-xxx-
Он отчетливо слышит звонкий смех. Прошел уже год, а он до сих пор видит, как она смеется. Брюнет расслабленно сидел на стуле, слегка склонив голову набок. Пред его отсутствующим графитовым взором было лишь окно, показывающие ему прожитые с ней годы. И пусть он где-то в глубине души и понимает, что в обитой войлоком палате нет окон, Саске всё равно самозабвенно продолжает смотреть в свою прежнюю жизнь, когда она еще была рядом. Со стороны черноволосый юноша выглядел, как самый заурядный человек, смиренно сидящий напротив стены. Однако какой нормальный человек, смотря на стену, видит окно? Прекрасное лицо парня светлело по мере того, как он видел ее, играющую с детьми. Драгоценные воспоминания вызвали у Учихи легкую полуулыбку. Он прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. — Хината... — хрипло сорвалось с его губ.-xxx-
Стоял погожий весенний день. Лучи солнца приятно согревали кожу, навеивая дремоту. Импозантный брюнет холодно оглядел окружавших его детей, которых, очевидно, вывели на прогулку. Подул легкий ветер, и достаточно сильный аромат цветов ударил парню прямо в лицо, отчего он поморщился, а потом негромко чихнул. Открыв глаза, Саске увидел ее. Ветер играл с длинными иссиня-черными волосами незнакомки, развевая их, пока она с нелепой улыбкой на лице пыталась поймать маленького мальчика. Учиха замер. Девушке все-таки удалось остановить воспитанника и надеть на него куртку. Грациозно присев брюнетка нежно застегнула ее, а после погладила ребенка по голове. Саске между тем обратил внимание на необычный фиалковый цвет ее глаз. — Хината-чан! — знакомый Саске голос громко окликнул девушку. У ворот показался взбалмошный блондин, в руках он сжимал букет ландышей. Подбежав к брюнетке, Наруто, отчего-то дико смущаясь, неуклюже подарил ей цветы. Саске с немалой долей изумления вскинул бровь, увидев, как обрадовалась девушка. Она буквально засияла, стоило ей увидеть Узумаки. Хината вдохнула дивный запах ландышей и улыбнулась. — Спасибо, — тихо поблагодарила она, в то время как ее щеки залились краской. Тряхнув головой, Учиха решил подойти, как оказалось, к сладкой парочке. Примечательно, что в набитую невесть какими глупостями блондинистую голову его лучшего друга не пришла гениальная мысль предупредить Саске, что тот отправляется на встречу с его девушкой. По мере приближения к ним в груди у парня что-то неприятно сжалось. Но он, впрочем, как и всегда, не придал этому значения. — О, Саске! — звонко поприветствовал его блондин, улыбаясь во все 32 зуба. Брюнет сухо кивнул. — Хината-чан, это мой лучший друг, Саске, — принялся знакомить их юноша, — Саске, это Хината-чан... моя невеста. Черноокий парень не мог не заметить, как изменилось выражение лица Узумаки, после того, как тот представил девушку. Как нежно посмотрел на нее и как тепло улыбнулся. По обыкновению, Саске было глубоко плевать на чувства других людей, но почему-то сегодняшний день по каким-то необъяснимым причинам стал исключением. — Здравствуй, — до Учихи донеся тихий, мелодичный голос девушки.-xxx-
— Что ты видишь? — в очередной, заведомо неудачной попытке понять своего пациента, спросил седовласый врач. Черноокий брюнет молчал. Взгляд его был абсолютно пустым, а выражение лица сосредоточенным. Саске прекрасно слышал вопрос, однако отвечать на него не видел смысла. Учиха забывал, что всё, что он видит — это всего лишь игра его воображения, пациент ошибочно полагал, что Какаши и сам может посмотреть в окно. — Тогда... — вздохнул Хатаке, — ... скажи мне, чем занималась Хината? Учиха, наконец, обратил внимание на седовласого мужчину, скептически прищурив глаза. Он знал, что Какаши был совершенно точно осведомлен обо всех аспектах его прошлой жизни. — Она работала в детском саду, — монотонно ответил брюнет, непроизвольно скрестив руки на груди. — Значит, она любила детей? — осторожно поинтересовался врач, быстро записав что-то в своем