Вопрос, который задавала Эми

      «Эй, приятель, когда-нибудь мечтал о невозможном?» Когда Эми впервые спросила об этом, я даже не помню, что пришло мне в голову. Мечтала ли я о невозможном? И что это — невозможное? Какой только ерунды не всплыло в моей голове. Фантастика, мистика, стандартные предложения в стиле «какую способность ты бы выбрал, если бы мог получить только одну»... Но Эми знала, о чем спрашивала. «Приятель» прекрасно понял ее, и слова этой девушки запустили его человеческое сердце. А я не поняла. Долго удивлялась, как же так получилось, пыталась придумать свой ответ, но так и не нашла его. Не нашла даже тогда, когда услышала этот вопрос во второй раз. «Когда-нибудь мечтал о невозможном?» Нет, наверное. Всё возможно, если очень захотеть. К чему эта лирика.       Удивительно, как порой изобретателен бывает человеческий мозг, особенно занятый самообманом. Мы можем не помнить что-то незначительное — куда положили ключи или что сегодня какая-то важная дата. Это просто невнимательность, так бывает. Мы можем забыть что-то, что знали когда-то давно, но знанием о чем не пользовались. Это просто стирается за ненадобностью. А еще мы можем забыть о том, что всегда находится у нас перед глазами, что есть часть нас, наша плоть и кровь, наша вода, наш воздух, смысл нашей жизни. Мы можем забыть об этом, если помнить — слишком больно.       Маленький ребенок руководствуется только своими желаниями. Хочу — и все. Это для него главное. Он не думает о средствах, не волнуется о последствиях, для него есть только здесь и сейчас. Он жаждет исполнить свое детское желание и обижается, если ему в этом отказывают. Он не видит никаких объективных причин для того, чтобы не исполнить его, даже если указать ему на эти причины.       А взрослый не съест килограмм мандаринов за раз, не пойдет прыгать по лужам в мороз, не просидит всю ночь, если рано вставать. Он думает еще и о том, что ждет его впереди. И это правильно. В конце концов, мы все живем в одном мире, неотъемлемой частью которого является время, и мы не можем этому времени не подчиняться. Оно диктует свои законы, которые мы обязаны соблюдать, оно дает возможность нашему будущему существовать, а в наших руках — инструмент, которым мы будем ковать это самое будущее. И мы куем, загоняем себя в рамки бесконечных «можно», «нельзя», «нужно»... А еще мы мечтаем. Каждый о своем, разумеется, и почти все стремятся воплотить свою мечту в жизнь. Абсолютно сознательно.       «Когда-нибудь мечтал о невозможном?» Я забыла о своей мечте. Нет, это не что-то сверхъестественное — она вполне исполнима, и это не так сложно будет сделать. Но, исполнив ее, я буду ребенком, съевшим разом свой пакет с новогодними сладостями и полпакета сестры в придачу. Потому моя мечта застыла навеки. И благополучно забылась. Вы когда-нибудь видели ступени лестницы причала, те, что находятся под водой и бесконечно долго омываются ею? Острый край сглажен, волны слизали слои камня, будто этот камень - мягкое мороженое. Упорство воды сточило твердую материю, медленно подчиняя ее себе. Медленно и незаметно. Наша память — тот же камень. Мы можем не помнить о чем-то, но это всплывет в памяти при малейшем напоминании. Или при прямой подсказке. Или — в особо запущенных случаях — мы наконец вспоминаем то, на что смотрим уже давно. Напоминания — наша вода. Вода, смывающая твердый покров мыслей и чувств, недоступных нашему сознанию. При определенном упорстве вода преуспеет — это факт. И мы обязательно вспомним...       «Когда-нибудь мечтал о невозможном?» Эми спрашивает — на этот раз меня — и я отвечаю. Мою мечту нельзя исполнить. Ее исполнение повлечет за собой массу неприятностей, и это того не стоит. Я просто разрушу ее исполнением — такой вот парадокс. А я не хочу повторять чужих ошибок. А моя мечта — здесь, рядом, ходит, улыбается и слегка недоумевает от перемен в моем поведении — не привыкла еще. Я знаю, есть тот, кто сможет исполнить мою мечту, надеюсь, лучше, чем это сделала бы я, и это дает мне надежду. Эта мечта — мое прошлое, настоящее и будущее, только вот коснуться ее нельзя. За многие годы она стала частью меня, и это ничто уже не изменит. «Кого ты больше любишь?» — мечту не любят. Ею живут. И я буду жить ею так, как смогу, а любить — что-то другое. Только вот ничего подобного моей мечте у меня уже никогда, по всей видимости, не будет. Она единственна и неповторима, прекрасна в своей уникальности и недоступности, чудесна в простоте и совершенстве, идеальна в своей обманчивой исполнимости. И, как бы я ни хотела этого, никто не сможет занять это место.       «Когда-нибудь мечтал о невозможном?» Эми улыбается, и я улыбаюсь в ответ. Я и сейчас мечтаю, правда. Только вот лучше мне об этом не помнить.