Женские когти

      Люди говорят, любовь слепа. Не значит ли это, что она слепа и в отношении пола? ©       Мне нравятся красивые люди, и мне абсолютно всё равно, какого они пола. Я люблю красивых и прямолинейных женщин.       У меня нет специфического отношения к гомоменьшинствам. Красота, красота, вот что имеет истинный смысл, я об этом и пишу свою музыку... Композитору порой бывает очень сложно найти музу, услышать её и почувствовать. Иногда всё просто надоедает, и хочется выбросить придуманные ноты в корзину.       Однако мне в этом плане повезло. Моя бывшая подруга была моей музой. К глубокому сожалению, ненадолго.       Она была такая маленькая, как котёнок, которого грели и ласкали...       Каждое утро я смотрела на неё с вожделением, мои зрачки становились до жути узкими, а тело распалялось от одного её вида – лежачий в постели ангел.       Её прикрывала лишь белая, шёлковая простынь, которая плавно и нежно скрывала от меня всё: бархатную кожу, округлые и упругие грудь и ягодицы, которые она натренировала в фитнес-зале. Мне так хотелось к ней прикоснуться, сорвать эту пустую и ненужную никому ткань с её красивого тела и дотронуться до самых нежных и сокровенных мест моей подруги.       Мучительные воспоминания вспыхивают в моём сознании, когда я думаю о ней. Я думаю о своей музе каждый вечер.       Но она меня не замечала, и для неё я была лишь другом. Подруга, которая вечно спешит на помощь к своему милому Дейлу лишь по одному её звонку. На моём серебристом дисплее телефона всегда высвечивается имя «Анна». И когда я ощущала вибрацию в своём кармане, просто сразу бежала к ней, как Чип к Дейлу.       Некоторые думают, что лесбиянки – это ненужный умысел природы. Честно, мы девушки - страстные натуры. И мы ярче понимаем другую девушку, потому что сами женщины!       Прошло длительное время, и жизнь превратила Анну в дикую кошку, которая только и делает, что царапается. Её бросил муж. Она заперлась дома и не выходила на улицу целый месяц, полностью забросила работу.       Моя маленькая когда-то кошка теперь засыпала каждую ночь в слезах, жалела, что встретила его на своём пути слишком рано и что поздно спохватилось о том, что его любовь к ней была ложью.       Теперь мы часами с ней сидели на кухне. Я пила безмолвно зелёный чай, а моя дорогая Анюта со слезами на глазах рассказывала о той не выносимой боли, которая терзала её душу. - Он бросил меня, Свет. Бросил…       В тот момент мне хотелось разорвать её мужа на части, и эти «части» бросить ко львам в клетку. Мне хотелось расцарапать ему лицо, располосовать своим маникюром и привести его к ней. Пусть видит её слёзы, пусть знает, что у неё есть я. Вернее была.       Я хотела её поцеловать, вытереть непрошеные слёзы этим лёгким, но едва ощутимым касанием моей руки.       К сожалению, нельзя! Ведь её любовь давно отдана мужчине. Гнусному, слепому и уродливому, но мужчине.       Я знала, что он не любил её. Он просто пользовался добротой Ани. От одной жуткой мысли, что этот идиот трогал мою подругу там, где мне было не позволено – я хотела его убить. И вот однажды... - Аня, успокойся. Ведь я с тобой, - аккуратно дотрагиваюсь до её щеки своей рукой. Нежно убираю чёрный выбившийся волос с её лица и убираю его ей за ухо. Аня совершенно ничего не воспринимала. Она сидела на кожаной табуретке и плакала. - Аня, посмотри на меня! - говорю как можно жестче, чуть ли не рычу на неё, чтобы наконец-то она пришла в себя и очнулась от этого страшного и невыносимого сна.       Эффект моих слов был совершенно неожиданным для меня.       С расширенными от страха глазами Аня тянет мою руку к себе. Я судорожно хватаю ртом воздух, а она яростно и так неистово целует меня в полураскрывшиеся губы. В этот момент у меня на глазах закипают слёзы то ли от счастья, то ли от бессилия, что не смогла её остановить.       Уже опомнившись, нежно беру подругу за талию, в глубине души осознаю, что так нельзя, но утыкаюсь носом в её кудрявые волосы, которые так опьяняюще пахнут жасмином. Понемногу начинаю трезво мыслить и пытаюсь высвободиться из Аниных рук, но тщетно.       Она прижимает меня к своей груди как можно сильнее. Я млею от блаженства, которое она мне доставляет одним своим едва ощутимым касанием. Желание, такое жгучее, тёмное вдруг вырывается наружу.       Неожиданно стискиваю её правую грудь свободной рукой, второй медленно, но слегка надавливая, веду по спине от талии к шее.       