Я не мертв

…Кея выгнулся, глухо застонав, и сильнее сжал в руках простынь. Мукуро склонил голову, припадая губами к жилистой шее, пытаясь облегчить боль от первой близости. - Потерпи немного, Ке… - выдохнул он, едва сдерживаясь от того, чтобы одним рывком не войти внутрь до самого конца. Хибари кивнул, закрывая глаза, и зарываясь пальцами в шелковистые волосы, жарко дыша прямо в ухо иллюзионисту. Мукуро толкнулся вперед, вырывая из уст японца болезненный стон, ненадолго замер и продолжил движение, еле держа себя в руках от возбуждения. Глаза застилала пелена желания, хотелось даже расплакаться от головокружительного счастья, охватившего душу. Кея оторвал голову от подушки, обхватывая руками худощавое тело, и провел языком по тонким губам, заставляя разгоряченного желанной близостью партнера ответить на требовательный поцелуй… Черт, черт, черт! Ну как так-то?! Рокудо, аж застонав от досады от того, что это был всего лишь сон, уныло поплелся в душ, снимать напряжение холодной водой. Конечно, можно было бы и по-другому, но прибегать к способу озабоченных подростков унимать возбуждение Мукуро не собирался и относился к этому с особой брезгливостью. Уж лучше терпеть ледяную воду. Распахнув дверь в ванную, иллюзионист чуть не умер от сердечного приступа, увидев там полуголого соседа. Хибари, завернув бедра в полотенце, чистил зубы, морщась от неприятных ощущений, когда начинало щипать покусанные губы. Он недовольно посмотрел на Мукуро, отодвигаясь на случай, если тот снова сходит с ума, и продолжил утренние процедуры. Мукуро мысленно проклял себя за то, что встал так рано, и с силой хлопнул дверью, выходя в коридор. Зато холодный душ уже не нужен. Парень слегка приуныл. После вчерашнего вечера на воплощение сна в реальность не то, что надеяться, даже и представить было невозможно. Хранитель тумана и раньше знал о том, что он слегка повредился умом, но теперь появилась подозрение, что вокруг сошли с ума уже все. Вчерашний день. Тсуна подбежал к вышедшему из кабинета Шамалу, с тревогой в голосе спрашивая о самочувствии Дино. - Ничего страшного. Это было просто минутное помешательство. Минутное?! Да он полчаса твердил Мукуро, что убил своего ученика. Разобрать из потока бессвязных слов причину такого утверждения иллюзионист не мог, да и не пытался. Верить в бред, что Каваллоне вдруг взял и решил убить своего обожаемого ученика, Рокудо не собирался. Тсуна, прилетевший на звонок своего хранителя, на пару с Ромарио, с трудом заставил блондина покинуть кладбище. Осмотревший его Шамал уверил Дечимо, что опасности для Дино нет, и не предвидится. Как позже поведал Ромарио, босс несколько дней подряд работал, не отрываясь от бумаг и расчетов, активно вел переговоры с союзными семьями, совсем не спал и ел очень мало, перекусывая на ходу. Таким образом, выходило, что Ханеума просто топил свое горе, еще сильнее накатившее после годовщины смерти хранителя облака, в работе и заботах о семье. Но мозг практически отказал, когда Дино ступил на кладбищенскую землю. Усталость, недосып, несчастье – все это сделало свое дело, выплеснувшись безумным потоком бессвязной речи. Оставив Каваллоне спать в медотсеке, Десятый и его хранитель направились в кабинет босса. Тсуна упал в кресло, устало откинувшись на спинку и задирая кверху голову. Иллюзионист же развалился на диване, хмуро размышляя о Каваллоне. Невольно он начинал уважать его. Ни на секунду не забывая о своем горе, он находил в себе силы заботиться о своей семье. Это впечатляет. - Дино так сильно переживает смерть Хибари-сана, – бесцветным голосом вдруг произнес Дечимо, – он отказался тренировать Леоне. И даже упрекнул меня в том, что я ему предложил