Могила

- Я так волнуюсь, Рин. Мне действительно страшно, - Сейтаро в одно мгновение пересек расстояние между собой и девушкой, заключив ту в резкие объятия. – Я до сих пор не верю, что с Юкой и Ютой произошло такое. Я потерял двоих друзей, и у меня осталась только ты. Сейчас мы нужны друг другу как никогда. Доселе невозмутимый и всегда опирающийся на логические выводы, Сейтаро стал нести какую-то околесицу, даже вся его речь была совершенно бессвязной, спутанной. Порой его пробивала мелкая дрожь, которая заставляла саму Рин вздрагивать и затаивать дыхание. Зная Сейтаро уже не один год, она с трудом могла поверить, что он струхнул и решился открыть свою душу пустоголовой, по его мнению, Ямазаки. Да, он никогда не откажет в помощи, без пререканий и недовольств поработает «психологом», но чтоб самому распахивать свою душу и вывалить все свои терзания и беды на чужую голову – не в этой жизни. Рин, выслушав эту тираду из лепетания и долгих пауз, попыталась вырваться из крепких объятий юноши. Однако тот почувствовал это и, перестав сжимать хрупкие плечи, уже с большей силой обхватил руками шею Рин, чем вызвал у нее возмущенное мычание. Щеки заалели от резкого недостатка воздуха. Девушка ощущала прерывистое и тяжелое дыхание возле своего уха, то, как холодный кончик носа Сейтаро упирается ей в висок, и как такие же ледяные руки касаются ее ключиц и шеи. Неприятно. Противно. Тошно. Ей вовсе не хотелось жалеть парня, хоть она понимала все его чувства, ибо находилась в той же ситуации, что и он. И отвращение к Рин пришло не из-за того, что ее прямо-таки вжимает в себя несимпатичный ей парень, а скорее, из-за того, что тот единственный сейчас человек, на которого она могла положиться, взял и сломался под тяжестью этих жутких страданий и страхов. Это эгоистично, но глупой девчонке не суждено этого понять. - Рин, пожалуйста, помоги мне. Я не смогу остаться сегодня ночью один. Мне нужно побыть с кем-нибудь рядом. Пожалуйста. – Тихим голосом мямлил Сейтаро, чуть ослабив свои объятия и, возможно, воспользовавшись этим, девушка что было сил, оттолкнула его от себя. Со вскриком Рин схватила парня за ткань майки и резким движением вырвалась из сковавших ее ледяных рук. От дикого напряжения в таком слабом и маленьком теле в голове зашумело, а перед глазами все плыло. Зажмурившись, она стала шагать назад, думая лишь о том, чтобы скорее прийти в себя и чтоб этот ненормальный Сейтаро не подобрался к ней. Именно сейчас, стоя перед ним, она чувствовала жуткий страх, смешавшийся с непониманием и неверием. Всего на одну секунду в ее голове проскользнула мысль, что ее друг съехал с катушек, как и несколько ранее Юта. Открыв глаза, Рин сощурила их, пытаясь вглядеться в лицо Сейтаро, стоявшего всего в паре метров от нее. Темные синие глаза с нескрываемым презрением глядели на распластавшуюся на полу девушку, рот искривился в злой торжествующей улыбке, которую Рин наблюдала на лице друга впервые. Только сейчас она заметила, что возле дверного косяка стоит тяжелый лабрис с длиной деревянной рукояткой. Первым порывом было рвануть вверх по лестнице, но Рин сразу вспомнила, что там всего на всего одна комната и скрыться ей не удастся. Резво вскочив на ноги, девушка повернулась лицом к потенциальному врагу и маленькими, но частыми шагами стала отступать назад. Однако Сейтаро стоял на месте с неизменной улыбкой и, склонив голову на бок, с интересом наблюдал за действиями своей подруги, которую, словно, мышь загнали в клетку. - Иди ко всем чертям, тупорылый урод! – выкрикнула Ямазаки, не в силах терпеть гнетущую тишину, которая густым и жутким страхом забиралась к ней в душу. – С виду нормальный, да еще и умного из себя корчишь, а на деле гребанный мудак, повернутый на садизме! - Раз ты так хочешь, Рин. – Голос Сейтаро прозвучал обыденно, никак не соответствуя его нынешнему виду. Небрежной походкой парень подошел к выходу и громко захлопнул старую дверь, которая на удивление после такого рывка не развалилась на части. Не отводя взгляда от напуганной девушки, Сейтаро наклонился и крепко взялся за рукоять лабриса. За это время Рин уже отошла