Падал тёплый снег

      Январь выдался очень тёплым. Осень, на последнем издыхании, отчаянно боролась с холодами. Серебристый снег кружился в небе Екатеринбурга, но, не успевая падать на асфальт, превращался в лёгкий дождь. Несмотря на ранний час солнце уже село. На смену пришёл янтарный свет фонарей. Я прикурила сигарету. Её дым поднимался ввысь, куда-то в бесконечность, где рождался снег. Чёрная косуха уже изрядно намокла. Про волосы я промолчу. Стало зябко, но мне здесь очень нравилось.       Я стояла поодаль от низкой сцены маленького рок-клуба под открытым небом. Площадка была огорожена заборчиком. Кто хотел - мог его перешагнуть и уйти из клуба или, наоборот, зайти сюда и найти единомышленников. Надо было только выждать момента, когда охранник, стоящий около "официального" входа отворачивался. Входной "билет" (благословение охранника Миши) стоил пятьдесят рублей. Платили даже те, кто обходил Миху стороной. Так было заведено. Все здесь друг друга знали. Нет денег - плати потом. Эти правила никто не устанавливал, но никто их не нарушал. Народа было очень мало. Около сорока человек, может меньше. Не удивительно - это окраина города.       Только любители приходят сюда, чтобы послушать виниловые пластинки за банкой пива. Изредка здесь выступали различные группы, но такие, которых почти никто не знает. Совсем молодые, только месяца два назад сформировавшиеся коллективы или просто неудачники, так и не сумевшие раскрутиться.       Со сцены лилась песня "Агаты Кристи". Люди собирались в небольшие группы, смеялись, о чём-то разговаривали. Вот голос Самойлова затих. Сидящий на сцене человек переставил пластинку и теперь сумеречное небо наполнилось тихим и волшебным вступлением "Спокойной ночи" Цоя.       — Алис, дай сигарету, — ко мне подошёл один из посетителей клуба.       Лет двадцати пяти на вид. Приятный парень. Настоящий панк, но это заметно не по вызывающему внешнему виду, а по глазам. Есть в них что-то дикое и необузданное, как у любого анархиста, не признающего власти над собой. Кстати, мой ровесник. Звали его Андрей, как мне помнится, но он предпочитал Андро. Как вы поняли, фанат группы "КняZz".       Парень тепло улыбнулся. Я протянула ему сигарету и зажигалку. Панк затянулся и с удовольствием выдохнул серый дым.       — Ты не знаешь, сегодня не намечается живое выступление? — спросила я.       Если честно, я даже не надеялась на положительный ответ. Просто жутко хотелось с кем-нибудь поболтать. Парень ещё раз затянулся.       — Да. Вася обещал притаранить музыканта. Хвастается, что мол, знаменитый артист. Даже со своей гитарой придёт.       — Здорово. А клубную акустическую после "Злых Монахов" ещё не починили?       — Не-а. Походу нам придётся на новую скидываться.       Вася или Васюк — владелец клуба. Если честно, не понимаю, зачем ему держать это затратное дело. Здесь не разбогатеешь. Но Вася не сдавался и в попытках привлечь посетителей постоянно придумывал что-то новое. Интересно, откуда он берёт столько денег? Полка с дисками и пластинками, стоящая под навесом, всегда полная. Их почти никто не берёт. Вот только за счёт бара наверное всё и держится.       — Ты не знаешь, кого он на сей раз притащил?       — Нет. Васюк решил нам сделать сюрприз. А то все посетители клуба устали слушать всякую херню. Вот он и расстарался.       Я лишь кивнула. Андро повернулся к сцене.       — Гарик, включи чё-нибудь нормальное! — крикнул он через всю площадку.       Человек, сидящий на сцене, недовольно хмыкнул, подождал пока Цой допоёт последний куплет и включил Князева.       — Так намного лучше, — довольно выдохнул Андро и, подпевая, направился к бару.       Я подошла поближе к сцене. Слова панка меня заинтриговали. Я села на свободный край скамейки и закурила новою сигарету. Пить совершенно не хотелось, хотя рабочий день был тяжёлым. Лишь здесь я отдыхаю телом и душой. Гарик успел включить ещё пять песен перед тем, как на сцену поднялся хозяин клуба. Очень помятый, но безумно довольный.       — Минуточку внимания! — Васюк покашлял.       Все продолжали оживлённо говорить, пить, ржать во весь голос. Вася оторопел. Он достал карандаш из кармана куртки и ударил им по тарелке барабанной установки, что стояла позади сцены.       — Внимание! — завопил парень.       Теперь все взоры были устремлены на него.       — Так то лучше, — уже спокойнее продолжил Вася в полной тишине, — Сегодня у нас будет очередное живое выступление. Акустический концерт! И не абы кто! К нам согласился прийти замечательный музыкант, солист легендарной группы.       Тишина звенела и потрескивала.       — Его даже по радио передают, он на фестивалях выступал и сам собирал полные залы! — радостно продолжил Вася.       Посетители не верили своим ушам. Ну кто, ради всего святого, будет играть в этой чёртовой дыре? Ну кто?       — Вячеслав Бутусов! — Васюк отошёл от середины сцены, подсвеченной одиноким прожектором.       Гарик стал протягивать микрофон на треноге, тихо матерясь и путаясь в бесконечных проводах. На сцену поднялся ОН.       Я сидела с открытым ртом, из которого выпала сигарета. Правая рука невольно потянулась к левому плечу, на котором была татуировка с символом группы. Я платила кучу денег, ездила в другие города, чтобы издали послушать ЕГО голос. И вот, ОН САМ приехал ко мне. Практически даром (разве пятьдесят рублей - это серьёзная цена для концерта такого размаха?).       — Слава... - прошептала я, глядя на любимое лицо.       — Привет! Сегодня замечательный вечер для живого звука.       Зал взорвался аплодисментами, впервые за всё время существования маленького клуба. Конечно же, все хоть раз слышали о Бутусове.       — Как красиво падает снег. Давайте-ка я спою "Дети любви" для начала, а там — посмотрим.       Он мягко перебрал струны акустической гитары, к которой Гарик подключил маленький, изрядно поломанный микрофончик, и запел.

