- Привет, я Им Юна, а ты Джессика? Приятно познакомиться. - Привет. Я Чон Суён. Взаимно
***
Джессике не нравится, когда на нее не обращают внимания: ей хочется обиженно надуть губы и громко топнуть ножкой в изящной туфельке, чтобы все забегали вокруг оскорбленной принцессы. Уверена, что ее призвание – блистать на сцене, ведь в свете софитов ее улыбка сверкала бы ярче, а глаза искрились. Но Джесс не звезда; лишь каждый день ходит в школу - это единственное место, где ей воздают необходимые почести. Только вот там сиять совсем не хочется, а таким второсортным зрителям хватает лишь нарисованной оболочки. Толпу не заботят мелкие детали ее жизни: какие книги любит читать, сколько ложек сахара ей нужно класть в кофе, болят ли у нее ноги от того, что она постоянно ходит на каблуках.***
Но Юне очень хочется спросить у Джесс всё это. Девушке до ужаса интересно, какова "принцесса" на самом деле. На переменах Им заглядывает в класс к старшей, а однажды даже хотела подсесть в столовой, но Чон лишь бросила на нее взгляд, полный ненависти. Юна искренне недоумевала, чем не угодила здешней красавице, пока однажды лучшая подруга, Юри, не сообщила будничным тоном ей всю суть: - Просто ты красивая, и Джессика думает, что ты отберешь у нее титул королевы школы. Младшая до крови прикусила губу, осознав, наконец, ту простую мысль, что Чон Суён действительно видит в ней соперницу. И самым ужасным было то, что Юна не могла понять, зачем кусала губы – терзаясь чувством вины или же пытаясь сдержать улыбку.***
Джессика не любит, когда кто-то посягает на ее титул «самой-самой», а девчонка по имени Юна как раз таки и делает это, пускай и неосознанно. Сике слишком больно признавать, что милая естественность и дружелюбный характер притягивали людей сильнее, чем красота фарфоровой куклы. В Юне есть что-то недосягаемое, и пусть сейчас она худа и нескладна, впрочем, как и все подростки в 16 - Суён видит ее потенциал, осознает, что, даже под слоем тщательно нанесенного макияжа, она проигрывает этой девушке, больше похожей на ангела. Собственное личико с тонной грима кажется Джесс искаженной злобой маской; в порыве ярости она выкидывает всю свою косметику, а шикарные рыжие локоны сменяются практичным каре. «Все равно они не сравнятся с ее волосами» - говорит себе Чон, вглядываясь в каждую витрину, мимо которой проходит по пути из парикмахерской до дома. Без краски лицо кажется серым, но Сика украшает его яркой улыбкой и всё меняется.***
Даже перемены в Джессике не поразили Юну настолько, насколько то, что Чон однажды села к ней за стол во время обеда. С восхищением Им разглядывает девушку, пока не подскакивает, выпалив: - Привет, я Им Юна, а ты ведь Чон Суён? Приятно познакомиться! - Я Джессика, - холодно отчеканила соседка. Больше никто из них не заговорил, хотя Юне так хотелось спросить, почему Джесс села именно к ней и сказать, что новая прическа очень ей к лицу, но от девушки веяло холодом так, что все тепло младшей быстро погасло. Остаток обеда она провела, уныло ковыряясь палочками в рисе, а ее плечи то и дело вздрагивали – не то ото льда, в который заковала неприязнь Сика, не то от слез, отчего-то катившихся крупными бусинами по щекам.***
Джессика просто ненавидит, когда трогают то, что принадлежит ей, и увидев Донхэ, идущего вместе с этой Юной, она не на шутку разозлилась. Их улыбки не выходили из головы; до омерзения радостная Юна и до неприличия счастливый Хэ. «Она слишком многое забирает у меня» - раздосадовано замечает Сика, а в голове уже зреет план мести.***
У Юны хорошие оценки по всем предметам, но рядом с Джессикой она чувствует себя очень глупой. Им считала, что в этом мире понять можно всё, если очень постараться, однако в данное правило, как и в любое другое, попало одно исключение, одно огромное исключение по имени Чон Суён. Юна все еще верит в добрый мир и меняющихся людей, но Сика, прижимающаяся к Донхэ и содрогающаяся в рыданиях, заставляет все же взглянуть на вещи трезво. Если люди и меняются, то только не в лучшую сторону. Розовые очки разбиты вдребезги, равно как и ее сердце. Джесс плачет так, что даже у брюнетки, наблюдающей за этой сценой, щемит сердце, хоть она и понимает – ее вины в слезах нет, чтобы там ни говорила Чон. Сама того не замечая, Юна тоже начинает всхлипывать, стоя за углом.***
