***
— Ты, тупое вонючее отродье, думаешь, мы спустим тебе всё с рук?! — рявкнул высокий здоровенный аманто, напоминающий прямоходящую ящерицу с ярко-красным гребнем на голове. Его звали Вар. Грозно щёлкнув мощными челюстями, он обернулся к своему щуплому помощнику с заискивающим взглядом и неожиданно смущённо спросил: — Ну как? — Великолепно! — старательно захлопал тот, широко улыбаясь. — Я чуть не родил со страху, и это притом, что партеногенез обошёл нас стороной… А теперь идите и скажите это Оките Сого в лицо! — Легко сказать, — мрачно проворчал под нос Вар. Он был послом с планеты Лизард, которая славилась своими кино-шедеврами ещё с тех пор, как местный актёр отправился на Землю играть Годзиллу в одноимённом фильме. — Этот ублюдок, также известный как Сого Валентайн, беспощадный садист и извращенец. Ему принадлежат такие нашумевшие фильмы, как «Трое в кальмаре, не считая самурая», «Слепой массажист не знает, что это не груди», «Страх и садизм в Эдо» и куча других! С этим ненормальным никто не хотел связываться, но он перешёл все границы своей последней выходкой… Вар заскрежетал зубами, вспоминая подробности недавнего инцидента. Дело в том, что последний фильм Окиты Сого, мигом завоевавший славу в определённых кругах, вызвал волну негодования среди аманто. Картина повествовала о неком сумасшедшем инопланетном ученом, который занимался тем, что разрушал семейные пары на любой планете, куда бы ни прилетал. На восьмидесятом году жизни он раскаялся и решил искупить свою вину, создав самую большую семью во Вселенной — он решил объединить максимально большое количество пар, к какой бы расе и ориентации они не принадлежали! Картина «Космическая многоножка» провалилась в прокате, но получила подпольного Оскара за лучший сценарий и актёрскую игру, а также побила местный рекорд по употреблению словосочетания «анальные пробы». Именно Вару с планеты Лизард было поручено урегулировать вопрос с зарвавшимся режиссёром. Просто упрятать Сого в тюрьму аманто было недостаточно, к тому же, они опасались волны возмущений среди населения, поддерживающего Сого как единственного, кто не боялся противостоять захватчикам. Тогда они решили публично унизить Сого, заставив его снять кино, которое прославит всех аманто как совершенных существ, контролирующих Землю. Это, несомненно, станет жирной точкой в его карьере, и лучшее, что ждёт Сого в будущем — разрешение на съемку рекламы лекарства от запора для марсианских червей. Вар в сопровождении помощника и трёх вооруженных охранников направился в резиденцию Окиты Сого, которую многие называли «бункером Сатаны». Как говорится, хочешь спрятать Сого — спрячь его в аду. У ворот их встретила горилла — Вар удивился тому, насколько удачно это дикое грязное животное загримировали под человека. Оно даже было облачено в подобие военной формы и издавало членораздельные звуки, представившись как Кондо. — Я начальник охраны Окиты-сана, — серьёзно произнес Кондо, перегородив путь. — Надеюсь, у вас при себе нет колюще-режущих предметов, взрывчатки, верёвок, зубочисток и зубной нити. Всё, что вы пронесёте, обязательно будет использовано против вас… — Это шутка, что ли? — хмуро спросил Вар. — Я похож на обезумевшую цыпочку, готовящую покушение?! Ты знаешь, что значит мой красный гребень на голове? Он значит, что мой зонд может выйти в открытый космос без симулятора полёта! Что моя толстенькая черепаха доберется до моря! Что мой Кинг-Конг не свалится с небоскрёба от одышки! Что… — Вар-сан, — смущенно кашлянул один из охранников, — вы просили говорить, когда вас заносит… — Да, точно, — мгновенно одёрнул себя Вар и прищурился, заглядывая в лицо растерянного Кондо. — Ты всё понял, горилла? — Вы очень разносторонняя