Как все началось

Как все началось. Какое было прекрасное начало вечера, пока мне не объявили о моей помолвке с неизвестным человеком. -Матушка, почему?- спросила я с печалью в глазах. -Этот богатый господин положил на тебя глаз, а мы заинтересованы в его поддержке. Это несправедливо, так не делается. Я шла понурая, по светлому коридору, где стояли только вазы с цветами да массивные горшки с растениями. Так выглядело мое крыло особняка. Глядя на них, я вспомнила, как меня растили, в строгости, нельзя сказать свое мнение, не выходить за ворота и т.п. Редко, но меня выводили наружу и то, только на званые вечера, чтобы показать самую послушную, бледную девушку, званную дочерью. В высшем свете меня прозвали «Белая роза». Почему мои родители, согласились отдать кому-то замуж? Так погруженная в свои мысли, дошла до своей комнаты, только открыв дверь, моему взору предстала, служанка, собирающая мои платья, туфли, туалетные принадлежности в большую сумку. -Что здесь происходит? -Леди Криста, мне приказали собрать вас, к отъезду, через два часа прибудет ваш жених.- Ошарашенная таким заявление, я побежала обратно к родителям. Вбежав в гостиную, я хотела возмутиться и высказать свое мнение. Хоть раз в жизни. Но увидев суровый взгляд моего отца, мой пыл сошел на нет. -Криста, не расстраивай нас. Мы растили тебя как послушную дочь, чтобы ты смогла обеспечить нам хорошую жизнь, не то, что твоя старшая сестра, сбежавшая из дома. Это для общего блага. И хватит об этом. -Но, я даже не знаю его, прислушайтесь ко мне, хоть раз, у меня плохое предчувствие.- Отец кашлянув, ответил, что все уже решил. Дела плохи, уже ничего не поделаешь. Пойду хоть книг с собой возьму. Библиотека, место, где я могла спокойно посидеть, подумать и помечтать. Здесь я нахожусь, когда чем-то расстроена. И сейчас книги лучшие помощники против плохого настроения. Я провела оставшееся мне время, забывшись в книгах. От чтения меня оторвала прислуга, посланная за мной, и провела в гостиную. Там уже стоял мужчина с длинными волосами белого цвета с небольшим переливом розового, а глаза цвета граната, не давали доверия, в особенности мне. Он спокойно разговаривал с моим отцом, а заметив меня, повернулся и улыбнулся нежной (пугающей) улыбкой и недобро прищурил глаза. -Рад видеть вас «Белая роза». Вы по истине прекрасны. – Он поцеловал мою руку,- Я восхищен вами и очень горд, что вы теперь моя.- Он, повернув голову, посмотрел на моего отца,- А сейчас, пожалуй, мы поедим, в мой особняк. Прощайте. - Адресовалось моим родителям, которые с улыбкой на лице смотрели на меня. За воротами нас уже ждал транспорт, мужчина помог, мне сесть и сам сел рядом. -Позвольте спросить ваше имя?- Я немного жалась, находясь близко к другому человеку, человеку ли. -Зови меня Карл Хайнц - Он завел свою левую руку, мне за спину и приобнял плечо, а правой держал меня за руку. -Пустите, пожалуйста. Это не пристойно. Мы еще даже не женаты, а вы уже пристаёте – Я попыталась отодвинуться, но этого не дали сжав плечо и руку, с немыслимой силой. Его взгляд похолодел, но в тоже время где-то на дне этих полу прикрытых глаз, плескался азарт. Карл притянул меня к себе в плотную и стал вдыхать аромат моих духов на шее, опаляя горячим дыханием белую кожу. -Отпустите меня, больно и неприятно!