Я не мертв

Скучно. Мукуро развалился на потрепанном диване, раскинув руки в стороны. В голове пусто, словно в бочонке. Нечего делать. Задания для Вонголы выполнять не хочется, убивать людей – тоже, так как в Вендикаре не хотелось отправляться еще больше. Вчера доставал Тсунаеши-куна, но тот, повзрослев, перестал обращать внимание на подколки хранителя тумана. К Гокудере приставать даже неинтересно: они сразу же сцепятся, и Хаято умрет от первого же удара. Ямамото смеется на все попытки вывести его из себя, из-за чего из себя выходит сам Мукуро. Ламбо никогда не был интересен иллюзионисту, а про Рехея думать вообще не хотелось… Вот если бы был жив Кея… Раньше, когда Рокудо становилось скучно или тоскливо, он отправлялся к мрачному хранителю облака, издеваясь над ним и размахивая перед его лицом сакурой до тех пор, пока Хибари не выбешивался. Хибари был сильным противником, что не могло не радовать Мукуро; недруги могли сражаться целыми сутками. Теперь же, когда хранителя облака не стало, заняться было нечем. Проклятый японец не показывался уже третий месяц. Хотя в том, что он еще жив, Мукуро не был уже уверен так, как раньше. Его так и подмывало пойти на кладбище и выкопать гроб, чтобы удостовериться в том, что тела там нет. Промелькнула даже мысль о вампирах, на которых так был похож при жизни Кея: хладнокровный, жестокий, с тонкой белой кожей. Может потому и не удалось его убить, ведь Мукуро не ходит с осиновым колом в руках. Тихий смех раздался в пустующей комнате, отдаваясь эхом от каменных стен. Бредовые мысли лезут в голову, когда заняться нечем. Но посетить могилку Хибари все же захотелось. …На кладбище погода была ужасной: остервенелый ветер вздымал с сырой земли мелкий мусор и хрупкие желтые листья, бросая их в лицо. Чертыхаясь и отплевываясь, Мукуро все же дошел до нужного места и замер, скрывшись за каким-то мраморным памятником. На могиле Кеи кто-то был. Приглядевшись, Рокудо узнал босса Каваллоне. Дино сидел на коленях у надгробия и что-то торопливо и тихо говорил, не обращая внимания на бушующую непогоду. Он водил пальцами по фотографии, улыбаясь и вытирая текущие по щекам слезы. Поскольку его и Мукуро разделяло довольно большое расстояние, последний не мог разобрать слова Дино. Почему-то показываться на глаза не хотелось. Может потому, что Рокудо не хотел, чтобы глупый Конь подумал, что иллюзионист скорбит о смерти своего врага. Еще почему-то испортилось настроение. Мукуро отошел в сторону и сел на одну из многочисленных кладбищенских скамей, задумчиво глядя на пребывавшего в горе Каваллоне. Раньше хранитель тумана даже не думал, что Мустанг будет так печалиться о смерти своего ученика. Хибари его не особо жаловал, постоянно огрызаясь на советы, что порой были действительно мудрыми. Иногда Кея пытался даже забить учителя до смерти. Но теперь Мукуро понял, что Хибари прислушивался ко всему, чему учил его Дино, хоть и не показывал вида. Он внимал его просьбам, терпел его присутствие, соглашался с его мнением… Неожиданно разозлившись по неизвестной причине, Мукуро быстрым шагом направился к Каваллоне, который все еще что-то лепетал, глядя на фотографию, с которой смотрел ухмыляющийся Хибари. - …тебя, – донеслось до Рокудо, когда он оказался на достаточно близком расстоянии. - Какая встреча, Каваллоне, – насмешливо улыбнулся иллюзионист, закрывая рукой лицо от ветра. Дино кое-как сфокусировал взгляд на Мукуро. Выглядел Мустанг неважно. Еще хуже, чем на похоронах: лицо осунувшееся, бледное, медово-карие глаза припухли и покраснели. Дино тряхнул влажными волосами, словно смутившись, и медленно поднялся с колен. - Здравствуй, Мукуро, – тихо поздоровался он, не протягивая испачкавшейся в грязи руки, – пришел к Кее? - Да, – кивнул Мукуро, растягивая губы в веселой улыбке, – хотел поглядеть на шикарное