцом (он не сказал это прямо, но смысл был ясен). Король ударил его по лицу и велел убираться с глаз долой. — Ты не посмеешь говорить так со мной. ____________ Но в конечном счёте отец умер. Артур вглядывался в лицо Мерлина, сообщая ему эту новость, пытаясь разглядеть малейшую эмоцию — но не увидел ни одной. Однако Артур не освободил его. Он размышлял об этом в ночь смерти своего отца, и в ночь собственной коронации, и в ночь своей свадьбы — но не мог этого сделать. И не знал, оттого ли, что помнил предостережения отца, или оттого что не желал отпускать от себя Мерлина. Он хотел оставить его себе. ____________ На шестом месяце правления Артура они впервые вместе отправились на войну. Это была мелкая стычка, снова на южных границах. Артур был решительно настроен использовать Мерлина лишь в случае крайней необходимости. Вот почему Мерлина оставили наблюдать, пока рыцари отправились сражаться. Но к тому времени, как битва была выиграна, он исчез. Первой мыслью Артура была: Мерлин сбежал. Но он тут же счел её нелепой. Ему наверняка запретили делать это ещё в первые годы службы. Исследуя округу, Артур наткнулся на отпечатки голых ног в грязи. Он проследовал по ним до небольшой рощи и обнаружил там Мерлина. Мерлина, ещё бледнее чем прежде, привалившегося к дереву, с торчащим из плеча арбалетным болтом. Он с любопытством тыкал болт пальцем, морщась всякий раз, когда тот двигался внутри, и совершенно не замечал Артура. Тот молча смотрел на него пару мгновений, а затем опустился на колени и перехватил его руку. — Мерлин? Мерлин повернулся к нему. — Милорд. — Тон его был на удивление спокойным для такой ситуации. — Что случилось? — Кто-то меня подстрелил. — Это я и сам вижу, — отрезал Артур. — Я ожидал, что после четырехсот лет ты научился уклоняться. Мерлин наградил его сердитым взглядом. — Могу я говорить открыто, милорд? — Конечно. — Ты — задница, — выпалил Мерлин и быстро перевёл глаза на болт. Очевидно, игра с ним ему наскучила, и он схватил его, намереваясь вытащить. Артур вновь поймал его за запястье. — Не надо, только хуже сделаешь. Давай, поднимайся. Я найду того, кто тебе поможет. ____________ Лекарь, живший в ближайшей деревне, бросил на Мерлина один-единственный взгляд и наотрез отказался браться за него, несмотря на то, что предлагал свои услуги, когда армия проезжала мимо днём раньше. — Я лечу только людей, сир, — сказал он. — Я ничем не могу помочь вам с этим существом. Артур хотел было возразить, но мужчина был прав. Мерлин отличался от них (хотя как лекарь определил это с первого взгляда, так и осталось загадкой). В итоге они вместе с сэром Гавейном склонились над лежащим на земле Мерлином, припоминая все свои элементарные целительские навыки. — Хуже вы мне не сделаете, — заверил их Мерлин, вновь принявшись тыкать торчащий из него болт, в то время как король с рыцарем решали, как бы получше его вытянуть. — Со временем рана залечится сама собой. Гавейн, нахмурившись, вытащил кинжал. — Нам может понадобиться разрезать твою рубашку. — Нет, — тут же произнёс Мерлин. — Мне она нравится. Я не хочу, чтобы её резали. — Позволь ему, Мерлин, — попросил Артур, и тот уступил. Гавейн поднял брови, увидев печать на Мерлиновой груди, но благоразумно промолчал — лишь отклонился на пятки, чтобы оценить положение. Мерлин снова потыкал болт, с интересом наблюдая, как из раны потекла кровь. Он провёл по неё пальцем, оставив на коже длинную красную линию. — Перестань, — сказал Артур. — Прости, милорд. — Мерлин выглядел виноватым. — Можно подумать, тебе раньше никогда не пускали кровь, — недоверчиво заметил Гавейн. — Так — нет, — ответил Мерлин. Гавейн покачал головой. Они с Артуром возобновили