Оrchid

Луи выходит из дома, прижимая к себе папку, в которую аккуратно сложены новые работы. В свободной руке у него кружка кофе, и это одна из его привычек. Он не покупает напиток по дороге на работу в ближайших кофейнях. Луи просто берёт из дома свою кружку, оставляя её в машине, а вечером забирая, чтобы помыть и использовать снова с утра. Он даже намеренно для этого купил обычную белую кружку и разрисовал её специальными красками. Внутри у Луи красочно и ярко. Когда он едет на работу, то уже по обыкновению подбирает кого-нибудь из голосующих людей, потому что определенно точно знаком с понятием пробок в центре города с утра. Ему нравится вот так помогать, потому что Луи один из тех, кто безоговорочно верит в принцип бумеранга. Всё, что ты делаешь, обязательно вернётся тебе обратно. На этот раз это миловидный худощавый парень с растрёпанными волосами. Луи не задает лишних вопросов, хотя у него достаточно хорошее настроение, чтобы поболтать с пятиминутным знакомым. Но он, этот парень, выглядит каким-то измотанным и уставшим, словно не спал всю ночь, поэтому Луи предлагает ему свою кружку с кофе и дружелюбно улыбается. Когда Луи паркует свою машину недалеко от издательства, то чуть не забывает злополучную папку. По дороге в офис он оглаживает её рукой, теребя уголки. Каким бы уверенным снова он ни был, Луи точно знает, что хотя бы одну работу босс забракует. Это происходит от случая к случаю и вызывает привычку, но парень не сдаётся. Он знает цену себе и своему творчеству, поэтому просто старается добиться признания, сколько бы времени это ни отняло. Проходя мимо стойки администрации, Луи хватает пару леденцов из конфетницы и приветливо улыбается Миранде. Мысленно он окрестил девушку «хранительницей конфет», потому что она действительно мало что делает в этой компании, лишь раз за разом пополняя специальную ёмкость очередной карамелью. Поднимаясь на нужный этаж, Луи тут же встречает секретаря Стивена, который говорит, что мистер Финчер уже давно готов принять его с очередными работами. Он также просит Луи не опаздывать, говоря, что босс не в духе. Так что Луи быстро доходит до своего рабочего места, оставляя на стуле сумку и пиджак. Он хватает какие-то бумаги, ручку и не забывает свою папку, которая сейчас для него дороже всего на свете. Парень гулко вздыхает, проводит рукой по волосам, немного себя успокаивая, и идет в кабинет Финчера. Его босс обычный мужчина средних лет, но порой его требовательность переходит все границы и заставляет рвать на себе волосы всему рабочему коллективу. Когда Луи заходит к нему, то видит достаточно большое скопление народа. Все рассматривают какие-то бумаги, разговаривают и пытаются друг друга перекричать. Луи обходит их, направляюсь к боссу. – Мистер Финчер, доброе утро, – Луи улыбается вновь, протягивая ему папку. – Новые карикатуры для следующего номера готовы. – Ты припоздал, Томлинсон. Не уверен, что в грядущем выпуске кто-то увидит твои рисунки. В одну секунду Луи становится похожим на рыбу, которую выбросило на берег. Его взгляд удивлённый, а рот приоткрыт. – О чём речь? – но прежде чем Луи успевает задать вопрос, его босс отворачивается от него и погружается в общую гущу событий. Парень чувствует себя вне общества. Вокруг него суета и без конца и края снующие люди, но он сам просто стоит, позволяя своим глазам наполнятся влагой, а лёгким – воздухом, чтобы сохранить жизнь. Есть небольшая часть сомнений на необходимость этого. Прежде чем он вновь успевает что-либо сделать, в дверях просторного кабинета появляется офицер городской полиции. Луи достаточно хорошо знаком с ним, потому что ему часто приходится иметь дело с показаниями, фото- и видеоматериалами, а также прочими важными документами. Работа в ведущей городской газете действительно не так легка, как это можно себе представить, особенно в том случае, если ты карикатурист, который должен просто так или с долей иронии, но в любом случае приближенно изображать тех, кого нужно. Политики, музыканты или преступники в розыске – не имеет значения их статус, главное – это показать их обществу. Луи видит, как