Наследственно.

Первокурсники стояли в очереди, предвкушая будущее распределение. Они то и дело оглядывались и шептались друг с другом. Были и те, кто молча все оглядывал. Старшекурсники же сидели, разговаривая о чем-то своем. В свое время и они волновались, так же, а может быть даже больше, чем сейчас молодые ребята одиннадцати лет. За столом Слизерина угрюмо сидел мальчишка, высокий и стройный, длинные платиновые волосы, струящиеся по плечам, лицо чисто выбрито, бледная кожа, холодные серые стальные глаза. Пронзительный взгляд и непроницаемые черты этого лица пугали очень многих. Его совершенно не интересовало распределение, он то и дело заглядывался на девушку, которая сидела лицом к нему, но совершенно его не замечала, обсуждая что-то со своими гриффиндорскими дружками. Как же он злился. А в принципе на что? На нее или, может быть, на себя? Он однозначно знал, что будет пребывать в плохом настроении до конца дня. И снова все из-за нее. Ее каштановые волосы он мог узнать из тысячи, ее карие глаза с темно-шоколадным оттенком, были для мальчишки как наркотик. Он проклинал ее, но не мог врать себе: она ему небезразлична. Но она ему недоступна? А может он ей? Хотя, ведь если бы она была чистокровной, то попроси он папу, она бы уже была в его невестах. Дааа...Но нет. Септимус ни за что не согласится, впрочем, как и его сын, в котором были такие же качества, иметь в роду полукровок. Распределение проходило, но мальчик все так же кидал взгляды и смотрел на нее. Она смотрела за распределением, общалась с друзьями, которых почему-то видела только в глупых мальчишках. Нет, не просто в глупых мальчишках, но и в его злейших врагах. В Доране Глинте и, в самом главном, Нике Дагворте. От мыслей отвлек радостный вопль гриффиндорцев, хлопающих какой-то девчушке, которая бежала к ним за стол. Если бы в роду Малфоев родился кто-то, кто в последующем стал бы гриффиндорцем, его бы заавадили в мгновенье. Прошло еще пару человек, которые попали в Когтевран и Пуффендуй, затем два мальчика попали в Слизерин, а потом парень просто не наблюдал. Наконец-то все закончилось, директор Декстер Фортескью произнес свою речь и ужин подали. Быстро перекусив, поглядывая при этом на гриффиндорку, которая смеялась после шутки, сказанной Ником, слизеринец оставил прием пищи и ушел из зала. Скрывая эмоции, мальчишка быстро добрался до своей постели. Убедившись, что никого нет, он с силой ударил в дверь ванной комнаты, отчего потом взвыл. Он решил не обращать внимание на боль и, переодевшись, лег в кровать. Сон еще долго не шел. Его соседи успели уже прийти и лечь спать, кто-то уже давно видел десятый сон, при этом похрапывая. Только ближе к двум часам усталость взяла свое и мальчик погрузился в сон. Его разбудил друг-однокурсник Тед Нотрон со словами: - Ликорис, вставай, у тебя рука невероятно синяя и опухшая. Мальчик в мгновенье открыл глаза, принял сидячее положение и его охватила вчерашняя боль, только в несколько раз сильнее. Но в присутствии друга и, возможно, других однокурсников, он сдержал крик, который рвался наружу. - Тебе срочно надо к мадам Тиаре. Умывшись, мальчишки отправились в больничное крыло, при этом Тед умудрился раз пять спросить его как именно он сломал себе руку. - Поскользнулся в ванной, Тед. Я же сказал. Его друг явно не поверил, но больше спрашивать не стал. Это все же лучше, чем он три раз отвечал "ничего". В больничном крыле ему сказали, что у него перелом и что один день ему придется полежать под присмотром целительницы. Тед усмехнулся: мол, только приехал и уже в больничном крыле, лежит и пропускает уроки. Попрощавшись, он отправился на завтрак. Ликорис уже успел раз пять проклясть несчастную грязнокровку из-за которой он сейчас валяется тут, а не кидает на нее взгляды в Большом зале, а после бы, и на уроке зельеварения. Причем сдвоенном. Мальчику дали какую-то неприятную настойку, а после сказали отдыхать. Он прилег на кушетку и, достав учебник по Защите от темных искусств, принялся читать. На обеде к нему зашел его друг Тед. Он рассказал, что грязнокровка (кстати, было неприятно слышать, как ее обзывают другие! Ведь это его грязнокровка!) принесла баллы своему факультету, и пока у Гриффиндора было больше всех баллов. - Ну и что? Мы все равно их обгоним. Как всегда уж. - Это да. - улыбнулся Нотрон. Студент-слизеринец, чистокровный волшебник худощавого телосложения, с темно-русыми волосами, карими глазами и ямочками, которые так любили девушки, уставился в окно, раздумывая о чем-то. Ликорис думал о грязнокровке Грейнджер. Ведь она была очень привлекательна и многие слизеринцы обсуждали ее. В основном говоря, что не против с ней поразвлекаться. Малфой редко высказывается по этому поводу, говоря, что не хочет пачкаться о грязнокровку. Но лишь Мерлин знает, что творится у него в душе, как ему противно слышать, что кого-то, кроме него, привлекает эта девушка. А ведь она признана одной из первых красавиц школы, не смотря на ее кровь. Девушки-слизеринки кидали на нее уничтожающие взгляды, но у них всегда был один плюс, которым они пользовались, унижая его любимую. Одно простое слово "грязнокровка" меняло выражение лица кареглазой красавицы. Да, она была сильной, но эмоции так и не научилась скрывать. Малфой всегда видел какое у нее настроение, пытаясь не портить его, если оно было хорошее. Она очень редко улыбалась, только в присутствии своих друзей. Да уж. Как он ненавидел Ника. С этим гриффиндорским красавчиком они стали врагами даже не успев поступить в школу. Шатен с карими глазами, широкими плечами, со спортивным телосложением, к тому же чистокровный, богатый и ловец своего факультет - прям идеал. Только в этом идеале был один большой минус, который присутствовал и у Малфоя, им обоим нравилась грязнокровка. И за это Малфой возненавидел Дагворта еще сильнее. А Шарлотту Грейнджер просто готов был убить, когда узнал, что она с Дагвортом встречается. Конечно, Ликорис был не хуже. Возле него всегда бегали девчонки, но он не обращал ни на кого внимания, кроме гриффиндорки. Слава Мерлину, что никто не знал о его тайне. Это было его проклятие. Он каждый день наблюдал за ней. Везде. В Большом зале. На лекциях. В свободное время. И даже когда играл в квиддич. - Мы расстались с