Потерянный

Почти все огромное небо затянули свинцовые тучи. Ветер, то и дело, напевает мрачные мелодии. Напевает тонко, будто бы посвистывает. Деревья словно кричат, молят несносный ветер успокоиться. Корявые ветви противно скрипят, задевая друг друга, будто бы грозятся и вовсе сломаться. Дождь беспощадно лил, а крики грозы все еще не прекращались. Перед глазами регулярно мигали белые, ослепляющие кадры. Звон в ушах, вызванный частым раскатом грома, приносил головную боль. Чертово сознание рисовало самые мрачные картины. До ужаса реалистичные, опасные. Оптимизм, прикованный ко мне с рождения – сейчас просто затерялся где-то. Это место было по-своему прекрасно, но и по-своему пугающе. Озноб. Он нашел его. Среди различных надгробий и могил. Нашел. Курсивом, на мраморном невысоком памятнике была выгравирована надпись: «Здесь покоится человек, чья воля была несломима и по сей день. Чьи руки были по локоть в крови, но душа так и осталась безгрешной. Чья жизнь стоила и значила не меньше сотни солдат. Здесь, с навеки закрытыми глазами, лежит тот, кто на протяжении всей своей жизни служил верному и беспомощному народу, отважно защищал его, дарил надежду.

Помним. Любим. Скорбим. Капрал Ривай Аккерман»

Взгляд все еще продолжал бегать по памятнику, будто все еще веря, что тот, кто был смыслом его никчемной жизни, чей образ не раз являлся в его снах, тот, кто заменял ему совесть, кто был самым главным примером, целью в жизни, сейчас спокойно и умиротворенно лежит в гробу, и покоится под толстым слоем земли. Шетен с усилием улыбнулся, нет, засмеялся. Нет, он не мог вот так вот умереть. Чтобы какой-то тупой титан смог лишить жизни самого сильного воина человечества, капрала Ривая? - Капрал, я вас нашел… - мальчик ласково улыбнулся и провел рукой по памятнику. А затем долгое, протяжное молчание, которое сопровождалось только мальчишескими всхлипами. - Зачем вы это сделали? – руки тряслись и он сжал их в кулаки, так сильно, что казалось ногти врежутся в кожу. Больно? Все равно. – Вы так легко отдали жизнь за меня. – тяжело выдохнув, сел на землю. – Нет, сейчас здесь должен лежать я и никак не вы. Зачем, зачем вы это сделали? – он уже давно перестал кричать, просто бесполезно. Горло уже выло от боли, грозясь не издать больше ни одного звука. Парень просто шептал. Эрен был слишком часто был близок к смерти. И каждый гребанный раз, когда жизнь подносит новую порцию дерьма, он просто терпел. Игнорировал все жизненные испытания, свято веря, что когда-нибудь мир перестанет гнать на него злобу. - Скажите, вы ведь так и хотели, да? Хотели просто отдохнуть от этой жутко изнуряющей работы, где каждая секунда может стать роковой, где сердце вырывается из груди каждый раз, когда видишь очередного титана, где чуть ли не каждый день пред тобой проносится вся жизнь, по-настоящему счастливая. Хотели просто немного отдохнуть, не правда ли? Наверное, устали приходить после каждой вылазки за стену с новой раной, и, совсем не важно, душевной или физической. Раз за разом, вы наблюдаете как те, кто яркими красками окрашивал вашу жизнь, дарил человеческие чувства, те, кто знал вас, капрал, по-настоящему, умирают страшной смертью у вас на глазах. Я видел ваше лицо тогда, капрал. Когда погибли они, о нет, все тоже лицо без эмоций, но ведь глаза говорят все за вас, несмотря на все трудности, вы не смогли проронить ни слезинки. Я всегда восхищался вашей стойкостью. После вступления в легион, вы были со мною. И особенно в те моменты, когда я заливался слезами, давился ими, ваш взгляд лишь виновато был опущен вниз. Вы думали, что вы виновны в смерти солдат? Если бы на моих руках была кровь друзей, отважно погибших в бою, я бы сошел с ума. Закрылся в своей комнате, днями и ночами рыдал бы, винил себя. Но капрал, вы не были причиной их смерти. Вы были тем, ради кого они жмли и сражались, храбро отдали жизнь. Так зачем вы отдали свою жизнь за меня? За того, чья душа ни стоит и гроша. Капрал, а я ведь помню ту ночь, - он закинул голову назад и закрыл глаза, словно вспоминая тот день и восстанавливая его по крупицам, во всех деталях, - вашу последнюю ночь. Ах да… - Эрен рассмеялся, - Я стоял возле вашей комнаты, не смея открыть дверь и зайти. Боялся сказать вам