личность! — с искренним восхищением ответил Кондо. — Говорят, горилла может различить пятьдесят вкусовых оттенков банана, но ваш талант явно намного… — Твою мать, пошли отсюда, — прошипел сквозь зубы Вар и гневно взмахнул длинным хвостом. — Я хочу наконец увидеть этого знаменитого ублюдка! Комната, в которую их пригласили, на первый взгляд была непримечательной и даже скучной. Никаких распятых жаб и кровавых надписей «Освободите Амитивилли». Оживляли обстановку разве что развешанные по стенам картины Иеронима Босха, живописующие демонов и пожирание людей, но на фоне богатой биографии хозяина резиденции это было незначительнее, чем если бы рядом с Титаником затонуло каноэ. Сам Окита Сого вольготно устроился в кресле. По мнению Вара, это был типичный зарвавшийся сопляк, которого отличали разве что блуждающая улыбка маньяка и взгляд дохлой рыбы. — Послушай, Сого-кун, — прищурившись, вкрадчиво начал говорить Вар, нервно потирая лапы. — Мы несколько лет благосклонно закрывали глаза на твои жалкие потуги возродить земной кинематограф. Как понимаешь, тебе не тягаться с нашей технологией съемок и школой актёрского мастерства, хе-хе… Так вот, Совет не обращал на тебя внимания до тех пор, пока не… — Пока не почувствовал запах своей палёной задницы, — лениво подсказал Сого и сделал щедрый глоток из стакана, наполненного подозрительно красной жидкостью. Он окинул гостя оценивающим взглядом и добавил: — А у вас интересная фактура, Вар-сан… У меня как раз была идейка насчет фильма, «У холмов ест глаза маленькая китайская девочка», я и актрису подобрал, так вот… — Меня это не интересует! — рявкнул Вар, возмущенный до глубины души. Человек не только не испытывал перед ним страха, но ещё и вёл себя так, будто он здесь король. — Совет постановил, что все твои фильмы, приятель, нарушают закон, а значит, тебя следует упрятать в самую нижнюю камеру тюрьмы, а ещё лучше — закопать заживо со всеми плёнками! Но Совет принимает во внимание то, что ты пользуешься… определенной популярностью среди населения, а потому даёт тебе уникальный шанс. — На дуэт с Уве Боллом? — Нет! — зелёная кожа Вара приобрела багровый оттенок, а гребень налился кровью. — В наказание ты должен снять кино, которое прославит аманто на века! Если ты этого не сделаешь… Вар выдержал многозначительную паузу и продолжил: — Мы загоним сюда настоящую армию, тебя схватят и цепями прикуют к полу, заставив смотреть все выпуски гимнастической детской передачи «Qoo»! — Вижу, вы настроены решительно, — в какой-то момент Вару даже показалось, что Сого внутренне содрогнулся, представив грядущую перспективу. Вар видел несколько утренних выпусков Qoo и знал, о чём говорит. — Хорошо, Вар-сан, я вас понял. Нельзя играть против правил вечно. Вар внутренне торжествовал. Наконец-то ему удалось прижать этого нахального говнюка! И дело, конечно, не в инфернальной детской передаче, просто этот парень не так глуп и понимает, что если Совет всерьёз за него возьмётся, ему несдобровать — его не спасут ни слава, ни деньги. — Рад, что мы поладили, — довольно осклабился Вар. — Тогда ты не сильно расстроишься, если я добавлю, что у нас есть ещё одно небольшое условие… Главным героем должен быть тот, кого мы подберем сами. Ты встретишься с кандидатом завтра. — Хм, признаться, я очень требователен к актёрскому составу и всегда серьёзно подхожу к кастингу, — хмуро произнёс Сого, весь его облик говорил о сосредоточенности. — Серьёзность — ценное качество, это единственный путь изменить мир. Но сама по себе она ничего не даст. Человек должен рассчитывать на других, чтобы выжить. — Вот и славно, — подытожил Вар. — Через неделю мы должны увидеть результат твоих трудов. И не вздумай сбежать, Сого-кун, наши ищейки тебя из-под земли достанут. — Надеюсь, у них нет дурных наклонностей. Не сказав ни слова, Вар круто развернулся и вышел. Он не видел, что как только за ним закрылась дверь, в глазах Сого зажёгся безумный огонёк. — Серьезность — ценное качество, ценное качество, ну надо же, — бормотал Вар себе под нос, а затем с чувством добавил: — Сука. Думает, переставил слова местами, и я не узнаю фразу из «Революционерки Утэны»?!***
