Проспорил? Вот незадача!

Голова трещала по швам благодаря разбухшему от мыслей мозгу: от задач, которые предстояло решить, от вопросов, на которые необходимо было ответить, от содержания различных договоров, стопкой скопившихся на столе под носом... Честно говоря, Артур представлял, что править королевством будет весьма не просто, но он никак не ожидал, что все это выплывет в одну большую кучу скучных дискуссий на собраниях и скоплений важных бумаг во всех местах, где только можно. Нет, нужно было сделать перерыв. Дать себе выходной, иначе вероятность того, что глава Камелота в скором времени превратится в овощ, на автомате подписывающий документы, или в нервного зануду, ворчащего на каждого вошедшего в свое пространство человека, станет слишком велика. А где это сделать и, самое главное, как, Артур знал всегда. Время подходило к десяти вечера, поэтому он мог точно сказать, куда тотчас же направится с наибольшими шансами повстречать рыцарей. Простой народ служил как бы средством напоминания о том, что Пендрагон всего лишь такой же простой парень, как и все находящиеся здесь. В таверне. - Леон, Персиваль! - воодушевленно воскликнул Артур, приветственно жестикулируя руками. - Артур! - По чуть растянутым гласным звукам можно было определить, что сэр Леон выпил уже порядком три кружки эля. Пригласив короля на соседнее место, рыцарь подал знак, чтобы кто-нибудь сходил за дополнительным кувшином выпивки. - Сейчас еще Ланселот и Гавейн подойдут. Прямо, - он на секунду закрыл глаза, забавно выставив указательный палец вверх, - сейчас. И вправду, почти в ту же секунду за спинами мужчин появились еще двое, один из которых в одной руке держал небольшой стаканчик, а в другой - два кубика. Любимое развлечение. - Артур, рад видеть. Решил, наконец, выйти к простым людям? - Гавейн скривил губы в саркастической ухмылочке, садясь за стол. - Ты же знаешь, что чаще я не могу этого делать, - в голосе Пендрагона отчетливо звучали нотки усталости. - Да брось! - Рыцарь по-дружески хлопнул Его Величество по спине. - Я же шучу. Играть будешь? - А почему бы и нет? Если что, деньги отдам по возвращению в замок. - Да какие деньги, Артур же всегда выигрывает, - чуть обиженно буркнул Персиваль, расположив подбородок на костяшках кулаков опертых на локти рук. - Ай, договорились! - Проигнорировав только что сказанные слова друга, Гавейн заткнул ладонью стакан с находящимися внутри кубиками и демонстративно потряс вверх-вниз. - Кто первый? С одной стороны, игра в кости - совершенно бесполезное занятие, не имеющее почти никакой логики, а строившее выигрыш на чистой удаче, и вытягивающее деньги, порой, до последнего цента. Но с другой, эта мужская забава помогала забыть о всех проблемах на часок другой и расслабиться. Спустя полчаса, на сегодня обделенный удачей Леон, проиграв Гавейну десяток серебряных монет, наконец отступился и присоединился к Персивалю и Ланселоту, как обычно наблюдавшим игру со стороны. Уверенный в своей победе рыцарь терпеливо ждал, пока Артур сядет поближе и возьмет кубики в руки. - Восемь, - беспечно улыбнувшись, сделал ставку Пендрагон, в тот же момент ставя на стол стакан вверх дном. С волнением открыв содержимое, Артур довольно усмехнулся, глядя на два кубика с тремя и пятью точками. Второй выигрыш в пользу короля не заставил себя ждать. И третий, и четвертый, и пятый... Разочарованный и нервный Гавейн по-детски обиженно надул губы, снова отдавая победу Артуру. - Надоело на деньги. - Заявление рыцаря заставило всех сидящих за столом озадаченно вскинуть брови. - Предлагаю сыграть на желание. - Да ну тебя. - Прыснув в усмешке, Артур размял затекшую шею. - Я пойму, если Вы, милорд, откажетесь. Все-таки рискованное дело. - Гавейн всегда знал, чем можно задеть Его Величество. Заявление того, что Пендрагон струсил, приравнивалось к красному платку перед носом разъяренного быка. А тут еще и перед выпившим! - Рискованное, - согласился король, опираясь двумя руками о стол в наклоне к своему противнику. - Ты ведь, черт знает, что можешь загадать. - Условие вполне безобидное. - Мужчина пожал плечами и сложил руки на груди. - Ладно, - с трудом выдавливая согласие, Артур опять сел за стол. - Если я проиграю, то... - ...