на довольно приличное расстояние. Мысленно сосчитав до трех и собрав свою волю в кулак, она рванула с места, и ловко лавируя между трещинами и проломами в полу, побежала к левой лестнице, пытаясь сообразить, куда же ей забежать, где же скрыться. Как бы силен не был мужчина, а бежать с такой нелегкой ношей в руках довольно трудно. Да и тем более, Сейтаро уже достаточно хорошо обследовал этот дом и если учесть хорошую память юноши и невысокий интеллектуальный уровень девушки, то найти последнюю будет совсем не трудно. Тихо рассмеявшись своим мыслям, Сейтаро закинул себе на плечо лабрис и осторожно и медленно зашагал по лестнице. А вот и раздался хлопок двери где-то наверху. Он совершенно не торопился догнать свою жертву, растягивая внутри себя новое тягучее, словно патока чувство удовольствия. Это удовольствие не походило ни на какое-либо иное. Оно заставляло мозг работать быстрее, учило ждать, а скорее, выжидать и выбирать правильное время. На секунду Сейтаро подумал, что это и есть настоящее чувство свободы. Свобода в действиях и желаниях, которые порой волей-неволей приходится скрывать даже от лучших друзей и близких людей. Тряхнув головой, Сейтаро отогнал от себя отвлекающие мысли и отошел к противоположной дверям стене. Он хотел подождать, потрепать нервы перепуганной девушке еще сильнее, да и вдобавок разбить надежды Рин на спасение, которые естественно должны появиться, учитывая, что он даст ей минут двадцать на то, чтоб ее душа, хоть немного успокоилась. Вот тогда будет правильнее всего сделать первый шаг. Между тем, Рин выбрала самое простое убежище, которое попалось ей на глаза сразу, как она забежала в комнату. Тихонько заперев за собой дверцы шкафа, она скрючилась, уткнулась носом себе в колени и закрыла глаза, пытаясь переводить сбившееся дыхание как можно тише. Глухие удары сердца для нее сейчас были жутко громкими. Ей казалось, что уши закладывает не от давления, а от этого стука в груди, будто кто-то там внутри нее бьется и пытается вырваться. Злясь на саму себя, она медленно тянула руки к своей левой груди и дрожащими пальцами сжимает до боли, свято и наивно веря, что это поможет крови циркулировать медленнее. Рин пытается сжаться в комочек, стать как можно меньше, она зажмуривает глаза так сильно, что кажется, будто таким образом можно выдавить их. Хочется плакать, громко и не переставая выть, как раненая собака. Длинные ноготки впиваются в мягкие икры, царапая их и оставляя красные полосы. От частого дыхания становится невероятно жарко и Рин хочет убрать длинные волосы, которые загораживают ее от этого злого и страшного кошмара, но не может пошевелить и пальцем. Глаза болят, но она отказывается их открывать, боясь увидеть перед собой дерево, лак с которого довольно сильно осыпался. Рин хочется взглянуть в щелку и удостоверится, что в комнате никого нет, но страх сильнее. Сейчас она не верит даже своим ушам, ведь она точно услышит, когда Сейтаро зайдет в зал. И время… Оно течет так медленно, как жуткая пытка ожидания. Постепенно на смену страху приходит апатия, слезы медленно стекают по щекам, а Рин не чувствуя их, пытается уснуть, надеясь, что если Сейтаро найдет ее, то тут же прикончит и она ничего не почувствует. Гонимый мерзким желанием, Сейтаро забывает об ожидании, и о времени, и о терпении. Голова горит, а все мысли смешиваются в какую-то кашу, направляя все его существо лишь на одну цель, которая не дает покоя. Сняв со своего плеча двусторонний топор, парень отворяет нужную ему дверь. Догадаться в какую именно комнату забежала глупышка Рин, оказалось еще легче. Доски, которые лежали перед входом в зал были чуть сдвинуты так, что если наступить не глядя, то можно элементарно провалиться. В любом другом случае каждый из них бы поправил бы доски, да и, имея хоть какое-то чувство самосохранения, поглядел бы на них, прежде чем наступать. Сейтаро сомневался, что это был хитрый план подруги, но все-таки это послужило хорошей подсказкой. Толкнув дверь рукой, парень зашел в комнату и тут же увидел шевеленье в дальнем углу. Рин, уставшая от ожидания и уже уверенная в том, что временное