офицер Маккгалахер подходит к Финчеру, что-то говорит, а после разводит руками и указывает на кучу людей, рассматривающих непонятно что, лежащее на столе. Финчер хлопает громко в ладоши, привлекая внимание. – Хорошо, итак, – Он встает так, чтобы его видели все. – Вы все слышали об убийстве девушки и раненом парне на озере Алсуотер. И вы также знаете о звонке в полицию с таксофона, где неизвестный сообщил о том, что произошло. Луи просто смотрит на своего босса и не может понять, к чему тот клонит. Да, в машине нашли застреленную из ружья девушку, а рядом с машиной её раненого парня, который сам был при смерти. Кто-то, вероятно, их обнаружил, но не захотел проходить свидетелем по такому делу, поэтому просто сообщил об этом в полицию под маской анонимности. Об этом писали в газетах пару недель назад, и рисунок Луи был помещён между колонками в статье для наглядности. В любом случае Финчер продолжает: – Сегодня с утра мне доставили корреспонденцию, где было письмо. В нем то, с чем нам придётся плотно поработать, – Он вздыхает и проводит рукой по затылку. – Итак, в письме говорится о том, что отправитель его и есть тот самый человек, который убил ту девушку и ранил парня. Он пишет, что запланировал наперёд ещё несколько убийств, в которых полиция не сможет его уличить. Он также требует, чтобы его письмо опубликовали на первой полосе в следующем номере. И нет никаких сомнений в том, что это действительно он, потому что в письме перечислены те факты об убийстве, которые могут быть знакомы либо полиции, либо тому, что его совершил. Луи внимает каждому слову и подходит к столу, чуть расталкивая стоящих там людей. В середине он видит то самое письмо, написанное поразительно аккуратным и каллиграфическим почерком. Луи думает, что его обладатель, наверное, потрясающе рисует. А ещё у него длинные и тонкие пальцы, хотя это мало между собой связано. Парень гулко сглатывает, когда опускает взгляд в конец письма и видит подпись: «О» И рядом небольшой, но с придельной точностью нарисованный цветок. Орхидея. Луи быстро перечитывает письмо, соображая, что таким образом он, убийца, хочет напугать жителей и привлечь к себе гораздо большее внимание. Через день письмо Орхидеи печатают на пятой странице. * Сегодня воскресенье, поэтому Луи не торопится поднимать свое тело с постели. Он, кажется, так долго ждал этого момента с отсутствием беспокойства и тревоги, что хочет растянуть его подольше, чем на двадцать четыре часа, часть от которых уже ушла на восстановительный силы сон. И его телефон звонит. Луи мысленно ругается и проклинает того, кто посмел набрать его в выходной день, но потом видит на дисплее «Мама». – Доброе утро, мам. – Луи! Милый, привет. – Как твои дела? Как папа? – он потягивается и переворачивается так, чтобы можно было смотреть на стену у изголовья кровати и закинуть на неё ноги, упираясь. – Все чудесно, папа в гараже возится с мотором от лодки, – Слышно, как она вздыхает. – Когда ты приедешь навестить нас? Внутри у Луи начинает расти вина, и он машинально прикладывает свободную руку к сердцу. – Скоро, мам. Ну, мой отпуск… я думаю, он уже близко. – Ох, милый. Мы так скучаем с папой. С того момента, как ты уехал, прошло уже столько времени, – На пару секунд она замолкает, но потом продолжает. – У папы часто поднимается высокая температура, и я… знаешь, Луи, я просто боюсь не справиться с этим. Луи резко понимается и садится на край кровати. – Мам? Нет, хорошо? – он проводит рукой по волосам. – Всё будет в порядке. Время пролетит незаметно, и я уже буду стоять у вас на пороге. Не беспокойся. – Да, дорогой. Ты прав, – Она шмыгает носом, и на фоне слышится звук открывающейся двери. – О, отец зашёл. Я должна приготовить ему еду. Люблю тебя и целую, сынок. – Я тоже люблю вас, мам. Обними папу за меня. Он кладёт телефон на тумбочку и откидывается назад. Луи так безумно скучает по своей семье, все ещё коря себя за то, что ему пришлось уехать ради работы в другой город, оставляя родителей одних. Он понимает, что это был его единственный шанс вырваться из маленького городка, но все же чувство вины не