who is she?

      Моральный принцип не поднимать руку на женщин нужно искоренить. Ты не просто заслуживаешь быть избитой, ты заслуживаешь быть убитой. Медленно и мучительно. Ровно так же, как теперь умираю я. Сидишь с ним назло мне, потягиваешь свою вишневую водку, мило улыбаясь ему и хихикая. Какая-то дешевая подстилка, я даже не должен думать о тебе. Так много женщин вокруг, ты думаешь, что мой мир сошелся на тебе? Черта с два! Ты не стоишь и пенни, но упорно пытаешься выставить себя девушкой, знающей себе цену. И я бы в жизни не назвал тебя больше бесценной. Скорее переоцененной, набивающей себе цену. Кто даст за тебя больше, детка? Кто купит больше дешевой водки для тебя? Накачать клафелином и трахнуть как последнюю шлюху, какой ты и являешься. Видишь меня и давишься напитком. Молодец, сука, я надеюсь, что тебе неприятно хоть в один процент так, как мне. Твоя нервозность выдает тебя и это чистое удовольствие видеть тебя такой. Хлопаешь глазами, будто не понимаешь моего взгляда. Я хочу твоей смерти, я хочу, чтобы ты страдала так же сильно, как страдаю сейчас я. Как ты объяснила это? Спасением моей бедной замученной души? Подарок свободы? Одна чертова ночь в койке с тобой, дешевый трах и провонявшая твоими чертовыми духами футболка — это было лишь начало дерьма. Ты едва не разрушила мою жизнь, мою семью своей выходкой. Сейчас сидишь и хлопаешь фальшивыми ресницами, словно невинная овечка. Как сильно я хочу убить тебя. Заставить страдать, заставить мучиться и рыдать ночами. Разве не это должны делать бабы после расставания или потери «возлюбленного»? Пальцем указываю бармену плеснуть мне еще, не переставая смотреть на тебя. Ты выпрямляешь спину и хмуришься, когда видишь сколько пустых стаканов стоит рядом со мной. Милая, это даже не половина из них. Я пьян в дерьмо и все, чего я сейчас хочу — видеть слезы на твоем милом личике шлюхи и слышать, как ты молишь меня прекратить все это. Твой мужик пытается привлечь твое внимание и ты, что-то говоря ему, встаешь и направляешься в сторону кухни бара. Уверен, ты чувствуешь мой взгляд; твои каблуки прошаркивают по паркету и я вспоминаю, как ненавидел ходить с тобой куда-то, когда ты была в туфлях. Ты всегда была слишком медленной и постоянно ныла, что устала. Мне хотелось вбить все твои каблуки тебе в затылок, может хотя бы так в твоем черепе появилось хоть что-нибудь. Твой ублюдок уже рассматривает сучек вокруг, хотя ты отошла меньше минуты назад. Не допивая, отсчитываю деньги, кидаю купюры на стойку и, шатаясь, встаю со стула. Бармен хмуро смотрит на меня, когда я оборачиваюсь, но молчит, ведь чаевые в таком количестве не просто так сейчас отправляются в его карман. Спотыкаюсь о собственные ноги, но упрямо иду следом за тобой. Твоими отвратными духами воняет на весь коридор, вплоть до уборной. Едва не влетаю в проем, когда толкаю дверь в женский туалет. Ты стоишь у зеркала, оперевшись руками на раковину. Твое лицо бледное, словно ты увидела приведение. Подожди, ведь так и есть. — Какого черта ты делаешь здесь? — ты визгливо спрашиваешь и даже с такого расстояния я вижу, как белеют твои пальцы, когда ты сжимаешь их на керамике. — Не ожидала видеть меня? Думала, я сдох? — я громко смеюсь, совсем не отдавая себе отчета в том, что могу привлечь внимание. — Давай же, детка, иди к папочке. — Гори в аду! — ты кричишь и кидаешь в меня своей сумочкой. — Уже был там, сучка, когда ты пыталась отравить меня. Что, не ожидала, что я выкарабкаюсь? В моих трясущихся, слабых руках сжат маленький флакончик с содержимым, с помощью которого ты пыталась избавиться от меня. Я, не спеша, делаю шаги навстречу тебе, на удивление ты даже не кричишь, пытаясь позвать на помощь. Пара сантиметров разделает нас. Я наклоняюсь, зубами кусая твою нижнюю губу, как ты всегда делала со мной, зная, как сильно это раздражает. — Аферистов в наше время не жалуют, — с трудом произношу я, поднося палец к твоему рту. Обвожу по контуру челюсть и сильно надавливаю на щеки, заставляя тебя открыть рот. Второй рукой выливаю содержимое, отбрасывая склянку в раковину. Зажимаю тебе нос и рот, заставляя проглотить все. Ты знаешь этот яд, как никто другой. Ты использовала его часто и в разных дозах, чтобы не вызывать подозрений. Отравления разной степени тяжести, сколько из них должны были умереть? Неужели все из твоих жертв успели запасть на тебя настолько, что рассказали о тайниках и прочем дерьме? Ты знаешь, сколько времени у тебя есть, прежде чем такая доза возьмет свое. И я больше чем уверен, что увижу тебя совсем скоро. Ведь ты умная сука, не так ли? А я, черт возьми, запал на тебя как последний осел.