Падал теплый снег... Она включила свет, Он открыл гараж, Она сняла пальто, Он завел мотор. Падал теплый снег, Струился сладкий газ. Дети любви Мы уснём в твоих мягких лапах. Дети любви Нас погубит твой мятный запах.

      Я была на седьмом небе от счастья. Подпеваю во весь голос, улыбаюсь. Бутусов совсем рядом, такое чувство, что можно протянуть руку и погладить его по волосам. Где-то в сумке должен лежать диск "Крылья". Надо только найти ручку... Как хорошо, что телефон оснащён камерой. Но я не могла пошевелиться. Всё моё существо наполнялось этой прекрасной музыкой. А он всё пел и пел. Любители подошли ближе к сцене, остальные столпились около бара и продолжили болтать о своём. Я сидела, как громом поражённая, загипнотизирована волшебным голосом. Как-то незаметно я оказалась в конце толпы, где-то около низкого забора. В клубный двор вошла через ограду какая-то пьяная компания, привлечённая концертом. Раньше я их не видела. Бля, когда же Васюк соберёт деньги на нормальную ограду? Похоже этот вопрос навсегда останется риторическим. Охранник отгонял фанатов от сцены, так как те начали рвать провода Гарика. Бандюги пристали к компании ещё более хмельных рокеров. Конечно же началась драка. Я стояла справа от всего этого. Вскоре подбежал злой Миша и начал выгонять незваных гостей, но те не сдавались.       — Мы тоже хотим слушать Славика, пусти гад! — крикнул один из пьяниц.       — Нет, вы не заплатили! Вы устроили побоище!       Я в ужасе смотрела на них. Рокеры стали помогать Михе выгнать пришельцев. Под общим напором незваные гости ушли. Почти все.

И тут это и произошло.

      Миша повернулся лицом к сцене, чтобы проверить обстановку. Один из озлобленных пьяниц, тот что был трезвее всех и не собирался так просто уходить, выхватил у него из-за пояса пистолет, быстро отошёл от охранника и прицелился в Бутусова! Он стоял в двух шагах от меня.       — НЕТ!       На мой крик оглянулись ближайшие посетители клуба. Они увидели его. Они поняли куда он целится. Я подбежала к злодею и резко ударила по его руке, уводя дуло пистолета в небо. Выстрел. Вячеслав замолчал. Он увидел металлический блеск. Я попыталась забрать пистолет. К нам уже бежал Миша и несколько посетителей клуба. Пьяница злобно посмотрел на меня. Это длилось меньше секунды. Бандит зарычал и нажал на курок. Звонкий хлопок. Пуля вошла мне в левое плечо. Я закричала от боли. Неудачливый убийца убежал куда-то в темноту. Я упала прямо на Мишу. Он посмотрел на тёмное пятно, расплывающееся на моей косухе, потом позвонил в скорую и в полицию.       Вокруг нас собрались все, кто был в клубе. Около семи человек отправились преследовать беглеца. Вася пробился ко мне. Его лицо было мертвенно бледным.       — Она жива? — он посмотрел на меня. — Алиса?       Я застонала. Никогда мне не было так больно. Плечо горело адским огнём. Тёмная кровь медленно текла из раны.       — Скорая уже едет, — Миха был очень напуган. Его лицо залилось краской стыда.       — Она спасла Бутусова! Этот пидорас в него целился!       — Да, я сам издали видел.       — Бедная.       — Молодец какая. Я бы так не смогла.       — Ты жива? Она жива, да?       — Васюк, гнида, сколько раз мы тебя просили сделать нормальную ограду?       — А ты блять скидывался на гребанный забор?       — Мы скидывались, после того случая, когда Антохе нос сломали.       — Алиса! Нахуя ты это сделала?       — Она отдала свою жизнь за Бутусова.       — Она, блять, ещё живая! Я уже слышу скорую.       — Держись, Алиса, тебя спасут!       — Алиса!       И так далее... Их разговоры доносились до меня, как сквозь толщу воды, а тёплый снег всё падал и падал, превращаясь в капли на моём лице. Стало очень холодно. Я закрыла глаза и погрузилась в темноту.

