Другой мир. Сюрприз.

- Мама, ты как? Держись, все будет хорошо. – В просторной комнате на широкой кровати лежала женщина, бабулька можно сказать, ее седые волосы были собраны в косу, только единственная красная прядь напоминала ей о том, что она из клана Узумаки. Вокруг кровати собралась большая толпа детей и внуков, большая семья. - Микото? Это ты? Доченька, я так плохо вижу… - женщина, почувствовав чью-то руку, ухватилась за нее, но как Кацуми не старалась, она не могла рассмотреть лица дочери, зрения стало ее подводить уже очень давно, постепенно покидая ее. - Мамочка. – Брюнетка, с несколькими седыми прядями, держащая за руку всхлипнула, целуя в лоб женщину. - Бабуль! – прищурившись, Кацуми рассмотрела силуэт старшего внука, ему скоро уже исполниться тридцать, и он стал настоящим шиноби и настоящим мужчиной. – Бабуль, ты чего? Совсем что ли? Не раскисай. - Мамочка! Мамочка! – Кацуми смогла узнать по голосу Итачи и Мито, младших детей, которые были ровесниками внука, Хаширамы. - Дети… я так хочу спать… - женщина не могла уследить за всеми, кто находиться в комнате, но могла чувствовать чакру всех своих шестерых детей, десятерых внуков и двух правнуков, до которых не дожил ее муж, Какаши. Она была рада, что в последние дни ее жизни, ее окружают самые любимые и самые близкие люди. Она так устала, устала жить… она скучает по ним, по тем, кого так сильно любит, по тем, кого потеряла так давно и совсем недавно. - Мамочка! – Микото и Мито плакали, обнимаясь, до последнего держа мать за руку. Хаширама, как ни старался, так не мог успокоить маму. Сыновья сидели с другой стороны и сдерживали себя, чтобы не зареветь. Минато держал женщину за другую руку, касаясь губами. - Мам, ты передавай привет отцу, хорошо? – сказал брюнет, и женщина, улыбнувшись беззубой улыбкой, еле заметно кивнула, не в силах что-то сказать. Микото умоляюще посмотрела на брата, а тот только уронил одну единственную слезу. Все понимали, что это рано или поздно произойдет, но всем было очень тяжело прощаться с ней, с той, которая всегда была рядом, подбадривала, заботилась, давала советы, любила и наказывала, воспитывала и смогла вырастить замечательных людей, сильных шиноби, настоящих мужчин и двух прекрасных куноичи и добрых мам. – И да, - увидев слезы младших братьев, продолжил. – Какаши тоже передавай привет от всех, и от меня с Микото. Я ему не успел сказать, а ты передай, что пусть он не был нашим родным отцом, он им смог стать, пускай не сразу, но все же. Я рад, что он стал твоим мужем, он смог сдержать свое слово. - Да, мамуль, позаботься о них там, ведь отец без тебя не может ничего, совсем… - сказал Сакумо, и, увидев кивок женщины, не удержал слез. – Да и всем остальным передавай привет… - Какаши?.. – прохрипела Кацуми, она не понимала, что бредит. Она больше не видела разницы между реальностью и галлюцинациями. Увидев силуэт своего умершего мужа, женщина стала всматриваться и тянуть к нему руку. – Ты совсем молодой… – силуэт приблизился и в один миг стало все четко видно, Кацуми смогла рассмотреть Хатаке и всех, кто был в комнате. Пепельноволосый сделал несколько шагов, и Кацуми увидела, что он был, как обычно в маске и форме джунина, и выглядел он, как до свадьбы, словно не прошло сорока пяти лет. Микото услышала непонятный хрип, и, прислушавшись, смогла разобрать «Какаши», поняв, что конец близок, брюнетка стала сильнее плакать, поглаживая женщину по седой макушке. - Все хорошо, мама. Мы с тобой. Все хорошо. – Минато тоже расслышал, и, положив свою руку на руку сестры, несильно сжал ее, оказывая поддержку. - Я тебя так ждала, Какаши… - прохрипела женщина, протянув руку супругу. В тот момент, когда она прикоснулась то, что-то произошло и все ее родные были словно за стеклом, за невидимой завесой. Она могла все слышать и четко видеть лица