То ты пригласишь на свидания первого подошедшего к нам человека. - Безобидное?! - Возмущению Пендрагона действительно не было предела. - Да перестань, максимум, кто к нам подойдет, это работающая здесь девушка, чтобы предложить еще эля, - заверил Гавейн. - А ты холостой и свободный, чего тебе стоит час обыкновенного флирта? - Представь себе. - Артур смешно насупился в сомнении. - Ладно, просто поцелуешь, - пошел на уступку рыцарь, явно ликующий от сложившейся ситуации. - Ты все время выигрывал меня, какова вероятность твоего проигрыша? Король громко хлопнул стаканом по столу в качестве согласия. "Ох, зря ты это затеял, Гавейн", - пронеслось у него в голове. - Но если проиграешь, ты, - Артур чуть было не забыл огласить свое желание, - завтра вычистишь конюшни вместо Мерлина. - Договорились, - мгновенно согласился рыцарь, отдав кости другу. - Уступаю первый ход Его Величеству. Усмехнувшись, Пендрагон бросил кости в стакан и, активно размахивая предметом, глухо хлопнул им по деревянной поверхности, надеясь на число девять и озвучив свою надежду, прежде чем открыть содержимое. Шестерка и тройка сделали свое дело: рыцари загоготали еще громче, подбадривающе шлепая Гавейна по спине и плечам. Не успел Артур нарадоваться своей очередной победе, как его противник наконец обратился к удаче с угаданными двумя пятерками в руках. А что это значило? Нужен был второй раунд, и Гавейн на этот раз ходил первым. Пендрагон не поверил глазам, когда этот самонадеянный, но благородный рыцарь снова одержал победу с двенадцатью точками на кубиках. Это, честно говоря, подорвало уверенность короля, который, в свою очередь, уже взял стаканчик и тряс над своим правым ухом, сосредоточенно прикрыв глаза. Вместо четырех, перед ним предстало число три. - Что ж, Ваше Величество, ждем счастливую обладательницу поцелуя "по-королевски", - мужчина ликовал внутри. Такого жесткого проигрыша в столь, так сказать, тупом занятии на доле Артура еще не было замечено. А сам король, строя невозмутимый, достойный вид и выпив залпом кубок эля, терпеливо, перебирая пальцами, стучал по столу, тем самым выдавая свою мужскую обиду к чертям. А впрочем, о ней можно было бы догадаться и без этого. - Сир! - за спинами где-то у выхода донесся знакомый голос, ежедневно пробуждающий Артура по утрам. - Сир! Пендрагон обернулся: запыхавшийся юноша ускоренно приближался к их с рыцарями столику, размахивая какой-то бумагой в руке и распихивая в стороны пьяный народ. - Нет-нет-нет-нет-нет, - быстро затараторил король, выставив ладони вперед и жестикулируя ими в качестве отпугивающего средства. - Нет, Мерлин, не подходи! Нет! Но, вопреки усиленным мерам Артура, Эмрис, словно оглушенный и не воспринимающий короля всерьез, спустя мгновение, пытаясь отдышаться, стоял рядом, что-то бурча под нос. - Сир, я же три раза говорил, что сегодня отправляется гонец с договором о перемирии с королем Западных земель. Надо срочно подписать! - Наконец, более-менее понятные слова были произнесены в адрес Его Высочества. - Что? - Наблюдая заговорщические улыбки и искаженные в странном удовольствии лица рыцарей, Мерлин недоуменно нахмурил брови. - Чего вы так уставились? - Но это же не считается! - В уверенном голосе Пендрагона, уведенного в тему, совсем не касающуюся государственных дел, отчетливо слышался