помешательство Сейтаро прошло, решилась-таки вылезли из своего укрытия и надавать оплеух провинившемуся идиоту без чувства самообладания и воли. Подняв голову, девушка пошатнулась и ухватилась ослабевшими руками за дверцу шкафа и, приоткрыв рот, выдала хриплый вымученный вздох. - Нет. – Сипло разлетелось по комнате. Рин не отрывала взгляда от злых синих глаз, которые издевательски блестели. В отличие от ее поблекших глаз они были живыми, ясными, но горящими каким-то маниакальным светом, которого ранее она не видела. Неизвестно к счастью или к сожалению. Возможно, она могла бы предугадать это неистовство, но было уже поздно думать об этом. - Ты не сбежишь, Рин. Никогда. Ты не убежишь от меня, Рин, - надменный насмешливый голос, которым он обычно отпускал колкости в сторону девушки, стал кованым молотом, который бил ее по затылку. Сейтаро положил свою руку девушке на голову и провел по волосам, больно дергая, когда пальцы путались в длинных локонах. Мимолетное касание к шее уже теплых рук вызвало вспышку агрессии. Забывая, кто перед ней и чем может угрожать, Рин вскочила на ноги и полоснула ногтями руку Сейтаро. Кожа на запястье покраснела и через несколько секунд выступила кровь, которая, кажется, тут же застыла. Выдавив из себя резкий рык, парень взглянул на это «боевое» ранение и качнул головой. Подняв над головой топор, Сейтаро замахнулся, и от чего Рин вжалась в угол, прижимая к своему лицу руки. Раздался громкий звук разрубленного дерева и, затаив дыхание, девушка глядела огромными глазами на то, как лабрис падает на пол. А Сейтаро приблизился к ней и вжал своим телом в грязную стену. Из последних сил, Рин подняла свой маленький кулак и пытается ударить в солнечное сплетение парня. Сильная боль в руке и никакого результата, только хмыканье. Сейтаро быстро и грубо проводит рукой по холодному бедру девушки и выше по выпирающим ребрам, груди, ключицам, а затем резко сжимает в руке ее горло. За горло он тянет Рин вверх, а между собой и стеной зажимает ее тело еще сильнее, словно желая переломать ей кости, перемолоть внутри нее все органы. Девушка открывает свой рот, но не произносит и звука. Ей кажется, что это не пол трещит под ногами, а ее шейные позвонки ломаются, отрываются друг от друга. Во вспотевших холодных ладонях она сжимает черную майку Сейтаро. - Глупая Рин, ты никогда не спасешься. Слабая, никчемная. Твоего ума хватит только лишь на самоубийство, - ослабив хватку, Сейтаро склонился над девушкой, которая уже не держалась на ногах и не падала лишь из-за того, что парень продолжал держать ее за горло. - Нет, я убью тебя! – зашипела Рин, искривив лицо в отвращении, и потянулась руками к шее Сейтаро. Тут же к ней пришло осознание, что у нее еще есть и ноги, и девушка стала колотить парня по голени. – Убью! Глаза твои чертовы вырву! Клянусь тебе, убью любым способом! Она помнила, сколько раз обещала Сейтаро, что зарежет его ночью и станцует вальс на его могиле, но эти ее слова никогда не оставались без ответа, да и являлись они не более чем шуткой. Но сейчас Рин всем своим существом желала разорвать ему глотку, поглядеть, как он будет захлебываться собственной кровью и смеяться, наслаждаясь исполнением столь дикого и зверского желания. На эти гневные речи парень только нахмурился и без всяких церемоний и жалости, толкнул девушку на пол. Маленькая ладошка легла на рукоять топора, но Сейтаро все в той же небрежной манере отпихнул оружие, ясно понимая, что Рин вряд ли его вообще поднимет. Резко опустившись на колени, парень навис над девушкой, сжимая ногами ее бедра почти до хруста. На губах блуждала ехидная ухмылка. Рин же с остервенением извивалась на полу, все еще надеясь дотянуться до лица Сейтаро и вырвать тому глаза, как и обещала. И снова острые отросшие ногти прошлись по коже. На щеке парня красовались царапины, но не такие сильные, как на руке, однако, этого он не мог оставить без внимания. Вконец взбешенный такими буйными выпадами со стороны Рин, Сейтаро схватил с пола лабрис. Сжав руку у самого лезвия, парень приподнялся и, пытаясь соразмерить силу, ударил тяжелым концом рукояти девушку в