Кэтрин. - проговорил Тед, вырвав Малфоя из раздумий. - Из-за чего на этот раз? Ты посмотрел на ее подругу так, как не смотришь на нее? - усмехнулся больной. - Вы каждый месяц расстаетесь. Тебе не надоело за ней бегать? - Она изменила мне с гриффиндоским охотником. - С Глинтом? - удивленно произнес платиновый блондин. - Да. - уныло сказал темно-русый. - Я расстался с ней сразу же, как увидел, что они целуются. И мне было плевать, я был зол. Ладно у меня еще хватило ума не набросится на этого гриффиндорца. Я бы его живым не оставил. Отец всегда был против этой пуффендуйки, навязывал свое мнение и предлагал выбрать себе более достойную невесту. После разрыва, я написал ему письмо, о том что согласен рассмотреть кандидаток. После лекций он должен прислать список. - Тед, я, как твой лучший друг, не буду говорить банальные сопли, на подобии не переживай. Но как только меня выпустят, мы обязательно сходим и выпьем сливочного пива. За мой счет, конечно. - Спасибо, дружище. - вяло ухмыльнулся слизеринец. Немного поговорив по душам, Нотрон ушел на занятия, обещав, что вечером он еще зайдет. К Ликорису еще заходила его невестка. Очаровательная блондинка, с ярко-голубыми глазами, стройного телосложения. НО главное - она была чистокровная. Их обручили еще на шестом курсе. Если его невестка была рада получить такого красивого и богатого жениха, то Ликорис лишь изображал, что он рад. Никакая красавица, пусть даже вейла, не сможет быть красивее, чем его грязнокровка. Нет. Он не любит эту грязнокровку, хотя все о ней знает. Все. До мельчайших подробностей. А она знает его лишь как врага ее друга и ее парня. Не замечает его, пока он не устроит перепалку с одним из ее друзей. Хоть и Ликориса с Шарлоттой назначили старостами школы и предложили башню для старост, гриффиндорка отказалась жить в башне для старост школ, сказав, что останется жить в гриффиндорской башне, а значит, что там нечего делать и слизеринцу. Они лишь договорились раз в неделю заходить туда, чтобы обсуждать дела старост и все. Раз в неделю, но он будет с ней разговаривать. И это было его личное счастье. Не слушая свою невестку, которая что-то говорила (она вечно говорила какую-то чушь), аристократ вспоминал свою девочку и думал только о ней. Наконец закончив свой рассказ и попрощавшись со своим женихом, не забыв поцеловать, девушка ушла на урок прорицания. Кто верит в такую чушь?? Господи. Тед, как и обещал, зашел после ужина и принес домашние задания. Вместе они сделали работу чуть раньше девяти часов и теперь болтали о всяком, в основном о квиддиче. В девять часов пришла целительница и, выгнав друга Ликориса, дала слизеринцу опять эту противную настойку, после чего сказала готовиться ко сну. Завтра с утра он может уже идти на завтрак, а после и на занятия. Поблагодарив мадам Тиаре, мальчик постарался как можно быстрее уснуть. Но это ему не удалось. Он снова думал о Шарлотте Грейнджер. И она снова ему снилась. Только во снах он мог быть с ней вместе, быть настоящим, быть желанным. Да. Однажды он спутал сон и реальность, подбежав к гриффиндорке и обняв ее. Как только грязнокровка начала отбиваться и пытаться вырваться, он понял, что что-то не так. Слава Мерлину, что ему поверили, якобы он выпил любовного зелья, а наша умная гриффиндорка уверила, что просто в любовный напиток подбросили ее волос, отчего получилась такая неловкая ситуация. Это было на четвертом курсе, но он все еще помнил, что она ему сказала. " Похоже, у тебя есть недоброжелатели и они будут искать еще способ тебя опозорить, еще похуже, чем любовное зелье с волосом ... маглорожденной." Это были первые слова, которые она ему сказала. Ну если не считать слов "отпусти", "спятил что ли", "хватит". *** В следующие месяца все были погружены в учебу. В этом году семикурсники сдают ЖАБА по обязательным и выбранным, после сдачи СОВ, предметам. Так что Шарлотту он видел только на уроках и в Большом Зале. До рождества оставалась неделя, но учителя специально задавали побольше. Справившись с очередным конспектом по зельеварению, мальчик потянулся, качаясь на стуле, и кого-то задел. Обернувшись, он чуть не упал. Слава Мерлину, реакция ловца сработала и он успел правой рукой захватиться за стол, правда рука скользнула и он снова чуть не упал, но все обошлось. Он встал и снова обернулся. - Грейнджер? Что ты тут делаешь? - холодно произнес платиновый блондин, но он был очень рад видеть гриффиндорку. - Ну ты не пришел на совещание. И профессор Клинт сказал пароль от вашей гостиной, чтобы я позвала тебя. Им нужно там что-то обсудить без нас, поэтому он и отправил меня. Малфой внимательно слушал ее, смотря в ее темно-шоколадного цвета глаза. Сколько бы он отдал, лишь бы прикоснуться к ней. Вот так просто. Взять за руку, приблизить к себе, обнять за талию, провести рукой по волосам и поцеловать, нежно и грубо одновременно. Страстно настолько, чтобы девушка поняла, насколько она ему дорога. Где-то внизу возникло знакомое ощущение и слизеринец проклял себя. Но не при ней же! Слава Мерлину, она отвернулась и Ликорис поплотнее закутался в мантию. Да уж. Он сел и попытался подумать о чем-то, что его не возбуждает. Но рядом стоящая гриффиндорка сбивала его с мыслей. - Может пойдем прогуляемся? - вдруг предложила Шарлотта. - Все-таки я тут не очень желанный гость. - чуть тише добавила она. И правда, все слизеринцы, которые находились в общей гостиной кидали недружелюбные взгляды на гриффиндорскую грязнокровку. - Ладно, Грейнджер. Но учти - это твоя идея. И чтоб никому не говорила, что это я пригласил тебя на свидание. Понятно? Грейнжер резко повернулась в сторону слизеринца, который ухмылялся. - Я предложила погулять, а не на свидание тебя звала. И вообще я с...