Сердце Фагота

Я был счастливейшим из смертных. Судьба благосклонно предлагала мне более чем щедрые дары, и я с благодарностью принимал их, напрочь позабыв о том, что однажды за всё придётся платить... Час расплаты, как водится, наступил тогда, когда я вовсе не ожидал его. Та, которая составляла смысл моего существования, покаянно потупив взор, едва слышно произнесла: - "Я встретила другого мужчину. Прости, если сможешь..." Её слова прозвучали для меня, как гром среди ясного неба. Мой внутренний мир в одночасье рухнул с огромной высоты, разбившись на миллионы осколков, каждый из которых попал точно в цель, разрезая сердце на куски острыми краями... Признаюсь, я малодушно помышлял о смерти, перебирая в голове десятки различных способов осуществления задуманного, в красках смакуя мельчайшие подробности. Как заворожённый, гипнотизировал остекленевшим взглядом остро отточенное лезвие бритвы, представляя, как оно прикасается к моим запястьям. Пара уверенных, резких движений, и всё будет кончено. Алая кровь, капля за каплей, покинет моё бренное тело, погружая воспалённый разум в блаженное забытьё... Что же удерживало меня от рокового шага? Наверное, надежда. Хрупкая, едва теплящаяся где-то в глубине сознания надежда на то, что однажды она одумается и вернётся ко мне. По ночам, лёжа без сна в своей холодной постели, глотая горькие слёзы одиночества и отчаяния, я возносил горячие молитвы Господу, заклиная о долгожданном избавлении. Измученное сердце, навеки изгнанное из приюта разделённой любви, упрямо отказывалось внимать доводам рассудка. Дни напролёт я сидел возле входной двери, словно верный пёс, ожидающий любимую хозяйку. Весь обратившись в слух, пытался уловить любые, даже самые незначительные, звуки извне, с жадностью голодного нищего, просящего подаяние, с безумной жаждой путника, заблудившегося в пустыне и пытающегося отыскать глоток живительной влаги. Вот сейчас она тихонько постучит в дверь, совсем как в старые добрые времена. Шагнёт через порог, устремив на меня затуманенный слезами взор, полный раскаяния. Я, не медля ни секунды, привлеку её к себе, заключая в объятия, полные безграничной любви и пылающей внутри жарким огнём нерастраченной страсти. Я буду полной грудью вдыхать незабываемый аромат её волос, бессвязно шепча на ушко слова любви. И никогда, ни словом, ни взглядом, не упрекну в том, что мне довелось пережить из-за неё... Но дни складывались в недели, недели в месяцы, а положение вещей ничуть не изменилось. Корчась в предсмертных муках, моя призрачная надежда смиренно отошла в мир иной, оставив меня наедине с самим собой и с зияющей, кровоточащей раной в том месте, где раньше было сердце. Со временем острая, пульсирующая боль начала затихать, уступив место тупому безразличию. Все эмоции словно атрофировались. Это не значит, что мне стало легче. Просто я потерял способность что-либо чувствовать. А потом я встретил Его, и Он предложил мне сделку, от которой невозможно было отказаться... - Звали, мессир? - Проходи, любезный Фагот. Присаживайся, - кивком головы Воланд указал мне место напротив себя. Удобно устроившись в мягком кресле, обитом красным бархатом, я выжидающе уставился на него. - Не буду ходить вокруг да около, - задумчиво начал он. - Ты служишь мне верой и правдой много лет и заслужил достойное поощрение за свои труды. Скажи, чего бы тебе хотелось больше всего на свете? - Служить Вам, мессир - уже само по себе высшая награда для Вашего покорного слуги, - церемонно поклонился я. - Большего мне и не нужно. - Твоя скромность, как всегда, выше всяких похвал. Твои слова услаждают мой слух не хуже самой изысканной музыки и бесконечно льстят моему самолюбию. Но ты лукавишь, рыцарь. Мне известно, что тебя гложет. Причины твоего молчания мне так же понятны, ибо ты боишься признаться в своём желании даже самому себе, не так ли? Не дождавшись ответа, он продолжил: - Ты, верно, запамятовал, Фагот, что я способен читать твои мысли подобно открытой книге. Твоё прошлое не отпускает тебя ни на миг. В комнате повисла напряжённая, звенящая тишина, нарушаемая лишь негромким треском