о своих чувствах. Какой же я идиот. Flashback Темная комната, освещенная всего двумя свечами. За небольшим деревянным столом сидит брюнет, немного нахмурив брови от того, сколько ему предстоит работы. От выносящей мозг работы его отвлекло шорканье в коридоре. Проигнорировав столь неприятные звуки, Ривай продолжил работать, но услышав неуверенный стук в дверь, он откинул перо в сторону. - Да кто там, черт возьми?! – мужчина подошел к двери и медленно открыл ее. – Йегер?! - Капрал?! – удивился парень, стоящий напротив Ривая, он совсем не ожидал, что брюнет так быстро откроет дверь. - А ты кого здесь ожидал увидеть, придурок? – все тот же пугающий холодный тон, ну неужели нельзя быть хоть немного нежнее? - Простите, - юноша виновато опустил взгляд, - я могу с вами поговорить? – он нервно закусил губу и не посмел даже взглянуть в глаза мужчине. - Йегер, не отвлекай меня от работы, говори и убирайся отсюда. – брюнет презрительно посмотрел на Эрена. - Простите, капрал, раз я мешаю, то мне стоит удалиться. Да и это уже не так важно. – только юноша собрался удалиться, как его, буквально, взяли за шкирку и затащили в комнату. - Слушай сюда, щенок, - Ривай сложил руки на груди и стал сверлить взглядом парня, - ты приперся сюда и отвлек меня от важной работы только для того, чтоб сказать это? – капрал толкнул мальчика и он с грохотом свалился на пол, затем мужчина сел на него сверху, победоносно ухмыляясь. - Я просто хотел сказать, что… - замялся Эрен, с каждой секундой краснее все больше, заметив это, капрал посмотрел на Эрена так, будто бы говоря, что сам Эрен – жуткий извращенец, - капрал, я люблю вас. Не так, как наставника или же не так как… Ну, как не человека, то есть, я хотел сказать… - Как мужчину, верно? – перебил мальчишку Ривай, получив кивок в ответ, он продолжил: - Йегер, ты не можешь даже четко сформулировать простое предложение. - Простите, я очень боялся признаться вам, я знаю, что моя любовь не может быть взаимна и… - Любовь? Скорее влюбленность, не путай Йегер. – снова перебил Эрена Ривай. - Нет, капрал. Я восхищаюсь вами, вы - тот идеал, к которому я стремлюсь. И я знаю, что это именно любовь. Вы, наверное, считаете, что любовь между мужчинами невозможна и сами предпочитаете женщин. Я знаю это. За такие слова… Я не должен был, я… Можете ударить меня, если считаете, что я просто идиот и не знаю, что несу. – взгляд кристально-зеленых глаз столкнулся с мрачным взглядом темно-серых. - Как скажешь, - мужчина занес рука для удара. Мгновение и мальчик получил кулаком в челюсть, - Чтоб ты знал, мне плевать, парень ты или девушка. Я старше тебя на одиннадцать лет. - глаза подростка стали наливаться слезами. Эрен вытер их об рукав куртки, но слезы продолжали скатываться по щекам. Было стыдно, невыносимо стыдно. Мальчишка уже ждал нового удара от капрала, за, так сказать, «детские сопли». Но удара не последовало. Поэтому мальчишка продолжал плакать, иногда всхлипывая. Чтоб капрал не видел столь позорной эмоции, юноша закрыл глаза руками. А затем почувствовал, как чужие губы накрыли его. Это был нежный поцелуй, в котором не было ни капли жестокости. Мальчишка убрал руку и не поверил своим глазам. Сейчас, тот, кто ему так дорог, о ком он думает каждую ночь, сейчас нежно, заботливо целует его. Радость заполнила все сознание, мысли покинули голову Йегера, голова отказывалась работать. Руки капрала стащили куртку с мальчика, а затем забрались под рубашку, ласково поглаживая живот. Поцелуй стал более уверенным, так как на него стал отвечать Эрен. Парень обхватил шею мужчины руками. Первым поцелуй прервал Эрен, чтобы восстановить дыхание. Как же прекрасно, когда первый поцелуй крадет любимый человек! Сердцебиение невероятно участилось. Когда руки капрала сжали соски мальчика, он издал тихий, но пошлый стон и закусил губу. Рубашка Эрена полетела следом за курткой, Ривай стал целовать его шею, ключицы, оставлять багровые засосы, обжигая тело своим дыханием. В этот момент Йегер просто таял и извивался под мужчиной, постанывая и прижимаясь к капралу, словно боясь, что это все прекрасный сон или восхитительная иллюзия. Крик, доносящийся из коридора, прервал божественные ласки. Черт, а ведь скоро должна была начаться новая вылазка