***
Девушка сидела в клубной комнате прямо в верхней одежде и шарфе. В её руках вновь застыла книга, которую она, погружённая в какие-то мысли, читала между строк. За ней стояли шкафы, сплошь украшенные гирляндами. Под столом и по углам комнаты стояло множество картонных коробок с разными игрушками, украшениями и шарами для ёлки, а на подоконнике у правого края скромно стояла ёлочка, - от силы величиной не больше метра. Сейчас сюда ворвётся раздражённый Кён с праздничными пакетами из супермаркета, сплюнет что-то наподобие: "На кой чёрт этой хоббитовской ёлочке сдалось целых пять килограммов украшений?!". И откуда ни возьмись прибежит Харухи Судзумия, ведущая под ручку Микуру Асахино, и ответит ему: "Что не хватит на ёлочку - повесим на Микурочку!". Асахино покраснеет, как нос рождественского оленя Рудольфа, а Кён выпалит: "Да лучше б на тебя эти пять килограммов повесить, пожалей Микуру!". Человекоподобный интерфейс, тем временем, выжидал своего часа. И он настал, когда за окном уже совсем стемнело. - Нагато, раз уж ты у нас мозговой центр, то поручаю тебе подсчитывать все затраты клуба во время праздников, ладненько? Кён на вышесказанное, наверняка, закатит глаза, потому что эта несносная Харухи вновь эксплуатирует членов клуба SOS. Юки лишь кивнула, не отрываясь от книги, поморщила нос от холода и, немного погодя, взглянула в окно среди всей этой предсказуемой суматохи. Казалось, эти четыре стены генерируют всегда что-нибудь чрезвычайно неразумное. Нагато подошла к открытому окну, и её круглые очки вновь запотели от разницы в температуре. Слишком уж суматошной и пылкой была атмосфера за её спиной. Вдруг на кончик носа Юки приземлилась крохотная и пушистая первая снежинка. Она взялась неизвестно откуда, и девушка стала наблюдать, слегка скосив глаза, как тает эта кроха, оставляя лишь маленькую капельку воды в напоминание о себе. Нагато пару раз быстро хлопнула глазами, затем у неё засвербило в носу, и она чихнула. - И точно! Видишь, Микурочка, это платье не слишком короткое, чтобы в нём праздновать Рождество! - воспользовалась случаем Судзумия, нависая над Асахино, у которой даже мизинцы ног дрожали от страха под стулом, на котором она сидела, не в силах уже устоять от напора главы клуба. Нагато помотала головой, и, взяв кипу пустых листов, приступила к работе. В её голове быстро пролетали суммы в чеках на покупки Кёна, цифры бурным, по-максимальному быстрым, потоком лились на бумагу, словно у Юки вместо рук были печатные машинки. - О, я знала, что на тебя можно положиться! - "заботливая" Харухи улыбнулась кончиками губ, положив ладонь на плечо Нагато. Кёну всё было невдомёк, действительно ли эта... Харухи Судзумия, чёрт бы её побрал, не замечает, насколько быстры, точны и роботизированы действия Юки Нагато?! Или ей просто наплевать? Вдруг в комнату ворвался Ицки Коидзуми и быстрым движением под локоть уволок мыслителя за дверь клубной комнаты. - Тебе-то ещё что надо? Чего смотришь так подозрительно? Я знаю, ты что-то удумал, тебя Харухи подговорила! Ицки свободно хлопнул ладонью по его плечу, что, судя по недоумевающему взгляду Кёна, не понравилось второму: - На окраине города замечена подозрительная активность. Кёну очень хотелось бы каждый раз оттягивать паузы между этими фразами, произносимыми Ицки. С промежутком, положим, в целую вечность. Воспалившись этой мыслью, Кён развёл руками и язвительно воскликнул: - Ну и чем же мы ещё не угодили этой повелительнице Вселенной? Гирлянду не того цвета купили? Шарфы у нас уродские? А, может, её не устраивает факт нашего рождения на свет? Хотя, меня и самого он уже периодически не радует... - Увы, на этот раз госпожа Судзумия действительно не причём. Но мы пока не выявили источник нарушений, - произнёс Ицки, спокойно выслушав раздражённого от вечных походов в супермаркет Кёна. А тот после его слов застыл, не в