Генерал повержен

У него слепящие голубые глаза, точь-в-точь как осколок неба слишком далеких, слишком холодных земель. А я уж было начал забывать как это, откидывать голову, чтобы кровь не заливала лицо, вглядываясь в эту беспощадную недостижимую чистоту. Я уж и забыл как это, когда сквозь тело проходит металл, мгновенно нагреваясь от моей слишком яростно бушующей крови. Но небеса не согреть никаким огнем, их можно лишь на какой-то миг осквернить дымом да и только. У него запах неуловимости и прохлады, как у отдаленных вершин гор, прячущихся за неверными, слепяще-белыми облаками. От него веет не яростью – холодным презрением, глумливым по началу и с толикой отвращения после. Всем темным страстям, что так безраздельно властвуют над моим неприкаянным телом, ни за что не прикоснуться к чистой коже его рук: им суждено лишь застывать в ужасе, биться в агонии от яда его слов. Не мой, не мой ангел, падший искуситель, который ведает лишь преданность в своем предательстве. Ты вывел меня в свет, дабы опять толкнуть в пропасть… но, видимо, на этот раз окончательно и бесповоротно. Только тебе открылась маленькая подлость, которая способна скинуть в бездну вечный огонь преисподней, темный, неистовый, исконный. Внутренне надрываться: «Предатель, предатель, предатель!», корчиться, полосуя кожу когтями, выть, как прокаженный, но все равно… мечтать что ли? Ах, мой прекрасный ангел, не хмурься! Я все вспоминаю тот сон, когда ты смотрел, смотрел на меня. А еще немного улыбался, совсем чуть-чуть, но мне… Я… прости меня. Цепляться за грань невозможно, но я же полубезумный дикарь, который ни черта не знает. Улыбнись, моя одержимость, мой проклятый свет. За гранью бездны Пляшут тени зла Песнь втихомолку Мстит за все сполна В пепел демон алый Забытье в крови Генерал повержен Восклики толпы