01. чужие грехи
Считанные месяцы остаются до того дня, когда новый император Аркадии займет покои своего отца в Золотом шпиле. Точную дату не назовет и сам претендент на императорскую тиару, Итэр Солидор, и никто из примкнувших к нему заговорщиков. Но песок в часах правления старого Грамиса неумолимо истекает, хоть Габранту кажется – слишком медленно. Выжженный Ландис все эти годы тлел под кожей. Месть священна в отличие от присяги на верность, когда ее произносишь, вдыхая гарь на пепелище родного дома. Считанные месяцы до переворота. А Итэр Солидор просит: - Присмотрите за моим младшим братом, Габрант.02. неприрученный
О Вэйне Солидоре он знает немного. Вэйн – единственный наследник, рожденный в браке, и он душевно нездоров. Вэйн не выходит в свет, о характере болезни распространяться не принято, поэтому Габрант не знает, уместно ли выразить свое сожаление Итэру – пока они на флайре летят к зданию, которое занимает Вэйн и его двор. Двор, как кажется Габранту, вышагивающему по коридорам, состоит из одних дам – молодых и не очень, чопорных и кокетливых, красивых и просто хорошеньких. Судья не часто видит столько женщин сразу. Если Вэйн психически болен, то, по крайней мере, не ведет себя буйно, иначе женщины бы с ним не справились. Эта мысль немного утешает. - Сокровище мое, день добрый! - Итэр улыбается девушке, присевшей на скамеечку у окна. Она хмурит брови, пытаясь справиться с иголкой, застрявшей в вышивке. – Позволь представить тебе нового начальника охраны, судью Габранта. - А что случилось с судьей Литасом? – юная леди продолжает воевать с иголкой. - Несчастный случай, - Итэр не изменяет своей улыбке. - Бедный судья, - равнодушно откликается вышивальщица. Отложив канву в сторону, она встает и протягивает Габранту руку для поцелуя. Теперь Габрант видит, что она совсем молоденькая, почти девчонка. Даже тяжелое закрытое платье и сложная прическа не придают ей возраста. На исколотом иголкой указательном пальце капелька крови. Склонившись, Габрант машинально слизывает ее и сосет кончик пальца, чтобы успокоить ранку. - Будь с господином судьей поласковей, - усмехается чему-то Итэр. – Не дразни. Договорились, Вэйн? - Если господин судья будет держаться в рамках приличий, - фыркает девчонка и одергивает руку. ..Вэйн?03. досье
Сорок восемь папок – сорок восемь досье. Каждый, кто находится рядом с Вэйном, прислуживает ему, стоит на страже, чистит на кухне кастрюли - под подозрением. Габрант планирует заменить охрану на своих людей. Установить слежку за лечащим врачом. Ни на минуту не выпускать Вэйна из вида. - Присмотрите за моим младшим братом, - помнит судья слова Итэра Солидора. – Кое-кто может пожелать использовать его смерть против меня и Сина – обвинить нас, бастардов, в убийстве законного наследника. Сами понимаете, как сейчас это будет некстати. Габрант не улыбается в ответ ироничной улыбке Итэра.04. сталь и кружева
Когда Габрант переступает порог личных покоев Вэйна, тот еще не одет. Судья едва не спотыкается о ряд выставленных туфелек, взгляд цепляется за небрежно брошенные на кровать белые чулки. Судья отворачивается, чтобы в зеркале увидеть, как за ширмой одна из статс-дама шнурует корсет на шестнадцатилетнем сыне Дома Солидор, вторая ползает по полу, поправляя его пышную юбку, а третья вплетает жемчуг в распущенные волосы. Когда Вэйн выходит в зал, Габрант думает, что в семье подросла невеста-красавица. - Не понимаю, - Вэйн задумчиво обмахивается веером.- Что у вас за странные фантазии, судья? Зачем мне учится фехтовать? Платье помнется, я уже не говорю о прическе. – Он держит рапиру, как брезгливая девчонка дохлую крысу за хвост. - Насколько мне известно, тренировки длятся годами. Вы обо мне слишком хорошего мнения, если надеетесь, что я добьюсь успеха за считанные дни. Да разве вы здесь не для того, чтобы защищать меня? Вот стерва. Выдать бы ее удачно замуж, да хоть в Розарию. Сколько проблем с Маргрейсами бы сразу разрешилось. - Защищайтесь, миледи, - Габрант салютует, прежде чем атаковать. До тринадцати лет Вэйн фехтовал и очень неплохо. Габрант читал об этом в досье учителя фехтования. Он бросается в атаку, миледи бледнеет и теряет сознание. Судья подхватывает ее одной рукой и тут же получает оглушительную пощечину жестким веером. - Идиот! – Вэйн выскальзывает из рук, он рассержен не на шутку. - Я сообщу брату, что вы пытались меня убить! Габрант думает, что, пожалуй, очень удачно он не начал тренировки с огнестрельного оружия.05. доктор
