Мечта

Пьяный Америка – редкое зрелище. Тем более не просто пьяный, а напившийся в хлам. В присутствии почти трезвого России. Скажете, фантастика? Ан нет. И даже не параллельная вселенная, а самая что ни есть суровая реальность. Не сказать, чтобы Ивану так уж сильно хотелось сидеть в прокуренном баре, созерцая покоящуюся на столе светловолосую макушку, но перезагрузка отношений – дело ответственное. Поэтому, когда Джонс, сияя фальшивой улыбкой, предложил после заседания выпить «по-свойски» стаканчик-другой чтобы окончательно укрепить намечающуюся дружбу, Россия, точно так же скалясь, скрепя сердце, согласился. Как и ожидалось, Альфред, непривычный к долгим алкогольным вливаниям, уже через полчаса совместного времяпрепровождения сиял окосевшими глазками. Было непонятно, почему всегда четко знающий и не превышающий свою меру американец вдруг решил напиться, но Ваня этим как-то не парился. Куда больше его беспокоил вопрос транспортировки бесчувственной звездно-полосатой тушки домой. - А-афициантка… Ох… Павтарить! – рявкнул Альфред, с трудом отлепляя голову от столешницы. - Остынь. Ты не осилишь, - попытался урезонить собутыльника Иван. - Пч’му не ос-силю… Осилю! Я ж… Герой! - С горы вниз головой. Хватит тебе уже. Домой как добираться будешь? - Домой? – Америка пьяно и как-то горько усмехнулся. – Домой… Слушай, Брагинский, - внезапно поднял он глаза, и даже вроде как протрезвел немного. – А у тебя мечта есть? Россия удивленно поднял брови. Вопрос был неожиданным уже потому, что и Иван, и Альфред четко представляли, что на самом деле являет собой пресловутая перезагрузка. В своем принудительно-добровольном общении они всегда избегали личных тем, предпочитая говорить о чем угодно другом, пусть даже и о погоде. А тут поди ж ты… Мечта. - Ну, не знаю… Наверно, чтобы все были едины со мной, - отшутился Брагинский. - А как же иначе, - Джонс ухмыльнулся, подперев голову кулаком, чтобы не заваливалась на стол. – И у меня мечта тоже… ик… есть. Вот ни за что не угадаешь, какая. - Да куда уж мне, недалекому, - вздохнул Россия, приготовившись слушать пространственные рассуждения на тему мира во всем мире. Но Америка умудрился второй раз за вечер его удивить. - У меня старая мечта, Иван. Еще со времен Войны за независимость, когда мы с Артуром разбежались в разные стороны, и до меня дошло, что никто больше со мной нянчиться не будет, - тихо сказал он. – Нет, ты не пойми неправильно, меня сейчас на самом деле все устраивает, но… Где-то там, в глубине души, я мечтаю хотя бы один раз прийти домой, и не доставать ключи, а позвонить в дверной звонок. И чтобы мне открыли. Глупо, да? Вот это откровение, так откровение… Воистину, чудно твое влияние, алкоголь. Но тем не менее… - Не глупо. – Иван печально и пристально посмотрел в подернутые хмельной пленкой голубые глаза. – Совсем не глупо. Атмосферный момент разрушил Америка, сорвавшийся с места и сообщивший о намерении прогуляться по нужде. До туалета он, естественно, не добрался, оставшись валяться пьяной кучкой посреди зала, а Брагинский со вздохом подумал о том, что доставлять дрыхнущего американца домой все-таки придется ему. * * * В кои-то веки Альфред Ф. Джонс был полностью согласен с неприятными личностями, считавшими его придурком. Не, ну правильно – придурок и есть. Идиот. Дебил ходячий. Вот кто его просил с Россией пьянку устраивать? А напиваться до поросячьего визга? Кто, а? Ну да, поцапался он с Англией. Серьезно так поцапался. Ну да, услышал в свой адрес немало лестных слов. И что, мир от этого остановился? Апокалипсис грянул? Нет? Так какого, блин, черта, его понесло на подвиги?! С памятного похода в бар прошло две недели. Две долбанных недели, наполненные неловкостью и прятаньем глаз от проницательного взгляда России. Потому что Альфред все помнил – каждую минуту, каждое сказанное слово. И от этого хотелось выть. Наверное, выболтай тогда Америка государственные секреты, он и то меньше б мучился. Точное количество оружия, тактические разработки, да все, что угодно, только не это… Доверить бережно хранимое в дальнем уголке души желание – и кому? Злейшему врагу. Заклятому сопернику. Некстати потерянные, но, к счастью, почти сразу найденные ключи, хорошего настроения не прибавили. Злой, измученный долгим перелетом, Альфред возвращался с командировки домой, ежась под холодной моросью дождя. На улице было откровенно гадко. На душе – еще гаже. Он был с головой погружен в самобичевательские мысли и даже не сразу понял, что ключ почему-то не входит до конца в дверной замок. А когда понял, то скорей не испугался, а удивился. Неужто грабители пожаловали? Хотя нет, замок после взлома обычно более-менее открывается, просто стопорит немного. Тут другое. Как будто кто-то уже запер дверь изнутри и не вытащил ключ. Пораженный внезапной догадкой, Альфред медленно поднял руку и нажал на кнопку звонка. Непривычно приглушенно прозвучала простенькая мелодия, где-то внутри квартиры послышались шаги, и дверь распахнулась, выпуская наружу теплый аромат готовящегося ужина. На пороге, светло улыбаясь, стоял Иван. - Ну что, добрался? – спросил он, отходя немного в сторону. – Проходи давай. Я там вареников с картошечкой организовал, попробуешь русскую кухню. Альфред не сдвинулся с места. - Джонс? Что застыл, ау! – Россия вгляделся в лицо американца и растерянно заморгал. – Эй… Ну ты чего, в самом-то деле… Перестань. Еще с самой первой стадии реализации своей задумки в жизнь – а точнее, с момента кражи ключей для изготовления дубликатов – Иван был уверен, что готов к любому развитию событий. И к истерике, и к вызову полиции, и к мордобою… Но такой реакции он не ожидал. А Америка вдруг понял, что плачет. Впервые за сотни лет независимости.