Потерянный рай

Когда Элан проснулся, во всем его теле струилась такая слабость, что даже чтобы пошевелить руками или ногами, пришлось приложить немало усилий. Он перевернулся на спину и прикрыл рукой глаза. Свет казался слишком ярким: солнце пробивалось сквозь шторы, теплое и слепящее. Через пару минут в спальню заглянул Себастиан, и, увидев, что юноша проснулся, подошел и сел рядом на кровать, накрывая его руку ладонью. - Проснулся? Его голос был до того нежным, что Элан подумал, будто ему показалось. - Который час? – но свой голос Элан тоже узнал с трудом: он был севший и совершенно невыразительный. - Два часа дня. - Что?! – Элан встревоженно попробовал подняться на локтях, но Себастиан тут же уложил его обратно. - Я позвонил твоему менеджеру, сказал, что ты заболел и не придешь сегодня на работу. - Но… - Никаких но, - Себастиан ласково погладил его по волосам. – Я вызвал врача, он должен прийти через час. - Врача? – переспросил Элан, словно не понимал, зачем и кому нужен доктор. Но вдруг воспоминания прошедшей ночи нахлынули, погружая в свои глубины с головой: записка, которую он нашел под дверью их квартиры и спрятал от Себастиана, чтобы не доставлять ему лишних неприятностей и переживаний. А потом эти бесконечные мысли в голове, сводящие с ума, отравляющие, разъедающие все внутри серной кислотой. Он сам виноват во всем случившемся. Он виноват в том, что Себастиан чуть не погиб. Он виноват в том, что заставил Себастиана полюбить его. Он виноват, что Себастиан страдает. Только он… Единственным выходом было просто уйти. Уйти, чтобы где-то далеко знать, что самый дорогой для него человек на свете жив и счастлив. И было плевать на все. Даже на самого себя. А потом Себастиан оказался рядом, на балконе. И сказать то, что он думал, почему-то оказалось гораздо сложнее. Слова не хотели изливаться наружу, застревали в горле. Сердце сжалось и словно вообще перестало стучать, мышцы свело и на него накатило такое беспредельное отчаяние, что он подумал, будто еще немного и просто сойдет с ума. Он начал говорить, но горло вдруг сдавило, и он чувствовал, как задыхается. Дикий страх еще сильнее сжимал все внутренности, заставлял дрожать. Такого не было давно. Последний раз – в тринадцать, когда он сбежал из дома. Элан не помнил, что было дальше, после того, как начал задыхаться. Все смешалось в единое расплывчатое пятно, он только слышал голос Себастиана, и словно шел на этот голос из темноты. И после было долгожданное чувство тепла и защищенности. Сны обрывками мелькали перед глазами до самого утра. Но самым ужасным было то, что Элан отрывками вспоминал, что говорил вчера Себастиану. И он не знал, хочет ли подтвердить свои слова, чтобы уберечь его от всего плохого, или попросить прощения. Он разрывался, он метался – и это было так больно, так невыносимо! - Cэб, ночью… - начал Элан, все еще не зная, что скажет сейчас. - Тссс, мы потом поговорим. Не сейчас, - оборвал его Себастиан на полуслове. – Я принесу тебе чай. Что ты хочешь поесть? Раньше бы Элан воспротивился и сам пошел на кухню, но сейчас даже подумать об этом не мог. Он, наверно, и шагу бы не смог сделать от слабости. - Не хочу есть, только чай, - тихо отозвался он, прикрывая глаза. - Надо что-то поесть. Просто скажи, что хочешь, я сделаю. - Не могу, - аппетита и, правда, не было совершенно. – Только холодный чай. Себастиан сдался и кивнул: - Хорошо. Сейчас принесу, - он убрал с невероятно бледного лица Элана прядь волос и прикоснулся губами к щеке. – Как ты любишь, прохладный сладкий чай без лимона. Подожди две минуты, любимый. Он встал и, торопясь, исчез в дверях, а Элан почувствовал, как глухо ударяется о ребра сердце: Себастиан никогда не называл его так, никогда не говорил подобных слов, по крайней мере, с полной серьезностью и такой теплотой во взгляде. И Элан просто не знал, как на это реагировать. Он зажмурился и глубоко вздохнул, чувствуя, как к глазам снова подкатываются слезы. Но все же сдержался, прикусив тыльную сторону руки до белых отметин зубов на коже. - Так что с ним? – встревоженно спросил Себастиан доктора, молодую миловидную девушку с прямыми каштановыми волосами. Он показал ей на диван в