детей и внуков, такие опечаленные и грустные. Кацуми хотела утешить Мито и Микото, которые не могли перестать плакать, а у братьев не получалось их утешить. Сердце матери готово было разорваться от боли, от осознания того, что ее дети страдают из-за нее, а она не может их утешить, успокоить, как обычно делала, когда они нуждались в этом. - Пойдем, Кацуми. Нам пора. – Какаши сильнее сжал руку красноволосой, она стала прежней, не семидесятилетней старухой, а той куноичи, молодой и красивой, которая смогла покорить столько сердец, словно не было шестерых детей, и сорока лет брака. Пепельноволосый притянув к себе супругу, крепко обнял. Девушка, уткнувшись в родное плечо, обняла покрепче, так как очень соскучилась. - А как же они? Что будет? Как же наши дети?! – Хатаке поцеловал в красную макушку, погладил успокаивающе и прошептал: - С ними будет все хорошо. Ведь они не одни, наша семья едина и они всегда поддержат друг друга, как бы тяжело ни было. Пойдем, тебя уже заждались. – Кацуми поняла, что мужчина улыбнулся, и взяв его крепче за руку, пошла рядом, уходя в Другой мир. - Мама! Мама! – как Мито ни старалась докричаться, женщина не отвечала, она уснула, только теперь навсегда. В комнате повисла тишина, никто не мог пошевелиться, только тихое рыдание не умолкало. Итачи, пепельноволосый парень подошел к сестре, девушке с длинными красными волосами и такими же черными глазами, она была так похожа на Кацуми в молодости, что Микото и Минато, хорошо помнящие мать еще молодую не могли точно сказать по фотографии, кто на них. И хоть Итачи и Мито были двойняшками, это по ним не было заметно, они были совершенно разные, внешне, но так похожи по характеру на мать. - Все хорошо, сестренки. – Сакумо и Хидан обняли сестер, - она не одна, с ней отец. - Все слышали, как она звала Хатаке, и все понимали, что это значило. - Ты, прав. Она не одна и мы не одни. *** - Где мы? – оказавшись с другой стороны, Кацуми немного успокоилась, но, все же, не расслаблялась. - Дома. – Мягко ответил пепельноволосый стараясь улыбнуться. Кацуми осмотрелась и увидела вдалеке мост, тот самый на котором она впервые встретила Итачи и Хидана, когда умерла. Девушка была рада увидеть два силуэта, поджидающие ее, но бежать к ним не спешила. – Они тебя ждут. - Хорошо. Пойдем. – Подозрительно холодно ответила красноволосая, Какаши насторожился, но промолчал, ступая следом за куноичи, которая шла уверенно и не спеша к тем, кого так давно не видела и кого, так сильно любит. - Подожди, Кацуми. – Пепельноволосый схватил девушку за руку, поворачивая к себе лицом, всматриваясь в родные, и такие любимые чарующие черные глаза, пытаясь понять, почему она так холодна к нему, что случилось за пять лет. – Мне ты ничего не скажешь? – Какаши надеялся на более теплую и радушную встречу, крепкие объятия или поцелуй. - Ты прав, чего это я?.. – Кацуми улыбнулась и обняла мужчину, но Какаши не заметил в ее улыбке пугающего фактора. Девушка обняла его, и мужчина ответил на родные объятия, прикрыв глаза, наслаждаясь таким родным теплом. Не напрягаясь, куноичи вложив всю силу в кулак, направила его в солнечное сплетение. От неожиданности Хатаке пропустил атаку, в глазах потемнело, а воздух резко закончился. Мужчина обессилено упал на колени, и когда снова смог видеть, посмотрел на возлюбленную непонимающе. - Кацуми? Ты чего? - Чего, спрашиваешь? А сам-то, как думаешь? Ты обманул меня! Ты говорил, что не бросишь меня, не оставишь! А сам?! Помер?! – Кацуми была похожа на дьяволицу и вселяла страх, ее голос заставлял дрожать. – Ты оставил меня одну! - Прости. – Какаши выпрямился, и, подойдя к супруге, собрался поцеловать ее, но Кацуми была обижена, поэтому уклонилась от губ мужчины, выставив руку. Но Хатаке слишком хорошо знал ее, и вовремя пригнулся, оказавшись за спиной нежно обнимая за