висок. Сопротивления тут же прекратились, а отчаянное шипение сменилось тихим беспомощным воем. От сильного удара у Рин зашумело в голове, и теперь она могла различать предметы лишь по очертаниям. Так она увидела вновь надвигающегося на нее Сейтаро только по яркому синему пятну, которое являлось рубашкой. Она хотела приподняться на локтях, но все ее мышцы будто в миг ослабли и по телу вновь прошла волна тупой боли. Со стоном рухнув на пол, Рин ощутила, что Сейтаро бесцеремонно полез ей под кофту. Было ужасно противно, однако, никакого сопротивления она не могла оказать чисто физически. - Прекрати, - свой голос она почти не слышала. – Мне плохо. - Думаешь, меня это хоть отчасти волнует? – прошептал Сейтаро, сдавливая живот Рин так, что его пальцы забирались под ребра. Чувство голода и боль от грубых прикосновений вызвали довольно громкий возглас. Как только Сейтаро приподнял ткань теплой кофты, тело девушки покрылось мурашками от прохладного ветра, гуляющего в доме. А парень поднимался дальше, забираясь пальцами под тонкий мягкий лифчик, сдавливая руками маленькую грудь и затвердевшие от холода и страха соски. Очередной недовольный вскрик. Девушка слабо задергала ногами, видимо, желая отползти от своего насильника. - Ледяная, как утопленница, - со смешком произнес Сейтаро, оставив в покое груди Рин, и опустил свою руку ей на низ живота. Прикосновение теплой ладони к замерзшей коже вызвало приятное ощущение, которое довольно-таки быстро исчезло из-за того, что Сейтаро не стал останавливаться на достигнутом и быстро расстегнул пуговки на шортах Рин. Громко выдохнув, она уперлась руками в пол и двинула коленом вверх, надеясь ударить парня. Она до сих пор не могла четко видеть и единственное во что она могла сейчас верить – это удача, везенье и божье милосердие. Но успехом эта попытка не увенчалась. Мужская рука схватила ее за икру и с силой потянула на себя, да так, что в ноге что-то хрустнуло. - Я же сказал, что у тебя нет ни единого шанса сбежать, Ямазайка, - растягивая гласные, пропел Сейтаро и с какой-то пугающей нежностью погладил девушку по голове, как маленькую девочку то ли успокаивая, то ли откровенно издеваясь. Звук расстегивающейся ширинки вызвал, кажется уже в помутненном рассудке панику и истерику, которая вылилась в дикий вопль, постепенно превращаясь в хрипящие отрывистые выкрики. Рот Рин накрыла ладонь парня. Девушка чувствовала, как по ногам скользит теплая ткань одежды, а обнаженные участки тела мелко дрожат. От Сейтаро девушке передавалось тепло, которое заставляло ее трястись еще сильнее. Сжав одной рукой бердо Рин, парень громко выдохнул и стал медленно входить во влагалище, вызывая у своей жертвы вопли. За этим последовал жесткий толчок. Сейтаро сильнее зажал рот Рин рукой и склонился над ней, утыкаясь носом ей в ключицы. Шумные вздохи и приглушенные визги вместе с противным хлюпающим звуком смешавшейся смазки из уретры и крови были для Рин дикой какофонией. Парень же будто специально наклонился к ушку девушки, иногда постанывая и рыча, а порой тихо посмеиваясь над несчастной. И снова время как будто замерло, а все эти действия продолжаются, боль то стихает, то вновь дает знать Рин, что все происходящее далеко не сон и не видение. Внезапно, Сейтаро сжимает пальцами нос девушке, лишая ту воздуха и заставляя, мучится еще сильнее. Рин будто сразу оживает и слабыми холодными пальцами пытается оторвать руку парня от своего лица. Только-только затихшая боль вновь возвращается, когда Сейтаро приподнимает девушку за талию и прижимает к себе, медленно выходя из измученного тела и вновь проникая внутрь грубыми движениями. А затем, все произошло слишком быстро и как-то бессвязно. Рин чувствовала как горячая сперма, словно сжигает внутри нее все органы и само тело из-за ран, полученных при первом проникновении. Потом исчезает тепло тела Сейтаро, слышны тихие шаркающие шаги, скрип двери. Смотреть на мир сквозь этот туман становится совсем невыносимо и глаза девушки закатываются. Она заглатывает воздух и комнату наполняют судорожные хриплые вздохи, дикий кашель и последним раздался обессиленный всхлип.