Я знаю, что так нельзя, что от Ани только недавно ушёл муж. Но что можно поделать с неутолимым моим желанием?       Верно, ничто.       Мгновенно обхватываю её лицо ладонями, заставляю заглянуть в мои глаза и что я вижу: желание такое же, как и у меня. Вот и ответ - она тоже хотела меня в тот момент. Мы почему-то оба нуждались в этом.       И я целую её, так страстно, так сильно, чтобы утолить не только свой внутренний голод, но и её горе.       Но в какой-то момент я ощущаю, что она тоже поддалась моему искушению и начала отвечать мне. Её язык проникает в мой рот, и она целует меня со всей своей страстью. И гнусные мысли отдаются эхом у меня в ушах.       «Мы занимаемся сексом (её первым сексом с девушкой!) на кухне!»       Я прогоняю непрошеные мысли. Вцепляюсь как можно сильнее в её волосы, тяну их назад. Она стонет. Это первый её стон, но он очень сексуален. Моя рука плавно сползает на Анино бердо, пальцами я впиваюсь через ткань ее платья. Вливаю в наш новый поцелуй всю свою страсть и боль. Боль от того, что после всего, что может с нами сегодня произойти, мы уже не сможем быть подругами, какими были раньше.       Тяжело дыша, я прерываю поцелуй. Она издаёт стон недовольства. - Аня тебе это не нужно, - говорю я как можно тише, хотя понимаю, что уже слишком поздно. - Свет, - шепчет возбуждающе она в моё ухо, - Я хочу сейчас забыться, - она берёт меня за руку и уводит в спальню, - Хочу почувствовать себя живой, - медленно снимает своё платье, и оно спадает на пол.       И я вижу, что передо мной Аня, моя милая Аня, стоит в одном нижнем кружевном белье. Туфли давно уже красуются у входа в спальню. «Значит она «это» задумала намного раньше, прежде чем пригласить меня сегодня вечером к себе домой».       Я прислоняюсь к стене, мне становится от её обнаженного вида совершенно жарко. Тяжело дышу, хочу что-то сказать, но не могу – слов нет. Хватаю ртом воздух и пытаюсь взять под контроль свою извращённую реакцию организма на её пленительное тело.       Однако не могу. Моя рука медленно сползает вдоль моего платья и аккуратно, невесомым движением спускается как можно ниже. Я уже всё поняла – там очень влажно. - Я хочу почувствовать, что меня действительно любят, - Аня осторожно берёт меня за руку, - Я хочу быть сегодня любимой, - проводит ею по своей спине и ловким движением другой руки расстегивает лифчик, - Свет, я хочу быть сегодня с тобой, - кладёт мою руку себе на нежно-розового цвета кружевные трусики.       От Аниного признания у меня мгновенно пересохли губы. Мама, что со мной делает эта женщина. Я хочу её.       Но, к сожалению, потом я не смогла бы себя простить за это. - Прости, Аня, - иду судорожно в коридор, - Сегодня тебе нужно побыть одной, - беру бледной рукой своё пальто, - Мне очень жаль, что от тебя ушёл муж, - я ощущаю за спиной её раздосадованный и непонимающий ничего взгляд, - Но, глубокому уважению к тебе и к себе, - надеваю пальто и обуваюсь, - Я должна уйти.       Я открываю спокойно дверь, хотя понимаю, что меня полностью всю трясёт. Отчаянно пытаюсь не разреветься у неё на глазах. - Свет, подожди, - её тихий, полный мольбы голос пытается меня остановить, - Ты мне, правда, сегодня нужна. Аня шагает ко мне. Я инстинктивно двигаюсь на шаг вперёд. Если я не уйду, то просто умру от боли и сожаления. - Ань, я - не замена, - беру сумку и захлопываю кожаную дверь.       После той трагичной ночи нас больше уже ничего не удерживало. С того дня я с Аней не виделась. Её мать сказала, что она уехала в Испанию. Надолго ли? Я не знала. Поначалу я ещё пыталась как-то её найти, сказать слова сожаления. Но после трёх лет, я поняла, что надежды тщетны.       В тот момент меня действительно переполняла буря эмоций. Я её хотела. Моё тело изнемогало от желания. Но злость неистово отдавалась во мне сильней, нежели необузданная похоть. Я не хотела быть заменой.       Осознание всего совершенного стало приходить лишь позже. Поэтому единственное, что сейчас я могу: это писать музыку.       Пальцами перебирая ноты, я пишу о том, что прошло, что не сможет снова стать реальностью. - Светлана Анатольевна, - оборачиваюсь, - Красивое произведение это ваша «Кошка», - знакомая брюнетка смотрит на меня с восхищением, - Вы не против, если я напишу к нему слова? - Спасибо, Анна Николаевна…- глупо и совершенно по-детски улыбаюсь.