плечи. – Прости. Я не хотел бросать тебя, так получилось. - Прости? Хрен тебе! Мне пришлось хоронить тебя! – в этот момент наблюдающие со стороны Итачи и Хидан притихли и не двигались с места, боясь попасть под «горячую» руку, прекрасно зная силу и тяжесть ее руки. – Я пообещала, что не дам умереть своему любимому! А ты… - Какаши обнял со спины девушку, целуя шею и ушко, нежно касаясь мягкой кожи, потом резко повернул ее к себе лицом и, не давая опомниться, впился в любимые уста в настойчивом поцелуе. Кацуми не отвечала на него, но и пепельноволосый не сдавался, не выпуская из своих объятий, закрепив ее руки за спиной. Прикусив губу, он смог пробить оборону. Кацуми сдалась, ведь она так любит его и так скучала и в тот момент, когда она почувствовала вкус родных губ, она перестала обижаться, ответила на движения языка. - Эй, мудила! Ты чего охренел, что ли? А как же наша договоренность?! В очередь, блядь! – стал кричать язычник, направляясь в сторону супругов, но его остановил Итачи, которому хоть и не нравилось видеть свою возлюбленную с другим, но, все же, понимал, что вмешиваться в такой интимный момент просто не красиво, да и сейчас у них полно времени, чтобы все выяснить. - Хидан, - Кацуми произнесла имя возлюбленного с нежностью и трепетом, поворачиваясь лицом в сторону моста. Какаши отпустил красноволосую, натягивая свою маску на место, давая возможность девушке поприветствовать остальных. – Итачи… - куноичи не двигалась с места, продолжая смотреть на парней, она не могла поверить, что они снова так близко, и это не сон, это действительно Другой мир. - Да, я посмотрю, Хидан, по нам не скучали… - брюнет за столько лет подружился с язычником, хотя сам этого не замечал. Мацураси кивнул, взглядом пожирая куноичи, ведь она была в длинном кимоно синего цвета с цветами сакуры на подоле, и оно так выгодно подчеркивало изящную фигуру, что Хидан пошло облизнулся, не удержавшись. - Охуеть просто, это что получается, она разлюбила нас?.. – Хидан хотел ей что-то сказать, но когда моргнул, потерял красноволосую из виду, еще раз моргнув и не раскрывая глаз, почувствовал на губах теплые, мягкие и такие сладкие губки любимой, по которым он так скучал. Парень не стал долго думать, впился сильнее и жестче, так как не мог контролировать свое желание. А куноичи, словно прочитав его мысли, подпрыгнула, обхватив его талию ногами, а шею руками, крепче прижимаясь к язычнику, запустив руку в пепельные волосы, при этом, не давая продохнуть, заводила языком танец любви, страсти, граничащей с безумием. Хидан прекрасно понимал, что еще немного и плевать на договоренность, он возьмет ее прямо там. Кацуми почувствовала, как парень стал сильнее сжимать бедра, и, приложив немало усилий, разорвала поцелуй и спрыгнула с парня. – Охуенно-то как… - блаженно протянул пепельноволосый, крепко прижимая к себе возлюбленную. Кацуми заметила взгляд брюнета, обиженный и даже немного злой. - Хидан, будь паинькой, дай я поздороваюсь с Итачи? – тихо прошептала красноволосая, и Мацураси посмотрев на Учиху, недовольно фыркнул, но руки убрал в карманы, отворачиваясь, чтобы не смотреть на это. Все трое понимали, что придется нелегко, но у них нет другого выхода, им нужно смириться с тем, что она любит всех троих, поэтому нужно привыкать и не ревновать ее. - Итачи… - прошептала Кацуми, становясь на носочки, так что их губы были в нескольких миллиметрах, и можно было чувствовать чужое дыхание. Брюнет не соизволил даже наклонить голову, и Кацуми понимала, почему он так себя ведет. Она не разрывая взгляд, не отдаляясь и не приближаясь, провела рукой по лицу, обрамляя пальцем скулы, морщинки возле носа, уголок губ, проводя пальцем по шее, плавно опуская его ниже, уже ладонью и требовательней провела по груди, уделяя особое внимание прессу, крепко обхватив парня за