это. Я и впрямь сказал что-то не то, или все просто ненавидят Данте? - Скорее всего, второе, – усмехнулся Мукуро, – Тсунаеши-кун, никто не рад видеть нового хранителя облака. - Но он же не виноват в том, что Хибари-сан умер! – воскликнул босс, искренне жалея ставшего изгоем нового хранителя. - Верно, – кивнул синеволосый, закидывая ногу на ногу, – но ведь сердцу не прикажешь. Не принимает этот вредный орган новичка, потому что это место занято Ке-куном. Тсуна бросил раздраженный взгляд на хранителя тумана. - Хватит, Мукуро! Хибари-сана нет, прекрати давать всем ложную надежду! – взорвался он, закричав чуть ли не во все горло. - Оя, какие страсти, – рассмеялся тот, испытывая нарастающее в душе удовольствие от осознания собственной исключительности, ведь Кея именно ему открыл свой маленький секрет. - Извини, – так же быстро, как и разъярился, успокоился Савада, – я… просто мне предстоит встреча с Бьякураном, и я немного волнуюсь, – он потер переносицу, унимая бьющую тело дрожь. - А где же твои друзья, готовые охранять тебя от этой злобной орхидеи? Тсуна встрепенулся и опасливо огляделся. - Тише. Я их специально отправил подальше отсюда, – заговорческим шепотом сказал он, подаваясь вперед, – Гокудера-кун все переговоры испортит, подравшись с Закуро. Это я точно знаю. А Ямамото с Варией уехали на задание. Не знаю, что было бы, если б они тут остались, – на этой фразе парня передернуло, – Ламбо я и звать не стал, он наверняка с И-Пин проведет все выходные… если она его не побьет, конечно. Рехею сейчас вообще не до переговоров, а ты… - О нет, я пас, – нервно улыбнулся Мукуро, быстро открещиваясь от заманчивого свидания с Бьякураном. - Тогда со мной будут Хром и Генкиши, – вздохнул Тсуна, искренне не желая тревожить чувства Призрачного Рыцаря встречей с его бывшим божеством. Еще немного поболтав, Рокудо решил отправиться домой. Голова снова начала побаливать, да и ноги стали словно ватные. Всю дорогу он думал о том, что все-таки затеял Кея и когда он раскроет свой секрет. Точнее, он хотел думать об этом, но в голову всегда лезли всякие пошлые мысли о вчерашнем вечере. Как бы ни хотел Рокудо забыть о том, что чуть было, не изнасиловал хранителя облака, волнующее чувство приятно щекотало низ живота, требуя продолжения. Томно выдохнув, иллюзионист откинул в сторону столь возбуждающие мысли. Помимо нездорового влечения к своему соседу, синеволосого волновал один животрепещущий вопрос: какого черта Кея так быстро простил ему наглое домогательство?! Они поругались из-за Бьякурана, потом Мукуро пытался насильно склонить Хибари к половому сношению, затем все обломал Кусакабе, чему Мукуро, в принципе был рад, ведь тогда японец его точно убил бы, после этого Кея узнал, что иллюзионист кинул Джессо и вечер закончился хохотом и весельем… КАК?! И трех часов не прошло после покушения на его невинность, а он веселился! Но он понял, что Хибари ничего ему не простил, когда, едва стоило открыть дверь в дом, как на парня полилась холодная вода, и упало пустое ведро. Потом он понял, что тот не только не забыл, но еще и собирается мстить, когда еле успел шарахнуться в сторону от разложенного на лестнице охотничьего капкана. А затем он понял, что Кея еще и предусмотрителен, когда наткнулся взглядом на мощный замок, висящий на комнате японца. Позади раздался тяжелый вздох, и лестница тихо заскрипела под легкими шагами Хибари. Мукуро обернулся, ожидая увидеть какую-нибудь пушку, направленную ему в лицо, но увидел только хмурое облако, задумчиво державшее в руках раскрытый капкан. - Что за детские выходки, Кея? – непроизвольно дергая глазом, нервно улыбнулся синеволосый, обращаясь к соседу, – к чему