спор о том, как лучше удалить болт, не сделав пациенту хуже, и как раз решили вернуться к лекарю и спросить его профессионального мнения, когда Мерлин взял дело в свои руки. Он резко вытянул стрелу, издав задушенный стон, и произнёс несколько слов на незнакомом Артуру языке (и всё же брань была узнаваема в любом диалекте). — Я же сказал тебе этого не делать! — прошипел Артур, прижимая руку к его груди, чтобы остановить ток крови, которая полилась из него практически ручьем. — Разве ты не должен мне подчиняться? — Я подчинился. — Мерлин хватал ртом воздух. — Но ты не сказал никогда этого не делать. — Ты абсолютный идиот. — Артур повернулся к Гавейну. — Давай быстрее перевязки. — Мне нехорошо, — произнёс Мерлин, в то время как Артур пытался обмотать его плечо. — Это неудивительно. У тебя сквозная рана в плече. — Голова кружится? — спросил Гавейн. Мерлин кивнул. — Значит, потеря крови. Возможно, ты скоро потеряешь сознание. Мерлин неожиданно замер. Артур почувствовал, как мышцы под его пальцами разом напряглись. — Что такое? — спросил Гавейн. Мерлин молчал. — Он не спит, — пояснил Артур. — Я… не думаю, что у него когда-либо был подобный опыт. — Он бросил взгляд на Мерлина, отметив страх в голубых глазах. — Не волнуйся. Мы делаем это всё время. Всё будет хорошо. Мерлин потёр лицо и слабо хныкнул. А затем расслабился. — Рад, что ты согласен, — добавил Артур. — Сир, думаю, он вас не слышит. Артур склонился над его лицом, слегка потряс. Прошло несколько секунд. — Он не спит? — ровным тоном повторил Гавейн. — Нет. — Никогда? — Никогда. — Сир, прошу прощения, но… что он такое? Артур затянул повязку и отклонился на пятках, устало потирая лицо. — Он… отличается от нас. — Это я и сам понял. Но чем? Что он такое? — Он… Я и сам не знаю, честно говоря, — признался Артур. — Мой отец называл его духом. Но я никогда не слышал, чтобы Мерлин говорил так о себе. — Духом? — Брови Гавейна взлетели на лоб. Артур кивнул. — Так получилось, что один из моих предков решил, что будет здорово иметь покорного твоей воле духа. Мерлин «привязан» к роду Пендрагонов. Я… получил его в наследство. — Он вынужден подчиняться вам, — произнёс Гавейн. Это не было вопросом. ____________ К тому времени как стемнело, Мерлин не только очнулся, но и пошёл на поправку (ему даже пришлось повторять перестать трогать свою рану сквозь повязку). Долгое время он сидел в стороне от костров, завёрнутый в одеяло, и с тоской пялился на своё плечо. Артур с рыцарями сидели вокруг своего костра (для самых знатных), у которого оруженосец разливал похлёбку, когда Гавейн неожиданно встал. — Налей-ка ещё одну плошку, Гидеон, — попросил он. Оруженосец подчинился. Гавейн развернулся и подошёл к Мерлину. Дух поднял на него вопросительный взгляд. — Идём, — мотнул головой Гавейн. — К костру. Мерлин медленно поднялся, поморщившись, когда неразумно опёрся на левую руку. Гавейн протянул ему ладонь, но Мерлин её проигнорировал. Как только он сел со своей порцией похлёбки, вокруг костра наступила долгая неловкая тишина. Большинство мужчин хоть раз видели Мерлина в действии, и практически все слышали рассказы о нём. Мерлин, казалось, ничего не замечал, с любопытством нюхая содержимое плошки. Разговоры постепенно возобновились: окружающие старались не обращать на него внимания, изредка бросая нервные взгляды. Мерлин сделал пробный глоток. Артуру показалось, что он различил на его лице мимолётное отвращение. Очевидно, так и было, судя по тому, что Мерлин тут же опустил плошку на колени и чуть отстранился. В конце концов, после пятиминутного хмурого разглядывания Мерлина, один из рыцарей произнёс: — Ты собираешься это есть? — Не думаю, — ответил