- Я опять попыталась выдернуть руку и отпихнуть его. Леденящим душу тоном, мне прошептали в ухо, чтобы я вела себя потише и послушнее, а потом смех, настолько пугающий и пробирающийся во все уголки души, что хочется кричать. Транспорт остановился, у массивных ворот и я, не раздумывая, выскочила наружу, думая только о том, что бы убежать от этого человека, и неважно куда, лишь бы сбежать. В памяти до сих пор был слышен, уже ненавистный смех. Душу и тело холодило и било ознобом. Не разбирая дороги, я оказалась в каком-то саду усеянном кучей кустов с белыми розами. В данной ситуации эта картина, при лунном свете вызывала больше ужас, чем умиление. Позади я услышала шаги и тихое хихиканье, и только хотела повернуться, как потеряв равновесие стала падать, но перед тем как наступила тьма я заметила край плаща Карла. Очнулась я уже не на улице, а в коком-то помещении, голова жутко гудела. Осмотревшись, я заметила только одно окно, массивную дверь у дальней стены и широкие железные прутья на этой двери. Через минуту только я заметила сидящего рядом в кресле Хайнца. Я тут же вскочила на ноги и, не обращая внимание на небольшое головокружение, ринулась бежать к двери. За что мне все это? -Бесполезно, моя милая. – Меня схватили за шею и с силой потянули обратно на кровать, с балдахином. Карл придавил меня к простыням своим весом, да так, что мне стало трудно дышать. Я попыталась скинуть его, но чем больше я пыталась, тем сильней выбивалась из сил, а он лежал и насмехался надомной, своей привычной улыбкой. Я уже его ненавижу, как же он мне отвратителен. «Сейчас повествование пойдет от третьего лица». Мужчина лизнул её ухо и прошептал. Леденящим душу голосом. -Тебе уже не уйти милая «роза». Ты моя. Но Криста даже слушать его не хотела, она со всей силы дернулась вперед, заставив Хайнца отшатнуться назад, и еле вырвавшись из-под него, побежала к двери. Но и эта попытка не увенчалась успехом. Девушку прижали к железным прутьям, которые составляли декор той самой двери. Заломив и связав руки за спиной, её за волосы потащили обратно на кровать. Кинув Кристу, Карл взял длинные ножницы с прикроватной тумбочки, навис над испуганной, и начал разрезать её легкое платье. Карл старался действовать аккуратно, чтобы не повредить только что полученную вещь своей коллекции. Девушка кричала, проклинала, пыталась брыкаться и отползти. Из-за её попыток Карл вместе с тканью порезал и кожу на груди. Девушка закричала уже от боли. Мужчина снял атласную ленту, до этого момента связывающую его волосы, и завязал её вокруг рта «Белой розы». Дальше он аккуратно, стал слизывать, кровь с девушки, попутно задевая её грудь. Криста что-то мычала, из глаз лились слезы отчаяния. Очистив её тело Карл, посмотрел ей в лицо, улыбаясь, погладил по щеке. -Не хочу портить твоё прекрасное личико, оно так прекрасно и если бы не эти слезы, оно было бы превосходно, - он поцеловал ей плечи, шею, прихватывая кожу. Но девушка ещё не смирилась с такой участью, и дернула плечами – Ну раз так, то придется тебя сделать ещё более красивой – договорив это, мужчина своими длинными и ухоженными ногтями, стал выводить разные завихрения у неё на животе, оставляя за собой алые царапины из которых по капелькам стала вытекать, алая жидкость. Вдоволь наигравшись с телом, мужчина стал снимать с себя одежду, да так медленно и аккуратно, все, складывая на стул. Девушка, отчаявшись совсем, вновь, попыталась добежать до дальней стены, ничему её жизнь не учит. Хайнц, и вновь поймав девушку, на этот раз развернул её лицом к себе, прижав ту максимально спиной к железным прутьям. Он поцеловал шею Кристы и резко поднял над полом. Карл да такой степени схватил ноги «Белой розы», что послышался приглушенный хруст костей. Девушка брыкалась, но бесполезно. Мужчина максимально прижался к ней, а дальше Криста сорвала голос от дикой боли промеж ног. Спина и руки сдирались от трения о прутья и небольшие участки дерева, ноги било в судорогах, бедра не чувствовались от впившихся в них ногтей мужчины, низ живота горел адским огнем от резкого вторжения. Карл