From cold Russia with hot love

Проснувшись сегодня утром, я и представить себе не могла, сколько сюрпризов принесёт мне этот день. Можно начать с того, что я почти проспала. И слава богу, утренней тренировки у команды не было. Потом мало того, что опоздала, пока я бежала — умудрилась споткнуться и разодрать колени в кровь, однако бежать домой уже не имело смысла. Одно хорошо: на входе встретила медсестру, которая, несмотря на протесты, поволокла меня в медпункт, и после того, как обработала раны, провела до кабинета и объяснила причину моего опоздания. Сейчас я сижу на истории, пытаюсь внимать словам учителя, но в этом деле мозг мой — враг мой. Хочется застрелиться. На перемене повернулась к Ханамии и стала сверлить его взглядом, пытаясь собраться с мыслями. Он почувствовал на себе мой пристальный взор. — Чего тебе? — спокойно, но грубо спросил он. — Номер мой будешь записывать? — спросила я, держа телефон, на котором высвечивался набор цифр. Дисплей был направлен на Макото. Он вздохнул и полез в сумку за сотовым. Записав номер, положил телефон обратно и продолжил читать. Посмотрев на обложку, дабы узнать, что же такого интересного он читает, я узрела лишь набор иероглифов. Мне, наверное, никогда не понять их. Хотя, если серьёзно за это взяться… но у меня нет стимула, поэтому будет просто лень. «Да, Оля. Вот тебе и стимул», — твердило моё внутреннее «Я». Сейчас я сижу на уроке японского. Что может быть хуже? А я вам скажу! Хуже может быть только незнание японских — мать их! — иероглифов! Хотя несколько знакомых попадалось. Просидела полчаса с полным непониманием. Может, попросить кого-нибудь? Вот только кого? Попробуем составить логическую цепочку: Итак, японский знают мои одноклассники, баскетболисты и папа. Одноклассники отпадают, кроме Рури, Макото и Кентаро. Папа тоже отпадает, так как на работе сидит безвылазно. С баскетболистами я не особо знакома. Значит, остаются только эти трое. Но вчера Аюдзава рассказывала мне про то, как её загрузили клубной деятельностью на выходные. Сето почти всё время спит. Остаётся только… Макото. Господи, чем я нагрешила в прошлой жизни? Я взглянула на уткнувшегося в книгу Ханамию. Но, как только бровастик поднял на меня вопросительный взгляд, резко отвернулась. Ну, попытка не пытка. Мучительные двадцать минут просидела в раздумьях и страхе под названием «а вдруг спросят?». Но ничего такого не произошло. Коленки сильно ныли. Не знаю, как до дома добираться буду. И это, к сожалению, не единственная проблема на сегодня. Ханамия не из тех людей, которые так просто и быстро согласятся помогать другим, и это очень плохо. Уроки, к моему величайшему удивлению, пролетели быстро. И вот я опять таскаю команде полотенца и воду. Выждав момент, когда у меня будет маленький перерыв, подошла к капитану-тренеру и опять стала тупо смотреть на него, собираясь с мыслями. — Что? — сказал он раздражённо, заметив моё присутствие. Наверное, за день ему это надоело. — Н-на-на… — Не могу говорить, когда он на меня так пялится, а ещё смотрит с высока. Нужно что-то с этим делать. — Говори яснее, — злобно сказал он. Нет, даже приказал. — Подожди. — Я встала на лавочку и теперь была почти одного роста с ним. Вот теперь нормально. — Научи меня японскому, — тихо сказала я, смотря на него. Взгляд у него был слегка удивлённый. — Чего? — он резко приблизился, дабы расслышать моё мямление через скрип кроссовок и звук ударяющихся об пол мячей. Я чуть с лавочки не рухнула. — Позанимайся со мной, говорю, — сказала громче. — Это чем? — его губы тронула лёгкая ухмылка. — Японским, — смущённо выдавила я. — А то у меня проблемы с