Джессика обожает, когда задуманное ею осуществляется, но почему-то в этот раз ее победа оказалась с тяжелым привкусом горечи, и радоваться триумфу совсем не хочется. Она тихо вздыхает, а Донхэ чуть крепче сжимает руку своей принцессы, когда они вместе проходят мимо Юны. Джесс совершенно не нравятся перемены в ней – невинное создание, которым она раньше восхищалась и которого так ненавидела, потерял весь свой шарм и блеск. Сике первый раз в жизни стыдно, но привычка никогда не отдавать свое оказалась сильнее совести, хоть та и подсказывала, что именно Чон обрубила крылья этому ангелу. Но рука Хэ слишком родная и теплая, чтобы отпустить ее просто так, а в объятьях можно забыть на пару мгновений о пустом и безжизненном взгляде той девушки.***
Юна не суеверная, но глупая мысль, что Джесс – это черная кошка, перебежавшая ей дорогу, начала казаться не такой уж и абсурдной. Юне не хотелось сдаваться, однако жизнь проверяла ее не на уровень храбрости, а на степень сломленности. Неприятности сыпались градом, и после каждого испытания девушка проверяла свою отметку прочности: "не сломлен", "сломлен", а между ними тонкая черта "надломлен". Последние месяцы она находилась в третьей "фазе", и больше всего боялась выйти из состояния этого неустойчивого равновесия, настолько хрупкого, что казалось, будто Им – цирковая гимнастка, смело идущая по канату по куполом цирка. Но балансировать вечно невозможно. Гимнастки доходят до другого конца и благополучно спускаются. Юна же шагала над бескрайним обрывом, и конца веревки не было видно. Трос лишь становился тоньше, тоньше, тоньше, пока не сгорел в пламени пожара, забравшего жизни ее родителей. Говорят, что если ты сломаешься, происходит переоценка собственных возможностей и очищение. Но этого не произошло. Все вышло наоборот. Юна, чистейший ангел, после падения рассыпалась и не смогла вернуться.Люцифер раньше тоже был ангелом.
***
Джессика вернула себе любовь публики и парня, но с того дня, как увидела сломленную Юну, улыбаться как раньше не могла. Ей это вообще не удавалось долгое время, а анализируя события, Джесс пришла к выводу, что по-настоящему дарила миру улыбку лишь во время глупого одностороннего соперничества с Им. Как это обычно бывает, сам процесс достижения цели оказался важнее результата. Почему-то больше не хотелось гордиться своим превосходством. Юне все же удалось стянуть маску с Сики: вместе с розовыми очками первой спала пелена с глаз Чон, рассеявшись, как утренний туман, когда восходит солнце. И вина обрушилась на хрупкие плечи Джессики своим тяжким грузом, не давая спокойно вздохнуть.***
Иногда бывает, что человек идет по наклонной, и вот его уже совсем не узнать: он безнадежно скатился. Юне больно настолько, что она впервые решается не быть хорошей девочкой, которой все привыкли ее считать и позволить себе немного лишнего. Но немного ли? Ей 16, и она почти ничего не знает о жизни. Первый раз она уходит из дома - если его можно назвать домом, ведь для родственников она всегда будет чужой, а тетя – все же не мама; первый раз она знакомится прямо на улице – ей всегда говорили, что там можно встретить только плохую компанию, но сейчас Юна именно этого и хочет; первый раз она пробует алкоголь – он неприятно обжег рот, горло, прошелся пламенем до самого желудка, и девушка удивлялась, как люди вообще пьют эту дрянь. Но со временем она привыкла и перестала ощущать горечь напитка – в конце концов лишь этот терпкий вкус мог ввести ее в забытье и заставить хотя бы на какие-то несколько часов стереть из памяти воспоминания, душащие ее по ночам в кошмарах. За алкоголем последовал еще один первый раз...тот самый. Юна никогда особо не задумывалась о потере девственности, но в ее невинных мечтах на эту тему фигурировал все же прекрасный принц из сказки, а не первый попавшийся парень в баре. Его прерывистое горячее дыхание, отдающее запахом перегара и потные ладони, скользящие по телу не принесли никакого удовольствия, а вселили лишь отвращение. Постепенно Им осознала, что этот путь совсем не тот, что ей нужен, но как бы ни старалась, она не могла вытащить себя из этого болота. Нет, Юна скорее бабочка в паутине – чем сильнее трепыхалась в сетях, тем прочнее в них застревала. Помощи ждать было неоткуда.***