— Я должна быть главной героиней этого фильма! — возмущённо повторила Кагура и стукнула кулаком по столу, отчего тот жалобно затрещал. — У меня есть для этого все данные! — Я не снимаю детское порно, — разочарованно ответил Сого, — и детские ужастики, и детскую фантастику… — Я не ребёнок! — Местами, лишь местами… — печально сообщил Сого, окинув взглядом хрупкую фигурку без радующих глаз выпуклостей. — Ублюдок, да никто больше не согласится сниматься в твоём сраном фильме! — обиженно воскликнула Кагура, нервно расхаживая по комнате туда-сюда. — Даже если ты предложишь десять тонн суконбу за роль. И я знаю, что ты задумал. — Неужели? — усмехнулся Сого. — Последний человек, который мне об этом сказал, полетел вниз головой с крыши… У него было очень удивлённое лицо, знаешь ли. — Ты хочешь снять самый ужасающий фильм ужасов и утереть всем аманто нос! — торжествующе произнесла Кагура, проигнорировав последнюю реплику. — Эй-эй… Ты ведь и сама аманто, разве нет? — усмехнулся Сого, но, заметив настороженный взгляд, тут же милостиво добавил: — Да успокойся, я не стану сообщать властям. Для меня что соплячка из Китая, что соплячка из космоса, одно и то же… И вообще, почему тебе так приспичило сняться в моём фильме? Окита знал Кагуру довольно давно. Пытаясь пробиться на телевидение вот уже несколько лет, она демонстративно игнорировала любые пробы на кинофильмы Сого. Но из-за вздорного характера, неуёмного аппетита и невероятной силищи, никто не хотел брать её на съемки. Особенно, когда после очередного провала на кастинге она выложила на земле актёрами массовки слово «идите в задницу». — Всё дело в крови ято, — хмуро сообщила Кагура. На её симпатичном личике отразилась печаль. — Мы монстры, живущие по зову крови, сражающиеся друг с другом до смерти. Мой брат пытался убить меня и отца. Я не хочу быть такой же. Я хочу жить в гармонии с миром, есть суконбу, суконбу есть, хочу суконбу, много суконбу… — Эй-эй, ты слюнями мне весь пол закапала! Ты просто пожрать хочешь?! Тебе плевать на кровь, признайся? — Да как ты смеешь сомневаться в моих принципах?! — вспылила Кагура, утирая слюни. — Я воин, отказавшийся от пути смерти и идущий путём суконбу… И кстати, у меня одна просьба. — Какая же? — Со мной будет Садахару, — Кагура ткнула куда-то пальцем. В помещение, как по команде, вошёл огромный лохматый пёс с белоснежной шерстью и выражением тупой плюшевой игрушки. Впрочем, оно моментально сменилось на хищное, стоило псу увидеть Сого. — Нет, такое кино я не снимаю, китаёза. В смысле, больше не снимаю. Хотя… — Не будь трусом! Говорят, актёры учатся, глядя на спину режиссёра, уходящего на работу, — самоуверенно произнесла Кагура. — Не припомню, чтобы так говорили, — насмешливо ответил Сого. Эта рыжая бестия его забавляла. При всей её обескураживающей наивности, которая абсолютно не вписывалась в концепцию фильмов, она обладала какой-то животной непосредственностью и тягой к авантюрам. Сого ценил эти качества в людях — и аманто, — поэтому позволял настырной девчонке крутиться рядом. Сого не особо нуждался в компании, но если выбирать, возможно, она была не самым плохим вариантом… — У тебя взгляд, как у дохлой рыбы, — сообщила ему Кагура. — Это потому что я думаю о тебе. — Иди к чёрту, ублюдок, — буркнула Кагура и отвернулась. — Надеюсь, ты понял, что эта работа уже у меня в кармане! — Ладно-ладно, китаёза, не заводись, — смилостивился Сого. — Ты, конечно, не Джеки Чан, но смешно подвигаться тебе придётся. Теперь дело за главным героем, этим аманто… Это должен быть отборный кусок инопланетного мяса, соответствующий всем критериям и стандартам. Нашпигованный ксенофилическими идеями солдат. Надеюсь, нам повезёт.***