за стены. Капрал молча встал и вышел из комнаты, мальчик не мог поверить своим глазам. Вот так вот встал и… ушел? Шатен поспешил одеться и выбежал из комнаты в коридор, все солдаты уже были на улице и ждали только троих: Жана, Ханджи и Эрена. Первые два бежали перед Йегером и молились о том, чтоб их отсутствия не заметили, в то время как Эрен усердно размышлял над тем, что было совсем недавно в комнате капрала. Во время вылазки, капрал полностью игнорировал Йегера и посылал куда подальше с его вопросами. Может просто не хотел объясняться? Через пару часов легион столкнулся с пятью гигантами. Двое были прирезаны сразу лучшими солдатами легиона, разумеется, в их числе был и капрал Ривай. Один титан направился сразу к первой группе солдат. Где и прикончил каждого, спасти их не успели, так как другие титаны помешали, хоть как-то, помешать первому забирать жизни солдат первой группы. Затем, был прирезан еще один титан, его лишила жизни Микаса Аккерман. Осталось прикончить всего одного титана , но ни стратегия, ни лучшие солдаты легиона не смогли справиться с ним. Семиметровый титан блестяще уклонялся от атак легионеров, жуткая ухмылка не сходила с его лица. Взгляд пробежался по оставшимся, еще живым воинам, которых оставалось не больше пятидесяти. Заметив Йегера, титан пошел к нему, словно «учуяв родного». От такой резкой перемены цели, на лице Эрена застыла гримаса ужаса и страха. Огромная рука титана попыталась схватить шатена, но конь Йегера мчался быстрее, тогда титан тоже перешел на бег. И, когда мальчишка был схвачен, из-за головы показался мужской силуэт. Капрал попытался ударить титана в затылок, но тот с легкостью увернулся, сделав шаг в сторону, а за тем со всей силы ударил по Риваю ногой, да так, что он оказался в воздухе выше самого титана в два раза. Йегер сумел вырваться из огромной лапищи монстра, но спасти Ривая он не смог. Когда титан был уничтожен, все легионеры, сквозь невыносимую боль, побежали к капралу. Столпились вокруг него. Тот еле дышал, стараясь не закрыть раньше времени глаза. Преодолевая страшную боль, капрал из последних сил шепотом сказал: - Эрен... Прошу, прости меня. – Йегер уже заливался слезами, то и дело задыхаясь от них. - Капрал, умоляю, не сдавайтесь, живите. Прошу, дышите. Мы вас спасем. – мальчишка все еще крепко обнимал Ривая, касаясь рукою его лица. – Спасите его кто-нибудь! – неистово заорал мальчишка. – Молю, помогите ему кто-нибудь! Я все сделаю, прошу, помогите, спасите его. Помогите, пожалуйста, спасите его. Кто-нибудь. – но весь отряд виновато опустил голову и не смел подойти ближе к капралу, чем сам Йегер. Тогда Ханджи подошла к Эрену и положила ему руку на плечо. А затем с глубоким сожалением и чувством вины произнесла: - Эрен. Ривай умер. Твои истерики не вернут его к жизни. Юноша наблюдал за тем, как Ривай опускает свои веки, как воздух покидает его легкие, как сердце капрала делает последние удары. Все это длилось всего одним мгновением. Как только брюнет перестал подавать признаки жизни, Эрен во все горло заорал, держась за голову. В тот день Эрен просто взбесился, истерил и кричал. Просил вернуть капрала. Умолял. Он избил трех парней, которые пытались его всеми силами успокоить. Пока Микаса просто не вырубила его. С той страшной вылазки прошло две недели. Место, где был похоронен Ривай, мальчишке не показали, к похоронам не допустили, боялись, что он что-то вытворит. Ему лишь сказали, что на похоронах было очень много людей, около двух сотен. Хоронили капрала как героя, но распрекрасный памятник не поставили, по просьбе самого капрала, когда-то давно, на очередное «Я уже представляю, какой тебе памятник поставят, Ривай, за такие-то заслуги перед человечеством» он всегда отвечал тем, что хочет быть похоронен как обычные солдаты. Скрывать место, где был похоронен Ривай, было очень трудно, но все солдаты справлялись. Но даже это не остановило Эрена. И вот, когда шел третий день, когда мальчишка не появлялся на тренировках и вообще не выходил из комнаты, не подпускал ни друзей, ни других солдат. Просто закрылся и не выходил. Лишь Ханджи приходила к нему и оставляла немного еды возле двери. Но тот к ней даже не притрагивался. На пятый день Эрен все же решился немного