Антоша

— Здравствуйте. — Здравствуйте. С чем вы ко мне? Молодой человек лукаво улыбнулся и спустил штаны перед урологом. — Доктор, посмотрите! — Что?.. — недоумевающе произнёс тот. — Болит? — Нет. — Маленький? — Нет. — Большой? — Нет. — А что тогда?! — Правда, хорошенький? — Молодой человек! Не дурите мне голову! — вскричал врач и уставился на столешницу своего стола. — Позовите следующего. — Вам не понравился? — Очень. — Очень не понравился? — Очень, — раздражённо разделяя слова, — понравился. — Может, хотите потрогать? — Следующего! — А позже к вам зайти можно? — А позже — это когда? — Часов в девять. — Приём до семи. — А к вам? — Что к вам, — возмущённо, — молодой человек?! — В гости… — дополняя, — на вечер интима. — Вы совсем, что ли?! — встав из-за стола, с побагровевшим лицом накинулся на молодого человека врач. — Вы к-куда пришли? В поликлинику или?!.. — но тут мужчина как-то с продолжением не нашёлся и, немного выпустив пар, вернулся на своё привычное место. — Идите, — прикрыв глаза и потерев уставшие от перенапряжения веки, произнёс врач. Молодой человек был немного обескуражен, но, оправившись от прослушанного монолога, наспех подтянул спущенное, застегнул молнию на джинсах и, еще раз взглянув на нервно растирающего пальцами глаза уролога, закрыл за собой дверь с другой стороны кабинета. Но, когда рабочий день врача подошел к концу, им предстояло встретиться еще раз. В коридоре. Тут же, под его дверью. — Что вы здесь делаете?.. Прекратите издеваться! — обходя молодого человека, сказал врач и, оставив шутника позади, направился в сторону лестничного пролёта. Молодой человек, осознав, что его так ловко обошли, направился за врачом, спешащим скрыться в недрах лестничных клеток. — Подождите! Но собеседник его не слушал и продолжал спускаться. — Да погодите же вы! Первый был непреклонен. Они уже успели покинуть здание поликлиники, когда пациент всё-таки нагнал врача. — Мы что, с вами сегодня неясно объяснились? Я прекрасно понял, что у вас красивый член. Поздравляю. Могу даже руку пожать. Хотите? Нет, ну и ладно. А теперь дайте пройти, мне нужно домой, я спешу. — Ну что же вы так? — не унимался юноша, идя вровень с постоянно ускорявшим шаг врачом. — Если он вам понравился, почему не хотите посмотреть? — Я спешу. — Но он же прелесть. Через минуту. — А вдруг я чем-то болен? Это нормально, что он такой… красивый? — Ничем вы не больны, успокойтесь. — Как я могу быть спокоен, когда я болен?! Я БОЛЕН! Боже, я болен!!! — во всё горло завопил неугомонный. Люди в округе начали оборачиваться. — Вы меня сегодня оставите в покое? — Я БОЛЕН!!! — продолжал свою истерию парень. — Я страшно болен!!! — Хорошо, — мужчина остановился, развернулся и с самым серьёзным видом посмотрел на молодого человека. — Что вы от меня хотите? — выделяя каждое слово, спросил мужчина. — Чтобы вы на него ещё раз посмотрели… и… — Хорошо. Скажите, у вас действительно что-нибудь болит или вам просто стало скучно, и вы решили над кем-нибудь поиздеваться? — Болит, — и, помедлив немного, добавил: — Я просто стеснялся вам сразу сказать. — Хорошо. На что конкретно вы жалуетесь? — М-м-м… — А если конкретнее? — А что бывает? — Та-а-ак, — протянул мужчина и уже развернулся, чтобы продолжить свой путь, как его тут же бесцеремонно схватили за руку чуть выше локтя, не давая возможности двигаться. — Болит, — помедлив, продолжил парень, — когда хожу в туалет. Писать не могу… Врач повернулся опять к пациенту. Его умилила эта детская формулировка ответа. Обычно все говорили «справляя нужду» или «мочась», а этот… будто мальчишка шести лет. — Вы это сейчас