Неправильный номер

Высокие дома тонули в свете заходящего солнца, принимая последние крохи тепла перед приходом холодной ночи. Сумерки наступали чересчур быстро, и люди вокруг торопились по своим домам, где их уже не будет волновать приближающаяся темнота. В одном из многочисленных окон включился свет. В свою маленькую квартиру зашел всеми покинутый Ким Минсок. Он не жалел себя и не позволил бы кому другому это делать, но от этого он казался еще более одиноким. Каждый его день был похож на предыдущий, будто одну и ту же запись ставили на повтор. Конечно, менялись числа, люди, которых он ловил взглядом, пока ехал на работу, но дома все равно никто не ждал и некому было рассказать о том, как надоела эта чертова работа! Он поставил на плиту чайник и уселся на стул, дожидаясь, пока вода вскипит. Мин опирался локтями о стол, подперев руками голову, и думал, чем он займет выходные. На улице с каждым днем становилось холоднее, морозить нос одному не хотелось, потому, не долго рассуждая, Минсок решил, что останется дома. Чайник засвистел. Рыжий парень выключил плиту, отодвигая за алюминиевую ручку прибор на холодную поверхность. Пока Мин делал свой излюбленный красный чай, который предпочитал пить с половиной ложки сахара и закусывать печеньем из магазина в соседнем доме, на другом конце города спешно собирался молодой человек. Он опаздывал на поезд, который навсегда бы увез его из этого скучного города к его, как он думал, счастью. Но день не задался с самого утра, когда он разбил любимую кружку, а потом когда отдавил хвост соседскому коту, сел не в тот автобус, укатив в противоположном направлении; когда натолкнулся на невзрачного вида мальчишку с рыжими волосами и раскосыми зелеными глазами, больше похожий на булку, чем на настоящего человека. У Лухана в тот момент заскребло где-то под ложечкой, потому что таких надо беречь, а не заставлять глазами злого волка смотреть на тебя исподлобья. Но времени не было, поэтому блондин поспешил убежать. В этот день он еще долго вспоминал все беды, приключившиеся с ним, пока заботы переезда не заставили вернуться в настоящее. Почему Лухань выбрал именно сегодняшний день, чтобы распроститься со старой жизнью, остается только гадать. Но он был уверен, что если не сегодня, то никогда больше. Поэтому на скорую руку собрав вещи, парень выехал на вокзал. "Для начала надо самому приехать к нему", - решил он. - "А потом и вещи". Но, видимо, не суждено было ему уехать в этот день, потому что из-за погодных условий - некстати выпавшего поздно вечером снега, который за считанные часы укрыл весь маленький городок белым покрывалом, а затем принялся и за железнодорожные пути, - поезда не ходили. Разочарованию блондина не было предела. Со злости он купил какие-то дешевые сигареты, нарушив обещание новой жизни "не курить". Лухан присел на пластмассовый стул в зале ожидания, где толпился разношерстный народ, не попавший на поезд. Он попробовал позвонить Сехуну - своему парню - но милый голос утверждал, что абонент находится вне зоны действия сети. И это еще больше злило Лухана, ведь он предупреждал, что собирается отбыть к нему сегодня вечером, и просил держать телефон включенным. Но Се игнорировал просьбы старшего, и Лухан уже с досадой думал, что ветреный младший нашел себе пассию на сегодняшний вечер. "Ну и поделом мне! Сам отпустил его", - причитал себя блондин, а на заднем плане в голове метались знаки предупреждения, что он лишь накручивает сам себя и у горе-любовника просто разрядился телефон. Пусть и так, но опыт прошлого не заменит никакого самовнушения, а потому Лухана не отпускал страх, что его предал человек, которого он и так не раз прощал. Написав пару строк о том, что поезда не ходят, и он приедет, как только погода успокоится, Лухан закрыл глаза, представляя свою будущую жизнь. Вот они с Се на кухне, тот заваривает Лухану красный чай, игнорируя сахар, и выкладывает на тарелку какие-то плюшки. Вот они гуляют по заброшенному парку, держась за руки, беззаботно чему-то улыбаются. А сейчас они прощаются в квартире Лухана, когда последний собирается на работу. Сехуну сегодня не надо идти в университет, поэтому он на весь день остается хозяйничать дома. А какой чудесный ужин ждет Лухана! (Если, конечно, Сехун не спалит всю кухню дотла.) Но что-то приготовленное любимым человеком вкуснее, потому что в еду вложили душу, частичку себя. И отдают эту часть тебе, а не кому-то