Конец одиночества, или любовь Казекаге

От автора: Я расцениваю эту главу, как подарок на прошедшие и грядущие праздники. Но дальше, если читатели будут продолжать отмалчиваться, автор психанет и объявит своему творчеству бойкот. «Пережить горе — не означает забыть. Пережить — значит научиться полноценно жить после потери». (Автор неизвестен) «Не знаешь, что у тебя есть до тех пор, пока не потеряешь.» А я думаю, все мы прекрасно знаем, что у нас есть. Просто никогда не задумывались, что можем однажды потерять». (Автор неизвестен) В войне наступил переломный момент. Важные события быстро сменяли одно другое, главные битвы были почти окончены. Ситуация крайне поменялась, когда диверсионный отряд обнаружил убежище Тоби и вызволил оттуда капитана Ямато. Потеряв столь ценное оружие, как древесные клетки Сенджу, многочисленных белых Зецу стало легче одолеть, чем и воспользовались шиноби. В итоге, сильно потрепанная и поредевшая, но ликующая армия опрокинула оборону врага, хотя их старательно сдерживали воскресшие ниндзя, вызванные Эдо Тенсей. Но неожиданно эта страшная техника самоликвидировалась, вводя в заблуждение даже самых сообразительных воинов. Только некоторые догадывались, что же произошло с Кабуто и его оружием. «Нии-сан, - молча вздохнул Саске, находившийся на ночном дежурстве в центральном медицинском лагере, - ты оказался умнее и дальновиднее всех нас. – Учихе не посчастливилось вновь встретиться с братом, но он знал, что Наруто там был и лично участвовал в этой битве. Пока Киллер Би спасал плачевную ситуацию во многих сражениях, Узумаки дрался бок о бок с гением клана Учиха. Саске снова вздохнул. – Нии-сан, ты подонок. Ты снова отбыл в мир иной до того, как я смог задать тебе вопросы. У меня столько вопросов…» - брюнет поднял голову, устремив взгляд в бархатистую тьму ночи. Не верилось, что только вчера он был выпущен из своей палатки, а сегодня утром потребовал у Кёя полного исцеления, чтобы снова вернуться на войну. В ответ этот рыжий только ухмыльнулся, но выполнил такую категоричную просьбу, хотя за пределы лагеря Учиху так и не выпустили. В этом была виновата Сакура. Она твердо отказалась от этой идеи, чуть не закатила настоящую истерику, и в итоге Саске доверили место в ночной смене, раз ему на койке не лежалось, а на войну идти не разрешалось. - Чертова женщина! – раздраженно фыркнул парень, нервно крутя в руках кунай. Ему была невыносима мысль, что его вечный соперник и лучший друг сейчас находится на поле боя и, судя по последней информации, ведет решающую битву с Тоби и Мадарой вместе с Какаши-сенсеем и Гаем-сенсеем, а он, Учиха, был вынужден торчать в этом лагере. Это недостойно главы клана! Такой расклад очень не устраивал Саске, но ослушаться приказа он не смел. - Скукота… - зевнул стоящий справа от него шиноби, запустив руку в растрепанную каштановую шевелюру. - Что тебя не устраивает? – спросил его товарищ, имеющий хрупкую комплекцию и грустное выражение лица. - Да скучно лагерь охранять. Лучше бы отправится на войну, там сейчас столько всего происходит! - Бака! Медицинский лагерь тоже нуждается в защите! А на поле боя сейчас такая заварушка, там сейчас все похоже на ад! - Ты боишься оказаться на поле боя? Это недостойно шиноби. - Ну, если мне отправят на поле, я пойду без опаски и сожалений. - Нет, я не это спрашиваю. Ты боишься? - Конечно, нет! «Что за неудачники? – презрительно подумал Саске, прислушиваясь к разговору. – Все испытывают страх, но только человеческие чувства заставляют кидаться в самое пекло, идти на риск. Не испытывать страх и не признавать страх – разные вещи». Учиха бросил взгляд в темноту ночи, куда не попадал свет от огня, маленькими очагами