Дело твое. Я тебе передала сообщение. И если ты не пойдешь со мной, то прошу не опаздывать. Через десять минут мы должны быть возле горгульи директора. - холодно произнесла гриффиндорка. - Понятно? Она кинула на него уничтожающий взгляд и пошла в сторону выхода. Малфой хотел броситься и догнать ее, прижать к стене и отчитать ее. За все. Наказать. Нежно, сладко-мучительно, что им бы обоим понравилось. Малфой опять проклял себя. Ему нельзя думать о ней, либо он вообще не встанет с этого стула. Что с ним случилось? Раньше же он мог контролировать... Встав и быстрым шагом направившись в свою комнату, мальчишка буквально вбежал в нее и скрылся за дверью ванной, оставляя недоуменных соседей смотреть ему вслед. Приняв не очень приятный холодный душ, слизеринец оделся и выбежал из ванной. Ему оставалось всего три минуты, чтобы прибыть в назначенное время к назначенному месту. Если и на слова грязнокровки ему было плевать, то подводить декана он не хотел. А вдруг отстранят? И как он тогда будет разговаривать с Грейнджер? Точнее о чем? Запыхавшись, но мальчик все же прибыл во время. Гриффиндорки еще не было. Хм...в принципе, он добежал за две минуты, так что грязнокровка наверное уже скоро подойдет. Скорее всего опять в библиотеку пошла. Через полминуты слизеринец услышал девичий смех и вскоре из-за поворота показались две фигуры. Юноши и девушки. Парень обнимал девушку, что-то шепча при этом ей на ушко. А она смеялась. Просто и чисто. Этот смех сводил с ума Малфоя. Он знал его. Сколько он раз хотел, просто мечтал, чтобы она тоже так смеялась с ним. Просто, искренне, откровенно. Стиснув по крепче кулаки, чтобы не наброситься на врага, мальчик пытался отвести от них взгляд. Но не мог...он был слишком слаб против ее чар. Наконец сладкая парочка заметила его. Дагворт ухмыльнулся и, поцеловав в щечку свою подругу, выпустил ее из объятий. - Я жду тебя здесь, - указывая на место, на котором он стоял, сказал гриффиндорец и подмигнул своей девушке. Она смущенно улыбнулась и наконец подошла к слизеринцу. - Дымчатый топаз, - проговорила девушка и горгулья, которая охраняла проход в кабинет директора, улыбнувшись, углубилась, показывая винтовую лестницу. Малфой, как истинный джентельмен, пропустил даму вперед. Всю дорогу, что они поднимались, он не сводил с нее глаз. Подол ее мантии колыхался каждый раз, когда они делали поворот. Малфой не раз представлял, что скрывалось за этой тряпкой и хотел бы увидеть.. Хоть раз. Поднявшись, Шарлотта обернулась. Когда староста Слизерина поровнялся с гриффиндоркой, дверь, которая была перед ними, открылась, пропуская молодых людей. Совещание длилось более часа. В сборе были все учителя. Директор Декстер Фортескью предупредил всех об усиленной охране замка, об обязанностях учителей и старост школы следить за учениками в позднее время суток. Теперь же выходить за пределы замка после семи вечера запрещалось. Отбой объявлялся в восемь часов вечера. Восстания в дальних долинах могло вскоре дойти и до Хогвартса. Сказав все об обязанностях старост, их отпустили. Малфой так же галантно пропустил девушку вперед и наблюдал, как задумчиво она спускается вниз. Свое обещание Дагворт сдержал. Он ждал свою девушку ровно на том месте, где она его и оставила. Молодая пара, воссоединившись, оставила слизеринца в одиночестве, скрывшись за углом коридора. Слизеринец проводил их взглядом, но все же так и оставался на месте. Он думал. О ней. Стальной взгляд серых глаз был прикован к концу коридора, который сворачивал налево. Он чувствовал. Как злость, ненависть, гнев охватывали его. Из-за нее. Он смотрел. И видел только пустоту, окружающую его. Он хотел. Хотел все изменить, но знал, что уже поздно. Неизвестно сколько бы он так простоял еще, но вдруг горгулия зашевелилась и открыла проем. По очереди стали выходить профессора Хогвартса. Многие заметили юношу, но только декан Гриффиндора, Подрик Пилс, задал ему вопрос о причине его местонахождения возле кабинета директора в такое позднее время. Возможно, он бы снял пару баллов со Слизерина, если бы профессор Крайм, декан Слизерина, не прикрыл мальчишку, сказав, что попросил остаться мистера Малфоя и ожидать его прихода. Профессор Пилс подозрительно посмотрел на мистера Крайма, но ничего не сказал. Профессора продолжили свой путь в свои комнаты, а Ликорис и профессор Деймон Крайм друг на друга выжидательно смотрели. - Мистер Мааалфой, - обратился декан змеиного факультета к своему подопечному. - Я очень надеюсь, что мне не пришлось лгать профессору Пилсу о ваших намерениях. - Я и вправду ожидал вас, профессор Крайм, - Ликорис пытался сделать вид, что это правда. Его смекалка помогла ему быстро придумать для чего он ожидал своего декана, поэтому он готов был уже дать ответ на следующий вопрос Деймона Крайма. - Тогда пройдемте в мой кабинет. *** Кабинет профессора Крайма находился в одном из подземелий Хогвартса. В нём было очень холодно, сыро и мрачно, а камин никогда не топился. Повсюду были банки с неприятными на вид веществами, в некоторых мариновались остатки животных. Малфой хоть и увлекался Зельеварением, но виды некоторых ингредиентов отвращали его, отчего мальчик иногда чувствовал неприятный комок в горле. - Присаживайтесь, мистер Малфой. Деймон Крайм, профессор Зельеварения, уселся за огромный дубовый стол, а жестом указал Ликорису на дубовый стул, стоявший напротив профессора. - Итак-с, чем могу вам угодить? - Я бы хотел узнать как обстоят дела в *Роззальне? Мой друг Энтони Мальнес там. Портеус Натчбулл отправил туда отряд мракоборцев для подавления восстания. - Энтони Мальнес? Хм...- профессор Крайм задумался. - Вспомнил! Мальчишка выпустился около трех лет назад.. - Да, сэр. - В списке погибших такого имени не было. - Спасибо, сэр. Доброй ночи. Малфой направился к двери, но учитель зельеварения поспешил остановить юного слизеринского принца. - Мистер Мааалфой...- Слизеринец обернулся. - Я надеюсь, что вы не подведете нашу команду и Слизерин получит в этом году очередной Кубок Хогвартса по квиддичу и Кубок Школы. Насколько мне известно, Гриффиндор обгоняет наш факультет на 153 очка. Разве это дело? - Сэр, мы выиграем эти два Кубка, можете не сомневаться, - Ликорис смотрел прямо в глаза профессора. - Доброй ночи, мистер Малфой, - улыбнувшись сказал мистер Крайм и отвернулся от мальчика. Ликорис Малфой не спеша пошел в спальню, принял душ и умиротворенно лег спать. Перед сном он снова думал о ней. Но не так долго, как это бывало обычно, и в скором времени мальчик уснул. *** В Большом Зале не утихал гул учеников. Все были взволнованы. Церемония вручения дипломов об окончании Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс" должна была начаться вот-вот. Все экзамены сданы и результаты были получены еще неделю назад. Старшекурсники делились впечатлениями и своими успехами, планировали будущую жизнь. За слизеринским столом все активно обсуждали события последних дней. В последнем матче Гриффиндор - Когтевран , львы проиграли с ужасным счетом. 