другому - не в этом ли счастье? "Все поезда в северо-восточном направлении задерживаются из-за погодных условий. Приносим свои извинения за неудобства. Вы можете..." - звонкий голос только выступившей на службу девушки предлагал разные удобства в здании вокзала, вырывая Лухана из зашедших не в ту сторону мечтаний. Но суть он, увы, уловил. Кинув еще пару сообщений, что в скором времени его не будет, он тяжелым шагом пошел прочь, небрежно закинув на плечо сумку. Благополучное возвращение домой его сейчас волновало меньше всего, и он, в который раз посмотрев на часы и убедившись, что минутная стрелка все так же движется, приближаясь к трем часам ночи, сел на первый попавшийся автобус, какие в такое время были редкостью. Можно сказать, что за весь день Лухану впервые повезло, ведь ему не пришлось мерзнуть на остановке, а потом тащиться на метро, которое наверняка закрыто. Прикрыв глаза, он попытался еще раз успокоить себя, повторяя как завороженный, что все будет хорошо. Он хотел верить, что "аппарат абонента" включен, а не соединяют их из-за метели. Автобус остановился. Холодный ветер пронизывал до костей через теплый пуховик тело Лухана, когда тот шел по заснеженному асфальту, ежась и коря себя за то, что не остался в теплом помещении. Дожидаться неизвестно чего ужасно само по себе, а так он хотя бы не будет думать о Сехуне, который за несколько часов успел надоесть. Время шло, погода потихоньку успокаивалась, а Лухан сидел в баре, куда забрел случайно, наслаждался теплым кофе и, кажется, уже не волновался из-за сорвавшегося переезда. Жизнь всегда можно изменить. А сейчас есть миловидный бармен, который развлекает неспешным диалогом, потому что других клиентов все равно нет. Так блондин забылся до утра, а потом все-таки поехал домой, решив в последний раз позвонить на приевшийся номер, который пальцы набирали автоматически. Но невезение вчерашнего дня перешло на сегодняшний и, когда он споткнулся о высокий порог перед дверью бара, блондин набрал не те цифры, позвонив совершенно другому человеку. И сонный голос ответил ему резче, чем следовало: "Какая дрянь меня будит в семь утра?" - Прошу прощения, - быстро спохватился Лухан, бросая трубку. Он посмотрел на набранный номер, не понимая, что не так. И затуманенный недосыпом разум не сразу догадался в чем подвох, а потому Лухан снова набрал номер, не определявшийся у него как "Макна". "Ну что тебе от меня надо?" - как-то уж слишком жалобно спросили на другом конце провода, уже распростившись с прелестным сном. - Я же люблю тебя, придурок! - ответил блондин, подумав, что Сехун просто не получал все его сообщения по каким-то неведомым обстоятельствам. Честно сказать, сейчас он вообще ни о чем не думал. - Я приеду на первом же поезде. "Куда?" - принял игру сонный человек. - К тебе. И мы будем жить счастливо. Я обещаю. "Надо же было так напиться!" - Да не пьян я, - протестовал Лухан, не понимая, почему Сехун так себя ведет. Нет бы обрадоваться, а то строит из себя неизвестно что. - Ты сейчас где? "Дома. Сплю. А ты мне мешаешь". - Ну и придурок же ты. А хочешь я прямо сейчас приеду? Сяду на поезд и приеду? - в голосе столько надежды, потому что Лухан верит, что его ждут, несмотря на злобу. "Куда?" - несколько обреченно повторил вопрос бас с нежной бархатцой, которая, видимо, всегда была в его голосе. Пожалуй, бессонная ночь сильно сказалась на Лухане, что он не заметил этого. - К тебе! - каким же иногда придурком бывает его парень. - Скинь адрес, как сяду на поезд, напишу тебе. Не выключай больше телефон, пожалуйста, - грустно попросил Лухан, ожидая какого-нибудь подкола, но вместо этого получил краткое: "Пьянь!" и услышал гудки вместо приятного голоса. Пока Лухань ехал в автобусе и прокручивал в голове весь диалог, ему смутно начинало казаться, что разговаривал он не с любимым. И посмотрев еще раз на незнакомый номер полностью в этом убедился. Одна-единственная цифра, из-за которой он разбудил другого человека да еще и в любви признался! Ужас! Лухан схватился руками за голову, представляя, как он выглядел в образе того человека. Решение позвонить и извиниться сменялось неуверенностью, а на ее замену приходило понимание, что так все оставить нельзя. И происходило это все так быстро, что блондин не заметил, как проехал нужную ему остановку, а автобус повернул на обратный круг, и как раздалось оповещение о новом сообщении на телефоне. По воле ли судьбы или от