— Здравствуйте, Конг, — любезно поприветствовал прибывшего гостя Сого. Это был мускулистый коренастый аманто, более всего напоминающий помесь гориллы и динозавра. У него были злые маленькие глаза и большие амбиции. — Чуть не спутал вас с дядюшкой. Значит, вы — тот самый актёр, который сделает мой фильм звездным? — Именно, — самодовольно усмехнулся Конг и запихал в пасть предусмотрительно разложенные фрукты со стола. Прожевав, он сыто срыгнул и добавил: — Любое мероприятие, где я появляюсь, обязано стать крутым. Даже если я присутствовал на родах, родится кто-то крутой. Так что за сценарий ты там придумал? — Сюжет очень простой и незамысловатый, — начал пояснять Сого и принялся загибать пальцы левой руки. — Это будет фильм ужасов, самый крутой, если вы понимаете, о чём я. Главный герой — Фредди Куросава, сын иммигрантки и самурая. От отца ему досталось пять мечей, которые он переоборудовал в перчатку. Фредди Куросава больше всего на свете любит детей. У него доброе, крутое сердце. Но это не очень оценили местные головорезы. Они убили… его веру в детей, и Фредди Куросава начал мстить миру. Когда все спали, он врывался в дома и воровал нижнее белье всех членов семье. Воистину жуткий тип. — Воровал белье? — хмуро спросил Конг, почесав в затылке. — Разве это круто? — О чём вы? — удивлённо спросил Сого и склонил голову. — Вы разве не знаете, что все крутые герои хотя бы раз в жизни воровали нижнее белье? Японский генерал Гиити Танака победил на выборах, своровав трусы Вакацуки Рэйдзиро. Тогда-то он и стал склоняться к шовинизму. Трудно не признать своё превосходство, когда стянул бельё с задницы врага. — Ладно, допустим, — неохотно согласился Конг. — А у него есть крутая подружка? — Разумеется. Её будет играть наша лучшая актриса из Пекина. Она владеет восточными единоборствами и может опорожнить пять чашек риса за десять секунд. — И что в этом крутого? — разочарованно фыркнул Конг. — Узнаете, если попробуете отнять у неё еду, — как ни в чём ни бывало ответил Сого и обернулся, делая вид, что копается в куче исписанных листов бумаги. — А чем Фредди занимался в остальное время? — ковыряя в ухе, поинтересовался Конг, который всегда ответственно подходил к работе. — Подрабатывал массажем****, — сказал Сого, — точечным. Вы же помните про перчатку, Конг-сан, правда? К тому же, он был слепым. — Это ещё зачем? — Только слепой может узреть то, что недоступно обычному взгляду, — назидательно произнёс Сого. — К тому же, его зрение сильно испортилось из-за того, что он часами разглядывал под балконом развешанное нижнее бельё. — Не слышал, чтобы от этого слепли, — озадаченно почесал в затылке Конг. — У вас просто нет опыта, Конг-сан, — вздохнул Сого и покачал головой. — Так что доверьтесь моему. А теперь идите в гримёрную, вас там ждут. Сого с улыбкой наблюдал за медленно удаляющейся тушей аманто. Определенно, тот и сам не знал, насколько крутым выйдет фильм. — Всё прошло, как по маслу, — хмыкнула Кагура, прожевывая выданное авансом суконбу. — Как говорят, женщина может сделать из обезьяны человека. — Никто так не говорит, китаёза. И кстати, на съёмки ты наденешь накладную грудь, — сообщил Сого, прочертив руками в воздухе две окружности. — Тебя что-то не устраивает, засранец?! — Не знаю, как может не устраивать то, чего нет… В общем, китаёза, мы