Those words

Свет за окном постепенно угасает, и комната погружается во мрак. Лишь высокий фонарь на улице бросает свой желтоватый отголосок. Холодно. Девушка, сидящая на краешке кровати, обнимает себя за плечи замёрзшими руками. Это первое её движение за последний час, если не считать нервное трепыхание ресниц и дрожь в пальцах. Парень напротив неё, что сидит на старом деревянном стуле с еле державшейся спинкой, постукивает пальцами по колену и в упор смотрит на неё. Безразлично. Девушка закусила губу, и это второе её движение. Она снова всматривается в эту пустую до звона тьму в его глазах, будто что-то новое обнаружить хочет. До рези в глазах всматривается... И не видит ничего. – Всё не просто. Она вздрагивает от того, как глухо и хрипло звучит её голос. Не узнаёт его и испуганно смотрит на парня. Но он спокоен. Его не тревожат её интонации. Он всё понимает. Или ему всё равно. – Кто тебе сказал, что будет просто? Слова, сказанные им, повисли в воздухе большим облаком серебристой пыли, точно такого же цвета, как и его глаза. Цвета стали, покрытой тонкой коркой льда. Неподвижные и жёсткие. – Когда возвращаются твои родители? Он, наконец, отводит глаза и расслабляет плечи и спину. Гермиона может свободно выдохнуть, не боясь напороться на его взгляд, в котором мало что можно понять. Ответ, который она дала, немного покоробил её: – Послезавтра. Девушка знает заранее, каков будет его следующий вопрос. – А когда?.. Поэтому отвечает раньше, чем он его закончит. – Завтра. Да, я скажу «Да». Он кивает и опускает голову. Ему нужно было столько времени, чтобы просто узнать то, что он узнал сейчас. Ему не нужно спрашивать, почему она собирается сказать другому «Да». Ему нужно, чтобы она перестала быть несчастной, какой она бывает в последнее время после встреч с ним. Драко поднимается и без лишних слов направляется в сторону двери. Выходит, оставляя девушку всё так же сидеть на кровати. Она же не пытается идти за ним, останавливать его, ведь знает, что это бесполезно. Да и она сама решила, что пора отпустить его, их странные отношения, которые не выходят за пределы этого дома и безлюдного парка неподалёку. Гермиона встаёт и понимает, насколько её мышцы затекли, буквально одеревенели. По телу побежали нескончаемые сковывающие судороги, но она нетвёрдым шагом подходит к окну, опирается о подоконник и смотрит вниз. Бывший слизеринец как раз выходит из дома, и, как ни странно, проигнорировав трансгрессию, выходит на узкую дорогу и, не оборачиваясь, уходит, подняв руку в прощальном жесте. Он точно знает, что она смотрит на него. Девушка поднимает глаза на небо и пытается подавить желание побежать за ним. Пытается прогнать надежду на то, что он вернётся сам и попытается уговорить, а может и заставить отказаться от предложения Рона. Но в глубине души она знает, что этого не произойдёт. Прищурив глаза, она отыскивает маленькую блеклую звезду, которая не закрыта рваными темными облаками. На губах сама по себе образовывается улыбка. Становится всё хуже, но она всё так же стоит, шатаясь из стороны в сторону. На глазах наворачиваются слёзы, а надежда на то, что он вернётся, уходит. Громкий прерывистый стук сердца кромсает тишину на мелкие оборванные куски, отбивая бешеные ритмы. Голова начинает кружиться, а человек – падать. Рука тянется к светящемуся в темноте белоснежному подоконнику, чтобы найти опору и удержать равновесие. Получается. Держась за спасительную и прохладную поверхность, она садится на пол. Прислоняется к стене, убирает волосы, прилипшие к лицу, и прячет его в ладонях. Дальше пары слезинок дело не заходит, и она снова поднимается с пола, не боясь упасть, но держится за стену. Так, на всякий случай. Ложится на кровать, забираясь под плед, не раздеваясь. Он мягкий, тёплый и одновременно прохладный. Всматривается в белеющий потолок застывшими карими глазами, точно такими же, какие были и у Драко. Безжизненные, безразличные ко всему. Мыслей почти нет, возможно, только одна. Но ответ на вопрос, который принесла ей эта мысль, уже дан давно и обжалованию не подлежит. Гермиона скажет Рону «Да», тут и гадать не нужно. Это будет правильно, рационально. Этого ждут от неё все. Этого ждёт от себя она сама. Никто не поймёт её, если обнаружится, что она не просто общается с бывшим Пожирателем, но и изменяет своему без пяти минут жениху с ним же. Что хочет отказаться от друзей, которые её выбор не примут. От одобрения окружающих её ежедневно знакомых. А всё из-за чего? Из-за Драко Малфоя, из-за того что любит его, что не сдержалась и сделала то, чего сама… …Любит его? Те самые слова, о которых она думала не слишком хорошо. Что никогда никому их не скажет, что никогда даже не подумает о той любви, которую так восхваляют в книгах, фильмах. А сейчас просто неосторожная мысль, и всё её мировоззрение полетело ко всем чертям. Она не любила Рона. То есть она любила, конечно, но как брата, а брата не любить невозможно, каким бы он ни был. Точно так же она любит и Гарри, и Джинни. Она всегда думала, что для крепкого брака этого вполне достаточно. Слабость отступила, и девушка живо встала с кровати. Что она собирается сделать, будет очень странно и очень неправильно, но не сделать этого она уже не может. Нужно уметь рисковать, это она уже поняла. Когда Драко Малфой слышит позади себя громкие всплески и быстрое дыхание, он в непонимании оборачивается и видит посреди улицы лохматое чудо в одном домашнем платье в мелкий фиолетовый цветочек и в промокших тапках. Она с трудом дышала, но всё же смогла без запинки на одном дыхании сказать прямо в шокированное лицо парня: – Я люблю тебя. Парень долго не может придти в себя после этого заявления, но когда приходит, быстро притягивает девушку к себе в объятия. Он не шепчет ей ответные слова. Она знает, что её чувство взаимно, и его слов ей не нужно. Нужен только он.