Глупый маленький брат

Оторвавшийся с дерева листок, подхваченный несильным порывом ветра, плавным движением опустился ему на лоб, и Мадара, даже не открывая глаз, раздраженно дернул головой, скидывая его с себя, любое вмешательство извне препятствовало его размышлениям. Он лежал спиной на грубой земле, закинув руки за голову, а ноги раскинув в разные стороны. Лицо его было спокойное и умиротворенное ровно до того момента, как рядом послышалось раздражающее шуршание, нарушившее столь прекрасную для него тишину. Мадара еле заметно нахмурился, но складки на его лбу начали постепенно разглаживаться, а чуть было не утерянная мысль вновь одолевала его сознание, пока... рядом раздалась чуть слышная возня, а за этим последовало недовольное сопение, и старший Учиха не выдержал. – Хватит, Изуна. – Прости, братик, – Мадара хмыкнул, представляя себе, как Изуна сейчас обиженно поджимает губы и хмурится, раздосадованный, что отвлек брата. Он уже давно замечал, что этот маленький мальчишка ходил за ним хвостиком, таскаясь рядом, словно Мадара ему мамочка, от которой нельзя отходить ни на шаг. Не сказать, что это сильно раздражало Мадару, но все же иногда немного бесило, ведь он почти никогда не мог остаться в одиночестве, младший брат находил его в любом месте, куда бы Мадара ни прятался от назойливого ребенка. И сейчас, в очередной раз сказав Изуне, что они играют в прятки, но только на территории их лагеря (ведь дальше родители пока еще боялись отпускать своих малолетних детей, хоть Мадара и считал себя достаточно взрослым, чтобы гулять там, где вздумается), старший мальчик сбежал от брата в лес. Но все усилия оказалось тщетными: Изуна нашел брата быстро, наверняка жульничал и не досчитал до сорока, предположил Мадара. Топот маленьких ножек ребенка можно было услышать еще, когда Изуна был на полпути от брата. Увидев распластавшегося на земле старшего, Изуна неуверенно потоптался на месте, не зная, что ему можно делать. Это была еще одна раздражающая вещь в младшем брате: он мямлил в разговорах, отвечал всегда как-то смущенно и тихо, словно чего-то боялся. Возможно, Изуна действительно немного страшился старшего брата, как когда-то робел сам Мадара перед отцом. Но нельзя же быть настолько неуверенным! Ну прямо, как девчонка, смеялся старший мальчик над Изуной. А тот еще больше краснел и опускал голову так, что отросшие черные, как сама ночь, волосы падали ему на лицо, закрывая глаза. – Шиноби не должен прятать взгляд! – одёргивал его Мадара. – Тем более Учиха. Глаза - это главное оружие нашего клана. Как ты можешь их прикрывать?! – П-прости, братик, – чуть запинаясь, отвечал Изуна, все также пялясь себе под ноги, не поднимая головы. Его рука тянулась к лицу, пропадая где-то под длинными прядями волос, но это все равно не скрывало того факта, что маленький ребенок усиленно тер глаза, вытирая подступившие слезы, ведь он очень не любил, когда старший брат поднимал на него голос. На что Мадара только закатывал глаза, пытаясь сдержать бушующий гнев. – Вот только не смей реветь! Слышишь! Что я тебе такого сказал? Может быть, Изуна был еще слишком маленьким, может быть, такое поведение было свойственно всем детям его возраста, но Мадара же не был таким. Он точно помнил, что уже в четыре года умел сдерживать эмоции и чувства, даже в этом практиковался, когда отец обозвал его никчемным ребенком. Мадаре хотелось показать, что он не такой. Что он – шиноби. Интересно, что думает по этому поводу Изуна? Ему все только игры, да и игры. – Братик, поиграем вместе? – дергал его за рукав мелкий, это была его очередная раздражающая привычка, постоянно требовать прикосновений, обниматься, трогать за рукав, хоть со своим маленьким ростом он еле доставал для этого. – Не хочу, – бросал брату Мадара, но, повернувшись, замечал устремленный на него взгляд темных, еще детских глазенок, которые смотрели с такой светлой, неприкрытой надеждой и мольбой, что, казалось, если он сейчас откажется, то это просто разобьет сердечко маленького брата. Губа Изуны предательски вздрагивала, брови чуть поднимались в немом вопросе, а в глазах проскальзывала влага, делая их какими-то нереально блестящими и большими. Мадара тяжело вздыхал и соглашался поиграть с Изуной. Ничего