талию, прижалась своей грудью. Итачи понимал, что проиграет, он всегда ей проигрывал, ведь Кацуми всегда была сильнее, а он всегда будет преклоняться перед ней. Ее губы так манили, зазывали к действию, но Кацуми первая коснулась тонких уст, прикрыв глаза, стала нежно его целовать. Учиха сдался, меняясь с ней местами в танце, он стал вести, а она подчиняться. Обняв куноичи за талию, брюнет усилил напор, вжимая в себя еще сильнее, особенно когда чувствовал мягкую грудь. Поцелуй был долгим, настолько что Хидан и Какаши стали заметно нервничать, а Итачи не мог остановиться, он пил ее, пил до дна, словно он все эти годы бродил по пустыне и наконец пришел к спасительному колодцу. Кацуми понадобилось много усилий, чтобы остановить изголодавшегося парня. - Итачи… это не честно… всем по одному поцелую. Для приветствия этого достаточно. – Брюнет отпустил Кацуми, продолжая тяжело дышать, при этом руку он по-прежнему держал на талии любимой. - Уебище! – подойдя ближе, сказал язычник, обращаясь к Учихе. - Идиот! – не отпуская девушку из своей хватки, ответил парень. - Оба придурки! – к ним подошел Какаши, Кацуми не выдержала и отстранилась от всех троих. - Вы опять? Я люблю вас одинаково! И соскучилась одинаково! Поэтому в сторону разногласия, и если кто-то хочет меня обнять, пусть обнимает, а если хочет поцеловать – пусть целует, и… - не успела Кацуми договорить, как Хидан вцепился ей в одну руку, а Итачи в другую, и стали перетягивать, как канат. - Какаши спаси! – прошептала куноичи, и Хатаке не растерявшись, схватил за ноги и стал тянуть на себя. - Блять, я первый! – кричал Хидан. - Нихуя, я первый, потому, что я был первым! – Итачи потянув на себя девушку, постарался перехватить за талию к себе. - Гуляйте лесом, она вообще моя жена! – прокричал Какаши. И Хидан и Итачи ослабили хватку, и девушка отбежала в сторону, не понимая, что стряслось, почему они как дикие звери, которые делят добычу. Парни даже не заметили, что предмет спора отошла в сторону, начиная приходить в бешенство. - Ты, блять, че вякнул?! Пидрила недоделанный! Я, те, говорил уже, чтобы ты не козырял этим, а то вмиг порешу! И останутся рожки да ножки! - Да, ну! А сам, с чего упырь решил, что первым будешь?! Она моя! И точка! Понял олигафрен, ошибка природы! - Слышьте, два уебища, вы не борзейте, в натуре! Нихуя, все будет так, как я скажу! - А ну, бля заткнулись все нахуй! Вы чего в край опиздоумели?! Я блять, вам не вещь, и делить меня не нужно! – начала Кацуми, ее голос постепенно становился тише, и слезы наворачивались на глаза. Она была расстроена, увидев и поняв, как именно ее любили, те, ради которых она была готова на все. – Я думала, что вы меня любите… а я вам, оказывается, нужна только ради секса, только чтобы удовлетворять. Как жаль, что я ошибалась в вашей искренности, в ваших чувствах. – Кацуми стояла с опущенной головой и плакала, горько, кулаки сжимались, а боль в груди становилась сильнее. – Я же вас люблю! А вы?! – прокричала куноичи, не поднимая взор. Парни замерли, чувствуя свою вину. Они не могли ничего ответить, ведь со стороны это выглядело именно так, но на самом деле ребята просто растерялись, встретив свою любовь спустя практически полсотни лет. - Кацуми, подожди! – первым сообразил Хидан, но его остановил и Итачи и Какаши. - Я сам поговорю с ней. – Хатаке не дождавшись ответа, побежал за красноволосой, которая не спеша спускалась вдоль реки. – Кацуми? - И ты туда же? Хатаке? Я думала, что знаю тебя и твои чувства, а оказывается, тебе тоже нужен секс… - куноичи была словно в бреду, она потеряла смысл существования и разочаровалась в дорогих ей людях. - Конечно, мне нужен секс. – Спокойно ответил Какаши, ожидая реакции и улыбаясь. – И им тоже нужен секс. – Кацуми непонимающе посмотрела на супруга, ожидая объяснений. – Им нужен секс с тобой, и