From cold Russia with hot love

Уже несколько дней меня преследует ощущение надвигающейся катастрофы. Я опаской открывала каждую дверь и со страхом заглядывала за каждый угол, словно если я не сделаю этого хоть раз — земля под ногами разверзнется, начнётся метеоритный дождь, да и вообще планету захватят инопланетяне. Шутки шутками, но беспокойство действительно имело место быть. Как и у любой женщины, девушки, у меня было скверное предчувствие из-за Макото, который в последнее время вёл себя более чем странно: состояние капитана постоянно менялось от принца на белом коне до редкостного говнюка. Притом последним он был практически всё время, исключая разве что моменты, когда читал, спал или беседовал с Ханамией-сан. В школе маска хорошего мальчика у капитана начинала трещать по швам, что вызвало бурную волну обсуждений. Макото мог ни с того ни с сего оскорбить любого, кто косо глянул на него, что-то шепнул товарищу и всё в таком духе. Теперь к Ханамии больше не обращались за советом, на него не смотрели с восторгом, его просто боялись. Слухи гуляли разные и ко всем мы с ребятами из команды старались прислушиваться, поскольку наш лимит догадок уже давно исчерпал себя. Спрашивать о причинах самого виновника было бесполезно. В лучшем случае Ханамия сухо посылал куда подальше, а в худшем — морально изничтожал смельчаков-камикадзе. Третьегодки на рожон не лезли, прекрасно зная характер капитана-тренера, и потому действовали более хитрыми способами — посылали на разведку первогодок или же меня. Первые быстро смекнули что к чему и лишний раз старались не попадаться демону на глаза, а меня же, как объект не подлежащий серьёзным истязаниям, продолжали бросать на баррикады. А я и не против. Макото уже давно для меня близкий человек, и потому утопать в своих проблемах я ему не позволю. Наизнанку вывернусь, но помогу! — Макото, пошли погуляем? Мы сидели на крыше школы в полном одиночестве, отдыхая от осуждающих взоров одногодок и пугливых метаний младших классов. Рядом на полу лежали коробки с уже съеденным бенто и пакеты с выпитым апельсиновым соком. — Сегодня тренировка, — сухо напомнил Ханамия, не отрывая взгляд от книги. — Так отмени. Ребятам нужен отдых, они и так уже на пределе. Если всё и дальше так продолжится, то к Кубку у нас будет команда неплохо сохранившихся мертвецов в баскетбольной форме. Макото, пойми, что нужен отдых! Капитан промолчал. По лицу вижу, что со мной он солидарен, но что-то мешает ему согласиться с моим аргументом. — Я знаю, что ты не делишься своими проблемами с окружающими, но я могу хотя бы чем-нибудь помочь? — Да. Не ввязывайся в неприятности. — Прозвучало не столько грубо, сколько устало. — В этот раз я никуда не лезла, а вот ты, судя по всему, влип по самые уши. Повторюсь, я в душу лезть не собираюсь, просто хочу помочь тебе избавиться хотя бы от части проблем, чтобы ты окончательно не стал параноиком. — Ты ничем не поможешь, — с явной угрозой в голосе прошипел Ханамия, — просто сиди тихо и не привлекай лишнего внимания. «Не привлекай внимания? Так это я виновата в его взвинченном состоянии? И кто же этот злой гений, что довёл одного из талантливейших манипуляторов до состояния бешеного пса?» — Хиро? — Сорвалось с языка быстрее, чем я успела сообразить. Ханамия заметно дёрнулся. Между бровями залегла глубокая морщинка, губы превратились в тонкую полоску, но внезапно он снова продолжил читать, возвращая самообладание. — Тебя это никоим образом не касается. — Макото… — Молчи! — прорычал он, но тут же осёкся и добавил более спокойным тоном: — Это не твоя вина, прости. Просто потерпи и все вернётся в прежнее русло. Нет, ничего не спрашивай, — пресёк мой вопрос Ханамия, — я сам во всём разберусь, только… — Не лезь куда не надо, — с пониманием закончила я. — Я постараюсь. — Знаю я твоё «постараюсь», — горько усмехнулся капитан. Недовольно фыркнув на комментарий Макото, я придвинулась ближе и положила голову на его плечо. — Ну, так ты отменишь тренировку? — Хорошо, однако… тренировки помогали мне сбросить накопившийся стресс. — На ребят, — хмыкнула я. Да. — Оскалился Макото. — Но поскольку сегодня я их пощажу, отдуваться за них придётся тебе. — Всё что угодно, только не ваша раздевалка, — простонала я, вспомнив весь ужас, что мне пришлось мало того, что лицезреть, так ещё и убирать. — Ты всё ещё желаешь стать жертвенной овечкой? — Если это поможет нам выиграть Кубок, то да. Перед уроком предупредила всех полуживых членов команды об отмене сегодняшней тренировки. Видели бы вы их блаженные лица, когда я сказала им эту новость, меня разве что на руках не носили да алтари в мою честь не ставили. После школы, как и договаривались, мы с Макото пошли на прогулку. На