С днем рождения

Наруто стоит напротив дома Какаши и не может сделать ни шагу вперед — терзается виной двухлетней давности. Тогда он заботился только о себе, о своих чувствах, совсем забыв о Какаши, для которого это событие тоже праздником не было. Из седьмой команды остались только они вдвоем — Сакура не пережила войну, а Саске не простили вину до конца, оставив простым гражданским, как и большинство жителей. Он этого не оценил, но возражать не стал — всё лучше тюремной камеры. И теперь Наруто получил чунинский жилет и автоматически перестал быть подчиненным Хатаке. Принять это оказалось в тысячу раз сложней, чем он мог предположить, ведь казалось, что ребячество, сдерживаемое Какаши на протяжении стольких лет, не закончится никогда. И тут такое. Он был уверен, что после этого для встреч с Какаши не будет причин. Пригласив Наруто в небольшое кафе, Хатаке собирался сообщить об этом, но Узумаки намеренно не пришел, потому что знал. Знал, что он ему скажет. Он хотел, чтобы Какаши понял его правильно, но он не понял, а Наруто был не в состоянии объяснить и опускал глаза, когда встречался с учителем на улицах. От миссий с Какаши он тоже отказывался. А теперь, по истечении двух лет, он собрался, решился и, срываясь на бег, растерял свою решимость по дороге. Накрапывает. На улице становится зябко и сыро. Узумаки протягивает ладони навстречу срывающимся с небес каплям, подставляет лицо. Узумаки делает всё, чтобы не делать самого главного. Хочется уйти, снова сбежать, но Наруто, до крови кусая губы, поднимается на третий этаж и останавливается у двери. Остается только нажать на кнопку звонка. Какаши дома — Наруто чувствует его чакру — и он знает, что блудный ученик топчется под его дверью уже с час, не в силах зайти. Какаши просто не может не знать. Вода продолжает срываться с небес на крыши домов, и Наруто думает о том, что сентябрь в этом году до краев наполнен дождем. Сегодня дождь не должен идти, потому что Какаши его не любит. Сегодня Какаши тридцать пять. «Просто нажать, не думать, что будет после», — сейчас именно это становится его Путем Ниндзя. Наруто решается — протягивает руку и жмет на кнопку. Вместе с разливающейся мелодией щелкает дверной замок и перед продрогшим Наруто появляется Какаши, не изменившийся, но до предела уставший. И Узумаки снова чувствует себя тринадцатилетним болваном, восхищающимся своим наставником. Но восхищение сейчас зависит не от количества выученных техник или боевого опыта. — Что-то случилось? — Какаши отходит назад и шире открывает дверь, приглашая Наруто войти. Он тоже не знает, как поступать в данной ситуации, поэтому ведет себя как обычно — учитель, готовый помочь заплутавшему на жизненном пути ученику. Узумаки неуверенно проходит в квартиру, закрывая за собой дверь. Теперь некуда отступать, остается только сделать то, ради чего пришел. — Я хотел поговорить, — неуверенно начинает он, но глотку рвет криком «Хатаке-Какаши-я-устал-тебя-любить!». Он мнется, не решаясь проходить дальше — одна мысль о том, что это место пропитано присутствием Какаши больше, чем вся его жизнь, сгибает пополам. Наруто очень устал, и единственное, чего он хочет — выдержать эту раздирающую любовь. — О чем? — Я.. — смотрит в пол, избегая взгляда серо-голубых глаз. Это кажется абсурдным — просто взять и признаться. Узумаки не знает, как Какаши относится к таким вещам, и хотя он никогда не уделял внимания женщинам, трудно предположить, что он заинтересован в мужчинах. В мальчишках, вроде него. Наруто обеими руками держится за затянувшуюся паузу, поднимает взгляд на лицо Какаши, надеясь, что он и так все поймет. Но Какаши молчаливо ждет окончания реплики, подпирая плечом стену. Ему нужно знать, решится ли он или переметнется на извинения. Ему нужно знать, что делать дальше. — С днем рождения, Какаши-сенсей, — говорит на одном выдохе и опускает голову. Возможность отказа уничтожила всё, оставляя внутри лишь пепел. Какаши понимает, дождь не закончится никогда.