серьёзно? Или это очередной ваш розыгрыш? Знаете, я такие шутки действительно не люблю, поэтому либо вы сейчас говорите честно, либо «до свиданья». — Правда, больно. — И зачем нужно было все это шоу? — Я вас боюсь. — Что-то не заметно, — мужчина взглянул на юношу. — И руку мою всё-таки отпустите. — Значит так, — продолжая идти после полутораминутного молчания, продолжил врач, — проблемы только с мочеиспусканием? — М-м… не знаю, — тихо ответил юноша и добавил, когда мужчина вновь обернулся, чтобы заглянуть тому в глаза: — Вдруг там ещё что-нибудь есть… Может, какая-нибудь ещё проблема? — Ладно. Сейчас зайдем в гипермаркет. Впрочем, вы можете не заходить, подождите меня здесь. Я скуплюсь и осмотрю вас у себя дома. Вас так устроит? Если нет… Завтра у нас что?.. А, нет, завтра суббота. Тогда сегодня. Ждите здесь. Мужчина пробыл в магазине относительно недолго, но молодой человек всё равно успел заскучать. — Держите пакеты, юноша, — произнёс обвешанный торбами мужчина и протянул ему несколько. — А вы столько съедите? — Я — нет, а вот мои гости — вполне. — А по какому поводу у вас гости? — Скоро юбилей. — И сколько вам? — Сорок. — А по вам не скажешь. — А по вам тоже не скажешь, что вы минут двадцать назад на всю улицу голосили о том, как вы больны. Внешность обманчива, — закончил врач и усмехнулся. Парень тоже улыбнулся. — Как вас, кстати, все-таки зовут? — спустя минуту поинтересовался уролог. — Антоша. — Антоша… Что ж у вас за выражения, будто вы только что из детского сада вышли? Кто вас так называет? — Мама. — Понятно. А я… — закончить ему не дали. — Валерий Николаевич. Я знаю. — Угу. Успели табличку наизусть выучить, — усмехнулся тот. — А фамилию мою знаете? — Селеванов. — И даже, наверное, про бахилы читали? Вы сегодня, кстати, ко мне без них пришли. Голос врача за это время намного смягчился, и тон его был располагающим к себе. Мужчину было приятно слушать и, глядя на них со стороны, даже предположить было нельзя, что эти люди на самом деле только сегодня познакомились. Да и то — как! — А, можно подумать, вы заметили?.. Хотя, да, похоже, заметили… А знаете, откуда я о вас знаю? — ляпнул прежде, чем успел подумать, юноша. — Нет, не знаю. Ну и откуда же? — Да так, — переменив интонацию, уклончиво ответил молодой человек. — Знакомого моего одного лечили. — И какая же проблема у него была? — М-м-м… Такая же, как и у меня, — немного поразмыслив, ответил тот. — А вот и мой дом, — указал врач на появившееся в зоне видимости серое шестиэтажное здание, скрытое начинающими зеленеть деревьями. Когда они уже оказались в квартире, мужчина бережно снял с себя добротное серое пальто и повесил его на крючок, затем начал разуваться. — Советую и вам сделать то же, — развязывая небольшие шнурочки на своей обуви, произнёс он. — Я не собираюсь вас осматривать при полном параде. Юноша еле слышно поперхнулся воздухом, но тоже нагнулся для того, чтобы разуться. — Проходите, — указав куда-то в сторону комнат, сказал мужчина, но, потом спохватившись, добавил: — Вторая, налево, — и скрылся за какой-то узкой дверью. Его не было около пятнадцати минут. Сначала из глубины квартиры чем-то шуршали, потом приглушённо хлопали, снова шуршали и после, наконец, под стихнувший шум воды, послышались приближающиеся шаги. — Интересно? — Ага. Юноша с трудом оторвал свой заинтересованный взгляд от детективных и фантастических историй, любовно выстроенных на широком деревянном стеллаже, и с мольбой посмотрел на хозяина библиотеки. — Будете себя хорошо вести — дам что-нибудь почитать. — А если не буду? — Тогда ничего не получите. — Вы со мной как с