гостиной, приглашая присесть. – Вы осматривали его довольно долго. - У вашего друга, - она поправила тонкие очки на переносице, - сильное эмоциональное и психотическое нарушение. И как раз на этой почве вызвано астмоидное состояние. Она выдержала паузу, видимо, замечая, непонимающий взгляд Себастиана и чуть наклонила голову: - Если без медицинских терминов, то у него сильное эмоциональное и нервное расстройство, которое и повлекло за собой приступы удушья. Но вы верно все сделали, заставив его дышать как можно глубже. - У него бывали приступы астмы, но давно, когда он еще был подростком, - пояснил Себастиан. - И наверняка тоже на нервной почве. - Наверняка, - согласился Себастиан, вспоминая рассказы о родителях Элана. - Ему сейчас совершенно нельзя волноваться. Никакой работы и учебы, как минимум неделю. А вообще я советовала бы отвезти его в больницу. - Он не согласится. Тем более, здесь я могу присмотреть за ним. - Вот это лекарство, если снова повторятся астмоидные приступы, - она протянула ему записку с названием лекарства. – Это ингалятор. А эти таблетки – три раза в день, для того, чтобы восстановить его эмоциональное состояние. - Спасибо, - Себастиан взял записку. - Главное, больше никаких стрессов, - доктор строго посмотрела на него. – Вот мой телефон, если что - звоните. Проводив ее, Себастиан тут же позвонил в аптеку, чтобы курьер срочно доставил все необходимые лекарства. На доставку ушло не больше пяти минут. Оставлять Элана одного он ни за что бы не стал, даже ненадолго. Когда Себастиан вошел в спальню со стаканом воды и прописанной врачом таблеткой, Элан сидел, облокотившись на спинку кровати, и смотрел в окно. - Держи, я принес тебе лекарство, - Себастиан присел на край постели и протянул ему воду. Большие синие глаза остановились на нем. - Что она сказала? - Выписала таблетки. И никаких стрессов, - Себастиан слегка улыбнулся. – Так что я буду оберегать твой покой. Элан взял капсулу и быстро проглотил, отпив пару глотков воды. Поставив стакан на тумбочку рядом с кроватью, он снова поднял на Себастиана глаза, и, сперва растерявшись, все же выговорил: - Я… Мне надо поговорить с тобой. - О чем? – Себастиан сделал вид, что не понимает. - Вчера я тебе наговорил много всего, - Элан уставился на свои руки. – Просто… - Эл, не нужно сейчас. - Мне нужно сказать! Когда я говорил о том, что мы должны расстаться, - Элан нахмурился, будто слова требовали физических сил, - я просто думал, что так будет лучше. Он чуть не убил тебя вчера. Это не несчастный случай – с машиной. Элан сглотнул, а Себастиан придвинулся ближе, накрывая его руку своей. - Но я же жив. - Если он сделал это раз, то сделает и второй. Понимаешь? – Элан взглянул на него и в глазах снова отразились слезы. – Если я позволю ему причинить тебе вред, я никогда не прощу себя! Я уже не говорю о том, что если с тобой что-то случится… Его дыхание снова стало срываться, и Себастиан попробовал остановить этот разговор, но Элан только мотал головой: - Нет, послушай! Я должен сказать! – он вцепился в его руку почти до боли. – Если с тобой что-то случится, я не хочу жить! Не смогу, понимаешь? Слезы жгли и тонкими струйками спускались по щекам, дышать снова стало трудно, и Элан шумно вдохнул носом сжатый воздух. Но он скажет, потому что Себастиан должен знать! - Если от этого зависит твоя жизнь, я пожертвую собой. Пожертвую тем, что у нас есть. Он не отстанет от меня, пока не добьется своего… - Элан, перестань. Тебе снова станет плохо, - Себастиан положил ладонь на его щеку, стирая слезы. - Это все моя вина… Только моя… - Элан чувствовал, что начинает задыхаться. – Но я не знаю, что делать… Потому что я не смогу без тебя… Я не знаю уже как это – жить без тебя… Его дыхание сорвалось окончательно, а Себастиан вдруг отстранился и встал с кровати, оставляя его одного. От этого осознания стало так больно и страшно, что Элан отчаянно вцепился пальцами в простыни. Воздух отказывался проходить в легкие, хрипы стали раздаваться из горла, и он закрыл глаза, чувствуя, как мир вокруг превращается в одну темноту и пульсирующую боль в сердце. - Дыши! Элан резко открыл глаза, когда снова услышал рядом с собой голос Себастиана, и