накачаем твои шары так, что ты не сможешь смотреть под ноги. — У меня там всё в порядке! — Кагура с силой стиснула себя за грудь, демонстрируя, что у неё под платьем кое-что есть. — Если у тебя там «всё в порядке», то Садако просто нуждается в хорошем парикмахере. — Сам убедись, говнюк! — победоносно заявила Кагура, подойдя вплотную. — Хм… — Сого с уплывшим выражением лица пощупал грудь Кагуры. — Надо же, Хьюстон, мы что-то обнаружили на этих безжизненных склонах… — Понял, идиот? — хмыкнула Кагура и отстранилась. — Это будет тебе хорошим уроком! — И действительно, — безмятежно сообщил Сого. — Ты просто растоптала мою гордость. Иди-иди. И не беспокой меня минут тридцать.***
В день икс на съемочной площадке не царило никакой суматохи. Вышколенный коллектив студии четко знал свои обязанности. Оператор — тучный парень лет тридцати, сонно ковырял в носу, наблюдая за попытками гримера нацепить на Кагуру откровенное платье. Вокруг Конга толпились люди, пытающиеся натянуть на него весёленький рождественский свитер и огромную перчатку, в которую вмонтировали пять катан. — Я ознакомился со сценарием, — хмуро сообщил Конг, одергивая непривычно узкий свитер, — но ни черта не понял… Там половина слов зачеркнута маркером, что ещё за хрень? — Думаю, вы наслышаны о японской цензуре, — сообщил Сого, сцепивший руки за спиной. — Я даже не могу написать сценарий собственным актёрам. Так что будет много импровизации и сюрпризов. Это фишка моих съемок. Чем непосредственней актёр, тем более удачен снафф… — Вы сказали снафф? — подозрительно спросил Конг, вскинув голову. — Что, какой ещё снафф? Я сказал, фильм, Конг-сан. Приступим! — Китаёза, ты готова? — поинтересовался Сого, подойдя к новоиспечённой актрисе. Кагура стояла, надувшись и сцепив руки в замок. Хотелось слегка щелкнуть её по носу, но она вполне могла бы в ответ сломать ему руку. — Как никогда, — сосредоточенно кивнула Кагура, которая выглядела так, словно выходит на поле боя. — Действуем по плану. И если эти аманто не умоются кровью после просмотра, я лично сделаю харакири. Каждому! — Хороший настрой, — одобрил Сого, и на его лице появилась знаменитая улыбка, свидетельствующая, что он вошёл в режим S. — Камера. Мотор! — Я Фредди Куросава, — нарочито гнусавя, начал говорить Конг, и его взгляд устремился в сторону. — И я крутой. Сейчас я ворвусь в дом невинной малышки и силой отниму у неё нижнее белье так, что она даже не проснется. Это будет её худшим ночным кошмаром. Далее по сценарию Конг через балкон забирался в комнату, где якобы мирно спала Кагура — обычная японская школьница, отжимающая четыреста килограмм от груди. Конг должен был стянуть с неё белье, не разрезав его острейшими лезвиями катан, и смыться, зловеще хохоча. Это было актом самовыражения, выражающим глубинный кризис его личности. Однако Конг не знал, что Кагура учила совсем другой сценарий. Стоило ей понять, что в комнате посторонний, она, сладко зевнув и перевернувшись, нашарила рукой свой модернизированный зонт, стреляющий крупнокалиберными пулями. Едва Конг приблизился, как Кагура, издав боевой клич, заехала зонтом ему промеж ног. — Снято! — громко объявил Сого, снисходительно наблюдая за орущим и катающимся по полу Конгом. — Это было круто! — Что в этом крутого, эта сучка мне по яйцам съездила! — орал Конг, сжимая своё сокровище. — И на этом кадр обрывается. На вашем лице не дрогнул ни один мускул. Сам Чак Норрис дёргает бровью, если вломить ему арматурой по яйцам. А тут… Это было круто, правда, китаёза? Девчонка подняла два больших пальца вверх. — Да? — мигом зарделся Конг и хмыкнул, превозмогая боль. — Ну, это и впрямь пустяк для такого крутого парня… Но я надеюсь, больше таких сюрпризов не будет! — Ну что