Разговор

Как же больно осознавать, что дети взрослеют и постепенно отдаляются от своих родителей. Граф де Ла Фер даже не заметил, как юный виконт, некогда любивший играть в солдатики, стал взрослым. Теперь Рауль служил в армии самого принца Конде, по-настоящему великого человека. Совсем недавно юноша гостил в замке своего отца и, когда воспитанник уехал, Атос почувствовал очередной приступ меланхолии. Вспомнились старые, давно ушедшие дни молодости, верные друзья, опасные передряги... Все это осталось в прошлом. Да он и сам изменился. Из зеркала теперь на графа смотрел совсем другой человек. С более умудренным взглядом, сединой на висках и парой лишних морщинок на лице. Размышления мушкетера прервал злорадный женский голос за спиной. - Вот мы и встретились, сударь. Атос вздрогнул, сразу узнав смертельного врага. Обернувшись, он увидел Анну, точно такую же, как двадцать лет назад, быть может даже немного моложе. - Неужели вам удалось вернуться с того света, Миледи? - хриплым голосом полюбопытствовал мушкетер. Джоанну искренне рассмешил такой вопрос. Выследить графа и тайком пробраться в его дом, избежав при этом встрече с прислугой, оказалось весьма недурно. Сейчас девушка любовалась растерянностью и замешательством врага, которые явно выражались на его лице. Отсмеявшись, она сказала: - Мне кажется, что вы давно переросли тот возраст, чтобы верить в сказки, сударь. Ваше предположение совсем не верно. Я не Миледи Винтер, а ее дочь. Пришел час расплаты за подлое убийство женщины, граф. Последние слова были произнесены немного дрогнувшим голосом. Атос заметил, как гневно блеснули глаза девушки, а тонкие пальцы на руках невольно сжались в кулаки. Глядя в лицо Джоанны, мужчина произнес: - Я знаю, как вам тяжело сейчас, сударыня. К сожалению, мы с друзьями действительно убили вашу мать. Миледи была агентом Ришелье и загубила на его службе много невинных людей, но под покровительством кардинала ей все прощалось. Она отчего-то сильно ненавидела Д'Артаньяна и очень хотела умертвить этого юношу. Я не мог бросить в беде своего друга, тогда и завязалась жестокая игра, где проигравшему доставалась смерть. Миледи даже отравила Констанцию Бонасье, любовницу гасконца, не причинившую ей никакого вреда. Как видите, Анна была опасна. Джоанна слушала Атоса, нервно постукивая пальцами по поверхности стола. В отличие от дядюшки граф не оскорблял ее мать. Напыщенный лорд не только не захотел разговаривать с племянницей, но даже не пустил девушку на порог своего особняка. Кроме того, в голосе мушкетера проскакивали нотки сожаления и сострадания. Тем не менее в речи француза оказалось слишком много обвинений в адрес матери. Джоанна, побледнев от ярости, быстро схватилась за рукоятку кинжала и громко воскликнула: - Кто дал вам возможность судить? Даже у осужденного на смерть есть право на последнее желание. Преступника должен исповедовать священник. Вы же просто, пользуясь своим преимуществом в силе, убили слабую женщину. Атос с сочувствием смотрел на дочь Миледи. Бедная девушка, несмотря на юный возраст она уже успела испытать слишком много страданий в жизни. Граф де Ла Фер знал, что убийство матери трудно простить, поэтому мужчина понимал, что Джоанне сейчас очень тяжело: - Анна могла защищаться, мы с друзьями предоставили ей такую возможность. Если бы Миледи высказала свое последнее желание, оно непременно было бы исполнено, - произнес он, стараясь сделать свой голос как можно мягче. Девушка вдруг почувствовала, что начинает злиться. Раньше она никогда не задумывалась, почему мушкетеры убили ее мать. Главное тогда было достигнуть самой важной цели и убить злейших врагов любой ценой, пусть