это ребячество? - Ребячество? – эхом отозвался Хибари, разглядывая железяку, и замолчав. Мукуро тоже молчал, удивленно вперившись взглядом в брюнета. - Я не вижу, – вдруг произнес хранитель облака. - Что? – непонимающе спросил Мукуро. - Мяса и крови, – ответил Кея, тщательно проверяя зубья капкана на наличие оных. - Даже твоей кровожадности должен быть предел! – воскликнул иллюзионист, ужасаясь такому ответу. Хибари поднял на него глаза и хищно оскалился. - У меня он есть. Когда твое тело будет полностью обескровлено, он наступит. Рокудо, пригнувшись, отскочил в сторону, увернувшись от летящей в него железной конструкции, и выхватывая из воздуха трезубец. Мощный всплеск адреналина буквально вспенил в венах кровь, заставляя бешено биться сердце. Редкие вспышки искр, создаваемые соприкосновениями оружия, освещали темноту коридора, озаряя бледные лица, искривленные безумными усмешками. Они дрались несколько часов, а потом устало расползлись по комнатам, бросая друг другу в спины проклятия и обидные ругательства. А сейчас Мукуро стоит возле ванной, грязный и злой. - Жалкий итальяшка, свободно, – бросил через плечо Хибари, открывая дверь. - Спасибо, паршивый япошка, – не остался в долгу Мукуро, быстренько забегая в ванную и закрывая дверь. Это его спасло. Тонфа с силой врезались в дверь, чуть ли не проломив дерево. - Камикорос, – послышалось из-за двери, когда Кея подошел, чтобы поднять брошенное в соседа оружие. - Куфуфу, – раздалось в ответ из ванной. *** - Жри, – презрительно фыркнул Кея, бросая соседу тарелку с едой. Естественно, все содержимое вылилось прямо на иллюзиониста, пачкая только что вымытое тело. - Ты очень любезен, – тянул губы в улыбке Рокудо, в душе разрывая мерзкого японца на части, – мне добавки. Кея хмыкнул, бросил ему в лицо полотенце и сел за другой конец стола, со стуком положив на гладкую поверхность тарелку. - Всегда поражался твоей доброте, – заметил синеволосый, вытирая одежду и лицо. Приготовленный завтрак приятно щекотал ноздри своим ароматом и удивлял Мукуро, никогда бы не подумавшего о том, что Хибари умеет готовить. Набрав себе тарелку супа, он сел поближе к брюнету, и, когда тот от него отодвигался, садился снова рядом. - Отвали, – рявкнул Хибари, когда игра в догонялки ему наскучила. - Куфуфу, какой ты нервный, – рассмеялся Рокудо, стаскивая у недовольного облака котлетку, - невозможно наслаждаться пищей в одиночестве. Хибари молча проследил за исчезающим в чужом рту куском мяса, поднялся и вылил оставшуюся жидкость на голову радостно жующего хранителя тумана. - Оя, Ке-кун, ну что же ты так? – невозмутимо поинтересовался Мукуро, глядя на соседа из-под мокрой челки, – я же собирался поделиться с тобой. Едва договорив последнее слово, он резко поднялся и, схватив руками лицо обалдевшего японца, прижался к его губам, языком вталкивая в рот непережеванную пищу. Кея, замерев на секунду, врезал наглецу коленом между ног и побежал к раковине отплевываться. - Ты… - дрожащим от гнева голосом произнес Хибари, вытирая рукавом губы и поворачиваясь к скрюченному на полу Мукуро, – камикадзе, да? - Ага, – выдавил тот, еле разгибаясь. - Тогда, может, камикорос? – прищурился Хибари, вытаскивая, будто из ниоткуда, тонфа. - С удовольствием, – улыбнулся Мукуро, зажигая в глазу цифру один. *** -…значит, нет? – сухо спросил Тсуна, нахмурив тонкие брови. - Нет, – повторил Бьякуран, улыбаясь, – но, возможно, я изменю свое мнение. Шатен вопросительно вскинул брови, ожидая пояснения. Джессо облокотился грудью на стол, склоняясь к лицу Десятого. - Скажу позже. А сейчас, может, вспомним былое? – вкрадчивый голос шепчет прямо в ухо, а чужая рука уже стягивает с шеи галстук.