415 - 50. Малфой часто вспоминал этот день. Ловец команды Гриффиндор, Ник Дагворт, был сшиблен бладжером. Возможно, мальчишка бы разбился на смерть, упав с такой большой высоты. Но профессор Пилс быстро среагировал и с помощью левитации поймал мальчика. Дагворт был ранен, поэтому его немедленно отнесли в больничное крыло. Шарлотта Грейнджер не было на трибунах в начале матча. Даже несмотря на неприязнь к такому виду спорта, девушка должна была прийти, чтобы поддержать своего парня, да и просто родной факультет. "Может быть опаздывает", - подумал Ликорис. Игра его совершенно не интересовала. Слизерин и так лидировал с большим отрывом. Он пришел сюда ради нее. В последующие минут двадцать девушка не появлялась, и тогда Малфой решил вернуться в школу и попробовать отыскать девушку в библиотеке. Но и там ее не оказалось. "Может быть сидит в башне Гриффиндора и готовится к экзамену по Зельеварению?... Хотя зачем? Девушка была лучшей в классе по этому предмету( да и не только по этому). К чему столько усилий, когда идет игра родного факультета?" Слизеринец двинулся обратно к выходу, чтобы попробовать отыскать гриффиндорку снова на трибунах, но тут входная дверь распахнулась и несколько учеников из разных факультетов во главе с профессором Пилсом вбежали в холл и сразу направились в сторону второго этажа. Малфой был в недоумении и остановил какого-то третьекурсника с Когтеврана. - Стой! Как тебя зовут? - Рейдан. Рейдан Галлос. - испуганно ответил мальчик. - Что произошло? Чья эта кровь? - Ликорис указал на дорожку капель, оставленную после толпы. - Гриффиндорского охотника ударил бладжер. Тот с метлы как свалится, а профессор Пилс спас его и сразу понес в больничное крыло. - Как звали того охотника? - Не...не помню. Ликорис строго посмотрел на мальчика. - Минус пять очков с Когтеврана. Мальчик испуганно посмотрел на старосту школы. - Даю тебе пять секунд, чтобы ты вспомнил. И тогда, возможно, я верну твоему факультету эти очки. Мальчишка закрыл глаза и стал усердно вспоминать. - Ну? - Ликорис не желал тратить время. - Я сниму еще десять очков. Хочешь? Мальчишка замотал головой. - Кажется Драгвори. Или Даггори. Как-то так. - Дагворт? - быстро спросил Малфой. - Ник Дагворт? - Да, кажется да. Слизеринец оставил маленького когтевранца и быстрым шагом двинулся в сторону больничного крыла. Грейнджер должна была быть там. Ну или должна прийти туда. - А как же очки? - крикнул ему вдогонку Рейдан, но платиновый блондин уже не слышал его. Как только Малфой вошел в палату, вся толпа повернулась в его сторону. Но к сожалению Малфоя, свою грязнокровку он не видел. Слизеринец медленно начал подходить к койке пострадавшего. Ник Дагворт лежал без сознания, а мадам Тиаре ухаживала за ним. - Он поправиться? - обеспокоенно спросил профессор Пилс. - Конечно поправиться! - даже не взглянув на него, сказала медсестра. Мадам Тиаре остановила кровотечение, вызванное переломом предплечья. "Это же с какой силой ударил его бладжер", - равнодушно подумал Малфой. Вся форма гриффиндорского ловца была алого и бордового цвета. Спустя несколько минут мадам Тиаре разогнала всю толпу, оставшись наедине с деканом Гриффиндора. Малфой не знал куда идти и куда себя деть. Это день он не так себе представлял. "Да и с чего это я должен бегать за какой-то гриффиндоской грязнокровкой?" - зло подумал Малфой. -" Я, Ликорис Септимус Малфой, чистокровный волшебник, капитан команды Слизерин, которая в течении всех 7 лет выигрывала Кубок Школы и Кубок Хогвартсва по квидддичу! Староста Школы и своего родного факультета Слизерина." Злость на такую слабость охватила Ликориса. Он был вне себя. Внешне ничего не выдавало настроение, разве что глаза сверкали сильнее обычного. Можно было найти много способов успокоиться. К примеру, попытать кого-нибудь, оскорбить, насмехаться, отнять пару баллов у каких-нибудь гриффиндорцев. Или же пойти и найти Лауру Лейност, его невестку, и, как грязные животные, поддаться сладким утехам. Но даже сквозь свою злость, он понимал, что хочет сделать это с Грейнджер. Все. Унизить, сделать больно так, чтобы она была только в его власти, а потом нежно сделать это, чтобы она поняла, что он не такой плохой, каким ей кажется. Очнулся от этих мыслей Малфой, стоя перед горгульей-дверью ведущей в башню старост. Да, слизеринцу сейчас не помешает пустующая башня, где он бы смог остаться со своими мыслями наедине и разобраться в себе. "Какой же там пароль? Клювовые червячки или же Клюквенные червячки...Уф..Грейнджер, нельзя было придумать что-нибудь попроще?" - Клювовые червячки. Горгулия не пошевелилась. -Клюквенные червячки? Ноль эмоций. Малфой проклял гриффиндорку. Какой раз за этот день? Уже не сосчитать. Слизеринец перебрал еще пару вариантов, но дверь так и не открылась. - Да чтоб тебя, Грейнджер! - былая хладнокровность Малфоя начала давать трещину. Ликорис думал уже пойти в подземелья, но что-то его остановило. Он вернулся к горгулии и стал перечислять все, что любила гриффиндорка. - Белые хризантемы, белый шоколад, лягушачьи лапки, шоколадная лягушка, Грегги (Малфой узнал, что у Шарлотты был в детстве маленький песик по кличке Грегги), лиловые леденцы, Гриффиндор и т.