вопрос, а не утверждение. - Считается, считается, - рассмеялся Гавейн, топя свой хохот в кружке с алкоголем. Секретные усмешки служивых Камелота не казались Эмрису чем-то новым, поэтому он нервно вздохнул в ожидании, когда Артур в конце концов обратит на него нужное внимание. Но тот лишь растерянно хлопал ртом в попытках что-то сказать. - Ты принес перо? - в отчаяние вздохнул король, потирая двумя пальцами переносицу. - Нет, - виновато забегав глазами из стороны в сторону, ответил парень, в замешательстве почесав затылок. - Все в Ваших покоях, я посчитал нужным принести туда все необходимое... "Все необходимое", - громко шепнув Персивалю, передразнил ухмыляющийся Гавейн, с каким-то садистским наслаждением переводя взгляд то на Мерлина, то на Артура. - Ладно, пошли, я и так тут задержался, - сквозь зубы процедил мужчина, убийственно сверкнув глазами в сторону рыцарей. *** - Еще что-нибудь? - учтиво поинтересовался Эмрис, заметив озадаченный взгляд Пендрагона на себе. - Вообще-то, да. - Если бы Мерлин не знал своего господина, он бы подумал, что тот смущен. - Подойди. Юноша беспечно выполнил просьбу короля, выжидающе встав и сцепив руки в замок за спиной. - Ладно, иди, - казалось, эти слова дались мужчине с трудом. Кивнув, юноша подошел к столу, чтобы забрать поднос и составить на него всю посуду с ужина, и мысленно усмехнулся от возникшего вопроса, что же хотел от него Артур? С занятыми руками, Эмрис, приковав взгляд к тарелкам, обернулся, настроившись наконец выйти из королевский покоев и без задних ног лечь спать, но неожиданно столкнулся с преградой, уронив всю посуду. Серебряные тарелки и кубок с звонким грохотом стукнулись о землю, неприятно ударяя по ушам. Но не это было самим сюрпризом - Артур стоял с непроницаемым лицом напротив, в одних нательных штанах, слишком подозрительно сощурившись. - Ничего личного, Мерлин. Пендрагон подошел еще ближе, заставляя мага сделать шаг назад и упереться пятой точкой в ребро стола. И прежде чем Эмрис вообще смог о чем-либо подумать, Артур подался вперед и встретился с его губами с таким выражением лица, что будто сам очумел от своего же действия. Губы юноши онемели от шока, в то время как Артур чуть провел языком между ними, опаляя горячим дыханием. Вот так поворот, хотел подумать Мерлин, однако еще одно неожиданное движение короля повергло его в умопомрачительное состояние совершенного недоумения: оперевшись обеими руками о стол, Правитель Камелота прижал беднягу еще сильнее, слегка нагибая его над папками с бумагами. Веки короля уже были опущены, а язык настойчиво проник в рот, воспользовавшись растерянностью слуги. Почти военный поцелуй лишал памяти и возможности элементарно глотнуть воздуха. Наверное, еще чуть-чуть, и Его Высочество тотчас же залез бы на стол. Кто же знал, что Мерлиновы губы настолько вкусные?.. Найдя в себе жалкий остаток сил отстраниться, который, кстати говоря, чудом все еще сохранился в голове, Артур прервал поцелуй, вылупившись на Эмриса и стараясь прочитать в его потерянных глазах хоть что-нибудь. - Пари, - единственное, оправдывающее его поведение слово, которое Пендрагон смог из себя выдавить. На лбу застывшего, все еще прижатого королем Мерлина образовалась глубокая складка, и тот плотно сжал губы, явно сдерживая секундный приступ дикого ржача со своей стороны. - Тогда, может, ты отойдешь? - наверное, этот вопрос был самым уместным событием за последние пять минут. - Нет. - Артур продолжал это делать: стоять и смотреть, будто ничего не было. Любимая привычка высокомерного мерзавца. - Нет? - переспросил самую малость напуганный, напрочь сбитый с толку юноша, глянув сначала на одну Артурову руку справа от своего бедра, а затем на другую. Повторно покачав головой в отрицательном ответе, молодой