Они плыли по теченью, Оно их принесло Нагими на холодный стол. Они жили здесь, Они жили среди нас... Теплый снег идет, Струится сладкий газ. Дети любви Мы уснём в твоих мягких лапах. Дети любви Нас погубит твой мятный запах.

***

      Боль разбудила меня. Всю левую руку сводила судорога. Про плечо я вообще молчу. Острая боль распространялась и на грудь. Я замычала, стараясь не завопить. Тут я почувствовала, как кто-то взял меня за правую руку. Повернув голову, я открыла глаза и сфокусировала взгляд на лице. Черт! На знакомом лице. ЕГО я узнаю из тысячи. Я чаще задышала. Слава крепче сжал мою ладонь.       — Наконец-то ты очнулась! Я так боялся... — его глаза радостно светились, — Подожди чуть-чуть, я пойду, позову медсестру.       Вячеслав улыбнулся и ушёл. Я смотрела ему вслед. Глюк? Не похоже. Я осмотрелась. Знакомая больница. Ещё как знакомая! Я же здесь бухгалтером работаю. Вот слухи-то пойдут. Пофиг. Палата одноместная. Нифига себе! Я тут что, VIP клиент? Или это вычтут из зарплаты? Я осмотрела себя. Меня переодели в больничный халат, положили на кушетку под простыню. Рядом стояла капельница, её шнур вёл к моей левой руке. Левое же плечо было плотно забинтовано. Из-под белых полос выглядывал Наутилус. Я лишь улыбнулась, тут же поморщившись от боли. Наконец-то пришла сестра Лариса вместе со Славой.       — Проснулась наша Алиса, — улыбнулась она. — Теперь я поверю в то, что ты не пришла на работу из-за болезни.       — Что со мной? — оборвала я её.       — Пулевое ранение, повреждён плечевой пояс левой конечности. Порвана мышца и слегка треснуло ребро. Жить будешь. Ты потеряла много крови, так что лежи здесь. Родных предупредить?       Я подумала о маме, живущей с новым мужем где-то в Москве. Вряд ли ей это будет интересно.       — Нет, не надо. Сколько я лежала без сознания?       — Около двенадцати часов. В три зайдёт Сергей Юрьевич, — бросила Лариса и, закрыв дверь, ушла пить чай. Лентяйка.       Бутусов, сев справа от кушетки, взял меня за руку. Я слегка смутилась.       — Прости меня, то есть я хотел сказать... — он вздохнул, посмотрел на наши переплетённые пальцы, — Спасибо тебе. Ты представить себе не можешь, насколько я тебе благодарен. Ты ведь... Алиса... Ты спасла меня.       Только сейчас он посмотрел мне в глаза. Тысячи слов крутились у меня на языке. Но я, как всегда, ляпнула самое неподходящее.       — Обращайтесь, — я прикусила язык и улыбнулась. Наверное, но моём помятом лице это выглядело жутковато.       Вячеслав улыбнулся. Только теперь я заметила усталость на его лице.       — Вы тут давно?       — Давай на ты? Я тут всё время просидел. Очень боялся, что ты никогда не очнёшься.       — А что было, когда я потеряла сознание?       — Весь клуб собрался около тебя. Все мы боялись. Я так и вовсе был шокирован звуком выстрела. Все твердили о том, как ты приняла на себя пулю этого... — он промолчал, набирая больше воздуха. — Говорили, что умерла за меня. Кто-то из девушек плакал. Первыми приехали полицейские. Они так и не поймали злоумышленников. Потом приехала скорая. Тебя забрали... Я не мог оставить тебя одну... Я так рад, что ты жива.       Я не верила своим глазам и ушам. Тот, кто приходил ко мне во снах и в мечтах, теперь сидел рядом со мной, держал меня за руку... Я вновь сжала зубы от пульсирующей боли в плече. Вот об этом я никогда не мечтала.       — Больно? - взволнованно спросил Слава.       Я кивнула. Левая рука дёрнулась, и капельница упала. Ой, это очень больно.       Он быстро встал и поставил капельницу на место. Бутусов грустным взглядом смотрел на многострадальное плечо. Музыкант удивлённо поднял густые брови, увидев знакомый рисунок на моей коже. Улыбнулся.       — Я ещё думала рядом надпись наколоть. Не судьба.       Вячеслав вновь сел рядом со мной. Я почувствовала, что глаза начинают слипаться. Нет, я не хочу спать! А если Слава уйдёт?       — Не уходи... - прошептала я, закрывая глаза - Я хочу быть с тобой.       — В комнате с белым потолком - продолжил Слава.       — С верою в любовь...