врывался в молодое тело, которое еще еле-еле подавало признаки сопротивления, но это не мешало его движению, разрывая сжимающиеся стенки в кровь. Кристу бил озноб, ей хотелось одного, чтобы быстрее все закончилось, свернуться калачиком и уснуть навсегда. Её вернули в реальность, резким сжатием шеи, перекрывая пути кислороду. -Милая моя Криста, смотри мне в глаза, я хочу рассмотреть ту, что называют «Белая роза», - посмотрев в его гранатовые глаза, девушку охватил полный ужас, глаза не выражали ничего, ни похоти, ни призрения, совсем ничего. Как будто он занимается своей работой, или как обыденным делом. Они были холоднее льда и в тоже время прожигали душу и вселяли животный страх. Она закрыла глаза, а Хайнц, прищурившись, заулыбался, на этом эта пытка закончилась. Взяв её на руки, мужчина положил на кровать. Из той же тумбочки он достал плеть для скота. Повернув девушку израненным животом вниз, он развязал, уже отнявшиеся руки, со стертыми участками кожи. Карл приказал Кристе облизать конец плети, что уже потерявшая волю девушка, а уже женщина, сделала это. Дальше слышался свист просекаемого воздуха и звуки ударов и плоть. Руки, ноги, спина, или что от неё осталось, голоса уже хватило только на тихое шипение. Криста думала, за чьи грехи она расплачивается. Из ран оставляемых плетью, медленно стекая алая, ароматная кровь. Со спины попадая на ещё чистые, белоснежные участки кожи, жидкость оставляла за собой тёмно-алый след. Картина была похожа на то, будто кто-то вылил сладкий сироп на девственно белое мороженное. И именно это, так привлекательно манящий десерт так хотел распробовать Карл Хайнц. Он никогда не отказывал своим желаниям. Эгоистичным, жадным, садистским. И мужчина это получил. Жадно наслаждаясь процессом порабощения, присваивания. Дальше бедра девушки приподняли, и опять резкое вторжение, при этом на неё навалились всем весом, сняли ленту со рта и просунули два пальца. Но через пару минут отодвинулись, снова приказав облизать плеть. А потом холодок от оставляемых дорожек плетью, ей водили плавно, приближалась к еще одному месту. Криста даже уже не думала, где проводят этой плетью, её разум отключался. И только она хотела закрыть глаза, она ощутила резкую, обжигающую боль в шее. Карл на самом пике своего блаженства, не сдержал свое хладнокровие, позволив выйти накалу страстей наружу, и со всей своей силой впился в девичью шею, жадно глотая, принося боль своей жертве. Закончив с этим, он ушел, сказав на по следок: - Теперь ты родишь мне сильного малыша, увидимся, когда придет срок. Моя, милая роза. «Повествование от первого лица». Я лежала на кровати, подогнув под себя ноги, не было боли, уже не было ничего. Через пару минут комнату отперли, и зашли какие-то служанки, они подняли меня и начали отмывать от запекшейся крови, потом одели в белое платье с добавками в виде черных ромбов, завязали ленты на шее, потом перчатки до плеча и платок. Растрепанные волосы скромно прибрали в пучок на боку, выпустив оставшиеся пряди. Я взглянула на себя в зеркало, там уже смотрела на меня совершено другая я, не та девочка, а женщина с потухшим взглядом мертвенно изнеможенным лицом. Я попыталась взять окровавленные ножницы, что лежали на полу. И покончить совсем. Но мне быстро заломили руки за спину, не так больно как Карл. Служанки вытащили из моих рук ножницы. Они позвали какого-то мужчину, похожего на дворецкого. Прислуга привязала меня к кровати, и убрали все острые предметы. «Муж» сказал, что я рожу? Пусть так и будет, ребенок это хорошо. Надеюсь, моё дитя исполнит мою просьбу. Размышляя об этом, из моих глаз опять пошли слезы, но уже более редкие, ведь я уже все почти выплакала. КОНЕЦ!