король еще больше наклонил Мерлина к поверхности стола, разместив свои ладони уже по обе стороны от его плеч. - Артур? - Эмрис с легкостью смог бы отшвырнуть Пендрагона от себя, если бы захотел. Но вместо этого он просто тихо назвал его имя. Поддавшийся искушению король снова прильнул к сладким губам, все еще ощущая на них свой вкус - слегка терпкий от эля. Он не понимал, не знал, почему это делает, но и разбираться сейчас в мотивах тоже не собирался. Слабо заерзавший под ним Мерлин негромко выдохнул, неуверенно отвечая на ласку. - Мерлин, - начал Артур, не прерывая поцелуй, и, дождавшись мычания в качестве "я тебя слушаю", продолжил: - Ты девственник? - Пендрагон все же отстранился, давая возможность понять, что ответ обязателен. - Нет, - честно ответил юноша. - К чему этот вопрос? - Потому что, если бы ты был девственником, - король отошел на шаг, развязывая веревочки на своих штанах, - то я бы как истинный джентльмен занялся бы с тобой любовью на кровати, - не став пока что снимать с себя одежду, пояснил он. - Но раз это не так, - он вновь прижал не успевшего отойти Эмриса к столу, - я тебя трахну на столе. Не то, чтобы Мерлин не хотел, ему просто казалось это чем-то необычным... Нет, скорее абсурдным, не помещающимся ни в какие рамки и из ряда вон выходящим. Но даже он не мог скрыть тот факт, что грубое заявление господина порядком завело его. Быстро стащив с мага нашейный платок, ремень и рубаху, Артур резким движением перевернул его к себе спиной, поставив в весьма недвусмысленную позу. Скулящий от того, что напряженный пах больно встретился с краем стола, волшебник попытался подняться на руках, однако Пендрагон надавил тому на позвоночник, пресекая все попытки к отступлению. Властно проведя рукой по худой спине от шеи до поясницы, мужчина задержал свой взгляд на прижатой к себе заднице, наклонил голову слегка набок и думая о чем-то очень неприличном. Возможно, недостаток женского тела был всему виной, хотя, честно признаться, к противоположному полу молодого человека в последнее время почти не тянуло. И все этот проклятый ушастый мальчишка, так соблазнительно раздвигающий шторы по утрам, так сексуально нагибающийся за каждой разбросанной господином вещью... - Скажи, Артур, - прокряхтел Мерлин, вырывая короля из нафантазированных изображений в голове, - ты давно это планировал? - Нет, - решительно дернув штаны Эмриса вниз, ответил король, заставив своего слугу вздрогнуть и посмотреть на него изо плеча. - А ты давно об этом мечтал? - С чего ты взял, что я... - Речь юноши была прервана настойчивыми пальцами, проскользнувшими по возбужденной плоти: он был вынужден сдавленно простонать и уронить голову в ладони. Щеки мага, благодарившего Бога за то, что Артур не видит его лица, тут же загорелись румянцем. Судорожно перебирая волосы челки, Мерлин тяжело задышал, чувствуя, как Пендрагон пару раз провел по его сочащемуся члену вверх-вниз, распределяя смазку по всей длине. Но ни слюны, ни собственных соков не было достаточно, чтобы получить удовольствие от безболезненного секса, поэтому король снова отстранился и залез в ящик под столом в поисках чего-нибудь, отдаленно напоминавшего масляную структуру. Хорошенько пошарив, он не нашел ничего, кроме запасного куска хозяйственного мыла. - Можно я тоже приму участие? - полным сарказма и недовольства тоном спросил повернувшийся лицом Эмрис, на что получил хищную усмешку и приказ вернуться в исходное положение. Вздернув подбородок и сложив руки на груди, волшебник и не думал подчиняться, пока жесткие руки не схватили его за плечи. - Как хочешь. - Пожав плечами, Артур подтолкнул юношу, вынуждая его сесть на стол, и развел его ноги в стороны, приковав взгляд к соблазнительно вставшему, небольшому члену. Плюнув на