покидает его. Луи встает с постели, направляясь в ванную, и по пути включает телевизор, улавливая краем уха слова ведущей новостей: «Звонок в полицию был сделан в середине ночи из таксофона в парке Нью-Форест. Звонивший сообщил, что два трупа у воды, которые полицейские вскоре найдут, его рук дело. Подозревают, что звонил человек, недавно приславший в редакцию Chronicle Live то самое письмо с угрозами и требованиями. Расследование ведётся». Луи гулко сглатывает в страхе и волнении, вставая под прохладный душ. Когда капли разбиваются о его тело, он думает о том, что полиция, черт её дери, поступает глупо и необдуманно. Если они хотели избежать массовых волнений в городе, то должны были дать разрешение напечатать это гребаное письмо на первой полосе. А теперь, когда есть ещё две жертвы, полиция, вероятно, придумает дерьмо куда хуже. Если бы печать изначально была выполнена по требованиям, то люди стали бы более осторожными, и никто бы не пострадал, но сейчас жителей уже, скорее всего, успела охватить паника. Спустя небольшое количество времени, Луи после душа заканчивает свой завтрак и идёт к рабочему столу. Он берёт бумагу и пару карандашей, возвращаясь в гостиную и усаживаясь на диван перед работающим телевизором. Когда наточенный грифель касается плотной бумаги, то из-под руки Луи выходит безупречной красоты орхидея, бутон которой до конца ещё не раскрыт, но внутри него словно кто-то есть. Тени рассыпаются по приоткрытым лепесткам, и в середине Луи изображает еле заметный силуэт человека. * Когда новая рабочая неделя открывается сильнейшим дождём, Луи мягко ведёт свою машину, по дороге подвозя какого-то молодого человека с огромной папкой для чертежей в руках. На его голове широкий капюшон, так что Луи оставляет все попытки рассмотреть его лицо через минуту после того, как тот сел на заднее сидение его машины. Заходя в офис, Луи видит небольшое скопление корреспондентов, и он знает, что им здесь нужно, поэтому старается незаметно прошмыгнуть мимо них, чтобы не быть пойманным для «пары» вопросов. В кабинете у Финчера снова офицер Маккгалахер. Они оба крутят в руках конверт, старательно его рассматривая, а потом достают из него очередное письмо. Сложно сказать, что их лица выглядят удивлёнными, когда они смотрят на подпись. Снова буква «О» и цветок. По их разговору между собой ясно, что этот парень опять требует напечатать его письмо на первой полосе, иначе он расстреляет школьный автобус. Луи подходит к столу и прочищает горло, обращая на себя внимание. – Мистер Финчер, карикатуры готовы, – Он протягивает папку в раскрытом виде и ждёт ответной реакции. Когда босс отрывает свой взгляд от письма, то говорит: – Хорошо, Луи. Мы напечатаем их, – Его голос немного напряжённый, и он сам выглядит слегка растерянным, словно не знает, что теперь делать и за что браться. – Офицер Маккгалахер даст тебе копию показаний того выжившего парня у озера Алсуотер, чтобы ты подготовил более приближённый к действительности портрет нашего персонажа. Луи непроизвольно вздрагивает. – Да, конечно. Я займусь этим. Так что вечером Луи привычно сидит на своём диване в гостиной, читая эти самые показания и попивая чай из большой кружки. Он не может понять, зачем этот парень с определённо интересным псевдонимом решил оставить свидетеля? Луи не думает, что это было случайно, потому что девушка, несмотря на сопротивление, была убита с двух выстрелов, которые точно пришлись в область груди. Парень же получил сильные, но не смертельные ранения. Ему прострелили бедро близко к прилежащей артерии, а также плечо. Луи бы хотел разобраться, сделав всё яснее для себя, но это абсолютно не его дело, поэтому он перелистывает страницу и открывает раздел с описанием. Луи читает что-то о волосах, которые выбивались из-под шапки и капюшона толстовки, надетом сверху; что-то о приличном росте, худощавом телосложении и том, что стрелял он левой рукой. Ничего конкретного, а сухими фактами делу вряд ли поможешь, поэтому Луи приходится буквально выдавить из себя очередной рисунок. Это высокий парень с длинными худыми ногами. На нем тёмная