тот. — Ты разве не голоден? — Вовсе нет. — Он не ест, — пояснил Артур. — По крайней мере, нечасто. — Неужели? — удивился рыцарь. — Святые небеса! И что, никогда не испытываешь голода? — Нет, — ответил Мерлин. — А еще он не спит, — прибавил Гавейн. — Боже правый! — ещё больше изумился рыцарь. — Ты разве не устаёшь? — Нет, — просто ответил Мерлин. Артур внезапно понял, что он не чувствовал ни малейшего смущения или неудобства, отвечая на подобные вопросы. Но тут же подумал, что ему, наверное, задавали их раз за разом четыре столетия подряд… Последовала продолжительная тишина. Затем тот же самый рыцарь неуверенно кашлянул. — Раз уж ты не планируешь есть, не возражаешь, если я возьму твою порцию? Я просто умираю с голоду. Мерлин аккуратно перелил похлёбку в его чашку. Вечер завершился долгой историей в исполнении Мерлина о происшествии во времена правления короля Этельстана. Что-то о войне между Камелотом и Нортумбрией, в течение которой обе стороны прибегли к помощи магии, вот только придворная колдунья Нортумбрии была безумно влюблена в короля Этельстана… Артур сомневался, что в истории была хоть крупица правды, однако Мерлин рассказывал её на удивление гладко. ____________ — Неужто ты раньше был сказителем? — спросил он, когда они готовились ко сну. — Сказителем, — ответил Мерлин. — Советником. Осадным орудием. Подстрекателем. — На секунду он поймал взгляд Артура. — Любовником. Артур отпрянул. Следующим утром (серым, ветреным и с моросящим дождем) он подошел к сэру Гавейну, пока тот седлал коня. — Зачем ты это сделал? — спросил он. — Прошлым вечером? — Сделал что, сир? — Ты прекрасно знаешь, о чём я, Гавейн. Тот вздохнул. — Это… неправильно, сир. То, что с ним сотворили. Он практически раб. — Он и есть раб, — ответил Артур. — Я этого не отрицаю. Гавейн повернулся к нему лицом, сжав в руках седло. — Вы можете освободить его? — Артур кивнул. — Но сделаете ли это? — Не знаю. Возможно. — Почему нет? — Я не знаю… — Артур сглотнул, поколебавшись. — Я не знаю, что он сделает. Видел бы ты, на что он способен, когда ему отдают приказ сражаться… если он обратит эту силу против Камелота… — Вы действительно верите, что он это сделает, сир? — перебил Гавейн. — Я не могу быть ни в чём уверен, — ответил Артур. — Однажды он сказал, что не станет, но могу ли я доверять ему? Знаю, он ведет себя так, словно я ему нравлюсь, но… он… я просто не знаю. В смысле, он вроде как честен, но… — Артур оборвал себя и оглянулся на Мерлина, вновь погружённого в беседу с лошадью. — Я просто-напросто не знаю. Гавейн вернулся к своему заданию. — Да, сир. ____________ — Так что… — сказал Артур Мерлину тем вечером в своих покоях. — Когда ты сказал, что был любовником, кого ты имел в виду? — Королеву Анну, столетие назад. И ещё одну королеву и двух королей, которые приказали мне никогда никому не рассказывать, — Мерлин резко замолчал, словно сам того не желая. — А королева Анна не запрещала? — Она рано стала вдовой. И никогда не делала из этого секрета. — Она принадлежала роду Пендрагонов? — поинтересовался Артур. — Или это был её муж? — Она была единственной дочерью, — пояснил Мерлин. — Но вышла замуж за кузена, так что технически они оба были Пендрагонами. — Понятно, — ответил Артур. Он смотрел на Мерлина, а тот — на него. И Артур почти решился — почти решился освободить его, — но так и не произнёс ни слова. Лишь опустился на стул, стянул сапоги и пробормотал что-то насчёт ванны. После этого он забыл об освобождении на долгое время. ____________ Потому что после этого всё покатилось под откос. Они снова отправились на войну всего два месяца спустя. На большую войну. На войну, которую в одиночку выиграть не