Хочешь сломать систему? Трахни парня на кровати сестры!

- Проходи, чувствуй себя как дома, - с порога заявил я, открывая входную дверь с пинка, - можешь ужин захерачить или там пол помыть. - Я учту, - смеясь ответил Федька, входя в мою квартиру. Ну, как мою… Семейную. - Какой фильм будем смотреть? – я прошел вглубь трешки, заглянул в каждую комнату, чтобы удостовериться, что предки-таки свалили на дачу, прихватив сестру. - Давай что-нибудь романтическое, - Федька захлопал ресницами, - три метра над уровнем неба или грязные танцы… - Кто ты, и что ты сделал с моим парнем? Верни его назад, я все прощу. – Ровным голосом ответил я, стараясь сдержать улыбку. - Да ла-а-адно, - протянул он, проходя мимо комнаты моей сестры, - ой, это что… Педики? Я заглянул ему через плечо, чтобы узнать причину такого недоумения. - Ну, типа да, - спустя какое-то время ответил я, - она на яой подсела, вот и рисует всякие непотребства. - А по-моему, нормально. И вообще, поза довольно интересная. - Что, хочешь попробовать? – Я хмыкнул и положил руки на талию Федьки. Он молчал какое-то время, а затем сделал неопределенное движение головой. Я уперся подбородком о его плечо: - Ну так что, фильм отменяется? И куда только делся его боевой настрой? - Ну, ты это, имей в виду, - смущенно начал Федька, - если у меня от твоей акробатики снова ногу сведет, в скорую ты звонишь. - Да не дождешься, - я быстро чмокнул его в щеку и легонько толкнул внутрь комнаты. - Что, прям здесь?.. - А почему нет? – Пару секунд я наблюдал за тем, как он осматривает девчачью комнату, а затем плюхнулся на диван, приглашающе похлопав рядом с собой, - иди сюда. Федька вздохнул, но на диван все-таки сел. - Да выдохни ты уже, никто тебя насиловать не будет, - я потрепал его по коленке для пущей убедительности. Стоило мне убрать руку, как он вернул ее на коленку, а затем положил свою ладонь поверх моей. Я не без интереса наблюдал за тем, как он медленно проводит ей вверх по своему бедру, а затем в нерешительности останавливается в районе паха. Смешной он все-таки – мы уже почти год встречаемся, а он все еще тормозит на этом этапе. Не убирая руки, я тянусь к лицу Федьки и медленно целую его. Неспешно касаюсь чуть влажных губ, обвожу кончиком языка их четкие контуры. Закрываю глаза, отдаваясь во власть ощущениям. Он размыкает губы, и мой язык тут же проскальзывает в его рот. Федька отвечает на поцелуй, принимается посасывать мой язык. Пользуясь ситуацией, бесцеремонно накрываю рукой его пах, чуть надавливая, потирая через ткань джинсов. Он резко выдыхает мне в губы, вцепляется пальцами в мою рубашку и тянет на себя, уменьшая расстояние между нами до невозможного. Чуть замедленно, неуверенно откидывается назад, оказываясь подо мной, касается моего лица взмокшими ладонями. Одними глазами умоляет продолжать, не решаясь произнести вслух то, чего действительно хочется. В голове мелькает сумасшедшая мысль, и вот я уже тянусь к прикроватному столику за парой выпуклых пузырьков. Пара секунд на то, чтобы стащить с Федьки брюки и белье, еще столько же на то, чтобы избавить его от футболки. Сам я ограничился пока тем, что расстегнул половину пуговиц. Рубашки хоть и выглядят строго и опрятно, на деле - сплошная головная боль. Что меня сейчас действительно интересовало больше всего - парень, так беззащитно и доверительно лежащий подо мной. Зная, как он обычно себя ведет, я не устаю удивляться, каким податливым и смущенным он становится наедине со мной. Закинув федькины ноги себе на плечи, я выдавил немного крема себе на ладонь, а затем обильно размазал его по промежности парня. Но стоило мне протянуть руку, как он перехватил ее, отодвигая в сторону. - Можно... Сегодня я сам? - И столько неуверенности, желания, надежды в этих зеленых глазах, что отказать просто невозможно. Я отстраняюсь, наблюдая за тем, как Федька выгибается, ощупывает себя, медленно вставляет в себя первый палец, одновременно