шапка, слегка вьющиеся (Луи так решил) волосы, обрамляющие еле заметно вытянутое лицо, черная широкая толстовка и ружье в левой руке. Луи некомфортно от осознания того, что даже так парень кажется ему вполне привлекательным. * Спустя время, когда письмо Орхидеи печатают на первой полосе, а в левом нижнем углу прикрепляют карикатуру Луи, то офицер Маккгалахер передает ему очередные показания от молодой девушки. Она говорит, что её машина сломалась поздно вечером прямо на мало оживлённой трассе. В салоне спал её ребенок, ещё младенец, так что она не теряла времени, пытаясь остановить проезжающие мимо машины, чтобы хоть кто-нибудь оказал ей помощь. В то время как один из автомобилей остановился, и водитель вызвался её подвести до ближайшего ремонта машин, то она не раздумывая села. Когда парень, сидящий за рулём, завел разговор о том, что её малыш чудесен и прекрасен, она ничего не успела и подумать. Но когда он перешёл к тому, что с радостью выкинул бы его в окно под проезжающие машины, девушку охватил страх. Водитель начал громко смеяться и лавировать на дороге, а когда притормозил перед ямой, она просто прижала к себе ребёнка и выпрыгнула из машины на ходу, скатываясь в кювет и прячась в деревьях. Когда Луи заканчивает это читать, то думает, что, чёрт возьми, не так с этим парнем? Он ходит без прикрытого лица, оставляет в живых уже второго человека, но умудряется держать в страхе буквально весь город. Луи не понимает, как ему удаётся так ловко скрываться, оставаясь чистым и незамеченным, когда за ним тянется уже несколько убийств, шантаж и запугивание. В любом случае, переходя на страницу с описанием, Луи читает о всё же кудрявых волосах, небольшой щетине, ямочках на щеках и о чуть раскосых зелёных глазах. Заканчивая новый рисунок, он видит парня, который облокотился на машину позади него. На нем снова широкая толстовка, скрывающая часть тела, зауженные штаны, вновь подчёркивающие его ноги, слегка кудрявые средней длины волосы (Луи не думает, что у него на голове чёртово гнездо) и новая хорошая зацепка – зеленого цвета глаза, которые Луи тонирует карандашом соответствующего тусклого оттенка. Когда он смотрит на свой результат, то непроизвольно тянется к нарисованным кудрям и проводит по ним подушечками пальцев. Луи кусает щёку изнутри, когда с глубокой сосредоточенностью пытается представить этого парня в реальной жизни. Хоть он и выдумывает большую часть черт его внешности, но думает, что этот потерянный человек с чёрной душой, должно быть, действительно красив. * Когда проходит три месяца с того самого момента, как первое письмо от Орхидеи пришло в редакцию газеты, всё достаточно сильно изменилось. Каждую неделю на первой полосе появляется очередное послание с угрозами или морализаторским содержанием. Слова о том, что люди не дорожат своей жизнью, разбрасываются возможностями, не замечают счастье, буквально уже пропитали не только каждую газету этого города, но и заняли любое свободное место в мыслях жителей. Страха так отчаянно много, что порой вечером на улице уже мало кого встретишь, разве что самых отважных (или тех, кому пришлось выйти из дома, так или иначе). Луи же кажется единственным, кто не напуган совсем. Каждое утро он всё также подвозит незнакомых людей, занимается карикатурами, пьёт кофе из своей разрисованной кружки, звонит родителям и обещает совсем скоро приехать. Всё так, как и было прежде. Когда Луи заходит домой после очередного рабочего дня, то проходит в свою спальню и включает тусклую лампу на тумбочке около постели. Этого хватает, чтобы осветить одну из стен, которая раньше была голой, но сейчас на ней уже второй десяток рисунков. Луи подходит к ним ближе и окидывает таким взглядом, словно видит впервые. Он восхищённо и заворожено смотрит, слегка улыбаясь и прикусывая язык от идеальности изображённого. Он переодевается в домашнюю одежду, садится на кровать, опираясь на изголовье спиной, и берет папку с показаниями. В его руках лишь ещё одна возможность стать ближе к таинственному человеку с цветочным именем. Луи читает об очередном случае, когда в парке на Бейкер-стрит