поесть. Что было поистине странным, так это то, что с того момента, как похоронили Ривая стал идти дождь. Он шел и не прекращался. Йегер знал, что небеса тоже рыдают. На седьмой день юноша решил отправиться на поиски могилы капрала. Вернулся Эрен домой в слезах, из-за того, что не смог найти его. Не смог отнести цветы на могилу. В комнату тихо постучались, но Эрен не спешил открывать, даже не поинтересовался кто это. А зачем? Очередной солдат, который «переживает» за него, а что с ним не так? Эрен в порядке. В полном, но по крайней мере так думал сам Йегер. За дверями послышался голос Ханджи: - Эрен, ты ведь помнишь сад белых роз? – как он мог его не помнить? Это место, которое капрал считал божественным. Когда жизнь сотни солдат зависела от его решения, он всегда шел туда, и, среди девственно-белых роз, находил себя и посвящал себя мыслям и сомнениям, которые терзали его. - Да, конечно. – Зое даже удивилась, она не ожидала, что Эрен ей ответит. Но, немного задумавшись, продолжила: - Так вот, сходи туда, это то, что ты ищешь. И… - женщина выдохнула, - я оставила здесь ключ, возьми его и пойди в комнату Ривая, открой нижний ящик в его письменном столе, возьми то, что там лежит. Я оставлю тебя. – Эрен молниеносно подбежал к двери, но Ханджи за ней уже не стояла, опустив свой взор, он заметил серебряный ключик, который Ривай всегда носил на шее. Юноша неоднократно интересовался у капрала, зачем он ему. Взяв в руки ключ, мальчишка направился к комнате капрала. Плотно закрыв за собой дверь, Эрен подошел к столу и открыл ящик. Там, в красивой, но немного потрепанной обложке, лежала книга в твердом переплете. Мальчишка взял ее в руки и открыл, на первой странице была расположена надпись, написанная ровным, аккуратным почерком «Ежедневник». Пролистав и проглядев всю книгу юноша понял, это был дневник Ривая. Да, Ривай вел дневник, записывая туда все свои мысли и чувства. Те, которые прятал от внешнего мира. Словно боясь, что кто-то воспользуется этим и сделает ему больно. Для удобства парень сел на кровать капрала, было чувство, что Ривай просто ушел куда-то, но сейчас должен вернуться и отругать его за то, что Эрен сидит на его постели и читает чужое. С этими мыслями мальчишка посмотрел на дверь, но она так и не открылась, в комнату никто не зашел, вновь по щекам Эрена скатились слезы, которые упали на страницы дневника, тем самым привлекая к нему внимание. С самой первой страницы, Йегер стал понимать капрала все больше и больше. «21. 07. День выдался хреновым, в сегодняшней вылазке я потерял четверых друзей. Снова. С каждым днем я проклинаю мир. За то, что уходят они, а я остаюсь. Солдаты вновь уходят, а я остаюсь. Сейчас вспомнил как три года назад потерял друга и поддался своим эмоциям, именно тогда и лишился сознания, поддался эмоциям и чуть не дал себя прикончить гребанному титану. С тех пор поклялся все держать в себе, чтоб моими мыслями никто не воспользовался. Уж лучше будет так. И пусть меня считают безэмоциональным тираном и деспотом, который не способен даже улыбнуться. Мне с каждым годом хотелось вернуть все свои эмоции. Но не получилось. Не смог даже рассмеяться. Черт. Даже не смог вымесить злобу на солдата, который забыл зарядить баллоны Петры газом.» «16. 09. Сегодня капрал лишился руки, и, вряд ли, сможет теперь сражаться. Написал отчет о последней вылазке и смылся в неизвестном направлении, наверное, стыдно… Завтра будут решать кто займет его место. Надеюсь, что это буду не я. Мне не нужны лишние хлопоты.» «11.10 Сегодня избил Эрена за то, что он плохо выдрал окна. Ей Богу ребенок! Все время отлынивает от работы, а стоит мне показаться, как превращается в послушную и верную собачку.» «14.11 Йегер. Этот придурок… Как же он меня выводит! Целый день донимал вопросами, просил рассказать о себе. Наивный идиот. Он реально думает, что я ему все расскажу? Странный он. Все время светится, капрал то, капрал се. Меня удивил весь задор и блеск в его глазах. Он уже не раз говорил о том, как сильно хочет быть похожим на меня. Однако приятно, когда являешь чьим-то примером для подражания» «28.12 Этот Йегер хреново готовит чай, все время все путает и делает чай слишком крепким. Сегодня упал прямо передо мною, споткнувшись о