пылающего по периметру лагеря. Ничего. Все тихо. Но все равно, что-то было не так. «Как-то тревожно. Или у меня уже паранойя?» - Не осознавая, что делает, парень потянулся к рукояти любимой катаны. Глубоко вздохнув, он еще пристальнее стал всматриваться во тьму, сильно сожалея, что не может использовать шаринган. - Там что-то есть! – резко разорвал тишину голос одного из дежурных. - Ксо! – тихо прошипел Саске, быстро выхватывая катану. «Как я не почувствовал чужое присутствие?! - сталь сверкнула в свете от огня и с глухим звуком встретилась с чем-то мягким, но непробиваемым. – Что? Песок?» - брюнет быстро отпрыгнул назад. - Казекаге-сама! – воскликнул кто-то из шиноби, узнав вышедшего на тусклый свет человека. Учиха заметил, что бардовый плащ сильно испачкан кровью, но ничего не сказал, предположив, что раны незначительны, раз у молодого генерала ровный шаг и уверенные движения. - Я думал, что незаметно приблизился к лагерю, - Гаара вернул песок, которым только что отразил выпад Саске, обратно в тыкву и окинул дежурных неизменным равнодушным взглядом. – Вы бдительны. Не ослабляйте своего внимания. - Да, Казекаге-сама! – просияли воины, поклонившись главнокомандующему. - Учиха Саске? – Бирюзовые глаза остановились на бледном лице шиноби, единственного из всех, кто не показывал никаких эмоций. – Теперь понятно, кто заметил мое присутствие. - Ты ошибаешься. Это был не я. Но я атаковал, - кратко ответил Учиха. Гаара кивнул. - Что вас привело сюда? Сражение окончено? - Да. Сейчас в лагерь прибудут мои шиноби. Но не все хорошо, как хотелось бы - Песчаный вновь посмотрел на Саске. – Отведи меня к Сакуре. Брюнет, ничего не говоря, повернулся спиной, молча предлагая следовать за ним. - Ты ранен? – спросил Саске, кидая косой взгляд на окровавленную одежду. - Не серьезно. Хокаге успела меня немного подлечить. - А где она сама? - Все потом, - довольно резко ответил Казекаге. Все оставшееся время к главному полевому штабу медиков они шли молча, ведь никто из них не отличался особой разговорчивостью, да и сильной симпатии они друг к другу не испытывали. - Сакура, ты здесь? – отодвинув тяжелый брезентовый полог, окликнул жену Учиха. - Саске? – розоволосая девушка, что-то писавшая за столом, мигом поднялась с места. Выглядела она очень измотанной, но крайне сосредоточенной. – Гаара-кун? - Здравствуй, Сакура-сан, - откликнулся Казекаге. - Что случилось? Битва окончена? Кто победил? – закидала вопросами медик. - Я все расскажу, только сначала ты можешь меня подлечить? – сказав это, Песчаный поморщился и, ища поддержки, оперся на стол. - Гаара-кун! – Сакура кинулась к главнокомандующему и мигом усадила его на ближайший стул. Быстрым движением она распахнула его верхнюю, пропитанную кровью одежду и с ужасом уставилась на три глубокие раны, пересекающие одна другую. – Ками-сама! И с такими ранениями ты сам добрался до лагеря?! Саске, будешь помогать мне! «Он был так серьезно ранен? Он обманул всех, прикинувшись вполне здоровым. В том числе и меня. Ксо…» - Саске с невозмутимым видом подавал розоволосой все требуемое. - Вообще-то, Хокаге меня подлечила, но… не успела завершить исцеление. - Цунаде-сама? Ну, тогда тебе ничего не угрожает. Мне только осталось до конца обработать твою рану. А у нее наверняка много работы, - девушка нежно улыбнулась, вспомнив своего сенсея. Саске бросил взгляд на Песчаного и нахмурился. Ему очень не понравилось, когда тот на реплику куноичи чуть вздрогнул и отвел глаза. - Я почти закончила, - оповестила Сакура, спустя несколько минут. – Осталось только… Ох, у меня закончились бинты. Подождите, я сейчас схожу на склад. Розоволосая легким шагом покинула палатку, стараясь держаться бодрой, хотя