маленьким. — А вы, Антоша, — скопировав интонацию парня, с которой тот назвал ему своё имя, — как думали? Снимайте штаны, — и быстро надел на руки резиновые медицинские перчатки. — Ну и чего вы стоите? — А «Игру Эндера» Карда дадите? — спросил юноша, повернув голову снова к книжному стеллажу. — О чем вы думаете? — покачав головой, спросил врач. — Вы пришли о литературе поговорить или по другому вопросу? — По другому. — Ну, так. — Снимать? — А вы предлагаете мне это сделать? — усмехнувшись, спросил уролог. — Снимайте, я жду. На этот раз парень всё же внял просьбе врача и стал расстегивать джинсы. Руки у него немного тряслись, хотя буквально несколько же часов назад он делал это довольно уверенно и даже смел при этом шутить. — Всё-таки помочь? — не удержался от подкола мужчина. — Всё снимайте. Полностью. Вы же сами хотели, чтобы я вас осмотрел. Стянув полностью джинсы и трусы, пациент снова выпрямился перед врачом. Тот блестящим взглядом прошелся по чужим гениталиям и, подойдя ближе, стал аккуратно трогать чужой член, приподнимать и опускать яички. — Больно? — Н-нет… да! — тут же спохватился обследуемый. — Когда головки касались! Мужчина с подозрением посмотрел на пациента, но для верности проделал всё то же еще раз. — Ну и что же вы не кричите, раз больно? — Так… терплю же, — быстро ответил парень. Представление начинало затягиваться. Мужчина понял, что всё это опять очередное непонятное шоу, но решил посмотреть, что же будет и чего пытается добиться от него юноша. — А так? — спросил мужчина, слегка сжав в ладони одно яичко, и посмотрел на лицо испытуемого. — Н-нет, так не больно. — Ну что ж, это уже неплохо. А при половом контакте вы что ощущаете? — А я не занимаюсь! — опять как-то преувеличено по-детски произнёс тот. — Что? Совсем? — Нет, ну, я занимался… Один раз… С девушкой… — Угу, — с долей сарказма согласился мужчина. — А теперь повернись ко мне спиной и обопрись на диван. — Зачем это? — недоумевающе посмотрел на него юноша и даже не стал интересоваться, с чего вдруг они перешли на неофициальный тон. — Ну как, а предстательную железу я у тебя через глаз обследовать буду? Парень послушно повернулся и даже встал в наиболее удобную для проникновения позу. Об этом мужчина прекрасно знал. К слову, не только из своего врачебного, но и из личного опыта. Небольшого и, к сожалению, небогатого. Но всё-таки знал и был уже окончательно убеждён в том, что молодой человек, так рьяно пытавшийся оказаться у него на «вечере интима», заранее знал, на что идёт. И главное — для чего идёт! Мужчина неохотно оторвал взгляд от аппетитно выставленных на показ половинок и ушёл в спальню за давно заныканным в дальний ящик лубрикантом. «Всё равно без дела лежит», — рассудил тот и, сжав тюбик в руке, направился обратно в залу. Парень находился всё в том же положении, в котором был и первоначально оставлен. Он смотрел куда-то то ли в стену, то ли через саму стену, но взгляд его был довольно пространным и одновременно глубоким. — Скучаешь? Юноша молча обернулся и посмотрел на говорящего. У мужчины потихоньку начало исчезать чувство убеждённости в своих домыслах по поводу пришедшего, но к делу он всё-таки приступил. Выдавив немного смазки на пальцы, он опустил свою руку меж упругих ягодиц и стал растирать её по входу, затем выдавил ещё и на этот раз попытался уже протиснуться туда пальцем. Юноша резко поддался вперёд, убегая от чужих неприятных прикосновений. Мужчина возвратил юношу на место и, легонько шлёпнув того свободной рукой по левой ягодице, повторил вторжение. На этот раз анус был заметно более расслаблен, и палец вошёл без