только с тобой. Тут есть много девушек, с которыми можно провести время, но они оба ждали тебя почти пятьдесят лет. Вот и растерялись немного, когда увидели. Я с ними не так давно, но успел заметить, что они каждый день пытались выяснить, кого ты любишь больше и с кем тебе больше нравиться. Они приводили разные доводы. Так же они все решали, как им быть: быть с тобой по очереди или одновременно? Чтобы твоя любовь им одинаково досталась. Когда Итачи заводил свою шарманку, что он первый и все такое, мол, дети, много лет любила и не могла забыть, я напоминал про наших детей и про то, сколько лет мы с тобой были вмести. Они готовы меня были разорвать каждый раз на кусочки. - И что мне теперь делать? – Кацуми вздохнула с облегчением, понимая, что Хатаке прав и парни действительно ни в чем не виноваты. - Я думаю, за много лет расставания они подзабыли, какая ты в гневе… - улыбаясь, тихо проговорил мужчина, в тайне желая отомстить, тем двоим, и показать, кого она любит больше на самом деле. - Ты прав. Чего это я расслабилась. – Сжав кулаки, Кацуми встала и направилась к поджидающим парням, которые не переставали ругаться между собой тихо, чтобы никто больше не слышал, пытаясь найти виновного в том, что Кацуми расстроилась. – А ты идешь? – увидев, что пепельноволосый не двигается с места, спросила, остановившись. - Я схожу к отцу, а ты развлекайся. Я позже подойду. – На этом Какаши развернулся, и пошел в противоположном направлении. Кацуми кивнула, улыбаясь, направилась в сторону парней, которые уже слишком долго ее ждали. - Короче так, мне пофиг, что вы придумали, пока меня не было, но все будет, по-моему! – стоя посреди моста, между Итачи и Хиданом, громко заявила девушка. Она была так увлечена наставлениями, что не заметила, как парни хищно улыбнулись, в том числе и Итачи, а потом стали медленно приближаться, не давая возможности отступить. – Значит, так: я вам не вещь, и вы не будите решать за меня, что мне делать. Я сама решу, что? Когда? И с кем? Все ясно?! – куноичи повернулась, и успела только прошептать: - Что? Тем временем Итачи быстро заблокировал ее руки за спиной, связывая крепкой лентой кисти, на глаза легла темная повязка, погружая девушку в темноту и неизвестность. - Вы охренели совсем?! – тихо спросила Кацуми, прекрасно понимая, что ее ждет дальше, а когда она почувствовала, как ее закинули на такое родное и знакомое плечо, накатила ностальгия. Она не сопротивлялась и не дергалась, чувствуя на попе руку любимого. – Мацураси? - Чего? – так же тихо спросил парень, стараясь не сорваться, раньше времени, ведь ее запах поглощает его, дурманит и сводит с ума, заставляя думать не головой, заставляя кипеть кровь в венах, а чувства бурлить, выжигая. - Помнишь, как ты меня так же нес? В логово? - в ее голосе была слышна приятная ирония, и Хидан улыбнулся, вспоминая тот день, когда он впервые увидел ее, тот день, когда она украла его сердце, и, шлепнув по мягкому месту, дал понять, что помнит, все очень хорошо помнит. - Не увлекайся, Хидан. – Увидев, как язычник стал интенсивней гладить девушку, Итачи осек его. - Ребятки, а куда вы меня несете? – прикусив губу, спросила Кацуми, чувствуя, как ей безумно нравиться настойчивость любовника, который стал сильнее сжимать бедро, за которое он придерживал девушку. - Это сюрприз. Теперь я понесу. – Ответил Учиха. Кацуми хорошо слышала, как Хидан тяжело вздохнул, но, все же, скинул куноичи с плеча, а потом она оказалась на руках брюнета, который прижал ее к себе так крепко, насколько это было возможно, показывая, терпеливо и нежно, как он соскучился, как он любит ее. Аромат Итачи резко ударил в голову, вскружив сознание, и если бы она не была в крепких объятиях, то точно бы ноги ее не удержали. Кацуми прикусив губу, тяжело вздохнула, уткнувшись носом в натренированную грудь, впитывая