д. Но ни одна из ее любимых вещей не подошла. - Не уже ли было так сложно просто прийти на квиддич, Грейнджер? Малфой оперся на горгулию, но та зашевелилась, чтобы открыть проем. Ликорис был удивлен. "Серьезно, Грейнджер? Квиддич?" Малфой усмехнулся про себя. Это ведь банально. А потом слизеринца осенило. Ведь если пароль изменился, то Грейнджер сюда заходила, а может быть и жила тут какое-то время... На душе Ликориса были непонятные чувства. Ему было обидно, что он вот так попался. Наверное, убил четверть часа, чтобы попасть в эту комнату, ключевым словом которой было самое ненавистное занятие гриффиндорки. И это одновременно забавляло Малфоя. Что он вот так просто попался. Слизеринец зашел в проем и попал в уютную гостиную. Она была в разы меньше гостиной Слизерина и обставлена была под вкус гриффиндорки. Мягкий красный диван стоял напротив камина, прозрачный столик был между ними. На нем аккуратно были сложены книги по травологии и медицине. Справа располагалась маленькая дверца, ведущая в спальню старосты-юноши. Слева - в спальню старосты-девушки. Малфой невольно присел на диван и оглядел гостиную. Повсюду были цвета алого факультета, изображения львов и Годрика Гриффиндора; на полках располагались книги (как учебные, так и простая литература); часы висели прямо над камином и минутная стрелка в виде русалки, игриво подмигнула мальчику; камин горел, а значит его обитательница была здесь. Малфой взял в руки учебник по травологии. Открыв его, Ликорис удивился. Это был чистый учебник, без единого слова.. "Это ее дневник", - догадался Малфой. Противоречивые чувства вновь его охватили. Он хотел узнать о чем пишет его грязнокровка, но понимал, что этот поступок будет не этичный. Хотя, он ведь слизеринец...Малфой начал думать.. "Стоит ли оправдывать ожидания других и делать то, чего они от тебя ожидают..?" Ликорис посмотрел на часы - русалка все так же игриво ему подмигивала, а под конец послала воздушный поцелуй. Минутная стрелка двинулась и русалка замерла. "Нет, не стоит. В первую очередь я - аристократ, только потом уже слизеринец!" - Что ты тут делаешь, Малфой? Этот сладкий голос застал Ликориса врасплох. Он и забыл, что обитательница здесь. Мальчишка собирался с силами, чтобы не показывать гриффиндорке свою радость. Справившись с собой, он посмотрел на девушку, которую так долго искал. Шарлотта Грейнджер стояла в школьной форме гриффиндора, поплотнее закутавшись в мантию. Ее густые каштановые волосы были собраны в косу, отчего девушка казалась еще красивей. - А что ты тут делаешь, Грейнджер? - задал встречный вопрос слизеринец. Девушка смотрела на Малфоя, но отвечать на его вопрос не спешила. А Ликорису уже и не нужен был ответ. Она смотрела на него без прежней ненависти, но с прежним равнодушием. Но смотрела. Прямо на него. И он отвечал ей тем же. Ликорис наслаждался этим моментом. - Я могу забрать свою книгу? - тихим голосом прошептала Шарлотта. Это привело Малфоя в ступор. Он никогда не слышал ее шепот. Слизеринец ослабил хватку, но в последние секунды совладал собой и вцепился в книгу еще сильнее. - Что это, Грейнджер? Твой дневник? Гриффиндорка отвела взгляд. Мальчишка улыбнулся. Он угадал. - Что тебе нужно, Малфой? - Шарлотта вернула себе былую смелость в голосе и смотрела прямо на Ликориса, но уже с негодованием. - Зачем ты поменяла пароль? Этот вопрос застал девушку врасплох. Она только сейчас поняла, что слизеринец как-то угадал ее пароль и проник в комнату. Ее мимолетная растерянность была замечена юношей и он не смог сдержал улыбку. - Как ты догадался? - Случайно. Хотя и банально, - Малфой усмехнулся. - Квиддич. Урок, который гриффиндорская грязнокровка не смогла освоить. Слово "грязнокровка" всегда действовало на Грейнджер. Шарлотта развернулась и скрылась за дверью своей комнаты. Малфой решил отвлечься от этой ситуации и снова перевел взгляд на русалку. Та смотрела в сторону двери гриффиндорки, затем ее взгляд, выражавший неодобрение, был устремлен на слизеринца. "Одним заклинанием двух жертв." - усмехнулся блондин. Разными заклинаниям он пытался открыть дневник Грейнджер, но без успешно. "Проклятье, Грейнджер. Не уж то там все настолько секретно?" Предприняв еще ряд неудачных попыток, Малфой все же решил передохнуть. Эта чародейка была и вправду умна. Мальчик посмотрел на часы. Русалка безмолвно пела, сидя на минутной стрелке. Время близилось к ужину, но девушка так и не выходила с тех пор. Ликорис прилег на диван и начал думать о своей соседке. "Интересно, что она там делает? Сильно ли он обидел ее? И как бы сложились обстоятельства будь она чистокровной?" Капитан команды Слизерин не привык проводить свое время впустую. Он решил оставить пока учебник травологии и направился осматривать свою комнату. Она была небольшая: большая серая кровать, возле которой располагались две тумбочки, три окна с серо-голубыми шторами, кленовый шкаф для одежды, шкаф для книг, дубовый письменный стол, в стене было место, предположительно, для клетки. Ликорис обошел маленькую комнату. За большим кленовым шкафом располагалась дверь в ванную комнату. Она была очень мала и скромна. Ликорис невольно вспомнил ванную старост. Давненько он там не бывал. С курса пятого или шестого. - Дебби, он ушел? - Слизеринец услышал голос гриффиндорки за дверью. - Нет? В этой комнате? Все ясно, спасибо, Дебби. Последнее, что услышал Малфой звук открывающейся двери. Когда она закрылась полностью, Ликорис вышел из своей комнаты и обнаружил, что Шарлотта убрала все предметы со столика. Гостиная была уже не столь гриффиндорской, а более нейтральных тонов. На часах больше не сидела русалка Дебби, камин не горел. "Она вернула все, как было до ее прихода." Ликорис подошел к двери гриффиндорки и постучал. Раз стук. Два стук. Три стук. Слизеринец вошел. Комната была пуста. Ни одного признака, что тут кто-то обитал. "Она съехала." - догадался Малфой. Ликорис не знал что послужило причиной ухода гриффиндорки. Его присутствие? Оскорбление? Или девушка планировала это сделать? Не вольно (снова!) вспомнив о ванной старост, Малфой решил направиться туда. Ванная располагалась на пятом этаже, слева от статуи Бориса Бестолкового. Как только слизеринец достиг назначенного места и произнес "Оламерус энстрогациус", дверь открылась. Перед очами Малфоя предстала просторная комната, выполненная из белого мрамора, посередине которой находился прямоугольный, довольно глубокий бассейн, по краям которого имелось около сотни золотых кранов, украшенных самоцветами, а у ближайшего края был расположен трамплин для ныряния. Комната освещается свисающей с потолка великолепной люстрой с горящими свечами. Окна закрывались льняными занавесками почти до пола. В углу стояла стопка полотенец. На стене висела картина в золотой рамке, изображающая светловолосую русалку на скале. Пройдя немного, Ликорис услышал звук набирающейся ванны, вокруг которой летали разнообразные птички. Недалеко от бассейна по кругу были расположены колоны 16 века, на которых был впечатляющий орнамент того времени. По левую сторону от слизеринца стоял ряд шкафчиков для одежды: по четыре на каждый цвет - зеленые, красные, синие и желтые. Малфой не представлял кто мог находиться в этой ванной, но прогонять уже было поздно. "Лучше бы двери научились закрывать."