Багровый закат

В комнату пробивался слабый свет рассвета сквозь тонкую белоснежную тюль. Плотные темно-синие шторы прижимались к стенам, полностью открывая окно и путь солнечным лучам. Гамзии сквозь сон поморщился. Он не любил солнце по утрам, поэтому всегда закрывал шторами окно, но вчера забыл это сделать. Слишком эмоциональной выдалась ночь, что вымотало тело и сознание. Если была бы возможность ее переиграть, заново пережить, то Макара не ответил бы на чувства. Лишние проблемы и заботы, он обязательно расплатится из-за своего решения. Возможно, кровью. Скорее всего, свободой. «Какого хрена?» - первая мысль, после пробуждения не давала покоя, мухой летала в голове, билась об стенки черепа, но не могла покинуть, улететь прочь. Гамзии с удовольствием дал бы свободу надоедливой мухе, но выхода из головы не было. Он перевернулся на другой бок. Рядом спал Каркат. Иногда он дергался, отчего одеяло с его плеча соскользнуло. Гамзии вернул одеяло и бесшумно поднялся с кровати. День будет тяжелым. И не только потому что Каркат закатит тихую истерику, Гамзии чувствовал, что что-то произойдет, что-то вязкое и противное, что придется расхлебывать самому. Интуиция никогда его не подводила. Гамзии не любил проблемы, они связывали по рукам, обязывали и тормозили. А еще их нужно было решать. Всегда, рано или поздно. Если был бы выбор, он предпочел беспроблемную, беззаботную жизнь. Но проблемы всегда находили его, словно знали адрес. Найти бы идиота, кто рассказал, где найти Макару, и придушить. Сегодня кофе не удалось. Это был редкий случай, когда Гамзии варил плохой кофе, несмотря на неизменность рецепта. Он сделал еще один глоток и поморщился. Поганый кофе, почти безвкусный. Рука дернулась к раковине, чтобы вылить, но Гамзии передумал и вышел на балкон с кружкой. На улице никого не было, даже дворник, обычно в столь ранний час откидывавший снег у подъездов, отсутствовал. Город отдыхал, после встречи Нового года. Спал и голос в голове. И как не кричал мысленно Макара, собеседник молчал. Чертов урод. Заварил кашу, а разбираться с ней оставил Гамзии. - Захотел ты, ты и встречайся с ним, - буркнул кудрявый и поежился. Впрочем, раз голос спал, значит, и убивать не захочется. Однако от злости на самого себя чесались руки, будто молили о чьей-нибудь крови. Гамзии прикрыл глаза и попытался представить, как убивает мелкого. В голове не появилось ни одной картинки, даже крики, наполненные мольбой, не удалось представить. «Странно» - заключил он и сменил жертву. Таврос, мальчишка-инвалид. О, его предсмертные крики вспышкой озарили сознание. Гамзии представлял, как рывком пробивает грудную клетку друга узкой металлической трубой. Кровь тут же окрасила футболку, а глаза округлились от боли и неожиданности. Он до конца не верил, что его убивает лучший друг, тот веселый долговязый парень, тот, кто вытащил его из дерьма. А потом, Гамзии облизнулся, представляя, он отрезал бы его голову ножом, шейные позвонки сломал рукой. Когда он притянул к себе отделенную от тела голову и попытался поцеловать в окровавленные губы, Гамзии разогнал фантазию. Его била дрожь, не от представленной картины, от холода, убивать Тавроса было приятно. Сделав последний глоток отвратительного кофе и последнюю затяжку, он вернулся в спальню. Каркат все еще спал, его лицо разгладилось, он больше не вздрагивал. Гамзии возился на кухне, готовил завтрак, несмотря на время обеда, когда в дверь позвонили. - Привет, - снизу вверх на него виновато смотрели карие глаза. - Не ждал тебя, Тав-бро, заходи, - он вышел на площадку и, подняв сперва передние колеса, а потом задние, перенес инвалидную коляску через порог. «Вот они – проблемы! Какого черта он приперся?» - думал Гамзии, провожая коляску на кухню. Там сделал черный чай с медом для друга и продолжил готовить. - Зачем пришел? - З-злишься, что не пришел? – в интонации Тавроса слышалось извинение. Он отхлебнул немного чая. - Вовсе нет. Ты же знаешь, мои двери всегда для тебя открыты, бро. Просто неожиданно. Как ты добрался? - Вриска подвезла. Она у-ушла до того, как я п-позвонил в дверь. Ты ей не нравишься. Гамзии усмехнулся и включил плиту. - Знаю. Как отпраздновали? - Отлично! Мы теперь, - лицо Нитрама покраснело от смущения, и он уставился в кружку, - в-встречаемся. - Ого! Поздравляю! «СУКИН