блокноте. Черноокий пациент медлил с ответом, решая, стоит ли посвящать постороннего человека в личные дела девушки. — В детстве она потеряла свою младшую сестру в автокатастрофе... - несмотря на то, что Учиха невольно затронул деликатную тему, тон его голоса оставался спокойным и равнодушным, — ... вместе с матерью, — сухо добавил он, рассчитывая, что Какаши сам придет к умозаключению. Мужчина понимающе кивнул, пристально разглядывая пациента. Он, несомненно, разительно отличался от других душевнобольных этой лечебницы. Саске вел себя совершено адекватно; в нем не было каких-либо отклонений. Кроме, разумеется, одного: пред его глазами всегда находилось таинственное окно. Оттого, как пациент он становился еще опасней. Какаши было бы значительно проще лечить больного, если бы он утверждал, что является Македонским или говорил бы о демонах-козлах, как и другие в этой клинике. — Когда вы познакомились, она уже была помолвлена, верно? Саске, по обыкновению, держался немного обособленно ото всех своих приятелей. Пока они, во главе с бойким Узумаки, праздновали его помолвку с очаровательной Хинатой, брюнет лишь безучастно наблюдал за ними. Собственно, как и сама виновница торжества. Девушка скромно сидела в противоположном от Учихи уголке, не сводя с Наруто восхищенного взгляда. Учиха усмехнулся. Надо же, наконец-то нашлась девушка, которая полюбила это блондинистое недоразумение. Устав от шумной компании, черноглазый парень поспешил выйти из уже приватизированного им и его товарищами бара. Увлекшись созерцанием ночного неба, Саске не сразу заметил, как к нему тихо приблизилась новая знакомая. — Я не помешала? — осторожно спросила Хьюга, пристально глядя на друга своего жениха. Брюнет отрицательно качнул головой, даже не удосужившись посмотреть на нее в ответ. — Тебе стало неуютно в окружении стольких людей, — Саске скорее констатировал, чем спрашивал. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что Хината являлась интровертом. В принципе, как и он. Девушка кивнула, прикусив нижнюю губу. Невесте отчего-то показалось, что она уже где-то видела Учиху, по крайней мере, он выглядит знакомо. С интересом продолжив разглядывать юношу, Хината не заметила, как объект ее наблюдения в свою очередь тоже посмотрел на нее. Девушка сконфуженно отвела взгляд, чувствуя, как ее щеки предательски розовеют. Глупое любопытство. — Я не кусаюсь, — непосредственно обозначил Саске, чуть поведя плечом. Не хотелось ему пугать невесту своего друга. Сбежит еще, а другой такой добе ведь не найдет. По крайней мере, подсознание Учихи рисовало ему именно эту причину его неожиданно возникшего дружелюбия по отношению к Хинате. Брюнетка смущенно улыбнулась, и ее визави усмехнулся в ответ. Но было что-то печальное в его ухмылке. Ей вдруг показалось, что над ним висит тень обреченности, и он был прекрасно осведомлен об этом.-xxx-
— Что насчет... — прежде чем продолжить Хатаке сверился со своим блокнотом. — ...Наруто? Саске как-то неопределенно посмотрел на врача, будто сомневаясь в его компетентности. — Я украл его невесту, — с наигранной усмешкой проговорил брюнет. — Он ненавидит меня. Какаши понимающе кивнул, вновь став что-то быстро записывать. — Вы говорили об этом? — ненавязчиво спросил мужчина. Уголки губ пациента слегка приподнялись. — Как... как ты мог? — дрогнувшим голосом вопросил Узумаки. Саске заметил, как блондин сжал кулаки. Его колотило от гнева и негодования, но он, как ни странно, держался. — Прости, — сухо произнес он, будто извинялся за пропущенную встречу, а не кражу любви всей его жизни. Наруто смерил друга грозным, полным ненависти взглядом. — Ты можешь получить любую... — тихо начал он. — Но тебе понадобилась именно Хината. Учиха выдохнул, утомленно прикрывая глаза. — Мне нужна Хината, — невозмутимо поправил голубоглазового юношу брюнет. — Прости, — спокойно повторил он. Узумаки покачал головой, на его устах появилась вымученная ухмылка. Вопреки его ожиданиям, Наруто не накинулся на него с кулаками, как он это обычно делал. Вместо этого, Саске лишь увидел, как похолодели его лазурные глаза. И от этого на сердце как-то особенно потяжелело.-xxx-