улице было тепло, что, несомненно, предвещало скорое лето. В этом году у нас ожидалась последняя летняя школьная поездка и тренировочный лагерь. Было трудно поверить, что этот год станет заключительным и что моя работа в качестве менеджера одной из самых знаменитых школьных команд по баскетболу подойдёт к концу. «Так, Оля, не хватало ещё и твоего меланхоличного настроения! Сначала вытащи из депрессии Макото, чтобы потом он вытащил из этой ямы уныния тебя!» Что же касательно нашей прогулки, то я предложила покататься на Токийском колесе обозрения, поскольку за всё то время, что я живу здесь, мне так и не удалось насладиться токийскими видами с высоты птичьего полёта. Дорога предстояла не близкая. Макото вначале долго ломался, предлагая более приближённые варианты для гуляний, но моё упорство дало свои плоды. На автобусе мы ехали долго, около полутора часа. А всё из-за треклятой пробки, что образовывалась в центре города каждый день до самого вечера. Но ожидание стоило того. Такого большого колеса обозрения я в жизни не видела, и мне не терпелось уже поскорее сесть в кабинку и прокатиться. Ханамия в отличие от меня не проявлял особого энтузиазма, а особенно после того, как увидел очередь, вообще стал всячески отговаривать меня от этой «бредовой» затеи. — Я не дам такому количеству времени, затраченному на дорогу, пропасть впустую! — И после этого внаглую потащила Макото в самый конец толпы. Да и людей, если так посмотреть, было не так уж много. После пятнадцати минут ожидания мы, наконец, попали на аттракцион. С того момента, как я зашла в кабинку, сделанную по последнему слову техники и стандартам безопасности, меня не отпускал детский восторг от раскинувшегося до самого горизонта вечернего Токио. Всё то время, когда ты медленно поднимаешься на большую высоту, и тебе открываются потрясающие виды, дарит незабываемое ощущение полёта. Я смотрела на мерцающую Токийскую телебашню, реку, отливающую городскими огнями под нами и, по-детски надеялась, что после такой волшебной прогулки всё вновь будет хорошо. Я ходила по кабинке, пытаясь запомнить всю открывающуюся панораму с миллионами разноцветных мерцаний. До последнего думала, что капитан что-нибудь съязвит, как это обычно бывает, но он отчего-то помалкивал. Посмотрев на него, мне сразу стало ясно, что Макото опять погрузился в свои нерадостные мысли. Подперев рукой голову, он скучающе смотрел на горизонт. — О чём думаешь? — тихо спросила я, надеясь вырвать Ханамию из этого заторможенного состояния. — Не думаю, что тебе это будет интересно. — Ну, во-первых, ты мне небезразличен, во-вторых, ты можешь мне довериться, а в-третьих… — я замялась, но продолжила, — ты — человек... которого я люблю. Сидеть и смотреть, как ты тонешь в своих мрачных мыслях я не собираюсь! А если подумать, то никто из нас ни разу не говорил эти «заветные слова». Хоть это и принятый мною факт, но произносить в открытую это слово «люблю» по отношению к парню было непривычно. После такого искреннего признания глаза Макото удивлённо расширились, однако на меня он так и не глянул. Мы оба затаили дыхание, осмысливая происходящие. И если я с душевным трепетом ожидала реакции Ханамии, то он в свою очередь просто пытался убедить себя, что это была не галлюцинация? — Я пока не могу тебе всего рассказать. — Спустя время тихо выдохнул капитан. — Иначе эта проблема никогда не решиться. — Мне не нравится, что ты постоянно ведёшь себя как конченый эгоист. Хотя, если подумать, то ты и раньше им был, однако я с этим смирилась. Но сейчас ты стал психованным эгоистом, а это уже ни в какие ворота не идёт. — О, я стал не психопатом, а высоко активным социопатом. Это разные вещи, Окиме, — сказал он, усмехнувшись. — Не надо мне тут сериальными цитатами отвечать! — Не надо было его заставлять смотреть сериал со мной. Я отошла от окна и присела рядом с Макото. Он медленно повернулся, затем бережно, как делал это раньше, поцеловал. Без страсти, без напора, а невинно, едва ощутимо касаясь моих губ своими. Естественно, для нас этого было мало и после, некогда безобидный поцелуй перерос в нечто большее. Макото целовал страстно, упиваясь теплом и умиротворением, которых ему не доставало в последние дни. И как бы это описали в пресловутом бульварном романе: «он был пустынным путником, а я — прохладным ручьём, которым он не мог напиться». — Кхм, молодые люди, ваше время закончилось, — сказал контролёр, и я поняла, что кабинку слегка тряхнуло при фиксации с помостом. Стыдно признать, но мы настолько увлеклись, что абсолютно забыли про время. Невнятно извинившись, мы быстро покинули колесо обозрения и направились медленным прогулочным шагом в сторону статуи большого робота. Он, вроде бы, из