скуки, которая поглотила молодого человека, проснувшегося раньше, чем он планировал, но он отправил несколько строк, оглашавших адрес его скромного жилья однокомнатной квартиры. Лухан озирался по сторонам, не понимая, почему он снова подъезжает к месту, где был вчера и где столкнулся с рыжим парнем. Он также не понял, почему на его телефон пришел адрес, о котором он спрашивал раньше. А потом абсурдность ситуации накрыла его волной смеха, от которого он не мог удержаться, несмотря на то, что находился в общественном транспорте. Нужно ли говорить, что Лухань быстро прикинул, где находится указанный дом, и уже на следующей остановке выбегал из автобуса? На улице быстро светлело, обнажая голые деревья и серые злые здания, простиравшиеся до самых небес. Блондин говорил себе, что ему нисколько не интересно, что за человек живет в одной из похожих друг на друга высоток, и идет туда только потому, что хочет извиниться. А раз уж получается сделать это напрямую, то грех не воспользоваться. Двери подъезда долго не открывали, и Лухан немного начинал нервничать. Набрав еще раз номер квартиры, он троекратным звонком сообщил о своем приходе, и дверь открылась. Поплутав по этажам, блондин наткнулся на приоткрытую дверь и поспешил туда заглянуть, убедившись в правильности номера на деревянном материале. Видимо, хозяин квартиры уже успел задремать, пока ждал странного утреннего гостя, и выглядел несколько комично с растрепанными рыжими волосами и заспанными серо-зелеными глазами в домашних штанах и футболке, помятых от постоянного ворочанья во сне. Фиолетовые огоньки Луханевских глаз загорелись, узнавая вчерашнего парнишку, о котором так хотелось заботиться. Сейчас он не выглядел злобным и привлекал внимание еще больше. - Проходи, - пригласил его Минсок, жестом показывая, куда можно повесить куртку. Лухань, небрежно кинув сумку на пол, быстро снял верхнюю одежду, скинул утепленные кроссовки и прошел вслед на кухню. Там уже стоял на плите чайник, а Мин сидел в своей любимой позе: поставив локти на стол и подперев руками подбородок. - Меня Ким Минсок зовут, - нехотя представился он, когда Лухан сел напротив. - Лухань, - не совсем уверенно ответил ему блондин, перестав понимать, зачем он вообще сюда пришел. Ненужное никому знакомство немного отягощало, и в воздухе повисло напряжение и неловкость. - А я извиниться пришел, - сказал блондин, обращая на себя внимание засыпающего Минсока, который, по-видимому, был совой. И в данный момент Лухань был для него головной болью, которую еще и чаем напоить нужно было. Но, если говорить честно, Мин не понимал, почему он считает себя в некоторой степени обязанным позаботиться об этом человеке, будто это он разбудил блондина, а не наоборот. Минсок дернул головой и открыл глаза, молча смотря на гостя. Он уже не казался таким странным и - Мин, наверное, головой стукнулся, пока носом клевал - даже вписывался в интерьер его кухни. Он отогнал от себя эти мысли, на секунду для верности зажмурился и вновь уставился на Луханя. - В общем... это... Я номер перепутал. Извини, что разбудил. - Лухан решил не напоминать, что признался ему в любви. Да и так, собственно, понятно, что это не ему предназначалось. - Номера похожие, а у меня в другом городе... - он запнулся, не решаясь признаться, - парень, - все-таки честно сказал он, переведя дыхание. В этот момент засвистел чайник, и Мин привычными движениями убрал его с горячей конфорки и занялся дальнейшими приготовлениями. Он пошарил на полках, ища черный чай, но, убедившись, что такого у него не водится, сказал: - У меня только красный чай. Ты не против? - как будто и не было всей этой, несомненно, не оставляющей равнодушным речи, которую только что выпалил разволновавшийся блондин. Мин обернулся к гостю, а тот закивал головой, соглашаясь на любимый напиток. Рыжий улыбнулся, принимая извинение, но почти тут же нацепил свою маску недовольного выражения и отвернулся к кухонному столу. Пока Мин хозяйничал, Лухан попривык к неуютной обстановке. - А почему ты все-таки написал адрес? - спросил Лухан, когда кружка была наполовину опустошена. Он принялся за очередное печенье, учтиво выложенное Минсоком на блюдце. Тот пожал плечами, не желая вдаваться в подробности своего одинокого существования. Мин предложил еще чая, заранее зная, что Лухан согласится. В такой приятной обстановке немого понимания они просидели недолго. Из чарующего забытья их вывел резкий