вы, Конг-сан. Мы вернёмся к съемкам после небольшой музыкальной рекламы… — Какой ещё… — хотел было сказать Конг, но неожиданно умолк. Пинком распахнув дверь, в помещение ворвался черноволосый парень с бешеным взглядом и мечом наперевес. Он был одет в военную форму, и стоило ему оказаться на середине сцены под светом прожекторов, как он заорал, раскинув руки в стороны: — Tobe, tobe, Maiodaizer!! Duke, Duke, Maio Fleed!! — Какого хрена?! — воскликнул Конг, ошарашенно разглядывая человека. — Это Хиджиката, мой заместитель, — снисходительно пояснил Сого. — Видите ли, два года назад у него случилась передозировка майонезом, и с тех пор он считает себя единственным выжившим с планеты Флид. Когда-то его планету уничтожили жители планеты Майо, используя радиоактивное вещество Майотрон, более известное как майонез. С тех пор он ненавидит его и пожирает везде, где только увидит. Не зря его называют демоном. Майонез должен быть уничтожен, так считает Хиджиката. Что ж, не будем его разубеждать… — Передозировка майонезом?! — подозрительно спросил Конг. — Да как такое возможно? — Не знаю, не знаю, — безмятежно пробормотал Сого, — возможно, это имеет отношение к моей обесчещенной сестре, а, возможно, и нет… Не будем отвлекаться! Хиджиката Тоширо как ни в чём ни бывало скрылся за дверью, и рабочий процесс продолжился. Далее снимали сцену, в которой Фредди Куросава делал массаж загримированной под взрослую женщину Кагуре. Он подрабатывал, чтобы держать своё оружие и ум в отличном состоянии. Однако Кагура, объевшаяся суконбу перед съемками, отреагировала на неуклюжие движения Конга весьма своеобразно: выблевала на него весь свой завтрак. — Снято! — Какое ещё «снято»?! — орал Конг, пытаясь отряхнуться. — Как в эту девку вообще столько влезло?! Ты специально обожралась перед съемками? — Как известно, герой лишь тот, кто вышел из боя, покрытый потом и блевотиной, — философски произнёс Сого. — Это кто такое сказал?! — взревел Конг. — Ты это только что придумал, да, ублюдок?! — Китаёза, подтверди. — Этот ублюдок говорит правду! — мигом подключилась Кагура. — И это круто. — Тогда почему бы тебе не сделать это самой, а?! — Ну… Я не против, — пожала плечами Кагура. — Это поднимет мой рейтинг, и я стану главной героиней. — Ну вот ещё, — запротестовал Конг, — тут я главный! И вообще-то, я сразу понял, что это круто. — Я не сомневался, Конг-сан, — льстиво улыбнулся Сого. — Увидев вас, я сразу понял, что только вы сделаете этот фильм крутым. — Знаешь, по-моему, его тупость несовместима с жизнью, — шепнула на ухо Сого Кагура, скептично разглядывая громилу, который с гордым видом расхаживал в переваренных остатках суконбу. — Это типично для всех фильмов ужасов, — со скучающим видом пояснил Сого. — Жертвы с дезорганизованным поведением ведут себя так, будто в утробе матери им подсадили кровяных червей, культивируя бессмертие. «Почему бы не помастурбировать на индейском кладбище в полночь, прямо рядом с этим миленьким чопорным домом, где произошло шестьдесят четыре убийства?», «Что грешного в том, чтобы разделиться и заставить маньяка немного подвигаться?», «А что, если эта ласкающая слух латынь вызывает не сатану, а лесных эльфов?» Видишь ли, китаёза, наш мир до краев наполнен глупостью, которую я вижу сквозь зрачок камеры. Но в нашем фильме мы поменяем жертву и маньяка местами. — Ты психопат, — деловито сообщила Кагура, — почти как мои соплеменники, и это плохо. Но в отличие от них, я легко могу сломать тебе шею, и это немного лучше… — Эй-эй, не увлекайся, — протестующе поднял руки вверх Сого. — И давай-ка не будем заставлять нашего друга ждать. — Дальше точно не будет сцен, в которых я выгляжу недостаточно круто? — словно услышав его слова, спросил