собственные ноги, а я улыбнулся. Ах да… Улыбнулся. Впервые, за столько времени. Слава богам, что никто этого не заметил. Эрен забавный, хоть и полный придурок.» «10.04 Пишу во время перерыва. Сегодня очередная вылазка за стены. Пока еще не наткнулись ни на одного титана, что очень радует. Как-то не очень хочется снова драться с этими голожопыми тупыми тварями. Эрен снова пристает с вопросами. Сегодня признался мне в любви, чего я никак от него не ожидал. А я… Даже не знаю, что чувствую. Поцеловал его, дело чуть не дошло до секса, но нас прервали, а я - идиот, снова поддался эмоциям. Чуть не поимел пятнадцатилетнего мальчишку. Которого даже не… А любил ли? Нет, очевидно, не любил. Ведь не мечтал о том, как мы ходим за ручку и мило воркуем в каком-нибудь нелюдном месте. Но, если так подумать, если бы он умер, я бы вряд ли пережил. Каждая смерть друга отдается мне страшной душевной болью, от которой не отделаюсь и до сих пор. Ну, а если я потеряю и того, кто смог разбудить во мне чувства, не знаю, что со мной будет. Из-за него я часто улыбался, когда вспоминал дни, проведенные с ним. Вспоминал о том, как он мог забавно свалиться с лошади, когда я резко накричу на него, о том, как он все время путал столовые приборы, о том, как я пристально смотрел на него, а он мило смущался и опускал взгляд вниз, а потом врезался в кого-нибудь по дороге, о том, как от случайных прикосновений он мог просто убежать в неизвестном направлении, и долго истерить как школьница. Тогда я совсем не понимал почему он стал себя так вести. Но сейчас я все прекрасно понимаю. Теперь у меня есть мотивация для того, чтобы жить. Есть для кого жить. Кого защищать. Обещаю себе, что отвечу ему на все вопросы, которые он мне задаст. А… Затем снова поцелую… И еще раз. И если все зайдет так далеко как и сегодня, то обязательно лишу его невинности. Вряд ли я сдержусь еще раз. Он рядом со мною, всего в паре метрах от меня, сидит и смотрит, наверное не понимает что я пишу. Вот, только что посмотрел на него, а он смущенно отвернулся. Похоже, что я, все таки, влюбился в этого несносного мальчишку. В такого чистого и светлого парня, для которого я являюсь кем-то особенным. Лишь он видит меня, настоящего капрала, который никакой не тиран и не деспот, а обычный человек, который с легкостью может влюбиться. Этот дурак действительно решил, что его чувства не взаимны. Когда приедем домой, обязательно врежу ему как следует за такие обманчивые мысли. Ну, еще пять минут и выдвигаемся… Пора собираться.» Страницы дневника уже были влажными от слез. Эрен не переставая плакал, совсем не боясь того, что его кто-нибудь услышит. Все уже привыкли. Одна Зое стояла в коридоре, облокотившись спиной на стену и задумчиво глядела в пол, но правильно ли она поступила? Конец Flashback Не было еще ни дня, чтоб на высоком холме, возле могилы лучшего солдата легиона Разведки не сидел этот мальчишка. Он то беззвучно плакал, то отчаянно кричал, моля дорогого ему человека вернуться и быть все время рядом. Его жизнь обратилась в сумасшедшее мучение, которому, как казалось, не будет и конца. Каждый вздох, каждый взгляд, обращенный на ухоженную могилу, заставлял душу разбиваться на тысячу осколков. А кто сказал, что будет легко? Только вот, не бессмысленно все это? Ради кого ему дышать? Ради кого ему улыбаться? Он обещал, пусть в сотый раз, что не оставит его, что скоро он уйдет за ним. И безумная улыбка Йегера еще больше убеждала пустоту в правдивости. Может быть не сегодня, может и не завтра, но настанет тот день, когда Эрен заберется высоко-высоко, для того, чтоб последний раз увидеть солнце, для того, чтоб в последний раз пожалеть о содеянном и совершенном, для того, чтоб вспомнить образ, вызывающий робкое дыхание и трепет. А затем шагнет в неведомую пустошь и сбросится с ненавистной стены. Ну а пока он будет жить, будет стараться проживать эту никчемную жизнь за двоих, наблюдая чужими глазами. Оценивая все так, как оценил бы капрал, с прежним хладнокровием, стеклянным взором и пустыми помыслами. Солдаты легиона разведки лишь с жалостью смотрели на Эрена, когда тот делал вид, что веселиться от души, когда шутил, когда шел в хорошем настроении. Все знали, что все это лишь фальшь и притворство.