- проворчал аристократ, стараясь как можно тише уйти. Но не успел он сделать пару шагов, как чья-то тень прошла мимо него и направилась к двери. Спрятавшись за одной из колон, а после за слизеринскими шкафчиками, Малфой наблюдал за фигурой, одетой в халат. Темные из далека волосы были заплетены в пучок, следовательно, обитательницей ванной старост в это время была девушка. Заклинанием она закрыла дверь и наложила заглушающие чары. Медленно девушка начала идти в сторону бассейна, напевая что-то себе под нос. Когда фигурка вышла из тени, Малфой закрыл глаза и скрылся за шкафчиком. Она. Шарлотта Грейнждер всегда была плодом извращенных фантазий Ликориса Септимуса Малфоя. Она снилась ему, а после он проворачивал эти сны снова и снова, стараясь насытиться ими вдоволь. Но мальчишке всегда была мало. Сейчас он даже не вспомнит с какого курса обратил такое внимание на грязнокровку, но он знал, что она была первой, кого он когда-либо хотел. А хотел ли Малфой кого-то кроме нее? Нет. Он был одержим ею, хотя и пытался это отрицать. Ликорис услышал как упал халат на мраморную плитку, как плавными движениями фигура залезала в горячую смесь пузырьков самых разных оттенков, как девушка полностью погрузилась под воду. Малфой не знал как ему поступить. Он и хотел, и не хотел видеть ее такой. Грейнджер, глупышка, даже не знает, что всего лишь в пару метрах от нее, за шкафчиками слизеринского факультета, сидит ее злейший враг, Ликорис, который всеми силами пытается совладать собой. "Нет. Я не так хотел увидеть ее тело. Не скрываясь. Не шпионя." Слизеринский нрав не позволял Малфою просто сидеть и ждать, когда девушка, которая может его завести просто посмотрев ему в глаза, купалась где-то позади него. Но Малфой был воспитан, как истинный аристократ, и такое поведение было недостойно его статуса. Девушка вынырнула из воды. Не удержавшись, Ликорис выглянул, чтобы мельком взглянуть. Шарлотта Грейнджер стояла к нему спиной. Оголенная спина, по которой стекали капельки воды, быстро пробудила в Малфое интерес, и как только он это почувствовал, отвел взгляд, спрятавшись за шкафчиком. "Нет. Он не мог наблюдать за ней вот так. Скрываясь, как какая-то крыса." Так как сбежать все равно не удастся (да и хочет ли этого сам слизеринец?), то Малфой решил просто тихо отсидеться, пока Грейнджер не уйдет. Другого плана у мальчишки все равно нет. Твердый кол упирался в ширинку, не давая слизеринцу покоя. Он не мог сосредоточиться на чем-то другом, осознавая, что за спиной в паре метров от него находится предмет его обожания и ненависти. Предмет, который так неустанно соблазнял Малфоя, вызывая в его голове грязные мысли. И теперь, когда блондин был так близко к нему, к такому желанному предмету, причем во всей красе этого существа, которое именовалось "Шарлотта Грейнджер", только страх и стыд останавливали его, чтобы нагло смотреть на нее или даже объявить о своем присутствии. Нет, Малфой не мог. Воспитание не позволит ему так поступить. Не сейчас. Неожиданно по всей комнате раздалась мелодичная музыка, а после Ликорис услышал сладкий и желанный голос. "Грейнджер пела...Пела как ангелочек" Малфой встряхнул головой. "Ангелочек? Серьезно, Малфой?" - слизеринец в сознании аристократа возвращался. Так всегда было, когда мальчишка не мог контролировать себя. Он жутко хотел ее, а пение гриффиндорки только усилило это желание. Невольно перед глазами Малфоя стали появляться картины его снов. Грейнджер была там прекрасна как и всегда. Шарлотта, улыбаясь и держа Ликориса за руку, куда-то вела его. Вскоре перед Малфоем открылась солнечная поляна, где его ожидал сюрприз - пикник, устроенный его любимой. Воспоминание начинает мутнеть, но отдельные картинки, слизеринец все же видит. Вот они разговаривают и смеются. А теперь пьют вино, которое привезла Шарлотта из ее маглловского мира. И самый любимый момент Малфоя - она кокетливо приближается к нему, игриво улыбаясь, кончики ее каштановых волос колышутся от летнего ветерка. Ее улыбка уже совсем близко и Ликорис, не сдерживаясь, целует ее - сначала нежно, а потом более страстно и властно. Шарлотта отвечает ему взаимностью. Картинки сменяются так быстро, но Малфой не сразу осознает, что его ширинка уже расстегнута, а сам он теребит свое достоинство, еле сдерживая стоны. Не смотря на то, что слизеренец начал понимать, что творит и позади кого это делает, мальчишка не мог остановиться. Он ускорял темп, зажимая рот второй рукой. Благо музыка была громче его стонов, но пение Шарлотты он не слышал. Постепенно в голове Малфоя возник голос. Ее голос. Ее стоны. Мальчик закрыл глаза. Все его грязные фантазии сейчас кружили в голове, сменяя друг друга. Наконец, слизеринец почувствовал знакомое чувство - скоро он выплеснет все наружу. "Нет-нет-нет!! - прокричал Малфой в голове. "Она услышит меня" - рука не останавливалась, доставляя мальчику удовольствие. В голове еще звучали ее стоны, но Ликорис понимал, что не хочет, чтобы гриффиндорка застукала его за таким деяние. Ничего лучше не придумав, слизеринец направил волшебную палочку на себя и произнес заклинание. Спустя полминуты Малфой добился кульминационного момента - сперма брызнула в сторону гриффиндорских шкафов, расположенных прямо напротив слизеринца, который в это время испытывал наслаждение. Лицо Ликориса изображало удовольствие, которое смогла достать Грейнджер (хоть и косвенно). Наложенное заклятие позволило не сдерживать свои стоны, оставаясь при этом не услышанным. Немного придя в себя, мальчик использовал очищающие заклятие. Еще немного он просто сидел, думая о Грейнджер. "Она бы была хорошей мамой" - Ликорис улыбнулся. Эта мысль была совершенно случайной, но представляя Шарлотту матерью своих детей, аристократ был уверен, что счастье существует. Набравшись смелости, слизеринец выглянул из-за угла. Шарлотта стояла к нему боком, опираясь на стенку бассейна, и смотрела на фрески, украшающие окна ванной комнаты. Ликорис мог рассмотреть ее тело до пупка, далее вода скрывала прекрасное тело девушки. Половинка груди, не скрываемая рукой, то поднималась вверх, то опускалась