Услышь меня

Вопросы Канда редко чего-то не понимал, а если такое и случалось, он всегда искал ответ. Но в этот раз ответ не находился. Находились лишь новые вопросы. Как всегда, без вразумительного ответа. При первой встрече Канда решил, что судьба свела его с обычным, ничем, кроме внешности, не примечательным, придурком. Подумаешь, высветленные волосы и реалистичное тату. Кого сейчас этим удивишь? Правильно, никого, кроме сердобольных бабушек-скамеечниц, рассуждающих о моральном разложении молодежи. При первом разговоре он понял, что немного ошибся. Этот придурок был довольно умен и безмерно язвителен. Весь в отца-раздолбая. Наверно, и имечко под стать. Такое же шебутное и крикливое. Но он опять ошибся. Аллен. Незаметное и яркое. Похожее на ускользающий из рук шелк. Что не так было с этим парнем? Приветливо-дружелюбное лицо, манеры, словно вытащенные из девятнадцатого века, безукоризненная вежливость. И холод в глазах. Так, словно он ждет удара от всех и каждого. Так, словно он в окружении врагов и каждое слово нужно взвесить, прежде чем сказать, а не то в спине может появиться новая дырка от ножа. Странно. Непонятно. И это злит. Злит его фальшивая улыбка, поднятая, словно щит. Злят искусственные фразы манекена. Злят и … интригуют. Что же скрывается под всей этой шелухой? В тот день, когда Канда увидел его посередине коридора в луже крови, ему показалось, да, только показалось, что сердце остановилось. От одной мысли, что этого постоянного раздражителя с пучком непонятностей больше нет. А сегодня сердце чуть не остановилось еще раз. Но не тогда, когда пытаясь сделать подобие завтрака, он услышал полный ужаса и отчаяния крик. Не тогда, когда ворвавшись в комнату, замер под дулом пистолета и взглядом серых глаз, в которых плескалась ярость без следа разума. А тогда, когда он увидел светлую кожу, стыдливо прикрытую одеялом. Тонкие переплетающиеся линии, рваные скособоченные вмятины, широкие, с палец толщиной, рубцы. Почти каждый сантиметр кожи был покрыт шрамами. Особенно левая рука. Словно сумасшедший резчик выжег на ней прихотливую татуировку. От плеча и до запястья. Что же тебе пришлось перенести? И что же тебе приснилось? Над этим Канда смог задуматься только тогда, когда светлая голова лежала на его плече, а руки обнимали худое тело. На самом деле худое. Даже слишком. Словно оно вот-вот готово разломаться, растаять, оставив после себя только загадку и легкий запах жасмина. «А ведь это не осветление, - с какой-то грустью подумал Канда, перебирая пальцами легкие пряди, - это больше похоже на седину». И руки почему-то сжались сильнее, притягивая чужое тело еще ближе. В голове же была совершеннейшая каша, расхлебывание которой Канда решил оставить на потом. Сейчас у него была более важная проблема в виде сладко спящего у него на плече человека.