Без сердца

Послушай, я не слышу своего сердца… Зато чувствую, как в голове молотком бьёт одна-единственная мысль. Видишь ли, я давно заметила, что пропускаю по много ударов всякий раз, когда комнату заливает твоя улыбка. Я не слышу своего сердца. Зато я так отчётливо ощущала каждый удар чужого, страстного. Он дал мне послушать замечательную музыку жизни. А своего сердца я больше не слышу. Сколько бы ни смотрела на рентгеновские снимки, всё равно не чувствую, что оно моё. Это, наверное, жутко некрасиво – девушка без сердца. Но он называет меня красивой. Так кого мне слушать? Весь мир, который называет меня уродливой из-за того, что моё сердце не моё? Или лучше его, того кто именует меня мной и который уверен, что сердце у меня есть, мне «просто надо это признать и отвернуться от тех, чьи языки не несут ничего, кроме мусора для моих ушей»? Я решила послушать тебя. Но твоя музыка вечно чья-то чужая. Так выходит, что я хочу взять то, что не моё вовсе, как моё сердце. Оно ведь больше не моё, я как-то глупо его за бесценок отдала, получив взамен ничего и незнание. Он сам много раз лгал мне о тебе. Он ведь уверен, что так для меня будет лучше. Может, оно так и есть, ведь я получила «ничего» от тебя. По незнанию, конечно. Но тогда получится, что ты клептоман. И он может убить тебя, не знаю, поможет ли это, но пытаться я не хочу. Поэтому уж лучше тебе быть обманщиком. «Я добровольно отдала сердце» – вот что он думает. Он считает меня красивой, но от этого красоты во мне не прибавляется. Ни лицом, ни телом, ни душой – я никак не могла угодить ни самой себе, ни мужчине, которого могла бы назвать мужем. Только он считает меня красивой, убеждая меня вновь и вновь, чтобы я не прятала себя за стенами. Он единственный из мужчин касался моих волос не для того, чтобы шутя подёргать их прядь за прядью. Он единственный, кто подходит сзади не для того, чтобы напугать криком. Он не отпускает пошлых шуток и не выдаёт фраз с подобным подтекстом. Он сильно от тебя отличается. Например, у тебя волосы угольные, а у него черные как смоль; твои глаза тёмно-шоколадные, а у него тёмные как эбеновое дерево; твой характер такой обычный и весёлый. Он слишком сильно от тебя отличается. Он нежен, как обычно бывает поистине нежен со своей женой надёжный супруг. И твёрдый, как твёрд тот, кто защищает нечто более ценное, чем своё время, чем свои деньги, даже чем своя жизнь. И у него это иногда перерастает в безрассудство. И он не без недостатков. Помнишь, как тем знойным весенним днём ты отвечал у доски, и вдруг внезапно разбились все стёкла, и солнце пугливо спряталось за тучи, остановившиеся в оцепенении? На улице появилось нечто прозрачное и вязкое как желе и двигалось к зданию. Я тут же позвонила куда-то на только мне известный номер и, когда он сразу же взял трубку, закричала: «Убери эту дрянь отсюда!» «Зачем? Тебя она не тронет, тебе не о чем беспокоиться…» «Прикажи ей уйти! Я всё сделаю!» «Мне ничего не надо…» «Прошу!..» «Иди ко мне… И тогда он не пострадает…» «Он не пострадает?» «Нет…» Его голос, искаженный телефонными помехами, полный горечи до сих пор слышится в моменты забытья. «Он не пострадает» – я повторяла раз за разом эту мантру. В тот день он так сильно по мне соскучился, что решил убить тебя. Он просто удивителен. Всякий раз тебе грозит опасность быть разорванным в клочья от лап послушных ему одному созданий, и всякий раз, когда я чувствую приближение одного из них, я бегу к нему умерить его гнев. В его объятия и от тебя. И он тут же успокаивается. Прямо как ребёнок, зовущий свою мать. Но он больше муж, нежели сын. Потому что от поцелуев сына не должна гореть кожа и не хочется скрыться куда подальше. Прилетая к нему, я скрываюсь от вас обоих. Чтобы попробовать поискать своё сердце ещё раз. Я хочу скрыться