иероглифами. — Почему я? — по его тону сразу было понятно, что он не особо-то и хочет браться за это дело. — Ну, — начала я, — одноклассников я толком не знаю, Рури занята все выходные, папа завален работой, поэтому остаёшься только ты. Тем более, ты вроде как самый умный у нас в классе. Пожалуйста. — Я сложила руки в молящем жесте. — Ты же понимаешь, что помогать я тебе буду не за просто так. — Его ухмылка стала шире. Наверное, думает, что откажусь. Ахаха, нет, дорогой мой. Русские просто так не сдаются. — Конечно. Потом я что-нибудь сделаю взамен, в рамках разумного. — Судя по лицу, его заинтересовало моё предложение. — Эх, — выдохнул он. — Всему тебя, окиме, учить надо. — Это он меня сейчас бестолочью обозвал? — Почему окиме? — вспылила я. Не, я, конечно, много чего не умею, но это же не повод оскорблять человека. — Потому что окиме. — Как многословно. Спасибо тебе, капитан очевидность. Сделав обиженное надутое лицо, злобно посмотрела на него и спустилась с лавочки. — Так и быть. Скину тебе смс. — Сказал он и пошёл гонять баскетболистов. — Спасибо, — буркнула я и продолжила заниматься своей работой дальше. Через минут двадцать, когда у них был перерыв, ко мне подошёл Фурухаши и попросил воды. Честно, мне его взгляд немного не нравится, такой пустой. Пока он пил, рассматривал меня. Только собралась уходить, как баскетболист дёрнул меня за плечо и указал на коленку, с которой медленно по ноге стекала кровь. Долго не думая, побежала к выходу из спортзала. — Куда собралась, Окиме? — услышала я ехидный голос Ханамии. — В медпункт! — крикнула я и продолжила свой путь. Перевязали меня там быстро и, по окончанию процедуры, хлопнув по коленке, отпустили. Тренировка подходила к концу, надо было всё собрать, промыть и в стирку отправить. И вот, когда я уже складывала последнюю бутылочку, услышала: — Сэри-чан, пригнись! — крикнул кто-то. — А? — как только повернула голову, в лицо прилетело нечто оранжевое и твёрдое. «Вашу ж мать!», — единственное на тот момент, что пролетело у меня в голове, пока падала. — Извини! — подбежал Хара и помог мне встать. Смерила его гневным взглядом. — Это вышло случайно. — Когда он это сказал, большая часть зала давилась смехом. «Так я тебе и поверила». — Педики. — Сказала обиженно я, на что они отреагировали недоумением. Ну конечно, откуда вам, японцам, знать русский. Буду и впредь этим пользоваться. Если в моей старой школе надо было убегать от подобного заявления, то тут получишь лишь одни вопросительные взгляды. — Что за «Сэри-чан»? — держась за голову, спросила. — Ну, твоя фамилия так трудно произносится, поэтому мы придумали сокращение. Ты же не против? — Да нет, в общем-то. — После этого Хара поднял мячик и побежал на площадку. Они продолжили играть, а я, отсидевшись чуток, пошла по новой собирать грёбаные бутылочки. Чтоб вы провалились. Одни травмы и проблемы. Пока стояла у раковины, думала про сам спорт. Надо бы хоть правила посмотреть. И вообще побольше узнать про баскетбол, а то как-то неправильно получается: числюсь в баскетбольном клубе, а про сам вид спорта ничего толком не знаю. И прозвище, которое мне Ханамия дал, получается, оправдываю. Закончив со всеми делами менеджера, пошла переобуваться. Ходить не так уж больно, но всё же неприятно. «Наконец-то завтра выходной», — потянувшись, я продолжила свой путь до дома. И тут меня осенило, придётся все выходные провести с нашим капитаном-тренером. И от этой мысли становилось немного не по себе. Ну, надо — значит надо. Тем более сама напросилась. Теперь томиться в ожиданиях смс-ки. По пути зашла в книжный магазин и, представьте, нашла запыленную книжку