Приворотное зелье.

Пейринги: Зази/Билл Конрад, Доминика/Билл Конрад, Элендира/Билл Конрад. Все любят доктора! Написано в рамках "Флешмоба 25". Тема №1. читать дальшеДоктор Конрад социофобом не был — он был человеком, увлеченным своей работой. И даже женщин не боялся: он их сознательно избегал по нескольким причинам, одна из которых заключалась в сохранении верности давно умершей жене (сто тридцать лет назад, если быть точным). А другая в том, что где-то в глубинах памяти доктора ещё хранились воспоминания о первой ассистентке, дуре-бабе, путавшей кислоты со щелочами. С тех пор в научных экспериментах господин Конрад предпочитал помощь коллег мужского пола. Они не норовили будто невзначай задеть доктора плечиком или чуть расстегнуть медицинский халат, демонстрируя собственные прелести. Хотя в нерабочей обстановке досуг приятней было проводить всё таки с дамами: как выяснилось, в интеллектуальные игры навроде шахмат на корабле играть умела только мисс Сейверем, а на базе Ган-Хо Ганс только Элендира и Доминика. В общем, казалось бы, поводов убегать от у мистера Конрада как таковых не было. Тем более так, теряя ботинки и зажав полы плаща захлопнутой в спешке дверью, а шляпа так вообще осталась где-то в коридоре. Если не считать поводом спасение собственной чести, конечно. — Доктор, откройте, — поскреблись в бронированную дверь с той стороны. И тоненько, по-девичьи всхлипнули. Очень достоверно так: — Ну пожалуйста. Мистер Конрад стоически отмолчался, сделав вид, что его тут нет, не было и не предвидится. Только попытался выдернуть намертво застрявший плащ. Доктор втайне надеялся, что нелюдь не догадается ломать стену, куда более хлипкую и тонкую, чем дверь. А быть может, просто уйдёт домогаться кого-нибудь ещё. И горе тому, кто подвернётся этой твари по дороге: сил и дури Зази хватало, особенно когда нужно было что-нибудь сломать или разрушить. Дверь, к примеру, отгородившую нелюдя от заветной цели. — Я же вас чую, — разрушили тайную надежду доктора. Уговаривать Зази было бесполезно, спорить — глупо, открывать — опасно. — Ну доктор, — возмутились за дверью, — я же хочу размножаться. Билл Конрад закрыл лицо руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Идея размножаться ему в принципе нравилась, но не совместно с Зази же. Тем более, определить пол неведомой инопланетной зверюшки не получилось пока не у кого. Само Зази при попытках исследовать его счастливо пояснило, что оно на первой стадии, в виде червя, обоеполое, а после окукливания и превращения в рой скорее женского пола. Правда в физиологии людей нелюдь был не силён, так что верить ему стоило с оглядкой. — Зази, у нас не получится, — попытался воззвать к разуму роя мистер Конрад. — Может ты и женского пола, но не моего вида. И ты мне не нравишься. И вообще, гибридное потомство от вашей расы с нашей не появится. — Но я же хочу, — какого бы пола Зази не было, логика у него была однозначно женская. Идея у доктора изначально была благая: извести к чертям собачьим нахальную тварь, сующую свой длинный нос в каждую пробирку. Конечно, извести не совсем — как шпион, Зази было чрезвычайно полезным существом. Но вот отпугнуть его от тех мест, куда нелюдь лез чаще всего, стоило. Именно тогда в голову Биллу Конраду пришла вполне логичная мысль о создании вещества, от одного запаха которого Зази терял бы остатки разума и бежал подальше. После долгих исследований и синтеза весьма вонючего состава, отпугнувшего от доктора не только собственного шефа, но и Грея Девять Жизней, а так же техников и даже привычных ко всякой вони томов, исполнения первого пункта господин Конрад добился. Зази потерял остатки разума. Только отчего-то не сбежал, а заявил, что хочет от доктора миллион-другой детёнышей и повис у учёного на шее. Только чудо помогло Биллу Конраду стряхнуть с себя наглую нелюдь и позорно бежать. Пол и стена содрогнулись. Доктор взмолился всем богам: после Большого Падения он в них не верил, но вдруг поможет? Стена дрогнула ещё раз и даже вспучилась в одном месте: видимо нелюдь перешел от слов к делу. Доктор торопливо расстегнул плащ, решив бросить малое ради спасения большего. Насколько он помнил, внешние и внутренние двери и стены базы были куда более прочные, чем эти. А уж стены лаборатории способны были выдержать прямое попадание ракеты. Оставалось надеяться, что по пути мистер Конрад не встретит кого-то ещё. А там он доберётся до лаборатории, старательно смоет с себя реактив, после чего попытается найти способ нейтрализовать то, что сам же и разлил. Правда далеко уйти с такими радужными мыслями у Билла Конрада не получилось. Через какие-то двадцать шагов он, погруженный в размышления о странной реакции препарата, точнее у Зази на препарат, нос к носу столкнулся с мадемуазель Доминикой. Если быть совсем точной, столкнулся доктор вовсе не к носу, из-за разницы в росте нос учёного уперся в глубокий вырез рубашки достойной мадемуазель, аккурат в кружево бюстгальтера: эпатировать окружающих и носить под плащом минимум одежды девушка любила. Её постоянного ухажера это страшно раздражало, что любовь к минимализму только подогревало. — Добрый день, доктор, — кокетливо мурлыкнула Доминика. На неё окутавшее доктора «отпугивающее» амбре отчего-то не действовало. Билл Конрад судорожно сглотнул. В какой-то мере женское внимание было лестно: в свои сто с лишним доктор ещё хоть кого-то привлекал как мужчина. Но очень уж неожиданно. Хотя Доминика пока не бросилась на него и не попыталась стянуть одежду, как это сделало Зази. — Вы куда-то торопитесь? — объёмистый бюст качнулся перед носом доктора, пытающегося по стеночке обойти мадемуазель Доминику. — А может уделите мне минутку внимания? — тем же тоном доктору Конраду: «А давай поженимся», сказала его давно почившая жена. Как раз перед тем сказала, как завалила Билла на кровать. — Или чуть больше? О вспыльчивом нраве Ган-Хо Ганс номер три ходили легенды, потому получить в глаз за домогательство от внезапно передумавшей девушки Биллу Конраду не хотелось. А если вспомнить, как на любые попытки заигрывать с его дамой реагировал ревнивый Мидвалли, от Доминики хотелось бежать. Рысью. И надеяться, что её кавалеру о случившемся не донесут. Доктор промямлил что-то невнятное и чуть ли не бегом помчался по коридору. Вслед ему неслось разочарованное: «Если передумаете, приходите!» Ещё раз истово помолившись всем богам, доктор пулей влетел в коридорчик, отделяющий его от родной лаборатории. Перевёл дух и помянул безвременно потерянные правый ботинок, плащ и шляпу. Только закрыв бронированную, толщиной с сейфовую, дверь лаборатории, Билл Конрад позволил себе нашарить в кармане брюк платок и вытереть выступивший на лысине пот. — А я вас как раз жду, доктор, — шепнул ему на ухо женский голос. — Как от вас приятно пахнет. Билл Конрад обреченно зажмурился и позволил чмокнуть себя в лысину. Бежать было некуда.