Кэлпи

От озёр поднимается чёрный дым и доносит до поля обрывки фраз. Кто боялся, не верил в последний раз, что, пылая безудержно золотым и окутав поля в ядовитый газ, поджидает беспечных и глупых жертв, постоянно бывая настороже, и маняще сверкает звериный глаз. Кто хранил вороного того коня со слепой темной бездной замест зрачков, тот нечаянно выпустил из оков на закате последнего злого дня тварь из сказок и домыслов стариков. Конь порвал его плотно сковавший шнур из атласных и шёлковых лент, взмахнул он серебряной гривой и был таков. Убежал он на поле у двух озёр, что тянули к себе ядовитый дым, и в мгновение всё стало там другим и укрыло иллюзией мёртвый взор, что стал слишком доверчивым и живым. Загулявшись с пшеницею в волосах, мы поверили глупо, что чудеса подчиняются добрым и молодым. И увидели в поле того коня, что был бел и доверчивый, как птенец. Тут же бросился к чуду мой брат-близнец со всех ног, не послушав тогда меня. Он оглаживал гриву и светлый бок и залез, не подумав и двух минут. Конь шагнул по копыта в ближайший пруд. Я не выдержал. Пальцами на чуток я дотронулся холки коня, и тут он заржал, почернел и в мои глаза посмотрел черной бездной, и небеса тоже стали черней, чем прогнивший труп. Он сорвался в тугие пласты воды и затягивал руку мою в себя. Брат сидел наверху, но его мольба утонула - конь водной достиг черты. Чернота, как огонь, остро пальцы жжет, по лицу прокатились потоки слёз. Выживать я надумал тогда всерьёз и отрезал запястье своё ножом с громким криком и вырвался из глубин, но не стал отвлекаться зверь на меня: тварь, лишь внешне похожая на коня, как сошедшая с бабушкиных картин, моего брата уволокла на дно. Я запомнил отчетливо этот день. Люди вновь не поверили в дребедень, что рассказывал я в слезах про него. Кто б ни выпустил кэлпи, тому - позор. Я теперь новый страж у степных озёр.