силах что-либо ответить. Неужели опять он оказался единственным потенциальным спасителем матушки-Вселенной от верной гибели? В этот же момент Кён, прислонившийся к внешней стороне двери в клубную комнату, отлетел от неё одним же движением ноги Судзумии по другую сторону. - Ну и что мы тут шушукаемся как две подружки-сплетницы? Между прочим, у нас есть важное задание! Мы должны подготовиться к Рождеству, чтобы вызвать духов. Кён, ошарашенный и побледневший от навалившихся на его бедную голову новостей и от того, что чуть не пробил затылком противоположную стенку коридора, вопросительно вскинул бровь, встал в пол-оборота и еле слышно произнёс: - Кто-нибудь, пожалуйста, вызовите ей психиатра... Парня почти не беспокоила ноющая боль в спине после внезапного толчка, но, даже спустя полчаса, по пути домой, он всё прокручивал в голове слова Ицки.***
Снег такой пушистый и мягкий. Он так приятно искрится в бледно-голубом свете фонарей. От него так забавно щиплет щёки и нос... Юки Нагато брела в полутьме и полнейшей тишине среди света фонарей и снежных комьев. Ещё час назад вся команда SOS покинула литературный класс, оставив Нагато заканчивать отчёт. Судзумия даже "выразила высокую оценку" работе Юки, раз предложила девушке взять эту кипу бумаг домой. Действительно - вдруг украдёт кто. Но Нагато, отчего-то, было совсем не тяжело тащить на правом плече груду учебников и отчёты. Этой ночью ей вновь приснился сон. Кто-то из забытого ей давным-давно места спрашивал, чего же жаждет её душа? Девушка пыталась прорваться сквозь свою странную слепоту, удушье и чувство неосязаемости, как вдруг сон прервался. Нагато проснулась со вскинутыми к потолку ладонями...***
Раннее утро. За окнами уже вовсю идёт пушистый снег. Город только-только просыпается. Юки Нагато оделась сегодня ещё теплее и, выйдя на улицу, заинтересованно озиралась по сторонам. Дошкольники, идущие с родителями, и дети постарше оставляли на снегу забавные послания и рисунки. Так вот он, дух завтрашнего Рождества... Нагато всё смотрела себе под ноги на уцелевшие рисунки, и отчего-то в ней вспыхивало непреодолимое желание поступать так же, как дети. Сегодня в школе были только представители кружков. Все сплочённо готовились к предстоящему празднику: ставили и наряжали огромную ёлку в зале, помогали украшать коридоры. Нагато проплывала меж этой суеты серой тенью, но, всё же, чувствовала себя частью происходящего. В литературном классе пахло выпечкой и чаем с ароматом жасмина. Микуру скромно предложила попробовать приготовленное ею бисквитное печенье. Нагато кивнула и присела на привычное место у окна. Чай сегодня казался ей особенно сладким. - Ребята сейчас придут... - произнесла Асахино, сжимая край подноса в руках, переминаясь с ноги на ногу. Среди множества ярких маленьких лампочек, опутывающих комнату вдоль и поперёк, серым пятном висело за окном небо - по-прежнему тёмное и совсем не праздничное. - Кён, я же просила, не так много лампочек! На нас уже из совета жалуются, мол, много электричества расходуем! - А кто мне с утра звонил и просил: "Хочу, чтобы ярко! Хочу, чтобы всё по-праздничному!"? Тьфу! Вот так эффектно и шумно появились в дверях клуба Судзумия и Кён. - О, Нагато! Как хорошо, что ты уже здесь! - Харухи обошла стол вокруг, проводя по нему кончиками пальцев, - Я хотела бы, чтобы ты забросила все эти бумажки и составила отчётность на нашем сайте... Микурочка! А ты почему не в том платье? Асахино пару секунд рассеянно смотрела по сторонам и, попытавшись что-то ответить, попятилась от Харухи, в то время как Кён, выпроваживаемый из клубной комнаты вездесущей Судзумией, пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Юки Нагато стала пересматривать вчерашние бумаги, и ей захотелось изобразить смешные лица всех этих ребят на белых полях листа. Со стороны казалось, что она что-то искусно исправляет, но, увы - на полях вырисовывались, словно на снегу, их забавные лица: и Кён, скосивший глаза возле диктаторши Харухи в фуражке, и стеснительная, пугливая осьминожка Микуру. И всюду вокруг этих смешных рожиц были нарисованы красивые и пушистые снежинки. И теперь, пожалуй, несмотря даже на холод за окном, в классе было уютнее обычного. В клубную комнату вбежал взъерошенный Коидзуми, пиджак и рубашка на нём разъехались в разные стороны, образуя широкие складки, и, почти задыхаясь после утомительной пробежки, он обратился к Кёну: - Ситуация обострилась! Нельзя медлить ни минуты! - Ицки потянул Кёна к выходу, явно желая рассказать все подробности без присутствия лишних "ушей". - Я тоже хочу знать, что плохого может случиться накануне праздника? Посмотрите-ка, уже и Микурочка в платьице - готова к завтрашнему походу в караоке и тематической вечеринке, вы обязаны... - прямо в середине её оживлённой речи за ушедшими парнями неслышно захлопнулась дверь, - рассказать мне... Ицки пояснил, что активность аномальной зоны выше допустимой нормы, что ещё немного и столкнётся с зоной, созданной после кошмара, приснившегося прошлой ночью Харухи Судзумии. Кён схватился за голову и посмотрел в противоположный конец коридора, откуда кричала и звала Судзумия, ведя под локоть Микуру: - Да что вы опять шушукаетесь? Даже договорить не даёте! Сейчас я на вас быстро найду управу! Кён стоял, схватившись двумя руками за голову, - ситуация накалялась. Ицки упорно молчал, а Харухи чуть ли не лезла на бедного Кёна с кулаками, пока Микуру пыталась оттянуть край платья пониже, вжавшись спиной в угол. Тем временем Нагато сидела в полном одиночестве и смотрела через открытое окно на всё то же штормовое небо. Думала о сне, ребятах, клубе, людях и предрождественском настроении. Девушка что-то написала на бумаге с карикатурами и сложила её в бумажный самолётик, затем подошла к окну, набрала полные лёгкие воздуха. - Кён, оно всё увеличивается! - с ужасом проговорил Ицки, отдалив мобильник от уха. А тот всё пытался отбиться от назойливой Судзумии, в то время как в голове его всплыл вчерашний взгляд Юки, тогда, когда он её даже попросту не заметил. Такой... непустой. Даже грустный. - Нагато! - воскликнул Кён, а Ицки, словно подхватив его мысль, побежал с ним вместе в клубную комнату. Теперь, кажется, пора бы и Харухи покрутить пальцем у виска. - Носятся почём зря... Пойдём, Микурочка, эти бешеные тебя не тронут! - девушка, словно змея, приобняла Асахино за талию, направившись обратно в клубную комнату. Распахнулась деревянная дверь. В комнату вошли двое парней и застыли, не в состоянии даже пошевелиться. Сильным порывом ветра сдуло стопку бумаг со стола, красиво закружив листы в воздушном танце. Нагато, не шелохнувшись, запустила в небо свой бумажный самолётик. "Радоваться вместе со всеми. Всегда." Таков был ответ на её сон. Таково было желание её души. Ветер странным образом подхватил самолётик, и тот полетел высоко-высоко, отражаясь в глазах Нагато лишь белой чёрточкой. А весь пройденный им путь тут же обращал серое, безобразное, безликое небо в бескрайнее и светло-голубое. Цвета чьей-то мечты. Цвета мечты Юки Нагато. Коидзуми, вновь оборвав телефонный разговор, облегчённо вздохнул, а сзади парней подтолкнула только что вошедшая Харухи под ручку с Асахино. Она что-то буркнула себе под нос и протиснулась вперёд. Через секунду все четверо стояли, замерев, будто каждая клеточка их тела вдруг сделалась свинцовой. Юки Нагато стояла и смотрела на них с искренней улыбкой, пока ветер всё ещё разгуливал в комнате как хозяин, поднимая с пола листы бумаги, играясь с кончиками волос, не нарушая полнейшей тишины. За силуэтом девушки виднелось голубое и чистое небо. Такое же чистое, как и её душа. Бумажный самолётик стремился лететь всё выше и выше, подгоняемый потоками попутного ветра. Так куда же он улетел?..