The Power of Four

— Эй, Громчик, подожди меня! Черный котик с серыми лапками и добрыми большими голубыми глазами, едва не споткнувшись о собственные лапы, не мог поспеть за братом. Тот был быстрее его, маневреннее, несмотря на то, что большой разницы в их возрасте не было — всего каких-то десять минут. Голубка неотрывно смотрела за старшим сыном Львиносвета и Пеплогривки, которого родители назвали Громчиком. Крупный, несмотря на всего двухмесячный возраст, рыжий котик с шерстью цвета осенней листвы и белыми лапами весело гонял моховой мячик по залитой солнцем поляне Грозового племени. Его младший брат Молнелапчик, нагнав Громчика, проникся игрой и теперь оба брата с небывалым наслаждением и громким визгом, от которого уши закладывало, гоняли мяч по поляне. Серая кошка довольно улыбнулась и неосознанно посмотрела на свой живот — неделю назад Воробей сообщил ей, что она ждёт котят, заставив её саму и Шмеля, будущего папочку, сиять от радости. Золотое солнце начала Сезона Зеленых Листьев перекатилось ближе к горизонту — близился вечер, прохладный и долгожданный, в отличии от знойных и душных дней. Легкий ветерок гулял по густой шерстке Голубки, заставляя её обладательницу мечтательно прикрыть голубые глаза от удовольствия. Кошка устроилась в тени подле палатки целителя и блаженно пользовалась часами спокойствия, которых так не хватало в первые недели после битвы с Сумрачным Лесом. Ежевика, теперь уже Ежевичная Звезда, получил дар Девяти Жизней, и теперь, помирившись с Белкой, мудро руководит Грозовым племенем. Весь в наставника. Белка, новая глашатая, четко распределяет патрули, а по вечерам проводит время в компании своего любимого, вызывая улыбки у взрослых и дружественные насмешки от котят, которые тут же получают замечания и хвостом по затылку от любящий мамочек, не терпящих насмешек над предводителем. — Как себя чувствуешь? — повернув голову, Голубка заметила Воробья. Целитель выглядел крайне заинтересованным и озадаченным; его трудно было увидеть в таком состоянии. — Отлично, — с улыбкой ответили кошка, и тут же добавило: — но не строит спрашивать меня об этом каждые полчаса. Я беременна всего лишь месяц! — потом, еще раз скользнув взглядом по морде серого кота, спросила: — Ты чем-то встревожен, — хотя больше это звучало не как вопрос, а как утверждение. Воробей вздохнул, нервно дернув ушами и изогнув кончик хвоста. — От тебя ничего не скроешь. Верно говорят, что у беременных чувства обостряются. — Эй! Это звучит обидно, — ничуть не обижаясь, ответила Голубка. Как же раньше ей не хватало таких повседневных разговоров с родными и близкими ей котами. — Так что же, — встав на лапы и подходя к целителю, — расскажешь? — кошка присела рядом, не сводя с его слепых глаз своих. Воробей задумчиво уставился в небо, явно уходя от вопроса. Раньше бы это остановило Голубку, но не сейчас. Прав он, чувства при беременности обостряются, а чрезмерное, плещущиеся через край любопытство, — не исключение. Кошка не сводила бледно-голубого взора с кота, пытаясь привлечь его внимание, но безуспешно. В такие моменты Голубка отела бы иметь способность читать мысли других, вместо того, чтобы слышать все на крупных расстояниях. И тут она вспомнила, что в прошлую ночь Воробей с остальными целителями ходил к Лунному Озеру. Наверняка дело было в этом, и Голубка неосознанно выпалила первую попавшуюся в тот момент мысль: — Ты получил пророчество? — Я думал, что это моя способность читать мысли других, — еле улыбнулся Воробей после краткого молчания, и перешел к теме: — Да. И оно самое непонятное из всех, что я когда-либо слышал. Голубка не на шутку взволновалась, чувствуя, как собственное сердце начинает колотиться чаще, тяжким эхом отдаваясь в груди. Мысленно пытаясь успокоиться, вовремя вспоминая про то, что ей нельзя волноваться, Голубка продолжила беседу: — И… как же оно звучит, если даже ты не понял его? — опасливо спросила кошка, безуспешно пытаясь заглянуть в глаза слепца. — Начало поможет. Кошка оторопела. — И... всё? — Да, все! — мгновенно, словно огонь, подкормленный сухой древесиной, вспыхнул целитель, но тут же остепенился. — Щербатая сказала, что что-то случится. Что именно — не сказала, — вовремя вставил Воробей, уходя от допроса Голубки, — но сказала, что начало должно нам помочь. — Я ничего не понимаю, — в растерянности покачало головой беременная, отводя взгляд в другую сторону. Что это могло значить? — Я тоже. Но какая могла быть беда, если все хорошо? Вот Львиносвет с Ягодником на пару несут крупного кролика, явно сбежавшего с территории племени Ветра, останавливаясь и кладя его в кучу с дичью. Мимо них, с визгом и смехом, проносятся подросшие котята Яролики и Белохвоста — Янтаринка, Снежок и Дождик. Искра и Пеплогривка о чем-то сплетничают, временами посмеиваясь. Шмель, Ледосветик, Белка и Долголап уходят в вечерний патруль. Сплошная идиллия, какая может идти речь о надвигающейся беде? Ответом тому послужил гром и молния от грозовых туч, взявшихся словно из ниоткуда.