напряженные плечи и синяки под глазами выдавали ее усталость. - А теперь рассказывай, - повелительным тоном произнес Саске, будто забыв, что перед ним один из правителей и главнокомандующий армии. - Мы… проиграли бой Мадаре, - наконец, убитым тоном сказал Казекаге. «Что?! Пять Каге проиграли?» - Учиха устремил взгляд на лицо Гаары и прищурил взгляд. Эта невозмутимое выражение лица, видимо, давалась генералу нелегко. - Как такое могло случиться? – не поддаваясь шоковому состоянию, продолжил задавать вопросы Саске. - Мы были просто сметены его мощью, - только и изрек Песчаный. - Вот я и спрашиваю, как? Как объединенные силы Каге могли проиграть? - Что? – раздался слабый голос. Оба парни разом повернулись на звук. На входе стояла так некстати быстро вернувшаяся Сакура. Ее широко раскрытые глаза явно выдавали шок и ужас. – Гаара-кун, что ты сказал? - Сакура-сан… Мы… проиграли бой Мадаре, - заставил себя произнести повторно Казекаге. - Но как?! И что сейчас с другими Каге? - После мощнейшей атаки Мадары, они все были серьезно ранены, но, когда он покинул поле битвы, Хокаге спасла всех, но вот только… - Казекаге выдохнул и бросил быстрый взгляд на Учиху, который, казалось, уже все понял. «Цунаде-сама… неужели?..» - еще не озвученная новость молнией ударила по нервам, заставляя даже такого непробиваемого человека, как Саске, ощутить привкус горечи потери и неверия. Брюнет встревожено посмотрел на жену и стал осторожно приближаться к девушке. - Гаара-кун… что с Цунаде-сама? – для медика не остались незамеченными ни взгляды, которыми перекинулись парни, ни поведение ее мужа. Ее руки дрожали, глаза бешеным взглядом впивались в генерала. – Что с ней?! – закричала она, вводимая в ужас от тяжелого безмолвия. - Сакура… - попытался дозваться до нее Саске. - Гаара, не молчи! Где Хокаге?! – кричала девушка, до дрожи сжимая в руках новые бинты и пузырек из матового стекла. Куноичи горящим взглядом смотрела на генерала, уже близкая к тому, чтобы подскочить к нему и, схватив за плечи, начать трясти, пока он все не расскажет. Она догадывалась, о чем ей не в состоянии сообщить Казекаге, но просто не могла серьезно думать об этом. И все же, чувствуя, будто ныряет в ледяную воду, Сакура выпалила. - Она использовала финальную технику исцеления? Она пожертвовала собой ради других? Она жива?! Гаара вздохнул и, прикрыв глаза, пару раз мотнул головой. Из дрожащих женских пальцев выскользнули бинты и колба, которая, звонко разбившись о пол, мелкими осколками разлетелась по помещению вместе с каплями находящегося внутри лекарства. Почти одновременно с этим звуком Сакура издала краткий, полный отчаяния вскрик, медленно оседая на землю. Саске молниеносно подхватил ее, уберегая от встречи с острым стеклом. - Эй, Сакура! Сакура! Коиши, очнись… Розоволосая, слабо шевельнувшись, подняла глаза на лицо мужа, пару секунд всматривалась в его черты, будто ища в них ответы, и зарыдала. Учиха без лишних слов крепко прижал девушку к себе. Песчаный также молча сидел на своем месте, понимая, какую боль она сейчас испытывает, узнав о гибели не только Хокаге, но и своего дорогого учителя. «Ками-сама, пусть эта потеря будет последней в этой войне», - подумал он, наблюдая за плачущей девушкой и парнем, который даже не пытался ее успокоить, а просто обнимал. А ведь что ему оставалось? Если даже для Гаары эта потеря не прошла безболезненно, то что тогда говорить о шиноби Конохи, одна из которых являлась любимой ученицей Цунаде? Успокаивать Сакуру сейчас было бесполезно, лучше дать ей выплакаться, а дальше… «А дальше мы будем просто жить, помня о потерях», - закончил мысль простой истиной Казекаге, чувствуя себя совершенно обессиленным.