Саске с каменным выражением лица наблюдал, как розововолосая подруга силится, чтобы не заплакать. Сакура никогда не сдерживала слезы. Он это знал по собственному опыту. Даже страшно подумать о том, сколько же слез она пролила из-за него. Но сегодня девушка почему-то не спешила показывать свою слабость. Глаза цвета нефрита смотрели на него с такой скорбью и болью, что Учихе стало как-то не по себе. Он ведь не умирает, в конце концов. Всего лишь в психушке. — Саске-кун, — дрожащим голосом произнесла зеленоглазая посетительница. — Как себя чувствуешь? — Прекрасно, — не задумываясь, ответил брюнет, спокойно смотря, как исказилось лицо девушки. Ей было больно. Она винила его. Она ненавидела его. И до сих пор любила. Мазохистка. Или просто глупая. — Я принесла любимые вагаси, — нарочно пропустив местоимение «твои», с деланной непринужденностью произнесла Сакура, достав из сумки контейнер с десертом. — Разве сюда можно приносить еду? — скептично вскинув бровь, спросил Учиха. — А я не спрашивала, — очевидно, заставив себя справиться с тоской, лукаво ответила розововолосая. Брюнет усмехнулся, обнажая ровные белые зубы. Ему хотелось помнить Сакуру именно такой. Непринужденной, легкой, озарной. Они знали друг друга, казалось, всю жизнь. Столько обид и боли осталось позади, сейчас он действительно желал девушке только счастья. Как жаль, ведь она считает, что может быть счастлива только с ним, а сам Учиха счастлив уже никогда не будет. Харуно печально улыбнулась, наблюдая, как друг с аппетитом вкушает приготовленные ею сладости. Он был любовью всей ее жизни, и в какой-то момент она даже стала думать, что это чувство взаимно. Но потом появилась Хината. Вспыхнула и сгорела, забрав с собой его сердце. А Сакура взяла на себя смелость заботиться о нем, хоть он и не желал признавать этого факта и игнорировал ее проявления беспокойства. Делал вид, будто все в порядке и ничего не произошло. Значит, Сакура тоже притворится, будто ничего не было. Она будет сильной. И будет все так же заботиться о Саске, в душе тайно надеясь на взаимность, хоть и прекрасно осознавая, что надежды тщетны. Она снова пожертвует всем ради него. И, как знать, быть может, Ками-сама сжалится, и ее усилия будут не напрасны.-xxx-
Когда Учиха думал об этом, то всё никак не мог уловить момент, когда он почувствовал, что именно он, а не Наруто, должен быть с Хинатой. Это произошло внезапно. Проникло сквозь него, как вода в реку после грозы. Чувства к девушке наполняли и опустошали Саске одновременно. Но он ощущал это всем телом: в своих руках, в своем сердце, внутри, на своей коже. И понимание того, что Хьюга чувствовала то же, делало его счастливейшем человеком. Прежде Саске искренне верил, что не умеет испытывать не то, что любовь, а даже простую симпатию, но вот он стоит напротив девушки, которая просто ослепляет его своей красотой, и понимает, что если она ему откажет... это действительно разобьет ему сердце. Хотелось ли Хинате по доброте душевной спасти его от внутренней тьмы или же она просто привыкла нянчиться с пассивно-агрессивными парнями, Саске было плевать - главное, чтобы она была рядом. — Саске! — в отчаяние прикрикнула девушка. — О, ты знаешь мое имя, — почти удивленно произнес Саске, склонив голову набок. — Не могу понять, это твоё высокомерие... или ты просто глупый? — брюнетка прикусила губу. — Глупый, — невозмутимо ответил Учиха. — Мне нравится, как ты злишься, как ты смеешься, как смущаешься. Должно быть, это действительно делает меня глупым, — будничным тоном проговорил мужчина, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Как ты можешь быть таким испорченным? — искренне негодовала Хината. Учиха напоминал