вниз. Мальчишка не знал сколько времени прошло с тех пор как он наблюдает, казалось, он и во все забыл, что нежеланный тут гость. От грязных мыслей и наблюдения за гриффиндоркой отвлек шум, исходивший от двери. Кто-то пытался открыть ее, но заклинание, которое наложила Грейнджер было сильнее. Девушка отвлеклась на шум, давая Малфою снова спрятаться за шкафы родного факультета. Шарлотта стала медленно подплывать к выходу из бассейна и Ликориса осенило, что гриффиндорка непременно пройдет мимо него. Пока было время, Малфой, обойдя с другой стороны, спрятался за отдаленными шкафчиками пуффендуйцев. Он слышал как девушка выходит из ванны, подходит к шкафу родного факультета и открывает дверцу. Вся аристократия Малфоя потеряла свой контроль - он выглянул. Девушка стояла спиной к нему, надевая нижнее белье. Полотенца, витавшие вокруг нее и вытиравшее ее влажную кожу, уже летели обратно на место. Шарлотта надевала белые кружевные трусики и бледно-розовый бюстгальтер. "Святой Мерлин, какая у нее изящная фигура, аппетитная попка.." Малфой снова скрылся за шкафчиком. Эрекция начала снова ощущаться, но слизеринец не хотел повторения. Он закрыл глаза и попытался думать о чем-то другом. Но все попытки не увенчались успехом. Думая об экзаменах, предстоящих на этой недели, Ликорис вспоминал умную Грейнджер, которая упорно готовится к ним в библиотеке. Думая о квиддиче, он вспоминал, что часто приходил туда просто понаблюдать за ней. Думая о своей крови, он понимал, что она уже давно не играет для него значения. И снова все из-за нее. Малфой мысленно взревел. Все напоминает ему о ней. Он стыдился этого и, одновременно, желал этого. Ликорис хотел навсегда забыть Шарлотту, но с другой стороны, хочет видеть ее каждый день...Как в школе. Не желая думать, что произойдет с ним и с Грейнджер после окончания, он снова выглянул из-за шкафов. Дверь гриффиндорского шкафчика была закрыта, а самой грязнокровки не было в этой комнате. Слизеринец подумал, что так даже будет лучше. Для верности он посидел еще пару минут, приводя свои мысли в порядок. Выйдя из ванной комнаты, мальчишка двинулся в Большой зал на ужин, совсем забыв для чего он направлялся в Ванную старост около часа назад. От воспоминаний отвлек голос директора Декстера Фортескью. Он около десяти минут говорил свою речь. Малфой не слушал его, смотря на гриффиндорский стол. Подумать только, всего несколько дней назад он видел оголенную спину Шарлотты Грейнджер. И Ликорис надеялся, что он был первым, что Ник Дагворт не посмел испортить и лишить его грязнокровку чести. Нет. Это бы испортило настроение Малфоя до конца дней. - А теперь я хотел бы лично вручить волшебные свитки нашим лучшим ученикам, - с гордостью произнес директор, - К моей великой радости, я могу сообщить, что результаты этого года намного лучше предыдущего, а количество "Успешных" в этом году увеличилось вдвое. Рядом с директором стояла женщина средних лет, немного полненькая, ее волосы имели слабый темно-русый цвет, так как начинали выцветать из-за возраста. Тильда Бешкет, а это была именно она, выполняла роль заместителя директора, являясь при это еще и преподавателем Травологии. Она была одета в серую мантию, а в руках держала сумочку и волшебный свиток. Последний выдавался за успешное окончание школы чародейства и волшебства "Хогвартс". Т.е. "Успешными" считались ученики, которые получили по всем сдаваемым предметам оценку "Превосходно". - Помона Альберт. Пуффендуй. - Сказал ее имя директор. Блондинка встала из-за стола барсучков, который усиленно ей аплодировал. Она с радостью подошла к Фортескью и пожала его руку. Миссис Бешкет была горда своей ученицей. Они обнялись, а после заместитель выдала ей волшебный свиток. После Альберт вышли еще два слизеринца Агнус Брайн и Розинд Гейт. - Альтина Галлин, - стол львят взорвался аплодисментами. Девушка светилась улыбкой. Шатенка с улыбкой встала из-за стола и довольно быстрым шагом шла к Фортескью за своим волшебным свитком. Ликорис посмотрел на Грейнджер. Она улыбалась, но слизеринец знал, что девушка опечалена. Он знал ее результаты и понимал Шарлотту. Волшебный свиток достался бы гриффиндорке, если бы та сдала Астрономию на "Превосходно", а не на "Выше Ожидаемого". Мальчишка хотел бы поддержать Грейнджер, но не мог. Кровь, статус, вражда...И еще много других причин, которые уже имели второстепенную роль. Сейчас Малфою было все равно заметит ли кто-нибудь его влюбленный взгляд, устремленный в сторону почти лучшей ученицей. Она ему нравилась. Это было необъяснимо, но Малфою и не нужны были объяснения. После Галлин вышли еще пятеро студентов, перед тем как директор озвучил его фамилию. - Ликорис Септимус Малфой. Теперь настала очередь слизеринцев поддержать аплодисментами своего кумира, капитана и ловца сборной команды Слизерина, старосты их факультета и школы. Учитывая, что Септимус Малфой был одним из попечителей этой школы (что в принципе стало своего рода традицией семьи Малфой), Декстер Фортескью особенно был рад, что его сын смог окончить эту школу с наивысшими результатами. После Ликориса вызвали еще двух девчонок с Когтеврана. - А теперь я хотел бы попросить "Успешных" выйти снова сюда и не отказать нашему коллективу преподавателей с вами сфотографироваться. Ранее такой традиции не было, поэтому это предложение застало врасплох многих учащихся. Конечно же отказать профессорам, а особенно директору, никто не мог, так что вскоре "успешные" стояли в окружении всего учительского коллектива во главе с директором и смотрели на волшебную камеру. Их выстроили по списку, что немного огорчило Малфоя, который теперь плохо видел свою гриффиндорку. *** 21.07.1789 год. 10:00. - Клянетесь ли вы, Лаура Лейност, любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали, пройти через огонь и воду, до конца времен, взять в законные мужья Ликориса Септимуса Малфоя? - Клянусь. - девушка светилась от счастья. Это был самый лучший день ее жизни. Свадьба с человеком, которого она любила, которого боготворила, который был для нее всем. - Клянетесь ли вы, Ликорис Септимус Малфой, любить, хранить и оберегать, защищать и строить ваш семейный очаг, поддерживать во всем свою жену, быть ей надежной опорой и непробиваемой стеной от злого умысла, взять