Если Юна практически не вспоминала о Джесс, то с последней всё было наоборот. Когда Сика с ужасом осознала, что Юны уже как месяц нет в школе, она бросилась ее искать; но все были абсолютно спокойны, будто девушки никогда и не было. Лишь Юри, подруга несчастной, после долгих и требовательных допросов нехотя сообщила, где Им должна находиться. Всё оказалось сложнее: Джесс стучалась в закрытые двери, везде сталкивалась с равнодушием, Юна словно растворилась; она всегда была хрупкой настолько, что казалось, словно одного прикосновения хватит для того, чтобы та растаяла, но сейчас Сику одолевала паника: девушки нигде не было, и даже прокралась сумасшедшая мысль, что ее не было и вовсе. Однако она все же нашлась – исхудавшая и бледная, со все тем же потухшим взглядом, но Джессике удалось разглядеть все еще теплившийся огонек надежды на самом дне черных глаз. Человека невозможно изменить, если он сам того не хочет. Юне повезло – ее вовремя отыскали, ободрили, оживили. Джесс проводит пальцами по впалой щеке Юны, по коже цвета тонированной бумаги, восковой на ощупь, и неодобрительно качает головой. Затем берет брюнетку за руку и та, поднявшись, молча уходит с ней из мира падших ангелов в другой, более светлый.***
Юна жмурится как довольный кот, когда Джессика проводит расческой по ее волосам. Обеим нравится это занятие – Чон любит густые и шелковистые волосы цвета вороньего крыла, спадающие вниз на белоснежные плечи Юнг, а та просто обожает прикосновения изящных рук подруги. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно; но вот раздается звонок, и Джесс, напоследок проведя ладонью по локонам брюнетки, убегает на встречу с Донхэ. В прихожей слышен торопливый цокот каблучков: девушка не может выбрать подходящие туфли и громко ноет об этом. Сика делает это в шутку, но Юне больно выслушивать даже такие переживания Чон, поэтому она без раздумий отдает ей на вечер свою обувь. Разумеется, туфельки подходят к наряду идеально – почему-то Им ни на секунду не сомневалась, что будет именно так. И вот дверь закрывается, и Юна остается в квартире совершенно одна. Ее радует то, что она живет вместе с Джесс, но в то же время на периферии мозга постоянно крутится мысль, что подруге нужно поступить в хороший колледж, где бы ее научили, как ослепительно улыбаться в свете софитов, чтобы фанаты кричали, сходили с ума по ней и клеили фотографии на стены. Им не знает, где учат такому, но почему-то уверена, что даже без обучения Сика будет способна на подобное. И уверена, что их пути скоро разойдутся. Юна хмурит брови и делает глубокий выдох, сдерживая слезы. Джессику нужно отпустить, и Юнг принимает решение. - У нее есть Донхэ. Он позаботится, - успокоила себя девушка, захлопнув за собой дверь. А туфли пусть останутся. На удачу. Они ей так идут.***
Спустя пару лет они вновь встречаются. Узнают друг друга мгновенно – скорее чувствуют, что встреча должна состояться здесь и сейчас. Юна знает о Джессике всё; она бережно хранит вырезки из газет и журналов, где упоминается новоиспеченная звезда. И кольцо на безымянном пальце также не становится для нее шоком, но в сердце все же отдалась тупая боль, а ритм дыхания на секунду сбился, будто кто-то выбил из грудной клетки весь кислород. Чон понимает, что с подругой что-то не так, однако вместе с этим пониманием приходит горькое ощущение того, что не можешь помочь. Она спасла ее один раз, но на второй уже не способна; однако Чон точно знает, что однажды кто-то сможет это сделать. Она набирает воздух в легкие и протягивает руку для приветствия, как вдруг ее еще не начавшуюся речь перебивают: - Привет, я Им Юна, а ты Джессика? Приятно познакомиться. - Привет. Я Чон Суён. Взаимно, - и та самая яркая улыбка озаряет лицо.***