ей одного воспитанника в детском саду — такой же неуправляемый и инфантильный. Только вот мальчику недавно исполнилось пять, а Саске уже двадцать пять. — Обзывай меня, как угодно, — ровным голосом проговорил брюнет, приближаясь к девушке. — Это не изменит моих чувств к тебе. Хьюга с искреннем, неподельным изумлением уставилась на мужчину. Он пристально смотрел на нее. — Ты только что выбросил мое обручальное кольцо в озеро, — непонимающе прошептала Хината, подобно чертовому кольцу, утонув в глубине его необыкновенных глаз. — Да. Выбросил, — уверенно подтвердил Саске, прежде чем крепко обнять ее. И больше никогда не отпускать.-xxx-
— ... немного солнца в холодной воде, — отрешенно пробормотал Учиха, на мгновение забыв, что в его палате есть посторонний. — Занятно, — напоминая о себе, задумчиво проговорил врач. Его рука замерла над блокнотом, однако он, передумав, не стал отмечать странную метафору Учихи. Было в ней что-то сокровенное, понятное только ему. И, должно быть, ей когда-то тоже. Черноволосый мужчина открыл глаза, чтобы посмотреть на своего преданного слушателя. Хатаке заинтересованно глядел на пациента в ответ. — Как вам только не надоедает, — ухмыльнулся брюнет. — До завтра, Саске, — деловито отложив блокнот, проговорил Какаши, давая понять, что сеансы закончатся еще нескоро. Учиха с кривой усмешкой проводил врача взглядом, а потом вновь повернулся к своему «окну». Плевать, что он в психушке и что все вокруг считают его душевнобольным, ведь сейчас в этот самый момент он смотрит, как она смеется. И этого пока достаточно. Хатаке неспешно закрыл за собой дверь, на прощание кинув взгляд на, пожалуй, самого интересного пациента за всю его практику. Наконец, седовласый мужчина обратил внимание на сидящего рядом юношу. Насколько Какаши было известно, этот блондин каждый день приходил сюда и сидел до самой ночи, никогда не входя в саму палату. — Даже не поздороваетесь? — спокойно вопросил врач. Наруто медленно встал с кресла и посмотрел на мужчину. Его кубовые, некогда блестящие от переполнявшего его энтузиазма очи стали совершенно тусклыми, огонь в них потух. — В другой раз, — с легкой улыбкой на губах ответил Узумаки, пристально глядя на дверь в палату. Хатаке тяжело вздохнул, сжав в руке медицинскую карту пациента. — Он отказывается есть, пить, спать. Правда, сегодня он был необычайно дружелюбен и, насколько это уместно говорить по отношению к нему, даже радушно встретил вашу общую подругу, — монотонно стал говорить он, надеясь, что Наруто его услышит. — Но другого раза может и не быть. Вам известно, что животные умирают от тоски?.. А люди, не желающие работать над собой, следуют их примеру. Парень понимающе кивнул. А после резко развернулся и запустил пятерню в волосы, еще больше взъерошив их. Внезапно на него навалилась чудовищная усталость, изнеможение, вызванное нескончаемой борьбой с самим собой. Узумаки был в растерянности, его сердце разрывалось от боли. Наруто неуверенно потоптался секунду другую, а затем сделал неуверенный шаг к палате. Сколько раз он пытался пересилить себя и проведать Учиху, но что-то все время останавливало его. Обида. Злость. И в первое время даже ненависть. Блондину, признаться, нравилось думать, что таким способом Небеса наказывают Саске за его предательство. Но вскоре Наруто отчетливо понял, что всё это бред. Боль Учихи в стократ превосходит страдания голубоглазого альтруиста. До такой степени, что сознание Саске просто заблокировало ее, медленно, но верно сводя с ума своего хозяина. — Ему не помешала бы поддержка лучшего друга, — ненавязчиво заметил Хатаке. — Он часто вспоминает вас. Блондин замер. — Просто помогите ему, — осипшим голосом выдохнул он, наконец. Затем Наруто резко развернулся и едва ли не бегом направился в совершенно противоположную сторону от палаты друга. Возможно, когда-нибудь он и навестит Саске, поддержит, заставит закрыть «окно», но... не сегодня.