Слишком много. Грей/Леон.
9 января 2017 г. в 23:43
Созидатели делили все, как братья. Учителя, стихию, теперь предстояло разделить любовь к синевласой нимфе.
Леон никогда не любил быть вторым, стоило делу иметь отношение к Грею.
Хоть он и был учеником Ур на год дольше Фуллбастера, предпочтение она отдавала ему. И жизнь была готова преподнести на блюдечке. Впрямь лишилась ее, загородив глупца-мага, оставила их обоих, подарив прощальную улыбку тоже Грею.
Он забрал его индивидуальность, начав охлаждать воздух и создавать из него оружие. В этом, считал Леон, он был лучше названного брата: его магия — искусство. Она оживает и дышит, его звери быстры и не знают слабостей, умнее топоров и мечей.
Но в чем Бастия проиграл, так это в том, что его силы Джувия не поддерживала магией воды, у них нет совместной атаки, ему она не подавала с улыбкой ладони.
И ничто не ранило так больно, как ее безразличие. Если смерть Ур надломила сердце, безответная любовь — вырывала его по самую аорту.
Леон видел, как загорались бирюзовые глаза при виде его, как не замечали наличие Бастии. Локсар в действительности пугалась, когда он брал ее за руку — до этого считала, что никого нет. Леон неловко улыбался, сминая неловкость. Тогда как Джувия яростно вынимала руку и краснела скорее от неловкости, чем от того, что ей приятно чувствовать его тепло.
И сердце все никак не падало, не исчезало. Было чертовски больно. Ее громкие признания лишали рассудка и наводили на мысли, что в жизни так быстро не терял сознания.
Эта боль была настолько нестерпимой, колючей, будто проволоку проталкивали по венам.
И никто этого не видел.
Фуллбастер никогда не замечал своего первенства. Никогда. Если бы лунная капля и возрождение Делиоры не вошли в планы Бастии, так и не разглядел бы боли и отчаяния.
И, кажется, это логично, ведь он на шаг впереди. Как же ему заметить? Но разве они назывались названными братьями не потому, что хорошо знали друг друга и были близки?
Грей и так забрал слишком много. Все то, что их связывало, теперь его. Леону казалось, дело в этом.
Размышления об этом не давали задохнуться от любви к Джувии, приводили в сознание и давали идти дальше.
Он хотел бы оставить все их точки соприкосновения, идти дальше и получить свою счастливую звезду. Но небо так непреодолимо высоко и не желает заметить потуги Бастии дотянуться. Так кажется.