от вас обоих, но убежище нахожу именно у него, под его только что созданными крыльями и на перине из пуха, которую он с такой заботой взбивал для меня. От него мне не скрыться, как и от его непременных поцелуев и дуновений его выдохов, чтобы мне не было жарко. С ним я могу просто молча утолять свою нежность и свободно выплёскивать на его рубашку все слёзы, которые не показала бы никому, а уж тем более тебе. Даже с сердцем я не могу быть честна – оно не моё. Из-за тебя я теряюсь в своих мыслях. С ним я нахожу успокоение. Кого слушать? Ты меня не услышишь, тебе оно и не нужно, когда есть сотни одинаковых лиц с разными чертами, среди которых я «одна из…». Его послушать, так я идеальное существо, но мне он обо мне не лжёт. Это верх странности – от желаемого уходить к более близкому. Я путаюсь в чувствах и рассудке то видя твою походку, то чувствуя, как он утопает в моих волосах, мягкой рукой расчёсывая пряди. В его чертах нет-нет, да порой проскользнёт что-то демоническое, от чего не моё сердце затрепещет и запоёт, как соловей поутру. А потом из закоулков выплываешь ты, так не вовремя решивший в очередной раз испортить мои грёзы. И сердце, как всегда, не моё, забьётся, вспоминая тебя. Недавно мне подумалось, вкрадчиво так, внезапно и въедчиво, что, если сердце у меня есть, боле того, оно действительно моё, просто я глуха к нему, как древняя старуха? Может, тогда всё встаёт на свои места, и не нужно больше копаться в книгах и тушить сигареты мыслей о самобичевании? Пора перестать прятаться от себя, я лгунья. Кто в своём уме полюбит меня? Он – сумасшедший мудрец, но глупо полюбивший лживую, каких полно на свете. Либо помимо того, что я глупа и глуха, я ещё и слепа, что не вижу ничего в районе хотя бы своего дыхания. Он ответил, что ослеп, но всё так же ясно видит путь. А ты? Насколько ты совершенен? Как много ты лжёшь? Насколько фальшива музыка твоего сердца? Я её никогда не слышала, она всегда чья-то чужая. Оно, конечно, ясно, эта мелодия не обязана быть моей, как бы мне ни хотелось. А может, это из-за того, что у меня нет сердца? Или есть, но я глуха ко всем сердца включая моё собственное. И исключая его сердце. Когда я поняла, что слышу только его, было рано говорить о чём-то, потому что он разрушал город в поисках меня. Естественно, мне тогда было не до того, что я чего-то там не понимаю. Мне было не до тебя. Я думала о нём. Всё это время я думала о нём. Интересно, он этого добивался? Вполне возможно, он никогда мне не лгал, только о тебе, только иногда. Он любил меня, обожал, по его словам. И до сих пор это так. А знал ли он, что я думала о тебе сначала, но потом потихоньку мысли о нём начали вытеснять мысли о тебе? Однажды ночью он пришёл проведать меня и сказал, что очень хочет, чтобы я забыла о тебе. Частично хотя бы. Хоть ненадолго. Эти его слова отложились у меня в подсознании, и я больше не видела снов о тебе. Зато я видела, как мы с ним летаем над водой. Я так привыкла, что он улыбается, когда я с ним. И вскоре я ощутила сердце. Своё, горячее, оно билось. Я забыла о том, что когда-то я чего-то там не слышала, но помню, что его музыка жизни была единственным, что я слушала с удовольствием, хотя бы потому, что это было единственным, что я слышала кроме его голоса. Я забыла о тебе, представляешь?! Хоть это его желание я исполнила. А потом, уже через много лет, когда я напомнила ему, что когда-то я думала о ком-то кроме него, он просто сказал, что это было время, когда он боролся за меня с несуществующим соперником. Это верно, он никогда не лжёт мне, он любит меня. Я теперь красива – он так говорит, у меня замечательная мелодия жизни – спасибо ему за неё. И моя музыка жизни только для него. У меня есть сердце, я больше не глуха к нему, но слушаю его одного. Мне большего и не нужно.