мыло и круговыми движениями растерев по нему слюну, он поднял горящие похотью глаза на лицо Мерлина, и мысленно усмехнулся тому, с какой внимательностью тот наблюдал сей процесс. Его крайне удивляло то, что чародей не был против того, что именно мыло поможет осуществить затеянное ими. Должно быть, боль и дискомфорт после волновал их обоих меньше, чем то, что произойдет сейчас. Дождавшись, когда количества пены будет достаточно, Пендрагон снова развел ноги слуги пошире и приставил намыленные пальцы ко входу. Опираясь на вытянутую руку о стол, Артур, ввел один палец внутрь сначала по фалангу, а затем, дразня и чуть натирая нежные мышцы, до конца, наслаждаясь жалобным стоном юноши. Растягивая, подготавливая волшебника, король неотрывно смотрел на корчащегося в своеобразной гримасе боли Мерлина, с силой вжимающего ногти в деревянную поверхность. Второй рукой взяв кисть Эмриса и положив ее на свой требующий внимания ствол, Артур нервно облизнул сухие губы, добавляя второй палец. От жжения под королевскими пальцами глаза горели еще ярче, а стоны окончательно намеревались волной выплеснуться на ружу в болевой активности. Неторопливо надрачивая Его Величеству, маг уже был не в силах сдерживаться - отданный ощущениям юноша широко открыл рот в бесконечном немом стоне и наклонил голову назад, демонстрируя тонкую шею. - Признайся честно, Мерлин, - дотронувшись до выпирающей ключицы языком, осипшим от жажды голосом прохрипел Артур, - ты давно хотел оказаться подо мной. Молча закусивший нижнюю губу в стоне чародей ускорил свои действия, доводя короля до грани исступления. Осознавая, что под таким напором он сам долго не протянет, Пендрагон вытащил из Эмриса пальцы и, подхватив его под коленями, резко и эгоистично вошел. По вискам сжавшего челюсти и зажмурившегося юноши потекли слезы - Мерлин рефлекторно попытался отстраниться, но Артур крепко ухватил его, рывком пододвигая еще ближе к себе. Начав размеренно толкаться в напряженное тело, король прильнул губами к бледной, вспотевшей коже, прищипывая ее губами и слегка покусывая, чувствуя на языке солоноватый вкус. Не зная, куда деть свои руки, маг теребил сведенными в судорогах пальцами широкую королевскую спину, чувствуя, как ягодицы неприятно натирает от поверхности стола. Уже не контролирующий себя Пендрагон яростно вколачивался в своего слугу, тяжело дыша тому в губы и ловя ртом чужие стоны. Взяв трясущуюся руку Эмриса в свою, Артур поднес его пальцы к губам и засунул два в рот, прикрыв глаза и начав успокаивающе посасывать указательный и средний пальцы. Бумаги, баночки с чернилами и другие стоящие по краям предметы давным-давно разлетелись под ногами, пачкая лежащую там же одежду. Горячий воздух с приятной болью обжигал легкие, а мурашки от приближающейся волны оргазма осыпались на тело, создавая нервную дрожь в коленях и локтях. В последний раз толкнувшись бедрами, Артур с приглушенным мычанием в стоне наслаждения мощно излился в Мерлина, сильно прикусывая подушечку указательного пальца юноши. Эмрис кончил следом, заливая густым семенем свой и Пендрагонов животы. В попытке отдышаться, с затуманенными от удовольствия разумами, оба посмотрели друг на друга, отстранено глядя куда-то сквозь лица и, обессиленно встретившись лбами, прикрыли веки, заглушая дыхание и успокаивая бешено стучащие сердца. В мыслях благодаря сэра Гавейна за его придурковатое воображение, Артур отдал себе отчет о том, что стоило бы поблагодарить друга за буквальный пинок под зад: если бы не это глупое желание, то королю и его слуге никогда не хватило бы смелости и резона раскрыть свои чувства, а подозрительные, косые и двусмысленные взгляды не переросли бы ни во что существенное, заставляющее каждый день рисковать собственной шкурой за один поцелуй.