Конг. — Если там будет что-то подобное, я откажусь от съемок, ясно? — Хорошо. Энурез вычеркиваем, — смиренно произнёс Сого и жестом показал «ОК». — А теперь поехали! Фредди Куросава прошел девять кругов снаффа. По сюжету фильма он успел встретить свою мать, которая танцевала приватный танец в клубе полных стриптизерш, расплакалась и рассказала, что его отец ушёл за Стену воевать с титанами, запечатав проклятую чакру в сына, и мало что способно помочь ему, ну разве что если он разденется и, напялив на голову капроновый чулок, станцует нихон-буё… И, разумеется, это будет выглядеть крайне круто. Правда, Конг долго возмущался и орал, увидев, что в эту сцену зачем-то вмонтировали появление Хиджикаты, на чьё лицо наложили цензуру, тогда как голый Конг с капроновым чулком на башке её был лишен. — Что у вас за грёбаные представления о цензуре?! — возмущался он. — Это же элементарно, — пожал плечами Сого. — Нагота естественна и, разумеется, крута, тогда как переделка детской песни может сказаться на психике юных зрителей… — У тебя НЕТ юных зрителей, хренов снаффер! — возмущался Конг, но его никто не слушал. Фильм завершался сценой, в которой в кадр врывается огромный пёс Садахару и начинает совокупляться с ногой Конга, потому что та удивительно напоминает самок его породы. Обессиленный Конг не имел сил, чтобы отползти. Тут экран темнел, и появлялись кроваво-красные титры «Кошмар на улице Эдо. Смотрите в кинотеатрах» — Поздравляю, — с сияющей улыбкой произнёс Сого, игнорируя протянутую ему дрожащую руку валяющегося ничком Конга. — Это будет лучший фильм во Вселенной! — Я… был… крутой? — слабым голосом спросил Конг, прежде чем потерять сознание. — Ну разумеется! — торжествующе улыбнулся Сого, и в его взгляде зажглись искры безумия.***
— Всё удалось, — довольно произнесла Кагура, устало разминаясь после затянувшихся съемок. Сого отметил, что в нормальной одежде она не так уж и похожа на китайскую иммигрантку, приехавшую в картонной коробке из-под риса. — Да, мы неплохо справились, — усмехнулся он. — После такого можно и на пенсию уйти. — Я думаю, тебе придётся уйти после того, что начнётся завтра, — фыркнула Кагура, но её взгляд стал серьёзнее. — Не все аманто идиоты. — Ничего, я отправлюсь в бега и залягу на дно на некоторое время. Но даже там я буду снимать кино. Потому что однажды я стану королем снаффа! — И тебе, засранцу, наверняка потребуются актёры? — поинтересовалась Кагура. — Возможно, — по выражению лица Сого было нельзя понять, о чём он думает. — Я отправлюсь с тобой, — Кагура, разумеется, просто ставила его перед фактом. — Я ещё не добилась своей цели. Сого, не удержавшись, погладил её по щеке, хмыкнув. Давно никто не смотрел на него с таким вызовом. И, к счастью, она не пыталась сломать ему руку. — Видишь ли, китаёза, многие, скажем, мечтают залезть ко мне в постель, но предъявляют завышенные требования. Они думают, что вместо предварительных ласк я закусываю летучей мышью, выблевываю её, а из вырванного мочевого пузыря делаю презерватив, натягивая его без помощи рук. Такое не очень способствует интимной атмосфере, знаешь ли. И так во всём. — Не волнуйся, — хмыкнула Кагура, — мои требования на твой счёт всегда были очень низкие. Самые низкие! Ниже рейтингов Джампа, когда там нет «Кинтамы». — Я ценю твой выбор, — якобы серьёзно ответил Сого, а затем добавил, глядя не на Кагуру, а в окно, за которым виднелся кусок ночного неба: — Но запомни одно… Падающие звёзды — это свет, который видно, когда бог приоткрывает небо. И если ты загадаешь желание в этот миг, бог тебя услышит. Кагура улыбалась. Дождавшись, когда Сого обернётся, она произнесла: — Сволочь. Думаешь, переставил местами слова из «Темнее Чёрного», и я их не узнала?!