любимого до последней капли. - Вот и пришли. Харе ее прижимать к себе, ставь. – Довольно холодно, но в тоже время раздраженно и с нетерпением, проговорил язычник. Итачи выполнил просьбу, ставя девушку, но она по-прежнему оставалась связанная и не могла видеть, что происходит вокруг и где именно они находились. - Мы дома. А теперь поиграем в одну игру… - Кацуми могла поклясться, что почувствовала улыбку брюнета по голосу, сзади она всем телом ощущала язычника, который стоял так близко, что можно было услышать его бешеный ритм сердца, готовый выпрыгнуть в любой момент. - В какую? – каждая клеточка Кацуми напряглась, каждым миллиметром своей кожи она могла чувствовать, как кто-то провел невесомо рукой по лицу, слегка задевая губу. Палец продолжал опускаться ниже, невесомо очерчивая изгибы шеи, тонкую линию ключицы, ямку между грудью. Кацуми сдерживалась с большим трудом, а ноги отказывались держать свою хозяйку. Все чувства обострились, и теперь, когда она не видит, что происходит, она заводиться от легкого дуновения в ушко, от того, как язычник, а его она всегда узнает, нежно провел рукой по волосам, очерчивая так же невесомо, как и Итачи, по рукам, по плечам, чуть касаясь линии позвоночника, при этом губами продолжая изводить красноволосую, прикусывая мочку уха и нежную кожу на шеи. - Называется «угадай кто». Когда почувствуешь прикосновения, ты должна будешь назвать имя, если ты угадаешь, получишь приз, если нет, наказание. – Прикусив второе ухо, прошептал брюнет. - Идет. – Абсолютно спокойно ответила куноичи, немного пугая парней, но они были слишком сильно поглощены желанием, что не заметили, что улыбка хищницы не предвещает ничего хорошего, но это будет потом, а сейчас она позволит им поиграть. Целую минуту ничего не происходило, Кацуми слышала тихие шаги парней, которые ходили вокруг и что-то обдумывали. Она не могла так долго томиться, но сейчас нужно играть по их правилам, и она не боялась проиграть, ведь она их никогда не перепутает. Итачи подошел со спины, нежно коснувшись шеи, оставив практически воздушный поцелуй, при этом руки держа при себе, хотя так хотелось обнять ее, но пока рано, он еще успеет. – Итачи… - на выдохе произнесла девушка, и тут же почувствовала, настойчивый поцелуй в шею, и снова выдох. Итачи был рад, что она узнала его. Следующий ход должен был быть Хидана, по логике Кацуми, но она ошибалась, так как парни ее слишком хорошо знали. Девушка слышала, как кто-то прошел рядом и нежно коснулся губами щеки, проведя по плечам. Парни хотели запутать куноичи, но она слишком хорошо их знала. Уловив запах брюнета, она улыбнулась. – Итачи… - снова шаги, только теперь было слышно, что парни ходят вдвоем и, остановившись по бокам, одновременно, даже синхронно, сначала нежно прикоснулись к ушку, потом, так же нежно провели пальцами по ключицам, прикусив шею, и плавно, но достаточно сильно сжали грудь. Кацуми думала, что просто не сможет дышать, ее сердце было готово вырваться, а голова кружилась, все ощущения усилились, и ей показалось, что она кончила от одного только прикосновения к груди. - Хидан… - прошептала девушка, повернув голову направо, - Итачи, - повернув голову налево, и улыбнувшись. Дальше все было как в тумане, они сорвались, парни сорвались с цепи, которая сдерживала зверей, хищников, которые столько лет томились в клетке, набрасываясь на свою добычу, истерзывая острыми зубами. Первым сорвался Хидан, он впился жестко, грубо и больно прикусывая губы любимой, настойчиво проникая в ее ротик, не забывая руками исследовать ее тело. Итачи не отставал, целуя шею, оставляя засосы и следы от укусов. Кацуми стонала от ласк парней, которые стали настойчивей вести себя, Хидан ловил каждый ее стон, не давая вздохнуть, не отпуская сладкие губы из своих, плавно перебираясь руками с груди на