с этим облизывая пересохшие губы. Когда палец входит до второй фаланги, он резко выдыхает и, глядя мне прямо в глаза, вставляет второй, проталкивая слишком быстро. Морщится от неприятных ощущений, закусывает губу, но не отводит взгляда. Начинает разрабатывать тугое отверстие, раздвигая пальцы, прогибаясь им навстречу. Его член тем временем твердеет, переходя из полувозбужденного состояния в режим боевой готовности. Налитый кровью, чуть подрагивающий от возбуждения, блестящий от смазки, он словно жаждет прикосновений. Дотрагиваюсь большим пальцем до головки, легонько надавливаю, наблюдая за малейшими изменениями реакции Федьки. Он начинает ерзать, просовывая пальцы еще глубже вовнутрь, уже не растягивая себя, я просто трахая. Перехватываю его запястье, отвожу руку в сторону. На сегодня у меня другие планы, хотя и выглядело это довольно возбуждающе. На ощупь нахожу и поднимаю пузырек с лаком. Бросаю на Федьку чуть смеющийся взгляд, а когда в его глазах проскальзывает понимание, флакон уже упирается в стенки входа. Чуть прохладное стекло легко проходит внутрь, поэтому я начинаю дразнить парня, то вставляя в него пузырек, то вынимая. - П-придурок... Ты зачем так... У него путаются мысли, он раздвигает ноги шире, будто желая с помощью этого приблизить разрядку. Раскрасневшийся, с затуманенным от возбуждения взглядом - что может быть лучше? Я касаюсь его искусанных губ своими, не прекращая движения ни на минуту, а он приподнимается на локтях, тянется к моему лицу, углубляя поцелуй. Принимается посасывать мой язык в ритм с движениями флакона внутри себя. Тонкая ниточка слюны стекает по его подбородку, и я, подхватывая ее, размазываю по его скуле. Федька стонет от непристойности моих действий, выгибается дугой и кончает, запачкав свой живот. Отпускает меня, смотрит пустым взглядом в потолок, пытаясь выровнять дыхание, а затем иронично произносит: - Ты трахнул меня лаком для ногтей. Ужас! Пожимаю плечами, освобождаясь от брюк: - Ты кончил, так что претензии излишни. Вытаскиваю из его тела злосчастный пузырек, наслаждаясь негромким хлюпаньем, а затем легонько потираю раскрасневшееся отверстие. - Ну что, перевел дыхание? - Улыбаюсь, глядя на него сверху вниз и получаю взгляд, полный недоверия. Федька все же кивает, понимая, что получать удовольствие в одного - чистый эгоизм. Усмехаюсь, а затем касаюсь ладонью его щеки, успокаивая. Мало ли, что этот чудик сейчас себе напридумывал. Он блаженно улыбается, тянется навстречу прикосновениям, а затем едва заметно кивает. Этого вполне достаточно. Вхожу в него одним резким толчком, выбивая из груди первый стон удовольствия. Начинаю двигаться, увеличивая темп, вдалбливая парня в кровать. А он и рад - выгибается навстречу, неподдельно стонет от остроты ощущений. Оглаживаю его тело с проступающими мускулами, крепко сжимаю в объятиях, чувствую, как его ноги обхватывают мою спину, еще сильнее прижимая нас друг к другу. Взгляд глаза в глаза, резкие движения и этого достаточно. Кончаю прямо внутрь, чувствуя, как довольно выгибается Федька. Ему почему-то всегда нравилось в такие моменты чувствовать себя "заполненным" и "перепачканным", как сам он выражается. Выхожу из него и с удовольствием наблюдаю, как вытекает сперма. Федька лежит, растеряно оглаживая живот, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. - Лежал бы так вечно, только ради этого взгляда. Ты так туда смотришь! - Вот и лежи, - я довольно облизываюсь, не отрывая взгляда от отверстия входа. - Кстати, а ты каким лаком это делал? - Он чуть привстает, опираясь на локти. - Зеленым. - Что? Зеленым? Но я же синий цвет люблю! - А в голосе столько неподдельного возмущения. - Синий был слишком маленьким. Тебе бы не понравилось. - Ну... Ну и ладно. - Смущенно отворачивается и затихает. Поворачиваю голову в его сторону и вижу, как на пухлых губах играет довольная улыбка. Усмехаюсь, покачивая головой. Дурак он все-таки. Люблю его.