Сумеречные корабли

Я люблю лето. В нем всегда есть жизнь, какой нет в других временах года. Осень — умирающая. Зима — уже бездыханная. Весна — слишком юная. А в насыщенной листве и тёплом крупном дожде есть особенная прелесть. Странно, раньше я никогда не замечал, что краски способны сиять столь ярко. Должно быть, потому что я лю… Мысленно я остановил себя, закусив самый краешек нижней губы. Нет. Сейчас не время такое говорить себе. В руках моих мотался легкий белый пакет, то и дело ударяясь об обнаженные колени. Это более чем раздражало, но деть злосчастную ношу было некуда, так как нес я важную вещь. Такую важную, что Артур непременно даст мне подзатыльник, узнав, что я забыл ее дома, а тем более выбросил. Впрочем… Этот августовский день выдался странным, а точнее — первая его половина. Что может быть хуже кофе, разлитого на новое белое поло, или сломанной зарядки от телефона? Да, второе тяготило меня особенно. Мой дряхлый «Нокиа» давно отключился, что-то неуверенно пропищав на прощание. Мне оставалось лишь ответно попрощаться и в сотый раз обсыпать проклятиями неисправное зарядное устройство. Артур поверит тому, что не смог мне дозвониться из-за какого-то жалкого провода? О, нет. Он всегда мыслит слишком глобально. Впрочем, как и должны мыслить люди его типа. Неземные. Я никогда не считал нас парой с тех самых пор, как принял решение отдаться этому гадкому совратителю. Никогда не забуду этого взгляда — хищного, безумного… влюбленного? И что он нашел во мне? Нет, я не жаловался на себя, но мы люди разного возраста и круга интересов. Артур говорит, что во всем виновен мой милейший зад, однако что-то подсказывает мне, что он шутит. Во всяком случае, надежду на платонические отношения я не терял. Кто знает, может, я и впрямь его люблю. Несмотря на мои утренние неудачи, в плане погоды день выдался весьма неплохим. Конечно, я удивлялся этому, ведь после опрокинутой на себя чашки я ожидал увидеть за окном тучи и моросящий дождь, пронизанный лентами северного ветра. Нет. Всё с точностью наоборот: солнце, чистое небо и прохладный приятный ветер, словно шелк, ласкающий кожу. Ноги несли меня к дому моего друга, ведь вчера я зарекся принести то, что обещал еще неделю назад. Единственный момент, который удручал, так это отсутствие телефона. Ясное дело, что позвонить я не мог, отчего шел наугад, не зная, вернулся ли Артур с работы к тому времени или нет. Порой он задерживался, если получал дополнительные задания, на бессмысленность которых так любил пожаловаться. Но я всегда считал, что медицина — это призвание, и даже его незавидная подработка в хосписе требовала каких-то моральных затрат. Зато вечерами он смыкал объятия на моих плечах, приклоняясь и шепча на ухо о том, как вымотался за день. А я слушал. Слушал и улыбался, ведь меня обнимали руки, которые любил обнимать я. Взаимность — восьмое чудо света. Медленно я вышагивал по широкой аллее, проложенной к самому подъезду новостройки, в которой жил мой друг. А друг ли? Зелень вокруг буквально топила в своем цвете, заставляя проникнуться ароматом темных, словно запекшаяся кровь, мальв. Цветы, походившие на широкие колокольчики, захватывали разнообразием окраски — начиная от нежно-розовых и заканчивая бордовым, они заселили весь район, разрастаясь даже возле дома. Но слукавлю, если не признаюсь, что я люблю цветы. В них тоже есть жизнь. Пускай и такая скоротечная. Зайти в подъезд мне удалось с легкостью: на пороге я заприметил девушку, которая радушно открыла входную дверь своим ключом, тем самым позволив мне проникнуть внутрь. С квартирой дела обстояли куда хуже: сколько бы я ни звонил и ни стучал, никакого резонанса. Ясное дело, что Артур еще не дома. Неудачник — это мое второе имя. Приятно познакомиться. Повесив белый пакет с бесценным грузом на ручку двери, я устало перегнулся через перила в надежде, что вот-вот услышу знакомые шаги. Меж пальцев я теребил темные наушники, которые со временем стали шипеть. Странное чувство — слушаешь любимую песню будто в сопровождении шипения змеи. Я так увлекся своим занятием, что, едва услышав приглушенный топот по бетонной лестнице, спохватился, ненароком обронив музыкальные провода в лестничный пролет. Внезапно в поле зрения появился незнакомый силуэт, который тут же заприметил упавшие наушники и нагнулся, чтобы поднять их. — Не ты ли обронил? — незнакомец поднял голову, мягко улыбнувшись. Этот юноша, лет эдак двадцати на вид, казался весьма дружелюбным. Под мышкой он держал небольшую, но заметно тяжелую коробку, с которой обращался довольно небрежно. — Да, извините, — пробормотал я, от неловкости покраснев до корней волос. — Упали. — С кем не бывает, — парень являлся обладателем приятного бархатистого голоса, чем-то похожего на голос Артура, но