талию, потом на бедра. Итачи же не переставая покусывать уже покрасневшую кожу, прижимался всем телом к спине, так что она могла поясницей почувствовать возбуждение парня, который стал сильнее сжимать мягкую грудь, сдавливая соски. Каждый ее стон тонул в поцелуе. Секунда и парни поменялись местами и теперь, Хидан целует ушко с другой стороны и шею, а Итачи властвует во рту возлюбленной, стараясь показать, кто лучше, кто любит ее сильнее, теперь он с наслаждением выпивает все стоны девушки. Все было замечательно, но возбуждение становилось слишком сильным, терпеть не было сил у обоих. Хидан стал сильнее прижиматься к попке, показывая свое желание, резко распахнув кимоно, парни откинули его в сторону, как и верхнюю часть белья. Они снова поменялись местами, и теперь Итачи сжимал рукой грудь, оттягивая возбужденный сосок, а другой рукой он пролез в трусики, которые были уже изрядно мокры, и стал, дразня гладить влажные складки, иногда касаясь клитора. В тот же момент Кацуми прикусив губу, старалась совладать со своим желанием и той дрожью в теле, которая не проходила. Хидан приник к другой груди губами, посасывая и прикусывая твердый сосок, просовывая руку в трусики. Кацуми готова была сойти с ума, когда Итачи и Хидан просунули по два пальца в ее лоно, и стали двигать ими ускоряясь. Свободной рукой язычник стал ласкать попку, сжимая ее и поглаживая, просовывая один палец в упругую дырочку. Куноичи чувствовала, как пальцы парней двигаются в ней, то одновременно, то в разнобой, она не могла выдержать столько эмоций, начиная забывать себя и терять в стонах блаженства. Первым сорвался Итачи, сорвав ненужное белье, повернув голову девушки, впился в желание губы, посасывая и покусывая их, не прекращая играть с язычком, высвободив свою плоть, потерся горячей головкой о влажные губки. Хидан не растерялся и, подхватив Кацуми к себе на талию, резко вошел в лоно и замер, стараясь не утонуть в вихре эмоций, крепко ухватившись за бедра, стал целовать шею, плечо, опуская губы ниже. Итачи сжав пышную грудь в своих руках, словил стон удовольствия, и, не давая девушке привыкнуть, резко вошел в попку, запечатывая еще один стон. Кацуми чувствовала, как два мужчины, ее любимые двигаются в ней, быстро и словно два диких пса сорвались с цепей. Куноичи не давали вздохнуть, как только Итачи разрывал поцелуй, то в губы впивался Хидан. Она ощущала, как два члена прикасаются между собой через тонкую стенку. От этого становилось еще приятней, еще безумней, еще сильнее сносило крышу. Брюнет подхватил возлюбленную за бедра и резким движением из нее вышли оба, меняясь местами. Теперь Итачи вошел в лоно, теперь его она обнимала ногами за талию, теперь Хидан жадно мял грудь и терзал узкую попку. Через сколько времени парни развязали уставшей и обессиленной девушке руки она не знает. Она не знает, только помнит, что когда с ее глаз слетела повязка, она смогла увидеть довольные лица любовников, прежде чем неизвестно какой по счету оргазм разлился приятными судорогами, нежным теплом по всему телу, заставляя мужчин излиться в очередной раз, заполняя ее изнутри горячей жидкостью. Прежде чем под давлением очередной порции мужского желания ее завлекли в новый танец, не такой быстрый, но все такой же, страстный и обжигающий. Сколько времени прошло не известно. От переизбытка эмоций, Кацуми думала, что в ее голове что-то взорвалось, и все было, как в тумане. Но единственное она хорошо и четко запомнила, что они были так счастливы, все втроем, когда она засыпала в объятиях своих любимых мужчин. Так хорошо Итачи не было уже очень давно, как собственно и Хидану. Измотав изрядно любимую, они решили передохнуть и дать возможность ей выспаться перед следующим днем, таким же бурным и страстным. Когда Кацуми уснула, обнимая обоих мужчина, прижимая их руки к себе, Итачи