в законные жены Лауру Лейност? - Клянусь. - улыбнулся блондин своей спутнице. Ликорис Септимус и Лаура, обменявшись клятвами вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, подаренных вам судьбой. Теперь вы можете в знак верности обменяться кольцами, древним символом, простым и священным. Пусть они всегда напоминают вам, что ваша любовь бесконечна. - священник посмотрел на молодожен. - Ликорис Септимус, наденьте кольцо своей жене Лауре. - слизеринец достал из кармана обручальное кольцо и надел на безымянный палец своей невесты. - Теперь вы, Лаура, наденьте кольцо своему мужу Ликорису Септимусу. - Свидетельница подала невесте обручальное кольцо, которая та поспешила надеть на своего суженного. - Властью, данной мне вами, объявляю вас Мужем и Женой! Теперь, Лаура, вы по праву можете носить фамилию Малфой. Поздравьте друг друга! В знак объединения прошу скрепить Ваш союз поцелуем. Молодожены не отказали в этой просьбе и вскоре слились в страстном поцелуи. Гости Малфой - Мэнора аплодировали, некоторые плакали - но все однозначно радовались за мистера и новоиспеченную миссис Малфой. Свадьба была проведена по высшему разряду, как и было положено семье чистокровных богатых отпрысков. 22.07.1789 год. Первая брачная ночь до конца скрепила союз молодожен. Ведь оба представителя были первыми друг у друга. Лаура Малфой посапывала после удовольствия, которое доставил ей возлюбленный. Она мирно спала у него на груди. Ее блондинистые волосы скрывали часть ее лица. Но Малфой-младший не думал об этом. Он и вовсе не думал о том, что только что произошло. Слизеринец чувствовал себя паршиво. После окончания школы прошло два года. За это время он не видел грязнокровку ни разу, но слышал о ней. Ему понадобилась большая сила воли, чтобы не следить за ней. "Она осталась в прошлом." - эту фразу Ликорис повторял себе каждый раз, когда вспоминал о Грейнджер. В начале было трудно. Гриффиндорка постоянно возникала у него в мыслях. Ее образ, слова, улыбка... Молодая жена Малфоя перевернулась на другой бок, что-то бормоча во сне. Ликорис не предал этому большое значение. Девушка любила его и аристократ хотел попытаться полюбить ее. Сможет ли он это сделать - покажет время. Молодой парень встал с кровати и посмотрел в окно. Полнолуние. Оно считалось благоприятным для зачатия сильного наследника. Все это возможно суеверие, но его жена была именно такой, поэтому день свадьбы был назначен именно в этот день. Слизеринец оделся и направился к своему личному кабинету. Зайдя в знакомое пространство, Малфой уселся за стол. Его взгляд сразу упал на большой книжный шкаф, который на самом деле скрывал огромную тайну от всех представителей семейства. Не решаясь, Ликорис продолжал смотреть на этот шкаф. Спустя несколько минут из уголков глаз слизеринца возникли капельки слез. Моргнув пару раз, чтобы слезинки быстро упали и исчезли с его лица, Малфой все же направил волшебную палочку на шкаф, произнеся несколько сложных заклинаний. Средняя полка раскололась на две части, а из нее вылетела папка. Красивым почерком на ней было написано : " Шарлотта Грейнджер. 04.10.1769 - 22.11.1787." Папка уже около двух минут покоилась на столе слизеринца, но он все не решался ее открыть. Набравшись смелости, Ликорис открыл папку. На первой же странице была колдография молодой девушки в гриффиндорской форме. Она смотрела не на фотографа, отчего ее взгляд получился более реалистичный. В последний момент девушка все же взглянула на фотографа. Малфой отвернулся. Закрыв глаза, Ликорис пытался не заплакать, но понимал, что безуспешно. Даже из закрытых глаз выпало пару слезинок. Боль, которую он причинял себе осознано, была своего рода ритуалом для Малфоя. Каждый месяц 22 числа он садился в это кресло, призывал эту папку и смотрел на нее. Такую жизнерадостную и живую. Когда Ликорис впервые узнал о ее смерти в него как будто попало сразу несколько "Остолбеней". Эта новость шокировала Малфоя, а после ее осознания принесла ему пустоту и боль. С которой парень так и не смог справиться. И даже не знает сможет ли. Как истинный слизеринец Малфой сразу стал искать виновных. Но он был один. И искать его не нужно было. Ник Дагворт. В первые минуты аристократ просто мечтал его убить. Нет. Не просто убить. Сначала попытать его. Сильно. Чтобы он почувствовал хоть одну каплю, причиненной боли. Спустя какое-то время он задумался, а как себя ощущает сам Дагворт. Ведь он тоже искренне любил его грязнокровку. И смерть его любимой, с которой он даже не успел обвенчаться, должна была сломить гриффиндорца. Ликорис снова поднял взгляд на жизнерадостную Шарлотту Грейнджер. Она была прекрасна и чиста. Малфой проклял все, что было. Он ненавидел все. Но больше всего себя. Он не смог защитить ее, думая, что без него ее жизнь будет лучше. Думая, что он будет ежедневно причинять себе боль и не сможет избавиться от любви к грязнокровке. Он оставил ее. И поплатился за это. 22 ноября 1787 года Шарлотта Грейнджер скончалась при родах в Инвернессе, небольшом городе в Шотландии, в котором и родилась гриффиндорка. "Чертов, Дагворт!" - зло подумал Малфой. - "Она бы не умерла будь в волшебном мире, жила бы долго и счастливо со своим гриффиндорцем и детьми. Она бы была жива..." 22 ноября 1787 года в Инвернессе в больнице "Рейгмор" на свет появился волшебник-полукровка Гектор Дагворт-Грейнджер. А спустя несколько секунд умерла его мать. Организм молодой волшебницы был не готов, что привело к таким ужасающим последствиям. Каждый день Малфой плакал с тех пор. Ему стали сниться кошмары о ней. И единственное, что она оставила (даже не ему!) - сына. Сына от злейшего врага Малфоя. Маленького полукровку. Ликорис никогда не ходил на ее могилку. Это было слишком для него. Он боялся. Но не того, что его кто-то увидит. Нет, далеко не этого. Слизеринец боялся себя, своих эмоций и чувств. Любовь всей его жизни покинула его навсегда. И он больше никогда не увидит ее, не услышит ее очаровательного голоса, не почувствует в своем сердце того огонька, который разжигался только от одной мысли о ней...Этот огонек угас. Вместо него появилась боль, скорбь и пустота. Его сердце не будет больше горячим. Оно останется холодным. Навсегда. Она покинула его, сделав вечное проклятье для Него.