Часть 1
7 июля 2014 г. в 22:04
Нуждающуюся в основательном ремонте студию звукозаписи, находящуюся на отшибе городка, осветила полная луна; мягким синеватым светом она проникла в неплотно зашторенные окна, любопытно облизывая лучами стены и мебель. На полу, отбрасывая смазанные тени, змеились, причудливо извиваясь и подражая животной грации, провода электроприборов, несколько кабелей от комбика и шнуры разного диаметра. А на одиноком, слишком коротком для нормального человека диване устроился задержавшийся на сессии музыкант, терзаемый мыслями о предстоящем выпуске нового альбома, который группа никак не могла закончить.
Молодой, но подающий большие надежды Нил Терри, обладающий вполне незаурядной внешностью выросшего на улице дикого подростка, напряжённо прокручивал в голове одну и ту же ситуацию: оплошали с соло, не угадали с голосом, вылетели в трубу. Эти думы терзали его уже второй день, затмевая обыденные проблемы, вроде того, что надо бы, наверное, побриться или обеспечить себя хоть сколь-нибудь нормальной едой, а не хлестать ящиками противное, тёплое пиво.
Аппаратура, будто чувствуя напряжение в комнате, впитывала человеческую энергию с удвоенной силой. Вот в углу прозвучала глухая гитарная нота, раздался шелест, на полу под нотными листами упруго заскользила по ковру резина. Длинная тонкая тень возвысилась над диваном, дрогнули покрытые царапинами руки, но реакция подвела, и запястья скрутил вместе толстый шнур от микрофона, а сам инструмент угрожающе повис перед расширившимися в непонимании светлыми глазами. Затрещала взволнованно барабанная установка, гулкое эхо тарелок пробудило от липкого сна провода, зазмеившиеся прямо к обомлевшему в нерешительности музыканту.
Холодные жгуты опутали широкую грудь, перехватили вскинувшиеся в попытке вырваться ноги, сдавили крепко, вырывая у Нила придушенный вскрик. Штекеры ткнулись в мягкую кожу живота, металлические касания точками остались на напряжённых мышцах, полетели прочь куски ловко разорванной черной майки с неизменным логотипом бэнда «The Misfits». Возмущение Терри не нашло выхода, упругие кабели заскользили по шее, проникая в раскрытый для очередного крика рот, слабый разряд тока прошелся по языку, иглы кристаллов, заставившие прогнуться в спине и задышать чаще, — по нервам. Встрёпанные чёрные волосы прилипли к вспотевшим вискам, напуганный взгляд следил, как змеи оставляют электро-укусы на бледной коже.
Тонкие провода забрались под пояс ядовито-зелёных шорт до колена, обвились вокруг икр, раздвинули их, открывая поле для дальнейшей деятельности. Угрожающе зашипел микрофон, ткнувшийся шершавым набалдашником в припухшие от тока губы, насильно проникая во влажную полость. Нил замычал, стараясь языком вытолкнуть неприятный горький металл, но в это же время толстый черный кабель скользнул по талии, приподнимая панка над диваном, еще несколько обеспечивающих питание угрей забрались под спину, оставив за собой длинные красные полосы вдоль позвоночника, тем самым отвлекая бесцеремонного от вторжения. Штаны неожиданно исчезли вслед за футболкой, скрывшись на темном полу, длинные ноги напряглись и тут же обмякли.
Под кожей разлился приятный разряд, заставивший мышцы послушно расслабиться. Штекеры сместились к груди, клюнули нагревшимися головками затвердевшие соски, гладкостью остались на пояснице, прежде чем скрыться под резинкой боксов и обвить начавший возбуждаться член. Терри прогнулся, толкнувшись бедрами вверх, микрофон выскользнул изо рта, оставив тонкую переливающуюся в лунном свете полоску слюны, смочившую выгнутую шею. Проводки уже аккуратнее спустили нижнее белье, стянув его совсем и вышвырнув чуть ли не в окно, отчего новый приступ бессильного гнева вынудил громко вскрикнуть и немедля закусить губу. Шершавый влажный набалдашник кружил вокруг сжавшегося конвульсивно отверстия, кабели отвлекающе мягко сжимали пульсирующую плоть, самыми кончиками касаясь прорези на головке.
Приятный холод проник в уретру, Нил изогнулся, застонав в потолок, сверкнули в темноте живые глаза. По яичкам тугим скольжением прошелся шнур электрогитары, пережал, поддерживая, сложился пополам и проник в мягкое нутро, извиваясь змеей, жаля разрядом простату. От острого, несравнимого ни с чем чувства Нил почти закричал, на периферии сознания ощущая, как в узкий канал, из которого обильно засочилась смазка, ввинчивается тоненький кабель. Микрофон поднялся выше, как бы слизывая влагу, раздражая касанием чувствительную нежную кожу, а потом неожиданно ткнулся в промежность и оттянул сфинктер, проникая неглубоко, осторожно и возвращаясь к ягодицам.