какого-то знаменитого меха-аниме. После той жаркой сцены я и Макото долго молчали, не зная, какие слова сейчас можно сказать, дабы не разрушить эту хрупкую идиллию. Но вымолвить хоть что-нибудь мне не дали чьи-то женские руки, которые неожиданно легли мне глаза. — Угадай, — мелодично пропел девичий голос. Он был мне очень знаком, но я никак не могла припомнить его обладательницу. Стала перебирать всех знакомых японок, но и тут меня отвлекли. — Столько знакомых людей можно встретить в центре города. — Этот голос я узнаю из тысячи, и нервный выдох Макото только подтвердил мои догадки. Сложив два и два, я сказала: — Момои-сан? — спросила я, хоть уже знала правильный ответ. После произнесённого «кодового» слова, руки снова позволили мне изучать окружающий мир. Повернувшись, увидела, как девушка обиженно смотрела на Шоичи. — Имаёши-сан, ты весь сюрприз испортил. — Прости-прости. — Он виновато почесал макушку.  — А что вы тут делаете? — спросила я Момои, пока капитаны пытались испепелить друг друга взглядом. — У нас нечто вроде встречи выпускников, но все куда-то разбежались, поэтому мы ищем их. А у вас что, свидание? — Сацуки хитро глянула на нас с Макото и мечтательно вздохнула. — Ну, типа того, — ответила я, улыбнувшись. Слово за слово, и у нас с менеджером Тоо завязалась незамысловатая беседа. После восклицания Момои, что нужно искать ребят, болтать продолжили уже по пути. Капитаны плелись где-то позади, и я, то и дело, слышала их вялое перелаивание-перерыкивание, которое пока что не грозилось перейти в драку. Ну тогда и чёрт с ними! END POV Оля. — Вы поругались, или мы пришли в неподходящий момент? — поинтересовался бывший капитан Тоо. — Ты всегда появляешься в неподходящий момент, — огрызнулся Макото, тысячу раз проклиная Серебцову за эту вечернюю вылазку. Лучше бы дома сидели. Мало того, что наткнулись на этого очкарика, так ещё надо было завести разговор с менеджером Тоо, команды, являющейся их главными соперниками. — Ты просто выглядишь загруженным больше, чем обычно. — Спасибо за наблюдательность. — Могу предположить, что ты попал в неприятности, что весьма необычно для тебя. Неужели в этом виновата Оря-чан? — Шоичи перевёл взгляд на иностранку. Ханамию иногда поражало то, насколько хорошо семпай мог читать эмоции людей. Он прикинул, что если и дальше будет «раскидываться» ими, то любой школьник сможет прочитать его, как открытую книгу. Нужно срочно идти домой. Найдя взглядом девушку, которая отдалилась на приличное расстояние, Макото уже хотел позвать её, как вдруг почувствовал, что что-то капнуло ему на голову. Сначала редкий, но набирающий с каждой минутой силу дождь, пошёл наперерез всем прогнозам погоды. Не подготовленные к сюрпризам погоды люди стали быстро разбегаться под навесы. Ханамия, недолго думая, быстро подошёл к Оле и накинул свой пиджак ей на плечи, попутно толкая в сторону укрытия. Макото мог восхвалять высшие силы, ибо благодаря им они в суматохе разделились с надоедливым очкариком и этой девицей. Наконец забежав под навес сувенирного магазина, они смогли немного передохнуть. Восстанавливая дыхание, капитан мельком посмотрел на свою спутницу и заметил, что капли воды очень соблазнительно скатывались по её шее и дальше вниз, где его взгляд остановился на просвечивающемся сквозь блузку бюстгальтере. Но осознав, что не только он может смотреть на великолепие, Макото придвинул девушку к себе и застегнул пиджак на все пуговицы. — Да ты же сам замёрзнешь! — возмущалась девушка. — Меня сейчас больше волнует твоё состояние, ведь ты немощная как новорождённый котёнок, что без слёз не взглянешь, — съязвил парень, за что получил локтём в бок. — Не смешно. Дождь продолжался недолго и вскоре постепенно сдал позиции. Убедившись, что всё закончилось, они вышли из укрытия и пошли в сторону остановки. В автобусе оба молчали, а потом Серебцова предложила выйти на несколько остановок пораньше, чтобы оставшийся путь пройти пешком. Ханамия сразу пресёк эту идею, аргументируя тем, что девушка может простудиться как нечего делать. — Зануда, — кинула девушка и продолжила смотреть в окно. На её реплику Макото лишь закатил глаза. Когда парочка подъехала к нужной остановке, на улице уже смеркалось и начинало холодать. — Ты замёрзла. — Я ж-же г-говорю, что нет. — Не делай из меня идиота. У тебя даже губы посинели. Я не могу привести тебя домой в таком виде. — Ты на м-меня решил пот-тратить весь свой резерв з-заботы сегодня? — Прости, но ты так сильно заикаешься, что я совершенно не могу разобрать что ты говоришь, — соврал он. — Домой не попадёшь, пока не высохнешь. Вздохнув, Оля лишь поплотнее укуталась в пиджак, стараясь как можно незаметнее вдыхать ставший таким родным для неё аромат.