по баскетболу на английском. Еле откопала её. Это уже хоть что-то. Теперь поняла, что значит «мелочь, а приятно». Перед тем как легла спать, услышала звук сообщения. Смс-ка была с незнакомого номера и гласила: «Завтра в два у меня дома, Окиме-чан~». — Засранец, — я злобно сверлила взглядом телефон. Ну, хоть на английском написал, и на том спасибо. Перед тем как написать ему ответ, сохранила его как «Бровастик-кун». «Хорошо, только ты не учёл того, что я не знаю, где ты живёшь. Ну и кто из нас теперь окиме?», — удовлетворённая своим ответом, нажала на кнопочку «отправить». Через две минуты пришёл ответ: «Смотрю, больно смелая. Так и быть, зайду за тобой, и, в отличие от тебя, я знаю, где ты живёшь.» «Да я вообще экстремал по жизни и люблю искать приключения на пятую точку. Хорошо… а как ты узнал, где я живу? Следишь за мной?» «Это закрытая информация. Заняться мне больше нечем.» «Ладно. Тогда жду тебя завтра.» Ответа я не получила. Ну и фиг с ним. Перебинтовав в третий раз колени, легла спать. Сегодня ночью мне то и дело снился мячик, который всё время прилетал мне по голове, а ещё на фоне постоянно слышался ехидный смех Макото. Очень страшный сон. Из-за него проснулась рано и заснуть больше не смогла. Стала слушать музыку. Зашла снова в интернет и ответила на очередное Юлькино сообщение. А ещё номер свой японский скинула, так, на всякий случай. Зная эту девчонку, могу с уверенностью сказать, что её не остановит большая трата денег, чтобы дозвониться до меня. Сделав все свои интернетные дела, продолжила внимать словам певца и не заметила, как заснула. Снова грёбаные мячики. Разбудило меня лёгкое прикосновение к плечу. Открыв глаза, увидела время на часах. «У, полвторого, нифига себе я поспать». Будившим оказалась моя мама. Повернувшись на спину, сонно посмотрела на неё. Улыбнувшись, она сказала: — Там к тебе молодой человек пришёл, сказал, что вы договорились позаниматься японским. Мозг отказывался принимать реальность. Но при упоминании молодого человека и изучения японского внутреннее подсознание кричало: Хана, хана тебе. Хана! «Хана… мия, хана и мия, Ханамия… ХАНАМИЯ! Ой, всё, теперь точно хана!». Резко подскочив, посмотрела на маму так, будто это последний раз, когда её вижу. — Ты не говорила ему, что я ещё сплю? — мой голос немного дрожал. — Нет. Я и сама об этом не знала. — И мир вздохнул с облегчением. Так, нужно как-то отмазаться. — Скажи ему, что я в душе. И ничего про то, что я до сих пор спала. — Быстро выдав распоряжения, бегом ринулась в ванную, на бегу прихватив с собой одежду. Минут пятнадцать погодя, спустилась и поймала его гневный взгляд, от которого хотелось спрятаться. «И как у него получается убивать меня взглядом и меж тем мило беседовать с моей мамой на английском? Страшный человек». — Извини за опоздание, — натянуто улыбнувшись, пропела я и побежала обуваться. — Как же я хочу тебя убить, Окиме-чан, — его голос прозвучал угрожающе, а лицо выражало один лишь позитив. Пользуется тем, что мама японского не знает. — В следующий раз напишешь, во сколько зайдёшь, — ответила я, нервно улыбнувшись. После чего прошла мимо недовольного парня и открыла дверь. Сказав маме «пока», вышла на улицу. Ханамия, кинув моей маме тихое «до свидания», тоже вышел. Только собралась идти дальше, как до моих ушей донеслось: — Не в ту сторону, Окиме. — Надо ему тоже прозвище дать. Пошла за ним. — Бить меня не собираешься? — аккуратно спросила я, пока мы переходили дорогу. — Да я смотрю ты мазохистка, — с какой-то странной улыбкой сказал он. — Если так хочешь… — он сделал вид, будто разминает кулаки. — Да у тебя просто взгляд убийцы