Минута молчания

День был пасмурный. Облака затянули небо в свой плен и не думали его отпускать. Солнце слабо пыталось выбраться из этого плена, но все его попытки были бессмысленными. Ветер теребил шинель, снося её полог то в одну сторону, то в другую. Концы шарфа как будто не поддавались законам ветра и лишь спокойно висели, раздражая ветер. Старые кирзовые сапоги цокали каблуками по холодному асфальту. В этот день Россия редко улыбался. Он мог лишь нервно двигать уголками губ, теребя георгиевскую ленту в руках, но обязательно он улыбнётся окружающим, буркнув им, что с ним всё в порядке. В порядке ли? Остановившись, Брагинский смотрел на вечный огонь. В глубоких фиолетовых глазах танцевали языки пламени. Людей становилось больше и больше. Иван перевёл взгляд на плиты с надписями городов героев. С каждым названием голову пронзала боль, сцены войны воспроизводились в разуме страны, на глаза невольно начали наворачиваться слёзы. Рука сомкнулась в кулак, но тёплое прикосновение заставило её расслабиться. Россия повернулся и увидел своих сестёр. Для него это каждый год было неожиданностью. Всегда думая, что они находятся дома, он ошибался. Это уже стало семейной традицией собираться на праздник победы вместе. Никто не перемолвился даже словечком. Как молот по наковальне были произнесены слова минуты молчания. Россия набрал полную грудь кислорода и приготовился к самой ужасной пытке, воспоминания. Картины войны переменялись одна за другой. Боль, смерти, выстрелы, бомбёжки. На лбу страны появился пот, а слеза одиноко скатывалась по щеке. Беларусь уткнулась в шинель брата и заплакала. Она не могла этого терпеть. Украина же только сжала крепче руку Ивана и только тяжело дышала. Минута превратилась в бесконечные четыре года войны воспоминаний. Реальность исчезла реальными же стали призраки прошлого. Они были настолько настоящими, что можно было ощутить кожей их мёртвое дыхание. Их крики были настолько ужасными, что хотелось упасть на земле и умереть. Руки сжали сестёр на мгновение и снова отпустили. Слеза упала, вторая полетела следом. Сердце готово было выпрыгнуть из груди страны, но остановившись, оно стало биться спокойнее и увереннее, вспоминая свой привычный такт. Крики исчезли, и в голове пронеслось спокойствие. Солнце выбралось из-за туч, осветив землю своим теплом, но одновременно с этим начали капать мелкие капельки дождя. Запах гари и смога ушел из ноздрей, заменив собой, запах жареных семечек и свежей пшеницы. Вдали показался маленький домик. Ваня спотыкаясь побежал к нему он боялся того что он снова вернётся в это бесконечное безумие. Добежав до двери, он отворил её. Было пусто. Осторожно шагнув на обшарканные доски, он вошёл. Зайдя в одну из комнат сердце остановилась. У окна сидела женщина. Длинные большие косы спускались на пол, солнце падало на лезвие меча, который точила она. Длинный шарф путался в руках и косах, мешая делу. На губах застыло желанное слово, но выговорить Брагинский его не смог. Повернувшись, женщина застыла с ужасом глядя на Россию. -Ваня…Это ты? – обеспокоенно произнесла она. Бросив меч, она подбежала к нему – Ты вернулся? Зачем? -Ма…Мама.- губы еле выговорили это слово. Киевская Русь смотрела на своего сына, не веря своим глазам. Увидев слёзы своего сына, Русь обняла сына. Поглаживая по его волосам, она пыталась его успокоить. Как будто зная, что его беспокоит, она откидывала воспоминания прочь. Губы дрожали, пытаясь вымолвить хоть слово, не получалось. -Ваня ты должен бороться! Не зря мы все прошли этот путь. Ну же, стряхни слёзы и посмотри вокруг, есть те люди, которым ты нужен. Прямо сейчас. И именно в этот момент. Не зря победил ты и твой народ. Ты не должен так просто углубляться в свою печаль ведь есть и поводы для улыбки. – Ласково сказала она, продолжала успокаивать его. -Мама…- произнёс он, уткнувшись в её плечо. Он не хотел возвращаться в обратно он хотел остаться навсегда в своей мечте, но образы сестёр не давали покоя. Женщина исчезла, оставив Россию одного. Взяв меч в руки, он был готов встретится с безумием войны. Бросится в бой, и идти до конца. Жизнь, сёстры, всё что ему было дорого вот что двигало им. Пред глазами пронеслось знамя победы и тело побеждённого немца, безумие охватывало сердце и готовясь вонзить кинжал в испуганное тело он остолбенел. Крик не давал покоя. Женский голос повторял его имя снова и снова. -Ваня…Ваня! – Украина трясла руку своего брата пытаясь вернуть его обратно, но Брагинский не отвечал. Сжав руку крепче, он поднял голову, и смотря светлыми глазами полными от слёз. -Спасибо! Спасибо за всё! – произнёс он. Обняв своих сестёр, он повёл их на выход. И снова не говоря ни слова, они шли, безмолвно стараясь не нарушить своё молчание. Дойдя до больших литых ворот, их ждал нежданный гость. Германия стоял, и с горечью смотря на ветеранов, он тоже не мог сдержать слёз. В этот день он понимал все свои ошибки, и пытался замолвить вину, перед всеми кому он сделал эту боль. -Прости меня! Прости! – со слезами кинулся он к России и упал на колени пред ним. Он захлёбывался в своих словах пытаясь загладить вину словами. Сердце Ивана сжалось, смотря на лицо своего врага, рука сжалась в кулак, но снова же расслабилась, протянув руку немцу. Германия посмотрел на Россию, и взяв руку он поднялся с колен стараясь не смотреть в глаза славянам. Он боялся встретить их взгляд, он боялся самого себя, он боялся той боли, которую он причинил и себе и им. -Прости меня! Ты сам знаешь я ничего не мог сделать и… - начал оправдываться он но Брагинский остановил его. Оправдания немцу ему были ни к чему. Слова – это пепел. Зачем засорять землю ими. - Зачем все эти слова. Я всё знаю и понимаю тебя. Так зачем мы говорим, давай же лучше помолчим. – сказал Иван, улыбнувшись Германии. Для немца эта улыбка была как нож, но он замолчал, углубившись в воспоминания. Все ошибки его существования грызли его, изнутри уничтожая его душу. Нервно улыбнувшись России он подарил каждой стране по гвоздике, и не говоря не слова ушёл дальше в толпу полностью растворившись с ней. -Спасибо. Спасибо что вернули меня обратно. – шептал он, под нос, вытирая свои солёные слёзы.