был заколот ножом мужчина, а его жена, получившая также многочисленные ранения, осталась всё же жива. Она говорит, что нападавший был на этот раз в маске. Все остальные его приметы Луи уже досконально успел изучить. Луи знает о каштановых кудрях, каждый раз представляя, как запускает в них руку; знает о чудесного зеленого цвета глазах, в которые ему хочется посмотреть; знает о чуть хрипловатом и томном голосе, надеясь когда-нибудь его услышать. Луи кажется, что он уже знает каждую мелочь, но этого всё равно недостаточно для того, чтобы воссоздать полный портрет – такой, чтобы он выглядел словно живым. Луи день за днём тонет в своих рисунках, представлениях, мыслях и чувствах, которые заставляют его ощущать себя настолько аморально, что от этого скоро невозможно будет отмыться, если не прекратить, чего абсолютно не хочется, потому что он, чёрт возьми, уже так близко. Луи так близко к тому образу, который он нарисовал в своих мыслях, что от этого спирает дыхание, когда он каждый раз представляет этого парня рядом с собой. Он чувствует вину куда более тяжёлую, чем ту, что давит на него в случае с родителями. И Луи разрывается от своих желаний, потому что он знает, что такой человек должен сидеть за решёткой или чего хуже, и он не пошёл бы против системы, пытаясь его оправдать, но в то же время он не может устоять перед своими эмоциями. * Когда спустя ещё пару месяцев Луи сидит в офисе на своём привычном рабочем месте и трудится над карикатурой об очередном продажном политике, по громкоговорителю мистер Финчер объявляет о срочном собрании в конференц-зале. По дороге туда Луи слышит разговор свои коллег: – Серьезно, я уверен, что речь пойдет снова об этом придурке, – говорит парень с зализанными тёмными волосами в строгом синем костюме. Его голос полон раздражения. – Его задницу уже давно пора усадить на электрический стул. – Это да. Уверен, когда его поймают, что-то такое да будет. Луи сглатывает и кусает губу в несогласии, обгоняя коллег и заходя в зал. Многие места уже заняты, у всех на лицах искусственное выражение ожидания и заинтересованности, потому что, когда этому только было положено начало, все пытались прыгнуть выше своих возможностей, пока писали статьи, собирали материал и подготавливали новый выпуск, но сейчас, спустя уже столько времени, люди полны усталости. Подавленность и страх смешиваются у них внутри, и они начинают теряться в мире вокруг. Луи теребит край своей рубашки, слушая перешептывания, заполонившие кругом всё пространство, пока в зал не входит Финчер. – Вы все, вероятно, догадываетесь, для чего я собрал вас. – Он берёт пульт и включает проектор, от чего на большом экране появляется одна из карикатур Луи. – На повестке дня снова Орхидея. Луи смотрит на стену, и из-за проекции парень на рисунке приобретает реальный рост. Он просто стоит на дороге, ветер слегка развивает его кудри, а светлый свитер не дает замерзнуть. На ногах все те же узкие штаны и обычные ботинки. Луи долго работал здесь над его взглядом, поэтому глаза получились какими-то сверкающими и еле заметно (чтобы видел только Луи) улыбающимися. Луи смущённо опускает взгляд на свои руки, лежащие на столе, все же пытаясь уловить слова босса. – Периодичность приходящих писем и совершаемых преступлений давно нарушена, – гудение в зале сбивает его, но он продолжает. – офицер Маккагалахер будет всё также работать с нами до последнего, потому что это в любом случае ничего пока не значит. Но мы надеемся, что это начало конца всему. Полиция давно бросила все свои силы на поиски преступника, и мы пока можем, наконец, изменить первую полосу в газете, – Финчер говорит с иронией, пытаясь вселить хотя бы какую-нибудь уверенность в своих сотрудников. – Никто не может точно утверждать, что послужило причиной остановки такого контакта с нами, но полиция полагает, что парень решил свернуть свою лавочку, – он ободряющие улыбается. – Это всё, можете идти возвращаться к работе. Луи резко встаёт со стула, обгоняя и толкая своих коллег, которые говорят что-то связанное со своей надеждой на то, что этот парень, наверное, просто