посмотрел на куноичи и улыбнулся, ведь она была счастлива, а для него нет ничего лучшего, чем, то, что его любовь с ним рядом и просто счастлива. Брюнет встретился случайно с малиновым взглядом когда-то соперника, а теперь друга, переглянулись, не подозревая, что таиться за той блаженной улыбкой красноволосой, которая даже во сне уже придумала план по отмщению. Хидан проснулся из-за странного ощущения, что ему неудобно. Руки затекли, да и, открыв глаза, он не смог ничего увидеть. За считанные секунды он понял, что лежит на кровати, а его руки пристегнуты над головой к металлической раме, как и его ноги были привязаны. Нервно сглотнув, он по-тихому попытался высвободиться, но у него ничего не получилось. - Можешь не стараться, она хорошо привязала. – Тихо прошептал Итачи, который проснулся несколькими минутами раньше и уже успел все проверить. - Где она? – так же шепотом спросил язычник. - Без понятия. - Мужчины перешептывались, а Кацуми стоя у подножья кровати, молча, наблюдала за ними, любуясь, и обдумывая последовательность своей мести. Она давно проснулась, и, увидев еще спящих любовников, быстро их связала, и только потом направилась в ванную, да и осмотрелась. Как оказалось, они пришли в домик, небольшой, одноэтажный и деревянный. Комната, в которой она проснулась, была просторная, шкаф, тумбочки, камин и большая кровать, больше чем двуспальная, «понимали, видать, что вчетвером будет тесно, вот и подготовили аэродром» - рассуждала про себя девушка. Связать вымотавшихся парней не составило труда. А когда она, приняв ванну, избавилась от усталости после страстной ночи, она вернулась в спальню и стала обдумывать все по порядку. - Что она задумала? – Итачи тихо спросил язычника. - А хуй его, че ей в мозг взбредет?! - Ничего страшного не случиться. – Кацуми стала ползти по кровати между любовниками. – Я думаю, теперь будем играть по моим правилам и в мою игру. – Оба парня одновременно сглотнули, почувствовав, как маленькая ручка стала медленно опускаться вдоль пресса вниз, к органу, который быстро реагировал на возбуждающие движения любимой. – Хидан? - Чего? - Помнишь, ту игру, в которую мы играли в лесу? – парень прокрутил в голову события прошлой жизни и, побледнев, кивнул. - Стерва… - Чего там было? Друг? – Итачи услышав перепуганный голос Мацураси, испугался. - Я тебе покажу, любимый. – Погладив брюнета по щеке, девушка обратилась к Хидану: - Ты же не против дорогой, если я начну с него? - Не… делай, что хочешь… - отвернувшись, прошептал пепельноволосый. - Именно это я и собираюсь сделать. - Парни каждой клеточкой кожи чувствовали, дьявольскую ухмылку, от которой пробирает дрожь. – Расслабься Итачи, это мой сюрприз… - Нет, блин, жена?! А меня-то за что? Меня же не было с ними! – Хидан дернулся, услышав с другой стороны голос Хатаке. Он лежал в том же положение, связанный и с повязкой на глазах. - Чтобы им не так обидно было. А то скажут, что я вас люблю не одинаково. И с кого начать?.. – потирая руки, спросила сама себя девушка. – Ну и почему все умолкли, а где же ваши споры, про то, кто будет первым? – издевательски спросила куноичи, усаживаясь на бедра брюнета. – Думаю, это будешь ты, ты же был моим первым мужчиной? – в тот день она еще долго издевалась над парнями, которые ловили удовольствие от такого внимания. Кацуми не спешила и каждому уделила много времени, пытая нежностью и ласками, изводя и заставляя умолять ее. Хотя ее превосходство закончилось тогда, когда Какаши смог таки разорвать веревки, и тогда они поменялись местами. И так будет продолжаться снова и снова, день за днем, и им это никогда не надоест, а если и надоест, то они поменяют последовательность и все. Так началась совсем новая жизнь Кацуми в Другом мире, ведь теперь ее любимые рядом и никуда от нее не денутся, в этот раз она этого не допустит.