- Я не тот доктор, что вам нужен, судья Гардант, - доктор Сид Бананса невероятно терпелив, когда говорит с начальником охраны. Он всегда терпелив с идиотами. – Я занимаюсь научными исследованиями. А душевными болезнями у нас занимается комитет здоровья и благополучия граждан. Очень советую обратиться туда. Там вам помогут. Яд в его словах можно ложкой есть, но упрямый судья гнет свое: - Ваше имя есть в секретных документах расследования покушения на императорскую семью, произошедшего три года назад. Вы единственный живой свидетель. Не считая императора Грамиса и миледи Вэйн, конечно. Разговор длится все-то полчаса, но доктор уже устал. Его время дорого в отличие от времени бездельников, только и умеющих, что давить на психику. - Все проще, чем вы думаете, судья Квадрант. Когда бомба взорвалась, Грамис прикрыл собой Вэйна. Тому было 13 лет. Вот после этой истории Вэйн не в себе. Отказывается носить мужскую одежду. Грамис, конечно, расстроен, но он слишком любит сына и чувствует себя виноватым. Габрант чувствует, что упущено что-то важное. Его расстроенный вид уже не злит доктора - В тот вечер Грамис сказал Вэйну: «Будь мужчиной». Но Вэйн не хочет быть мужчиной, судья Гидрант. Не мучайте себя и его.06. на цепях
Со стороны – старший брат и его любимая сестренка, его принцесса, пусть и немного избалованная, как полагается принцессам. Старые качели скрипят. Габрант терпеливо раскачивает их, когда его принцесса приказывает. Юбки взлетают под порывами ветра. Габрант не успевает закрыть глаза, чтобы не любоваться на кружевные девичьи панталончики. Вэйн откидывается назад, держась за цепи: - Я лечу-у-у! У Габранта проблема, от которой холодные мурашки по загривку. Он понимает, кому может быть выгодна смерть Вэйна. Император Грамис Солидор готовит покушение на третьего сына, чтобы одним ударом убрать и его, и бастардов, и расчистить дорогу для новорожденного Ларсы. Он продолжает раскачивать качели под веселый смех Вэйна.07. незваный ужин
Он подозревал, что Вэйн его высмеет. Но Вэйн, оглядев разожженный камин, ароматические свечи, скатерть и фрукты, заявил, что пикник хоть и весьма провинциальный, но милый. Глядя на огонь, они не говорят о таких важных вещах, как модные перчатки, налоги, мятные леденцы, оружие, духи из слез сирены или престолонаследие. Их губы почти встречаются, но Габрант не смеет, хотя Вэйн подался к нему и опустил ресницы. Неловкая пауза душит как аркан на шее. - Я защищу тебя, - шепчет миледи и гладит холодными пальцами по щеке. – Я защищу.08. приказ
- Будьте готовы, - говорит Итэр заговорщикам, собравшимся в загородном особняке Дома Гис. – Сообщение о смерти Вэйна послужит сигналом к началу. Судья Габрант, устранение объекта в вашей, как начальника охраны, компетенции. Следы должны вести к Сенату, обеспечьте, пожалуйста. Судья Габрант отдает честь. Он внимательно слушает, обсуждает план Итэра наравне со всеми. Запоминает.09. перемены
Никого из живых Габрант ненавидит так, как Грамиса Солидора. Он помнит об этом все те полчаса, пока сухо и быстро излагает факты. Число участников заговора, имена, обязанности, планы. Грамис слушает и тихонько кивает, словно находя подтверждение своим старым мыслям. Месть за гарь и пепел Ландиса истлевает в прах. Грамис снова победил. Император знает это. - Примите мою благодарность, судья. В отличие от остальных заговорщиков вы умрете быстро, обещаю. - Благодарю. Габранту невыносимо хочется смеяться от той легкости, что вдруг накрыла, когда стража разоружала его, снимала доспехи. Беспричинная радость – сродни свободе. Он не сразу понимает, что происходит, когда в зал скорым шагом входит молодой человек. Габрант не успевает разглядеть его лицо, но видит в руках рапиру. Юнец оборачивается и говорит знакомым голосом: - Не делай такое лицо, пожалуйста. Я же обещал защищать тебя.(конец)