даже и своей жизни. Сейчас случайная мысль о том, что у французов могла существовать другая правда оставляла на душе неприятное чувство горечи. Не помня себя, Джоанна воскликнула: - Хорошо, возможно для вас Миледи преступница, но для меня она навсегда останется матерью. Вы могли бы пощадить эту женщину, зная, что у нее есть маленький ребенок. Однако вам было проще убить мать, а заодно и меня, выгнав слабое дитя на улицу. Лишь чудом я выжила. Атос вздрогнул. Во время казни мужчина даже не задумывался о судьбе несчастной сиротки. Лорд Винтер казался настоящим дворянином, и граф не предполагал, что он способен на такую подлость. Самым важным тогда было гибель страшной соперницы и, наконец-то, относительно спокойная жизнь. - Я думал, что у лорда Винтера хватит благородства, чтобы приютить осиротевшую племянницу. Мне действительно очень жаль вас, сударыня. Простите нас, если сможете, - глухим от волнения голосом произнес мушкетер. В ответ Джоанна рассмеялась громким неестественным смехом, будто разрывающим изнутри. Сердце девушки словно сжалось от невыносимой душевной боли, в горле образовался неприятный комок, к глазам подступили слезы. Хуже всего в этот момент для нее оказалось расплакаться, так как ужасно не хотелось показывать свою слабость перед врагом. - У дядюшки хватит благородства?! Да он за лишнюю монету удавится! Ну все, хватит разговаривать. Сегодня пришел ваш последний час, граф де Ла Фер. Готовьтесь предстать перед творцом, - на последних словах она вплотную подошла к Атосу и направила острие кинжала ему в грудь. Мушкетер даже не пытался выхватить шпагу. Мужчина молча смотрел в глаза девушки, которая так легко могла сейчас убить его. Граф не боялся смерти, просто очень жаль было оставлять сына полностью осиротевшим. - Что ж, вы в своем праве. Однако, прежде чем я умру, знайте: в смерти вашей матери есть только моя вина. Также прошу вас, не трогайте Рауля. Юноша ни в чем не повинен. Голос француза звучал спокойно, в нем не было страха. Атос полностью принимал свою судьбу. Вот только девушка не могла так просто лишить жизни совершенно безоружного человека. Воплотить в действительность желание, о котором девочка мечтала еще с детства, оказалось слишком сложно. Наконец нервы Джоанны не выдержали: - Я не убиваю слабых. Защищайтесь, сударь, если только вы не трус, - истерично выкрикнула она. Мужчина только покачал головой. Слишком много раз Атос просыпался в холодном поту, видя во сне призрачный силуэт бывшей возлюбленной. Мушкетер сейчас просто не смог бы поднять руку на девушку, так сильно напоминавшую Анну, женщину, которую он когда-то любил. - Я не буду обнажать свою шпагу. Можете убить меня безоружным, сударыня. Рука Джоанны дрогнула, дочь Миледи отвела острое лезвие кинжала от груди графа. Столько приложенных усилий оказались напрасными! Девушка так долго мечтала отомстить за свою мать, и, в итоге, она не решилась убить главного врага. Почему граф не защищался? Ведь тогда бы Джоанна могла со спокойной совестью сделать свое дело. Вскоре юная Винтер поняла, что не сможет больше сдерживать душившие ее рыдания. Соленая слеза скатилась по щеке девушки, и дочь Миледи заплакала. Атос бесшумно подошел к ней и осторожно прижал к себе, стараясь успокоить. На мгновение мужчине показалось, что он держит в объятиях свою бывшею жену. Граф нежно провел рукой по светлым волосам Джоанны, она вздрогнула и, оттолкнув его, воскликнула: - Пустите! Мушкетер сразу же отстранился. Девушка быстро направилась к выходу. У порога она вдруг остановилась и сказала: - Я не стану больше мстить вам и вашим друзьям. Можете спать спокойно. С этого момента вы меня больше не увидите. Прощайте.