отличавшегося большей энергией и живостью. Наконец-то молодой человек поднялся на этаж, и я смог рассмотреть его полностью. Ростом он был довольно высок. Хорошо сложен, ибо из-под клетчатой рубашки так и норовили проступить подкачанные мышцы. Его чуть смуглую кожу неплохо оттенял загар, придавая приятный золотистый оттенок. Сам юноша был брюнетом. Его волосы были чуть длиннее, чем волосы Артура, и полностью закрывали уши, отчего прическа походила на причудливую шапку. Но сказать, что ему необычайно шло — значит ничего не сказать. Вообще парень был весьма приятен на вид, что внушало небольшую долю доверия. Его чистые голубые глаза смотрели на меня с неким приятным ехидством, отчего я решил не казаться социопатом и пойти на контакт. — Ты здесь живешь? — спросил он, попутно извлекая из кармана связку ключей. — Нет, пришел к другу. — М-м, — задумчиво протянул незнакомец, на ощупь вставляя ключ в замочную скважину; его же взгляд был направлен в мою сторону, — друг детства? — Не совсем. — Ясно, ясно, — вновь эта лучезарная улыбка. На его губах она смотрелась очень дружелюбно. Я кивнул, удрученно прижавшись спиною к запертой двери. Видимо поняв, в чем дело, брюнет повернулся в мою сторону, жестом указывая на распахнутые двери своей квартиры. — Мое имя Андрей. Чаю со мной не выпьешь? — уголки губ юноши вновь изломились в улыбке. Сколько можно улыбаться? — Я Саша, — мгновенно среагировал я, поднимаясь с каменного пола. Про принесенный пакет я совсем забыл, так и оставив его висеть на ручке двери. Я принял предложение. Скоротать время в приятной компании было уместно. Перспектива ожидания в подъезде, кроме того, меня не прельщала. Квартира нового знакомого была довольно просторной. Планировкой она напоминала жилище Артура, но интерьером не могла с ним сравниться: здесь были сотни ярких деталей, моментально топивших меня в изобилии цвета. По одному лишь оформлению можно было сказать, что за человек этот Андрей. Пока я робко исследовал прихожую, юноша звенел чашками на кухне, подпевая включенному радио. Издалека он смотрелся куда выше, чем был на самом деле, но казался более худым. Угольно-черные локоны поблескивали в лучах заглядывающего в окно солнца, приятно переливаясь: будто свет запутался меж шелка его темных прядей. — У меня есть шоколад. Саша, — первый раз он назвал меня по имени, — ты любишь шоколад? — А? — моментально обернувшись, я отвлекся от изучения развешанных по стенам картин, едва слышно скользнув на кухню. — Да, люблю шоколад. — И я люблю, — руки юноши осторожно обращались с посудой. От молодого человека будто исходило тепло: таким приятным он был на первый взгляд. После того дня я дал обещание себе и Артуру, что научусь ладить с людьми. Не то чтобы мне очень хотелось, но все же жить наедине с собой тоже нельзя. Вдруг Артур разлю… — Держи, — поставив на узкий кухонный столик две чашки, жестом юноша предложил присесть. Я послушно повиновался ему, подвинув белое блюдечко чуть ближе к себе. Андрей выбрал место напротив меня, после чего, устроившись поудобнее, протянул мне плитку шоколада в яркой обертке. — Спасибо… — улыбнувшись, я принял угощение, скромно потупив взгляд на дно чашки. — Угощайся. Так значит Саша? Я кивнул, шурша упаковкой от сладости. — Позволишь угадать, сколько тебе лет? Я вновь кивнул, ибо отвечать с набитым ртом не мог. Больно приличен. — Тебе-е… — парень поставил ладонь вертикально к столу, длинными пальцами подбираясь все ближе ко мне. — Шестнадцать! — Нет, — возразил я, наконец-то прожевав внушительную дольку плитки. — Мне семнадцать. — Почти, — задорно подмигнув, парень прекратил вторгаться в мое личное пространство, ладонями подперев подбородок. Изредка он поднимал чашку, делая небольшие глотки. — Это ваши картины висят в прихожей? — задал вопрос я, вспомнив о шикарных полотнах, что я завидел, едва войдя в помещение. — Так ты увидел? — мягко рассмеявшись, новый знакомый довольно прикусил нижнюю губу. — Ты прав. Мои. Я художник. Сказать по правде, своей красотой и реализмом картины будили во мне попытки наслаждаться искусством. Единственным смущающим фактором было то, что практически на всех них были изображены обнаженные юноши. Нет, не то чтобы я был против натуры. Просто наткнулся на мысль, что взрослому юноше больше пристало рисовать девушек. Однако у всех свои заморочки. — Вы мастерски рисуете, — не слукавил я, после чего осушил кружку с остывшим чаем. — Спасибо. Хочешь, как-нибудь нарисую и тебя? На этом вопросе я замялся. Я был честен перед собой — не сильно хотелось, однако возражать я пока не стал, лишь пожав плечами. — Ты мил. Окажешься прекрасным натурщиком. Едва я открыл рот, чтобы поблагодарить Андрея за необычный комплимент, как в дверь внезапно постучали. Стук резкий. Характерный. Он пришел за мной…