звонок Луханевского телефона. "Нам следует расстаться", - вдруг ни с того, ни с сего написал Сехун и отключил телефон, о чем любезно сообщила оператор, когда Лухан тут же набрал номер макны. Он вымученно-грустно улыбнулся одними уголками губ. - Мне стоит уйти, - сказал он Минсоку, который доливал ему еще воды, разбавляя красную заварку. Фиолетовые огоньки потухли, и Мин заметил это. Но как-то уж слишком быстро гость взбодрился, натянуто улыбаясь, и так же быстро ушел из его квартиры. Чем рыжий думал, когда быстро одевался и бежал вслед за расстроенным блондином, навсегда останется за завесой тайны. Но явно не головой. Он выследил Лухана до самого его дома, говоря себе, что просто волнуется, как бы с тем что не произошло. И с более-менее спокойной душой вернулся домой, навсегда отложив в памяти высотку на другом конце города. Если раньше долгие одинокие вечера нравились Мину, то теперь он думал лишь о взъерошенных светлых волосах, необычного цвета глазах, хотя в глубине души он понимал, что это линзы, о не менее удивительном хозяине, с которым было - чего уж таить? - приятно молчать. О почти незаметном шраме на нижней губе, который он случайно углядел, пока мимолетным взглядом одаривал Лухана, изучая его. И о самом имени, которое Минсок сотни раз повторял вслух и про себя, боясь признаться, что его хотелось бы произносить не в пустоту. Так пролетали один за другим дни. Мин думал, что больше никогда не встретится с блондином, и даже принял это. Постепенно мысли о нем затмились повседневной рутиной; запах, царивший на кухне после Лухана выветрился еще в первый день, когда Мин открыл форточку, впуская холодный морозный воздух в теплую кухню. И одним белым субботним утром, когда Минсок проснулся как обычно после двенадцати, в голову пришла странная идея. Он несколько раз набирал номер Лухана, но как будто чего-то испугавшись сбрасывал после первого гудка. И абсолютно глупая, как ему казалась, затея отчего-то только крепчала с каждым несостоявшимся звонком. Мин позавтракал, не отказав себе в удовольствии сделать омлет, и начал собираться на прогулку. Не буду говорить, почему рыжий так тепло оделся, но в шапке, натянутой на глаза, шарфе, которым Минсок обмотал рот, и пуховике, который делал его на несколько размеров больше, он выглядел странно, но не менее забавно. Повертевшись перед зеркалом, рыжий стянул шапку, сменил пуховик на теплую куртку и, поправив разноцветный шарф, обул кроссовки и вышел на улицу. Было тепло. Зимнее солнце ярко светило, заставляя жмуриться от ослепительного белого снега, которым оказались выстланы все улицы. Парень шел пешком к известной ему высотке, сам не зная, на что надеясь. Но подавить желание было сложно, и Мин уверенно шагал по мосту, останавливаясь, чтобы посмотреть на замерзшую в этом году реку. Да, зима выдалась холодной, но это хоть чем-то отличало ее ото всех остальных зим: неприятно теплых и дождливых, заставлявших грустить еще больше, которые пропитывали безнадежностью и без того серые дни. На полпути Минсок сдался. Ноги начинали гудеть, руки мерзнуть, спина ломить. В общем, все известные беды разом свалились на некрепкое тело Ким Минсока, и он решил отдохнуть в первом попавшемся кафе или хотя бы посидеть на лавочке, которая тоже, как на зло, не встречалась. Мин внутри ругал себя за дурацкое решение, но бойко делал каждый следующий шаг. У подъезда Лухана он видел скамейки - там и отсидится. Когда он пришел, уже начинало темнеть. Город тонул в предзакатной мгле, температура неумолимо снижалась, заставляя Минсока греть руки горячим воздухом, выпущенным изо рта. Он стоял у той самой двери, где не очень давно пропал силуэт, который Мин постарался запомнить, отложить в памяти, чтобы никогда не потерять. Но уже сейчас силуэт стал просто темным пятном. Вернулся рыжий поздно и до того устал, что сил хватило на чашечку чая и ложку салата, приготовленного еще вчера вечером, а потом он заснул под теплым пледом на диване, не утруждая себя переодеванием в домашнюю одежду. Впервые ему казалось, что день не прошел бездарно, пусть все, что он делал, - мерз на улице, заставляя себя посидеть еще пять минут на случай, если Лухан все-таки выйдет. И где-то на задворках сознания он решил, что будет ездить к серому дому так часто, как будет получаться и однажды встретит обладателя светлых волос и ярких глаз, которые впечатались в его сознание и выжгли на сердце короткое слово: "мой".