почувствовал, что тот держит его в своих руках, поднося к губам ингалятор. - Ну же, Элан, дыши! Он жадно хватал ртом искусственный воздух, специфически пахнущий лекарством, борясь с собственной паникой и испугом, пока дыхание не начало восстанавливаться. Элан не помнил, сколько еще они так просидели вместе: он, полулежа на груди друга, и Себастиан с обеспокоенным, взволнованным лицом. Но когда Себастиан заговорил, Элану показалось, что он успел соскучиться по этому родному мягкому голосу. - Я хочу, чтобы ты знал: ты не спасешь меня своим побегом. Ты только сделаешь мне больнее. И потом я уже говорил тебе: я не отпущу тебя, ни за что. - Ты говорил это, когда мы купались, - если бы Элан был в лучшем настроении, он непременно бы сейчас усмехнулся. - Я скажу тебе это и сейчас. Ты вернул меня к жизни, возродил. Ты заставил меня посмотреть вокруг и открыть в себе то, что я никогда не видел. Не заставляй меня снова умирать. Элан зажмурился, осмысливая услышанные слова. - Обними меня. Пожалуйста, – Элан спрятал лицо на его груди. – Как можно крепче. И Себастиан обнял, крепко, надежно – так, как умел обнимать только он. А Элан на мгновение подумал, что они действительно способны пережить все, если будут вместе, даже саму смерть. В тот же день Себастиан подал заявление в полицию, подробно изложив в участке все события последних двух недель. Это решение пришло к нему спонтанно. Раньше вмешивать власти в свою личную жизнь не хотелось совершенно, но сейчас обстоятельства требовали того. На его удивление, Элан даже не сопротивлялся, только настоял на том, чтобы Себастиан шел туда не один, беспокоясь, что с ним снова может что-либо случиться. И зашедшие их проведать Шен и Эдвин оказались как раз кстати: Шен остался с Эланом, а Эдвин пошел с Себастианом в полицию. Признаться, Себастиан был рад его компании, и не только из-за того, что они стали близкими друзьями, а еще и потому, что хотелось с кем-то поговорить. Каким бы сильным он ни хотел быть и казаться, внутри все равно прорывались собственные страхи, сомнения и беспокойства. Он волновался за состояние Элана, который так сильно изменился прямо у него на глазах. Бывший жизнелюбивый, озорной и эмоциональный мальчишка превратился в запуганного, погрузившегося в себя юношу с затравленным взглядом потускневших синих глаз. И он по-прежнему переживал из-за того, что услышал вчера ночью. За все время их отношений у него не возникало и мысли, что когда-либо он услышит от Элана слова о том, что они должны расстаться. И тем более при таких обстоятельствах, когда этот шаг не более чем вынужденность и желание уберечь другого от опасности. Элан стал частью его жизни, частью его самого, и теперь сложно было даже представить, как можно жить иначе, без его теплых улыбок, мягких прикосновений, блеска красивых выразительных глаз и бархатного голоса. Как можно жить без этого безграничного понимания, поддержки, отзывчивости и заботы? И пока они шли до дома, Себастиан говорил о том, что его мучило. А Эдвин слушал и изредка отвечал. И этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать себя легче, чище. - Все это обязательно должно закончиться, - когда они дошли до подъезда, Эдвин остановился и сочувственно взглянул на друга. – Главное, держаться и верить. Разве не этому учил тебя Элан? Себастиан горько усмехнулся: - Он многому научил меня. За несколько месяцев он научил меня тому, что я не знал все свои двадцать пять лет. - Ты сейчас нужен ему. Нужен сильным, уверенным. Не думаю, что кто-то из нас способен вытянуть его из всего этого, даже Шен. - Я знаю, - согласился Себастиан. - Прости, что практически оставил клуб. Я слишком много на тебя взваливаю. - Пустяки, мне все равно особо нечем заняться днем. - А как же рисование? - Еще порисую, когда все разрулится, - Эдвин улыбнулся. – Не переживай. - Думаю, тебе пора искать уже полноценную замену. Ты мог бы быть менеджером клуба – ты и так сейчас взвалил на себя кучу всего. - Нет уж, я не откажусь от удовольствия смешивать разноцветные коктейли. - Это могло бы остаться как хобби. - Люблю совмещать хобби с работой, - Эдвин подмигнул ему. – Ладно, пошли. А то наши парни поднимут панику, куда мы пропали.