другого не оставалось, но он никогда не упускал шанса кинуть глупого маленького брата одного, а самому убежать в лес, находящийся рядом с их лагерем. Почему лагерем? Домом это место, где они жили, просто язык не поворачивался назвать, ведь в любую секунду на них могли напасть враги, и тогда то место, где ранее стояли маленькие домики, превращалось в безземельный хутор с выжженной землей и горой трупов, а Учихам приходилось искать другое пристанище. Именно из-за этих событий у всех в клане имелось одно нерушимое правило: детей меньше семи лет никогда не оставлять без присмотра. Это был закон. Все в клане дорожили детьми, ведь они в будущем должны были стать шиноби, стройные ряды воинов тогда бы пополнялись новыми силами, а это всегда было необходимо. Мадара не очень много понимал в этом всем, он тоже был еще совсем ребенком, но сам считал, что готов уже воевать на поле боя. Отец не воспринимал его всерьез, только приказывал, чтобы Мадара следил за братом. И мальчик совсем не понимал, как станет сильным шиноби, если постоянно должен быть с братом, не отходя от него ни на шаг? Если Мадара хотел потренироваться, то младший брат всегда был рядом и не давал старшему сосредоточиться. Когда тот сбегал в лес, то у него было хотя бы немного времени, пока Изуна его не найдет. В большинстве случаев, Мадара тренировался в управлении чакрой, но бывало время, как сегодня, когда он просто размышлял, лежа на земле в полнейшей тишине. Он думал о многом: о том, сколько жертв приходится вынести враждующим шиноби, о том, что делает с людьми эта проклятая война, и иногда, совсем иногда, к нему в голову прокрадывалась мысль, что все могло быть по-другому, если... Как всегда, младший брат появлялся в самый неподходящий момент. Изуна знал, что когда старший брат не замечает его присутствия и даже не открывает глаза, продолжая лежать неподвижно, тогда его лучше не трогать и вообще не напоминать о себе. Маленький ребенок, стараясь быть тихим, маленькими шажочками подкрадывался к брату, садился достаточно близко к нему, чтобы быть рядом, но и достаточно, чтобы не мешать. Изуне было в тот момент ужасно страшно, он даже забывал, как дышать, только бы не отвлекать старшего брата от его занятия, ведь тогда он может сильно разозлиться. Младший Учиха очень удивлялся, как братец может так долго не двигаться, у него самого тут же начинало колоть в ногах и руках, от этого неприятного чувства мальчику хотелось избавиться, и он неосознанно начинал двигаться, копошиться, что не уходило от внимания Мадары. – Я же сказал, не мешай мне. – М-может поиграем, братик? – от стального голоса старшего брата все внутри Изуны холодело и натягивалось до предела. Он всем своим детским сердечком не хотел, чтобы любимый брат на него сердился, а когда это все же происходило, терзался мыслями, что именно он сделал не так, ведь старался же во всем угодить брату, а тот все равно кричал на него и злился. – Нет, я занят, – не открывая глаза, произнес Мадара, надеясь, что брат отстанет от него хотя бы в этот раз. На минуту воцарилась привычная тишина, но потом Изуна, все же не удержав своего детского любопытства, подвинулся ближе, нависая над братом. Мадара обреченно выдохнул, почувствовав дыхание отото вблизи себя, и сморщил нос, когда длинные волосы брата упали ему на лицо, от чего стало очень щекотно. – А что ты делаешь? – непонимающе хлопая глазками, спросил Изуна, когда брат соизволил на него посмотреть, полуоткрыв один глаз. – Думаю. – О чем? – О многом. – О чем это, о многом? – Изуна! – предостерег его Мадара, зная дурацкую привычку брата задавать кучу ненужных вопросов. – Мне просто интересно, – надул губки отото, а Мадара только удивился, как можно краснеть и смущаться, запинаясь на каждом слове, когда Мадара начинал кричать, а потом так нагло лезть к нему, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство, и так настойчиво задавать глупые вопросы? К слову сказать, Изуна никогда не понимал такого понятия, как «личное пространство», он любил залезать ему на колени, когда Мадара случайно засыпал в сидячем положении, облокотившись о ствол дерева, тянуть руки обниматься, неожиданно чмокнуть в щеку, от чего Мадара ворчал и отворачивался, пытаясь сдержать неожиданно