поленьев в камине. А может, то звенели мои напряжённые до предела нервы, порождая в сознании причудливую ассоциацию с туго натянутыми струнами арфы?... - Что я должен делать? - негромко произнёс я. - Просто закрой глаза... Она стояла на берегу реки, устремив неподвижный взор на спокойную водную гладь, изредка колеблемую лёгкими порывами тёплого летнего ветерка. Она изменилась. Здесь, на земле, ход времени неумолим, и её тоже, как будто походя, коснулась его безжалостная рука. Но лицо, покрытое сетью мелких морщинок, словно стало ещё прекраснее. Ещё роднее. В густых прядях волос цвета спелой пшеницы появились ниточки седины. Незримо почувствовав чужое присутствие, она резко вскинула голову. Наши взгляды встретились. В бездонных глазах небесного оттенка на мгновение возникли испуг и недоверие, тут же сменившиеся безграничной радостью. Она шагнула мне навстречу, протянув руки. Мы медленно сокращали расстояние между нами, не решаясь ускорить шаг. Заключая её в кольцо своих рук, я осознал, что не могу вымолвить ни слова. Как будто ничего не изменилось, словно и не было этих долгих лет вдали друг от друга. Всё возвращалось на круги своя, как я не раз грезил в своих несбыточных мечтах. Даже её запах остался прежним. Аромат полевых цветов и спелой земляники... Она беззвучно рыдала на моём плече, орошая горячими, исцеляющими слезами, возвращая к жизни мою давным-давно почившую с миром, истерзанную невыносимыми страданиями, душу. Душу, которую я безропотно отдал, ничего не попросив взамен, ибо она хранила воспоминания о несчастной любви... - Как такое возможно? Ты ведь умер... - словно только что осознав всю нереальность происходящего, она молниеносно отшатнулась от меня. - Так и есть... - пожав плечами, я окинул равнодушным взглядом окружающее пространство. Могучие вековые деревья, облачённые в пышный зелёный наряд, преданно охраняли вверенную им территорию от вмешательства посторонних. Они молча взирали на нас с высоты своего роста и величия, как никто другой осознавая всю тщетность мирской суеты. Лишь заливистое пение птиц нарушало торжественное безмолвие. - Ты свёл счёты с жизнью из-за меня. Я была на твоей могиле, долго плакала, не в силах смириться с тем, что случилось, - cрывающимся голосом вещала она. - Не в состоянии жить с тяжким бременем вины, я забрала детей и ушла от мужа. Думала, боль со временем утихнет, но этого не произошло. Смею ли я сейчас молить тебя о прощении? - Успокойся, родная, - прошептал я, снова ласково привлекая её к себе, будучи глубоко растроган этим искренним порывом. - Не плачь, это пустое. Всё в прошлом. Я давно простил тебя. - Ты не представляешь, как долго я мечтала услышать от тебя эти слова. Если мне сейчас снится сон, то я не хочу просыпаться... - она судорожно вцепилась в меня подобно тому, как утопающий хватается за соломинку, погибая в бушующем море. - Пойдём со мной, - горячо умолял я, покрывая её лицо лёгкими, невесомыми поцелуями. - Туда, где нет боли и страданий. Там мы всегда будем вместе, имея в своём распоряжении целую вечность. Он позаботится о нас... Мягко отстранившись, она жадно впитывала каждое моё слово, не отводя взгляда, как будто стремилась навеки запечатлеть в своей памяти мои, не тронутые беспощадным временем, черты. - Кто - Он? - Тот, кто вновь подарил мне смысл существования, которого я лишился, когда ты оставила меня. Она отрицательно помотала головой с немой покорностью обречённого на смерть. - Я не могу пойти с тобой. Моя жизнь здесь. Я не брошу своих детей. Я заранее знал, каков будет ответ. И всё же позволил надежде на один краткий миг возродиться из пепла, подобно птице Феникс. Как оказалось, зря. - Ну что же, в таком случае, мне пора. Не смею больше отнимать твоё время. Да и моё уже на исходе. Прощай... - Подожди! - холодные дрожащие пальцы стальными тисками сжали мою руку. - Ты ещё вернёшься? - Нет... Открыв глаза, я встретился с пытливым взглядом моего господина. В нём сквозило что-то похожее на понимание и сочувствие. - Ты получил то, что хотел, Фагот? - Да, мессир, благодарю Вас. Ваши щедрость и великодушие, как всегда, безграничны...