***

Здесь никогда не было солнца, только серые облака, которые как будто купол закрывали это место от всего мира. Сейтаро, не веривший в потусторонние силы и прочую вымышленную сверхъестественную ересь с трудом мог вбить себе в голову этих «русалок». Он глядел из окна на мутную зеленую гладь болота. Сейчас ему нужно было разбудить Рин и вновь начать поиски карты, но он никак не мог заставить себя сойти с этого места и перестать бесцельно пялиться на как будто неживое место. Сколько бы он не отгонял эту мысль но, но она следовала за ним все эти несколько дней, являясь даже во снах: этот дом, болото, земля – есть кладбище. Но это не просто кладбище, где под ногами покоятся истлевшие тела, а скорее, свалка всего, что умерло: и людей, и чувств, и мечт, и надежд. А сейчас, это место – могила его друзей. И теперь, глядя на это болото, он ощущал тяжесть в груди, наподобие той, когда замечаешь трещину на красивом украшении, которое ты хранил как зеницу ока. Естественно, сейчас он этого не поймет, сколько бы сил не приложил, дабы вытащить из себя причины этой пытки. И пока не может понять, что гложет его чувство вины, пожирающее всю его плоть и разум. Сейтаро хотел было хлопнуть рукой по столу, чтобы привести себя в чувства, но от ожидания оглушающего шума его резко затошнило. Скривив лицо в отвращении, он направился в соседнюю комнату, желая разбудить Рин. Медленно шагая ослабевшими ногами, Сейтаро без стука вошел в комнату и обнаружил там лишь незаправленную холодную постель. Запрокинув голову, он тяжело вздохнул и свалился на кровать подруги. Подушка пропахла ее слишком сладкими духами и парень поморщился. - Ямазаки, что ж тебе на месте-то не сидится? – отчаянно прошептал Сейтаро, вспоминая ночные вылазки Рин на разведку. – Теперь снова искать твое бренное тело. На этот раз парень шевелил ногами куда быстрее. Выйдя из комнаты, он тут же столкнулся глазами с дверью, что вела на кухню. По спине пробежал холодок и мурашки. Накрытый грязной тканью окровавленный труп Юты всплыл в его голове. Зашипев, Сейтаро побежал по длинному коридору и, пнув дверь ногой, выскочил на улицу. Он устремился к старому особняку, но тут перед ним возникла сама Рин. Грязные длинные волосы лежали на плечах клоками, взъерошенная челка легла на лицо, скрывая от взора голубые глаза. Девушка передвигалась тихонько, осторожно, не сгибая колен. Со стороны выглядело жутко, будто ее только что достали из могилы. Они оба молчали. Сейтаро замер на месте, чувствуя как с каждым шагом, тяжесть в груди тянет его к земле. Нахмурив брови, словно испытывая дикую боль, он рухнул на колени. А Рин стояла прямо перед ним, коснулась озябшими пальцами его шеи и сжала с силой, склоняя голову еще сильнее. Сжимая горло Сейтаро, девушка продолжила идти вперед, вынуждая парня ползти назад, к болоту. - Чудовище, мне противно касаться тебя, - прошептала Рин злым дрожащим плачущим голосом, но тут он сменился на милосердный, по-детски наивный. – Но ничего, сейчас я стану таким же чудовищем, уничтожу тебя своими руками. Это будет честно, ведь так? И тогда никаких обид, да? Ни тебе, ни мне не будет одиноко. Мы будем одни в этой бездне вместе с несчастными русалками. Это место станет для нас всех одной большой общей могилой. Сейтаро уже по торс был в ледяной воде. Камень с души медленно падал вниз, даря ему воспоминания его деяний и вместе с тем, тянул его на дно, в глубину. Шаг, еще один и вязкая земля под ногами кончается. Вода захлестывает их с головой. Рин все также держит Сейтаро за горло, но вовсе не топит его. Их топит груз ужасных преступлений и теперь их души навсегда останутся под этим куполом серого неба. Вместе.