могли. ____________ Мерлин умолял Артура не заставлять его сражаться. Мне ненавистно это, милорд. Искренне ненавистно. Всякий раз, когда кто-то умирает от моей руки, всё во мне словно завязывается узлом, и я чувствую их боль… Прошу вас, милорд. Артур лишь отвернулся и тихо приказал ему вступить в битву. Подумай об этом так: если они выиграют и захватят Камелот, умрёт ещё больше людей. Отсюда они двинутся на запад, где падут другие города и ещё больше народу. Сможешь ты смотреть на это, зная, что мог всё предотвратить? ____________ Он стоял посреди поля боя, наблюдая, как Мерлин мановением руки поставил врагов на колени, вызвав ветер, дождь, огонь и молнию. Артур запретил ему развоплощаться, как он делал для Утера. Это слишком пугало. Он хотел всегда видеть Мерлина настоящим, в человеческой форме. И вот он вместе с Мерлином-человеком наблюдал, как вражеская армия поспешно отступает. Артур улыбался, но Мерлин — нет. Он склонил голову набок, тоскливо уставившись им вслед. — Что такое? — спросил Артур. Мерлин повернулся к нему. — Прикажешь говорить правду? — Ну конечно. — Ты должен был стать тем, кто освободит меня. — Мерлин обозрел покинутое поле боя. — Вместо того ты заставил меня сделать вот это. — Он оторвался от созерцания, встретившись глазами с Артуром. — Прошу тебя, милорд. Я так долго ждал. Артуру казалось, частичка его сердца разбилась при этих словах. — Я… Я хочу. Правда хочу. Но… Мне хочется оставить тебя себе. Лицо Мерлина огорчённо вытянулось. — Понимаю, милорд. Артур отвернулся на мгновение и снова посмотрел на него. Стянув с ладони перчатку, он взял Мерлина за руку. — Я не знаю как. Как мне освободить тебя? — Всё, что тебе нужно, — улыбнулся тот, — это приказать мне быть свободным. Вот и всё. — Он сжал Артурову ладонь. Тот поколебался, глубоко вздохнул и стиснул его руку в ответ. — Иди, Мерлин, — сказал он. — Просто… будь. Всегда. Мерлин улыбнулся. А потом просто растаял в воздухе. Без лишних церемоний, как в те разы, когда Утер приказывал ему сражаться. Только что был здесь, держа Артура за руку — настоящий, осязаемый, практически человек, — и в следующую секунду вместо него осталась одна пустота. Артур опустил ладонь. — Мерлин? Ему показалось, будто он почувствовал лёгкое дуновение ветра в лицо. Но, возможно, это было лишь его воображение. Он глубоко вздохнул, вытер выступившие на глазах слёзы и отвернулся. ____________ Всего через пару минут он встретил Гавейна. — Мерлин? — спросил тот. Артур не ответил. Просто прошагал мимо, позволив ему самому догадаться. ____________ Три недели спустя после возвращения в Камелот, разобравшись с последствиями едва не разразившейся войны и объяснив всем, что их самое эффективное оружие покинуло их навсегда (и вообще никогда не являлось оружием), Артур провёл день за книгами в библиотеке, а на следующий выехал в лес с бурдюком вина и кубком и отыскал поляну в нескольких милях от города. В историях, которые он прочёл, говорилось о том, что люди приходили в подобные места, излагали духам свою просьбу и преподносили им вино, поливая землю из кубка. — Мне ничего не нужно, — сказал Артур вслух, наполняя кубок из бурдюка. Странно было разговаривать с воздухом. — Просто… Мерлин, если ты меня слышишь, это для тебя. — Он поднял кубок в молчаливом тосте и наклонил его, медленно выливая вино на землю. — Спасибо, — сказал он. — За всё. Ему показалось, что на обратном пути он услышал, как позади поднялся ветер, но, наверное, это было просто совпадение. ____________ Спустя почти год ветер распахнул створки его окон посреди ночи. Поднявшись с постели, Артур услышал за спиной знакомый звук: мягкое «бух», словно кто-то спрыгнул на землю. Он улыбнулся.