Шнур продолжал упруго двигаться внутри, массируя чувствительную точку, штекеры ласкали покрывшуюся испариной грудь, иногда поднимаясь к губам, жаля их и облизывающий резину мягкий язык. Панк потерялся, растворился в новых необычных ощущениях, стоны эхом разрушили густую тишину, бледное в синеватом свете тело ломалось, опутанное черными змеями. Желая быть ближе к создателю музыки, кабели вились вокруг ног, тянули их шире и сгибали в коленях, кружили по рукам, подставляясь под острые, впивающиеся в них ногти. Микрофон снова зашипел угрожающе, словно приказывал. Терри увидел, как влажный пластик коснулся его бедра, приятное поглаживающее чувство внутри постепенно исчезло — кабель выскользнул наружу и теперь к холоду на члене присоединился скользкий жар.
Шершавый, царапающий кожу набалдашник надавил на сжавшееся кольцо мышц, проникая в тесноту, плотно облегающую вторгшийся инструмент. Нил попытался вскрикнуть, но зубы только вцепились в упругую твердость, и звук потонул где-то в груди. Электрический прибор провернулся и двинулся дальше, растягивая, медленно начиная наращивать темп. Становилось не по себе, в уретре скользили тонкие проводки, тянущее ощущение заставляло вздрагивать, плоть сжимали рельефные кабели, двигались плотным кольцом, жалили вены. Микрофон ранил нежную кожу, посылая по нервам невыразимые импульсы боли и удовольствия. Шнуры под спиной перекрутились в подобие плотного каркаса, подняли не сопротивляющегося уже, стонущего Терри выше и переместили на ковер, уперев коленями в твердый пол и поддерживая руки задранными к потолку.
Внутри все сжималось, сердце заходилось в каком-то бешеном неправдоподобном ритме, словно отстукивало барабанную дробь или отыгрывало на басу. Острые лопатки выпирали крыльями, прозрачные капли пота стекали по шее к ключицам, щекоча прикосновениями и перенося заряд по всему телу. Стройные ноги были напряжены и широко разведены, мускулы перекатывались под кожей. Инструмент сменил угол, толкаясь глубже, задевая с каждым движением простату, к нему присоединился шнур. Легкая гладкость чередовалась с шершавым нажимом. Змеи кружили вокруг налившегося кровью члена, проникали в узкий канал металлические иглы, плотные витки придерживали яички, нежно оттягивая и перекатывая их в петле.
Человеческий организм не выдерживал перегрузки, буквально разрывало от удовольствия и невозможности его выплеснуть. Взгляд помутнел, расширились черные зрачки, а угри скользили по телу, разогревая и жаля чувствительные нервы. Ласкали шею, сдавливая несильно, словно показывая, что готовы задушить, и разжимаясь, чтобы сделать кольцо вокруг широких плеч, укусить ключицы и связать запястья.
Нил начал подаваться назад, насаживаясь на микрофон и отдергиваясь от штекеров, пытаясь максимально приблизить разрядку. Тонкие кабели выскользнули из уретры, тут же дернувшись к губам, мягко сдавили язык. Горьковато-сладкий собственный вкус был смешан с резиной и металлом, раздражая рецепторы непонятной мускусной влагой. Змеи на руках разжались, и парень упал вперед, больно ударившись головой о пол и прогнувшись в спине. Позвоночник рельефно проступил под бледной кожей, вывернулись неестественно руки, протянувшись вдоль вздрагивающего тела. Инструмент задвигался быстрее, проворачиваясь и раздражая железу.
Тугое кольцо мышц конвульсивно сжалось вокруг разогревшегося прибора, на расстелившиеся под Нилом волокнистые провода засочилась белая вязкая сперма, шнуры продолжали двигаться, оттягивая крайнюю плоть, оголяя блестящую головку, сдавливая несильно основание. Оргазм накрыл в несколько толчков, приятно расслабились поджавшиеся яички, светлая влага разбрызгалась по живой резине. Терри протяжно застонал и полностью опустошенный повалился набок, не имея возможности ни пошевелиться, ни открыть глаза. Микрофон удовлетворенно зашипел где-то над головой, а потом весь мир погрузился в легкую тьму.
Музыкант очнулся, свет в комнате приобрел оранжевый оттенок, занавески колыхались под несильными порывами ветра. Гитара молчаливо стояла все на том же месте, барабанная установка возвышалась в самом углу, вокруг в беспорядке валялись провода. Он лежал на ковре, полностью одетый, однако все его тело нещадно ломило, а голова взрывалась подробностями прошедшей ночи. Быстро, насколько позволяли мышцы, подобравшись к нотным листам, Нил начал отмечать что-то, пропевая себе под нос отдельные отрывки песен. Собственно в таком состоянии его и нашла панк-братия, приятно удивленная азартом лидера и в то же время охуевшая от его состояния.