был, когда я по лестнице спускалась. И булочку когда в тебя кинула. — Последнее предложение получилось тихим, но он всё равно услышал и злобно посмотрел на меня. — Ой, да ладно, в конце концов, ты виноват. Спасибо скажи, что с тебя компенсацию за моральный и физический ущерб не потребовала. — Окиме-чан, у тебя отсутствует инстинкт самосохранения. — А это чистая правда. — В яблочко. — Я щёлкнула пальцами. Своим ответом его немного удивила. — Когда я была маленькой, то увидела из земли торчащий провод. Без задней мысли схватилась за него, и меня долбануло током в 220 вольт. — Рассказала так, будто похвасталась. — Судя по всему, бестолковость была у тебя с самого рождения, — вынес он вердикт. — Эй! — возмутилась я, прищурено посмотрев на него. — Я надеюсь, что дорогу ты запомнила, или мне придётся опять за тобой заходить? А, Окиме-чан. — Запомнила, — обиженно буркнула я. И вот передо мной предстал дом, который был чуть больше нашего. По правую его сторону был разбит красивый садик, в котором росло множество неизвестных мне цветов. Так хотелось пройтись по нему. Но гранит науки превыше всего, по крайней мере, в данный момент. — Красота-то какая, — восхищенно выдала я, на что Макото лишь фыркнул. — Не будь лошадью, — про себя сказала я. Ну мало ли, вдруг похоронит прямо здесь и заживо. Как только зашла, в нос ударил чарующий и вкусный аромат. По-видимому, дома кто-то был. — Я дома, — крикнул Ханамия и разулся. — Извините за вторжение, — сказала я и тоже сняла обувь. — О, Мако-чан, ты уже вернулся? — с кухни вышла миниатюрная женщина, вытиравшая руки полотенцем. О Боги, какая она милая. Вот в кого Макото пошёл бровками. — А кто эта славная девушка? — она посмотрела на меня и ласково улыбнулась. Как? Я вас спрашиваю, как с такой мамой вырос такой двуличный засранец? — Эм, Серебцова Орьга. Но, чтобы легче было выговорить мою фамилию, называйте Сэри. — Улыбнулась в ответ. — А, ты та девушка из России? Макото рассказывал про тебя. — Интересно, что? На её вопрос я лишь кивнула. — М-м-м, и чем займётесь? — Буду эту бестолковую японскому учить, — тяжело вздохнул Бровастик и отправился на второй этаж. — Пошли, — уставшим и в то же время раздражённым голосом приказал он. Да, приказал. Недовольно на него посмотрев, отправилась следом. Ну что за человек? Уже жалею о том, что попросила его об этом, но что поделать? Надо — значит надо. Через несколько минут мы уже стояли около его комнаты. Он открыл дверь и впустил меня первой, прям как джентльмен. И где был этот джентльмен, когда моя булочка искупалась в луже? Комната его была просторнее моей и оформлена в тёмных тонах. В правой части располагались двуспальная кровать, компьютерный стол, большие книжный и платяной шкафы. В другой же части находилось всё, что связано с баскетболом: журналы, гантели, мяч и тому подобное. А ещё уголок, оформленный под дартс. И, пока я рассматривала интерьер, Макото успел подготовить всё для занятия. «Быстро же он». — Ну и долго ты ещё глазеть будешь, Окиме? — Как же его бесит моё присутствие. Ну, скучные, мозговыносящие уроки я вам особо описывать не буду. Сначала выясняли, какие иероглифы я знаю. Их оказалось не так мало, как я ожидала. Ханамия пытался вбить в мою, как он выразился, «пустую голову» больше информации. Гонял Бровастик меня ещё хлеще, чем баскетболистов на тренировке. — Зачем вам столько иероглифов и аж целых три алфавита? — спросила я, падая обессилено на пол, после двух часов учёбы. — Нет чтоб, как у нас, один и тридцать три буквы. — Мозг просто вскипал. — Меньше вопросов, больше дела, — грубо сказал Макото, уронив учебник на моё лицо. Засранец. — Дай