умер, перекачав себя наркотиками. Луи так зол, потому что понимает, что теперь он потеряет любую возможность узнать о новых приметах Орхидеи и не сможет закончить его полное представление хотя бы у себя в мыслях. Когда по завершению рабочего дня он оказывается дома, то нарезает полукруги вокруг своей кровати, сверля взглядом рисунки и не собираясь верить, что такая грязная, но единственная связующая их нить так никчёмно оборвалась. Луи чувствует себя потерянным, словно не видящим цели и ориентира, потому что последние месяцы его жизни были потрачены на то, чтобы создать идеально приближённый образ парня, убивающего людей, живущих вокруг. Он подходит к одному из рисунков, где изображён только портрет, и проводит пальцем по крупным кудрям, идеально отчерченным бровям. Едва касаясь ресниц, Луи ведёт грубоватой подушечкой пальца вниз, обводя по контуру губы и подбородок, а потом резко срывается и бросается к приоткрытому окну, упираясь подрагивающими руками в подоконник. Он тяжело и громко дышит, сердце неимоверно сильно стучит, и Луи отчаянно проклинает себя за то, что чувствует и делает. Он ощущает некую зависимость от этого парня, а более – от рисунков с его изображением, потому что так он становится хотя бы на шаг ближе к нему. Луи знает, что он с самого начала должен был разобраться во всём, чтобы это не превратилось в то, во что все-таки превратилось. Он никогда ещё не чувствовал себя настолько жалко и разбито, потому что за какие-то чертовы месяцы его жизнь приняла абсолютно иные обороты, и теперь он влюблён в долбанного преступника, внешность которого воедино он собрал благодаря своим рисункам. Он судорожно вытаскивает телефон из кармана и находит в контактах нужный номер. Ответ не заставляет себя долго ждать. – Луи? Милый, привет! – Мам? Я приеду завтра, да? – Луи продолжает тяжело дышать. – Мой отпуск… он начался. – Конечно! Мы с папой заждались, но ты в порядке, что звонишь так поздно? – Я… – Луи смотрит на часы, показывающие уже одиннадцать вечера, и мысленно себя ругает. – Я в порядке, просто засиделся, а потом вспомнил, что не успел вас предупредить. – Всё нормально, Луи. Ложись спать, мы встретим тебя завтра. – Да, хорошо. Спокойной ночи, мам. – Доброй ночи, дорогой. Луи убирает телефон и тут же начинает собирать вещи. До его прежнего места жительства не так уж далеко, так что он выедет ранним утром и прибудет на место уже к обеду. Он собирается позвонить утром на работу и соврать о плохом самочувствии и грядущем больничном. Луи надеется привести мысли в порядок в доме родителей, где провёл всё своё детство и подростковые годы. Это определенно должно ему помочь. * Так Луи просыпается в пять утра, идёт в душ и быстро завтракает, забирая сумки с вещами из спальни и пытаясь не смотреть на рисунки, развешанные по стене. Он желает быстрее абстрагироваться от этого, чтобы выдохнуть свободно. Когда он садится в машину и едет в нужном направлении, то видит лишь почти что пустые улицы и только изредка появляющихся людей. Луи наклоняется, чтобы включить радио, и чуть не проезжает мимо голосующего парня. Это уже давно вошло в привычку, так что он тормозит, и незнакомец садится сзади. Пока он крутит радио в поисках ненавязчивой музыки, парень называет место, куда ему нужно, и Луи кивает в согласии, потому что это по пути. На дорогах мало машин, поэтому Луи спокойно и свободно ведёт автомобиль, лишь изредка поглядывая в боковое зеркало, но в какой-то момент ему приходится сдать немного назад, так как он подъехал слишком близко к пешеходному переходу на светофоре. Луи поднимает глаза на зеркало заднего вида и встречается с пронзительным взглядом. Ему кажется, что он уже где-то видел эти зелёные глаза. Но им овладевает паника, когда он замечает ямочку на щеке и пару кудряшек, выбившихся из-под шапки. Страх сжимает его внутренности, но чтобы не подать виду и создать видимость того, словно он пытается разрядить молчаливую обстановку, Луи совсем неуверенно спрашивает: – Как тебя зовут, кстати? Парень наклоняется вперёд, оказываясь совсем близко к Луи, и слегка хрипло и томно говорит: – Я Гарри, хорошо?