проблем. Затем врач наклонился чуть-чуть вперёд, касаясь оголённой кожи грубой тканью своих джинсов, и прошептал: — С тобой ведь это делали? — Что? — удивлённо и несколько наивно спросил юноша. — Тебя имели… в попу, разве я не прав? Пациент заведомо молчал и, кажется, снова погрузился в какие-то далёкие, отстраненные мысли. Врач продолжил свои манипуляции. Палец двигался внутри достаточно свободно. И было естественно, что никакого обследования здесь уже не происходило. Это было… развлечение. Да, именно таким словом это все и обозначил для себя Селеванов. С кем не бывает? Навязался паренек, добился своего, в чём же тут его вина? Антоша хотел получить свои интимные услуги, он их получает. Всё по-честному. А то, что мужчина сам от этого невероятный кайф ловит, так это уже издержки профессии. Найдя хорошо знакомую не понаслышке простату, врач сделал несколько довольно резких движений, от которых испытуемый охнул, качнулся вперёд и возвратился наконец-таки на родную землю. Происходящее начало его возбуждать. Он не стал оборачиваться и говорить, что это совсем не то, на что он рассчитывал, а просто, немного переместившись, занял ещё более удобную для проникновения позицию и, оттопырив зад, начал ждать. Тут же он почувствовал, как в него входят два пальца, затем три… а затем всё исчезает. Снова откручивают крышечку от тюбика с лубрикантом, снова размазывают прохладную жидкость по девственному отверстию и… на этот раз в него входит член. Это он понимает наверняка, тут уж никак не спутаешь. Движения мужчины отточены и несколько грубы, но даже это вскоре становится приятным. Приятно, все-таки, наконец получить то, о чём мечтаешь уже многие месяцы, не решаясь ни просто высказать вслух, ни воплотить в жизнь. Селеванов же с ним не церемонится и поэтому сразу берёт все, что желает от того получить. Резко тянет на себя, перехватывает тело поперёк груди, прижимает к себе, большому, сильному, облачённому в белую, мокрую от пота рубашку. Целует в шею напористо, грубо, оставляет след. Потом по-мальчишески гладкую щёку, губы. Юноша ловит непередаваемый кайф. Такого ему ещё не приходилось испытывать. Он откидывает потяжелевшую голову назад и встречает ещё один горячий поцелуй. Правда, надолго его продлить не удается, буквально через несколько минут подкатывает оргазм, и все связные мысли и домыслы разлетаются в разные стороны яркими, гаснущими искорками. Селеванов же доводит себя до кульминации рукой, а затем тоже валится рядом с Антошей на диван. Оба тяжело дышат, глаза их закрыты, а венки на шее, не переставая, учащенно пульсируют. Утро наступает неожиданно. Около семи часов в глаза настойчиво начинает стучаться солнце. Ночью, озабоченный передислокацией уснувшего рядом с ним на диване Антоши, Селеванов, конечно же, не удосуживается вспомнить о тяжёлых, плотных портьерах, безучастно в тот вечер обрамляющих окно. И поэтому утром пренебрежение ими дает о себе знать. Валера широко зевает, затем глубоко втягивает воздух, лениво чешет нос, потом за ухом, и только потом встает. Он смотрит прямо перед собой, в окно, на расцветающий в лучах солнца город. О том, что на кровати остался лежать кто-то ещё, он вспоминает только после того, как к нему обращаются. — И всегда ты так просыпаешься? Мужчина оборачивается и, глядя на кутающегося в простыню юношу, стоит, лениво улыбаясь, потом нагибается к тому, чтобы подарить ему их первый утренний поцелуй. Антошка вдруг почему-то уворачивается, улыбка мужчины сразу меркнет, но, сохраняя близость, он пытается что-то распознать на его лице. — Что-то не так? — комок, застрявший в горле, заставляет