подступившую к лицу краску. Оставалось только удивляться, куда девалась свойственная Изуне застенчивость в этот момент. А еще младший брат любил закидывать на него ноги, когда они спали на одном футоне. Точнее даже не так, Мадара всегда засыпал один, а наутро первое, что он замечал перед собой, это пустую кровать брата и спокойное сопение под боком, а еще тяжесть в виде лежавшей на нем ноги брата. Ох уж эти телячьи нежности. – Слезь с меня, – холодно сказал Мадара, глядя в глаза Изуне, но тот по обыкновению не стал его слушаться, а только закинул ногу, полностью залезая на старшего, а потом, заметив пристальный взгляд брата, направленный на него, невинно улыбнулся. – Я сказал слезь, – попытался Мадара придать голосу грубый тон, но почему-то на этот раз интонация его смягчилась, и фраза была произнесена не так твердо, как предыдущая. Почему-то, видя эту улыбку брата, Мадара не мог как следует разозлиться. – Не слезешь? – Нет. – Ну тогда держись, – Мадара коварно усмехнулся, когда в голову пришла идея, как легко скинуть с себя отото. Он поднял руки и с безжалостностью защекотал бока брата со всей силой, тот вскрикнул и залился громким смехом, захлебываясь собственным голосом, когда не хватало дыхания, тут же попытался вырваться, но старший схватил его под мышки и опрокинул на землю, продолжая щекотать. – Хватит... хв...атит, Мадара, не надо, – сквозь смех кричал Изуна, но ничего из его крика нельзя было разобрать, он пытался брыкаться, чтобы избавится от рук брата, но тот ловко подавлял любое сопротивление. Мадара прекратил мучать отото и отстранился от него, с удивлением заметив, что все это время у него самого с лица не сходила счастливая улыбка, а в какой-то момент он даже смеялся вместе с братом. Мадара тряхнул головой, сбрасывая с себя это наваждение, и отвернулся, но Изуна, решивший отомстить, тут же накинулся на него со спины. Какое-то время братья шуточно дрались, опрокидывая друг друга на землю и применяя такие запрещенные приемы, как щекотка и подножки. Вокруг был слышен только заливистый звонкий смех Изуны и короткие смешки Мадары, вскоре все это превратилось в одно целое, а голоса братьев слились в один. Тяжело дыша, они вдвоем распластались на земле вдали друг от друга, раскинув ноги и руки в разные стороны. Но уже через несколько секунд Мадара снова почувствовал, что брат придвинулся к нему поближе. – Давай играть, – воодушевленно проговорил Изуна, уже и забыв, с чего началась их перепалка. Честно говоря, Мадара тоже не помнил, почему они шуточно сцепились. Может быть, приятное ощущение легкости и свободы полностью накрыло его с головой, что события прошлого, даже не такого далекого, стали уже совсем не важны? – Нет, пошли к лагерю, – отдышавшись, ответил Мадара, приподнимаясь с земли, – тебе нельзя здесь находиться. – Как будто тебе можно, – съязвил маленький ангелочек, как все женщины клана любили его называть, а Мадара лишь криво усмехался. Они-то не знали, что этот самый ангелочек, мило краснеющий перед взрослыми и невинно опускающий взгляд, совсем без зазрения совести помогал Мадаре творить пакости, когда тому было скучно. Они вместе крали сладости у взрослых или издевались над соседскими кошками. Но все это было давно. Когда Мадара еще был ребенком. Теперь же он шиноби. И брат тоже скоро им станет. И все эти телячьи нежности, которые он сейчас так любил, отойдут на второй план, забудутся навсегда, ведь шиноби не может себя так вести. Почему-то при мысли об этом Мадаре становилось так грустно-грустно, а от осознания того, что совсем скоро брат перестанет лезть к нему обниматься, станет таким же черствым, как отец, больно кололо в груди. Хоть он и убеждал себя, что находиться рядом с братом ему тягостно и совсем неинтересно, но в глубине души его сердце радостно отзывалось о том, что эти моменты - самое прекрасное, что у него когда-то было в жизни. И скоро их не станет, братишка вырастет, и тогда все уже будет по-другому. – Глупый маленький брат, – поддаваясь какому-то странному порыву, Мадара потрепал волосы на голове Изуны, это было так неожиданно, что отото даже не отпирался и не выворачивался из его рук, а только посмотрел так удивленно и вместе с тем благодарно. – Почему глупый? – Потому что глупый.