СЫН» - добавил, проснувшийся голос. - Ага…Я б-беспокоился за тебя. Ну, чтоб не было, как в п-прошлый раз. - Тав-бро, ты же знаешь, я завязал, - Гамзии нахмурился, но друг этого не увидел, он стоял спиной к нему. Кудрявый еще раз помешал тесто и разлил часть его по раскаленной сковородке. Блин зашипел, и кухня медленно наполнилась ароматом выпечки. - В прошлый раз ты говорил так же. - Таврос, - жестко произнес Макара и повернулся к нему лицом, - я завязал с наркотой. Тебе ясно? - И-извини… - Хорошо, - лицо Гамзии просветлело, и он дружелюбно улыбнулся, возвращаясь к сковородке. «ВОТ ЖЕ СУКИН СЫН!» - повторил голос. Он перевернул блин, а парень в инвалидной коляске снова начал: - Мы почти перестали общаться, п-последнюю неделю ты даже в у-универе не появлялся. Не смог тебя п-поздравить с Днем Рождения. Поэтому поздравляю с-сейчас. В-вот! Он достал из сумки, что лежала у него на коленях, два свертка. - С Днем Рождения и с Новым Годом, Гамзии! Кудрявому протянули оба подарка. Тот поблагодарил, привычным жестом потрепал волосы парня, и принял подарки. - Не о-откроешь? - Я немного занят. С этими словами Гамзии снял готовый блин и налил теста в сковороду. На минуту воцарилось молчание, слышно было только как шкворчит масло. - В-все в порядке? Может быть я не в-вовремя? «ОТРЕЖЬ ЕМУ ГОЛОВУ» - Да, есть немного, - честно признался Гамзии, не поворачиваясь к парню. Он пытался занять себя готовкой и мысленно молился, чтоб Каркат не проснулся. «ПРОБЕЙ ГРУДЬ» Молитвы Гамзии не были услышаны. Каркат проснулся сразу, как пришел Таврос. Он хотел выйти в коридор – посмотреть, кто пришел, но его остановил мольберт напротив кровати. Обойдя его, он посмотрел на работу и замер. На холсте запечатлен был он сам, он спал на этой самой кровати, под этим одеялом. Ни лице - умиротворение, на губах играла легкая улыбка, наверное, тому Каркату снилось что-то приятное. Что снилось на самом деле, Каркат не помнил, забыл сразу, как проснулся, в голову проникли другие мысли, точнее воспоминания, о вчерашней ночи. Это была стыдная, но чертовски приятная ночь. Единственное, что сгущало краски таких светлых воспоминаний – будущее. Каркат, не знал, что их ждет двоих: какие будут проблемы? Будет ли сложно? Когда они расстанутся? Ему уже было больно, под ложечкой тянуло. Каркат потряс головой, разгоняя стаю дурных вопросов. На кухне слышались разговоры. Интерес к нему пересилил интерес к незавершенной картине карандашом, и он вышел из комнаты. Что-то заставило остановиться в коридоре и прислушаться. Сердце сжалось. Да, определенно проблемы будут, будет необъятно сложно. Гамзии, оказывается, наркоман, как он утверждает, бывший. Им предстоит о многом поговорить. Парень в коляске вызывал злость. Но не раздражение, скорее ревность. Каркату не хотелось думать, что он ревнует Гамзии. Но вопреки здравой мысли вернуться в комнату, он зашел на кухню – Таврос обязан его увидеть. - Доброе утро, - Вантас пересек кухню и сел за стол, проигнорировав гостя, - что на завтрак? «СУКИН СЫН!» «Кто из них?» - сам у себя спросил Гамзии. Голос не ответил. - Блины с клюквенным сиропом. Вы не знакомы, вроде бы. Это Таврос. Таврос, - он указал на парня за столом, - это Каркат, мой друг. - Друг? – Вантас возмущенно изогнул бровь. Таврос заметил замечание, но решил проигнорировать. Проблемы. Проблемы. Их все больше и больше. Нужно было выпроваживать Тавроса домой – кормить завтраком, который предназначался для него и его любовника, не хотелось. Это их трапеза, их первое утро, их первый завтрак. И все должно было пройти по-другому, по-человечески. Но у Гамзии не могло быть этого самого «по-человечески» априори, все всегда было «через жопу», как говорил его старший брат. - Вообще-то не друг, Каркат мой любовник. Мы встречаемся, Тав-бро. И сейчас у нас продолжается свидание со вчерашнего вечера. Он хотел было добавить, что Таврос мешается, но выразил эти слова через взгляд. Парень в инвалидной коляске замешкался, открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал, дернулся в сторону коридора, снова открыл рот и тихо извинился, двинулся к выходу. Гамзии молча последовал за ним. Молча помог собраться. Молча отдал новогодний подарок. Не сказав ни слова, они распрощались. Когда кудрявый закрыл дверь, голос в голове протяжно и насмешливо произнес: «КАК ВСЕГДА. ЧЕРЕЗ ЖОПУ».