А вы целовались под дождем?

А вы не целовались под дождем? Не так, чтоб три секунды, для отмазки, А чтоб затерялись вы вдвоем, Чтоб на ее лице – природы краски. Помню, как мы поссорились с тобой из-за глупого пустяка, и я в порыве ярости выбежал на улицу. Не особо задумываясь о том, какая сейчас погода, что собирается гроза. А что мне оставалось делать? Лучше уж проветриться на улице, чем превратить дом в руины. Хах, как странно. Сейчас я даже не помню того, из-за чего у нас была такая яростная ссора, не помню причины. Я дал ответ твоим чувствам всего два месяца назад, даже принял твой истинный характер, но ты до сих пор скрывался за маской дружелюбности, не хотел вот так сразу пугать. Знаешь, такое ощущение, что мы вместе не каких-то жалких два месяца, а десять лет состоим в браке. Как ты до сих пор терпишь меня? Почему до сих пор не дал сковородкой по голове, не вправил мозги? Верно. Ты – не я, ты будешь сдержанным до конца. За своими мыслями о тебе я не заметил, как началась та самая ужасная гроза. Странно, я пропускал ужасные раскаты грома мимо ушей, не замечал яростных молний на темном небе. Я, конечно, очень выносливый, но сейчас вынужден бежать домой, чтобы не промокнуть окончательно и не простудиться. Не хочу заболевать. Нет, не так, не хочу доставлять тебе проблем с моим лечением. Мои раздумья о тебе были прерваны тобой же. Странно, правда? Ты позвал меня, и я остановился. Поворачиваюсь, смотрю на тебя, ты весь промок до нитки и все из-за меня. Ты даже забыл взять зонт и заплести мою любимую серебряную косу. – Акира-кун, прости меня, – обрываю на полуслове, даю понять, что я не зол. Прости ты меня, я слишком груб. Целую тебя: страстно, жадно, но от этого не менее нежно. Удивлен? Я тоже. Чувственно отвечаешь мне. Прощаешь меня. Да, я тебя тоже простил. За что? Да просто так. А на твоем – желание собрать Со щечек капли теплыми губами. Желание по лужам танцевать, Соединившись мокрыми телами. В легких кончился кислород, и мы, со вздохом разочарования, отстранились друг от друга. – Ты весь промок, – не смотри так на меня, одной из своих масок, покажи себя. – Плевать, ведь не я один буду выжат до нитки, – не смеешься, усмехаешься. Вот он – настоящий ты. – Ты заболеешь, у меня нет особого желания ухаживать за вспыльчивым мальчишкой, – твои объятия противоречат твоим ядовитым речам. Это так странно. Почему все сводится к той или иной странности? – Почему сразу я? Напомню, что ты тоже не очень-то и сухо выглядишь. Весело усмехаюсь, обнимаю тебя. Ты всегда такой яркий, жизнерадостный и сумасшедший на действия. Но это лишь игра одной из твоих масок, не так ли? Снова целуешь меня, и мне уже на все плевать: на грозу, на то, что на мне сухого места нет. Только ты и я. Скажи, я не слишком романтичен? Меня это пугает. А дома, обмотавшись в теплый плед, Обнявшись, посидеть за мятным чаем. Мы поздно пришли домой, не помню во сколько, тогда мне было не до часов. Помню, что от одежды мы избавились еще у дверей и направились в ванную, отогреваться. Мы еще долго будем вспоминать эту прогулку, но никому о ней не скажем. Это только наш с тобой секрет. Как думаешь, ведь впереди у нас еще будет полно таких свиданий? Не хочу сейчас об этом думать. Просто поймаю момент, пока он есть. Вы так гуляли? Я пока что нет. Хотя, всю жизнь свою о том мечтаю…