надгробие, но, видимо, Тсунаеши-кун денег пожалел. - Тсуна… Тсуна тяжело переживал смерть Кеи. Он выбрал такое же надгробие как и у его родителей… - ответил блондин. Казалось, каждое слово давалось ему с трудом, – ведь и похоронили Хибари в Намимори, а не на кладбище Вонголы. Кея хотел бы этого. - Уверен, что он никогда всерьез не задумывался о смерти, – хмыкнул Мукуро, присев на корточки и положив на землю, усыпанную уже слегка увядшими и растрепанными цветами, веточки цветущей сакуры. Каваллоне угрюмо следил за его действиями, застыв словно изваяние. - Цветущая сакура… Где ты нашел ее осенью? – наконец подал он голос. Рокудо усмехнулся, подняв глаза на улыбающееся лицо хранителя облака, глядящего на него с фотографии, ожидая, что оно вот-вот дернется от злости и выплюнет свое: «Камикорос». - Для Кеи-куна у меня всегда найдется сакура, – пропел он, вставая на ноги и поправляя взлохмаченные ветром волосы, – чтобы он не забывал своего врага. Дино промолчал и снова уткнулся глазами в фото. Они немного постояли у могилы, не произнося ни слова, думая каждый о своем. Дино наверняка вспоминал время, проведенное с Хибари, потому что на его лице появилась легкая улыбка, а на глазах вновь засверкали слезы. Мукуро тоже думал об этом человеке, но не с ностальгией, а с раздражением. Он не мог понять, как такой страшный человек, который еще будучи подростком, с переломанными костями, превозмогая боль, сражался с ним самим на равных, умер от руки какого-то придурка. А если он жив, что выглядело более убедительным лично для Рокудо, то какого черта он где-то шляется? Разве он не хотел убить Мукуро? - Я хотел станцевать на его могиле, но передумал, – нарушил тишину синеволосый, – мне удовлетворения это не принесет. Ведь я и так рад его смерти. Он довольно улыбнулся, заметив краем глаза, как Дино сжал кулаки, и даже приготовился к хорошей драке. Однако рядом раздался спокойный, но вместе с тем громкий голос Савады: - Мукуро, есть время? - Тсуна, – кивнул в знак приветствия Каваллоне. - Дино, рад тебя видеть, – улыбнулся Савада, тепло глядя на названного брата, – как ты? - В порядке, братишка, – выдавил улыбку Дино и почесал затылок, - мне, пожалуй, пора. Тсуна кивнул, и Дино направился к воротам, где его уже поджидал Ромарио. Десятый бросил быстрый взгляд на Мукуро и повернулся к надгробию. - Добрый день, Хибари-сан, – буднично произнес он, слегка поклонившись, чем безумно удивил своего хранителя, – прости, что давно не приходил, – он положил на могилу цветы, – нам Вас не хватает. - Ты так устал от работы, что ты уже говоришь с мертвецами? – рассмеялся иллюзионист. - Тебя я тоже давно не видел, Мукуро, – не глядя на собеседника, сказал босс. - Не думал, что должен отчитываться перед тобой, Тсунаеши-кун. Да и Хроме наверняка тебе рассказала, что я целыми днями валяюсь в кровати, сходя с ума от скуки. - Нет ничего страшного в том, чтобы скорбеть о потерянном товарище, – перебил его Савада, оборачиваясь к парню. - Верно. А мне-то ты зачем это говоришь? Кея не был мне товарищем, если ты не забыл. - Тогда что ты тут делаешь, Мукуро? - слишком серьезный взгляд, заглянувший прямо в душу. - Мне скучно, а ты меня больше не развлекаешь, – театрально выдохнул Мукуро, скрывая внезапно нашедшее волнение. Тсуна тяжело вздохнул, и снова отвернулся. - Мукуро, – позвал он хранителя после некоторого молчания, – что ты думаешь о том, что я принял задание от Вендиче? Рокудо дернулся: воспоминания о тюрьме Вендикаре все еще слишком ярко проявляются в памяти, чтобы со спокойствием слышать об этих мумиях. - Не знал, что Вонгола настолько низко пала, чтобы становиться наемнической организацией, – презрительно скривив губы, произнес он. Снова вздох: - Просто… Я согласился, потому что человек, которого попросили убить – Матео Гримани. Мукуро замер: - Человек, который убил Хибари-сана...