Жених ее подруги

– Мне жаль, – пробормотала Лиззи, зная, что это банально, но сказать ей было больше нечего? Люк медленно кивнул, все еще неотрывно глядя на листок бумаги. – Ты не догадывалась об этом? – спросил он. Лиззи почувствовала, как ее ногти впиваются в ладонь. – Я ничего не знала. – А ее семья? Лиззи покачала головой. – Ты сам был там вчера. Бианка выглядела такой счастливой. Она… – Пустилась во все тяжкие, – с ухмылкой договорил Люк. Лиззи сжала губы и опустила глаза. Сейчас стало очевидно, что Бианка своим радостным видом всех одурачила. Теперь очарование вчерашнего вечера казалось поддельным. Бианка порхала в своем золотом шелковом платье, обнималась с женихом, преданно смотрела ему в глаза. Все отмечали, какая они прекрасная пара. Даже Люк улыбался, глядя на свою возлюбленную. Лиззи немного завидовала Бианке. Не каждая женщина может найти своего принца и выйти за него замуж. Но это не значит, что Люк де Сантис – принц, одернула себя Лиззи. Потому что это совсем не так. Просто у него есть все: деньги, внешность, образование, воспитание. Бианка называла это одним словом – родословная. – Я выхожу замуж за человека с отличной родословной, потому что у меня тоже достойное имя и хорошая генетика, – заявила она. Лиззи это показалось невероятно циничным. – Но ты его любишь? – Ты шутишь, дорогая? – рассмеялась Бианка. – Ты ведь его видела. Какая девушка в трезвом уме не влюбится в такого мужчину? Да и ты в него влюбилась бы, если бы я тебя не опередила. Лиззи было очень стыдно вспоминать эти слова – особенно после, вчерашнего случая. Но теперь к стыду добавилась еще и растерянность. Получается, что Бианка хитрила, когда говорила о своей любви к Люку? Но как же можно лгать, глядя прямо в глаза лучшей подруге? Это уму непостижимо! Люк снова взял письмо и перечитал его. Он был спокоен, однако Лиззи заметила, что она сдерживает дыхание. Наверное, его плотно сжатые губы внушают ей опасение. Он злится, поняла Лиззи. И она не могла его винить за это. Возможно, Бианка не разбила сердце Люка, но точно задела его самолюбие. А для такого человека собственная честь превыше любых чувств. Холодный и уверенный в себе. Такие эпитеты всплывали у нее в голове, пока она ждала, когда он что-нибудь скажет. Конечно, Лиззи с такой же легкостью могла бы сказать «высокий и красивый», но не этими словами обычно описывают внутренний мир человека. Тягостное молчание начало действовать ей на нервы. Лиззи хотелось поскорее уехать, но что-то удерживало ее. Наверное, это чувство ответственности за произошедшее, хотя девушка и понимала, что ни в чем не виновата. Но почему-то она не хотела оставлять Люка одного. Ей было жалко его. Какая ирония, подумала Лиззи. Люк наверняка разозлился бы, если бы узнал, что кто-то посмел его жалеть. Даже, возможно, сам выгнал бы ее из дома. Странный мужчина, в очередной раз решила Лиззи. Несмотря на то, что Люк вращался в высших слоях итальянского общества, он всегда казался ей одиноким. Даже находясь рядом с Бианкой. – Наверное, тебе интересно, где твое обручальное кольцо, – не выдержала Лиззи. – Не интересно, – сухо ответил Лучано. – Думаю, так как она убежала с бедняком, они уже давно его продали. У Лиззи загорелись щеки при напоминании о том, что Бианка сбежала с ее же братом. – Мэтт не беден. – Лиззи считала себя обязанной встать на защиту брата, который работал и получал вполне приличную зарплату. – По твоим понятиям или по моим? Как это грубо с его стороны! Лиззи чувствовала, как в ней закипает злость, хотя и понимала, что не имеет на это права. – Послушай, – сказала она, – пожалуй, мне лучше уйти. – Убегаешь, как те двое? – Нет. Я просто хочу уйти до того, как потеряю терпение. – То есть оно у тебя есть? – Да, – ответила она и испугалась, поскольку Люк обошел стол и встал совсем близко от нее. Лиззи боялась, что он поймет, как она чувствует себя в его присутствии. Тем более сейчас, когда у нее на голове полный беспорядок, а одежда выглядит так, будто ее только что купили на самом дешевом рынке. Прошлой ночью Лиззи сглупила. Утром ее разбудили обвинения родителей Бианки в пособничестве беглецам. А теперь ей приходится смотреть в глаза брошенному жениху только потому, что Морено не рискнули сделать этого сами. А он глядел на нее так, будто не верил, что она посмеет выйти из комнаты без его позволения.