врача постоянно сглатывать. — Антош… Тот поднимает на него снова свой взгляд. — Прости. Просто кое-что вспомнил, — и, помедлив, добавил: — неприятное. — Что неприятное? — Да ничего. Поцелуешь меня ещё раз? — Нет, — улыбнулся мужчина и сел рядом с ним на кровать, — ни за что на свете, — и поцеловал юношу. — Хочешь завтрак? — Угу. — Тогда вставай. Антошка послушно встал. Покрутился на одном месте, посмотрел по сторонам, будто бы не понимая, как он здесь очутился, почесал нагое бедро. — А можно мне какую-нибудь мою одежду? — Так какую-нибудь? Или мою?.. Хочешь мою? — улыбнулся Селеванов. — А она точно твоя? А то ты сегодня, по-моему, точно сам не свой. — Да? И откуда ж такие знания обо мне, какой я обычно, м? — приблизившись к ежащемуся от холода парню, поинтересовался Валерий. — Я за тобой наблюдал. — Да что ты?! — искренне удивился врач. — М-м-м, ну и зачем? — Если я тебе расскажу, ты со мной разговаривать не станешь. — Обижусь? — Да. — И в лес уйду? — Да, — не к месту поддакнул тот. — Ну, тогда пойду вещи паковать, — обнимая непутевого Антошку, закончил, улыбаясь, мужчина. — Рассказывай давай, а то из объятий не выпущу. Будешь со мной так целый день по квартире передвигаться. Даже когда готовить будем и когда гости придут, — выставил ультиматум мужчина и потёрся носом об Антошкину щёку. — Так у тебя сегодня День рождения? — изумился парень. — М-м, ну да. Я думал, ты, сыщик, про меня всё уже выведал. А ты!.. — Ну, я спрашивал Гришу, он сказал, что не помнит. — Угу, — улыбаясь, не размыкая губ, согласился врач. — А Гриша у нас всевидящий бог? — Ты его не помнишь? — ошарашенно произнёс Антоша. — Извини, но знакомых с таким именем у меня и в помине не было… разве что ещё в университетские годы… и то не с моего потока. Так кто он? — Вы с ним… — задумался, подбирая подходящее слово, Антон. — Встречались! — Нет. Такого, я уверен, точно не было. Разве что в коридорах, — улыбнулся тот. — У нас были просто незабываемые приветствия! Но я их забыл!.. Эх!.. А всё-таки? — отставив шутки в сторону, поинтересовался врач. Выражение лица Антошки было жалким. Оно одновременно и недоумевало, и, вроде бы, чему-то радовалось, но, если брать вкупе — выглядело не очень. — Будешь такие рожи строить — нос откушу. — Вы же с ним… Он такой… белый, у него ещё веснушки лёгкие есть, рыжие, но их зимой особо не видно. Глаза зелёные, и ещё он постоянно что-то в руках теребит: брелок или зажигалку… — запинаясь и местами заикаясь, пытался описать внешность своего друга Антон. Тут до Селеванова, наконец, начало доходить, о ком конкретно идёт речь. Это был один из последних его прошлых любовников. Приблизительно около года назад они иногда встречались (да, тут уж сложно другое слово подобрать), чтобы просто приятно провести время. И откуда Антошка может его знать? Хотя, да, они же внешне почти ровесники. — Он представлялся другим именем. Он твой друг?.. — в лоб спросил мужчина. — Д-да. — Понятно, — только и сказал по этому поводу Селеванов, поцеловал разволновавшегося Антошку, залез в собственный шкаф, нашёл подходящую для гостя одежду и, передав её тому, отправился делать завтрак и готовиться к празднику. Этот день они справили на славу. Вместе приготовили обед, на скорую руку прибрались в квартире, потанцевали под медляк, встретили гостей… А вечером, когда все уже разошлись, выпили ещё по одному бокалу домашнего вина, убрали со столов, вместе приняли ванну и завалились спать в одну кровать. Вот так чья-то безобидная настойчивость довела двух совершенно разных людей… до общего сожительства, а потом, как следствие, — и до общих планов на жизнь.