мне десять минут, — устало простонала я, не убирая книжку. Он ничего не ответил. Молчание — знак согласия. Только подумав об этом, услышала, как в дверь постучали. Ханамия встал и открыл дверь. — Я вам тут чаю с печеньем принесла. — По голосу можно было сразу догадаться, что это была его мама. Всё же она такая миленькая. — Угу, спасибо. — Макото забрал поднос и, закрыв дверь, подошёл к столику, за которым мы занимались, поставив вкусности на него. Увидев, как я смотрю на поднос, сказал: — Бери… — мозг сработал моментально и пустил импульс в руку, которая потянулась за печеньем. Почти взяв кондитерский объект, Макото перехватил мою правую конечность в области запястья. Но сдаваться так просто я была не намерена, поэтому попыталась противостоять ему. — … но сначала, прочитай мне этот текст. — Он показал на какой-то рассказ, длиной в страницу. Обречённо вздохнув, начала читать. Получилось как-то не очень. Капитан-тренер исправлял почти каждое моё слово. Но печеньку и чай я всё-таки получила. Вкуснота-то какая! После чая продолжились мои мучения. Несколько раз проклинала японский язык. На улице уже темнело. Мы решили закончить и сразу же договорились, во сколько встречаемся завтра. Собралась уже одеваться, как вдруг услышала неожиданное предложение: — Ты же останешься на ужин? — так, невзначай спросила Ханамия-сан. И звучало это больше как утверждение. — А… ну… Я не хочу приносить вам неудобства, — засмущалась я и стала махать руками. — Ничего, пошли. — Женщина потащила меня в гостиную и усадила за стол, на котором уже было всё накрыто. Так она это заранее предполагала. На ужин было то, что они называют мисо. Выглядело аппетитно, но одна загвоздка: я не умею есть японскую пищу. Ладно, смотри, как они едят, и повторяй. Итак, началось с того, что они взяли палочки и начали есть лапшу, овощи и мясо. Палочки до этого не держала, поэтому получалось херовато, извините за выражение. И каждый раз, ловя кусочек овоща или мяса, кричала в мыслях «Смогла!». Макото, наблюдая за моими мучениями, показал, как правильно держать палочки, и у меня стало лучше получаться. Попутно с поглощением еды, разговаривала с мамой Ханамии. Но потом произошло нечто, за что мне и смешно, и стыдно, а ещё плакать хочется. В общем, как я поняла, когда они доедают всё это, то потом остатки бульона выпивают из тарелочки. Но Оля у нас, как всегда, отличилась. Не проверив, всё ли я съела, стала выпивать, и тут мне по носу ударил кусочек мяса. Но это ещё не всё, убрав тарелочку от лица, увидела, как Ханамия-сан пытается сдерживать смех. Сначала не поняла, что такого забавного я сделала. Макото, тяжело вздохнув и прошептав «окиме», другим концом палочки снял с моего носа одну лапшинку. Поняв, как я профейлилась, закрыла лицо руками и покраснела. — Да ничего страшного, Сэри-чан. Ты же до этого не ела японскую еду. — Не выходя из этого положения, отрицательно помотала головой. «Я хочу домой. Но это некультурно уходить, не закончив ужин». Больше инцидентов не было, и ужин прошёл спокойно. Поблагодарив за проведённый вечер, пошла обуваться. Поблагодарив Макото за то, что взялся учить «бестолковую» меня, и попрощавшись, пошла домой. Но и тут меня поджидала, извините, жопа. Пока шла, услышала, что кто-то идёт за мной. Запаниковала, но виду не подала. Ускорилась, и преследователь ускорился тоже. Уже собиралась бежать, как незнакомец положил мне руку на плечо: — И-извините. — Он меня напугал, и я, крича, побежала домой так, что аж пятки засверкали. Ну что я вам могу сказать: самые фейловые два дня в моей жизни, которые мой мозг ещё долго вспоминал и не давал мне тем самым уснуть.