Власть Имени

Этот день должен был стать самым счастливым, самым запоминающимся днем в жизни Соби и Рицки. Честно выстраданный, заслуженный. Они шли к этому долгих четыре года, наполненные сомнениями, борьбой с собой и Лунами, ожиданием и счастьем. Несмотря ни на что, они все же были парой в это время. Ровно до того знаменательного момента, как проявилось их общее Имя. Теперь они Нелюбимые. В прямом и переносном смысле. Рицу был прав, как ни горько осознавать это, но став одноименными они перестали быть парой. Их чертова Судьба, что браслетами окольцевала руки, связав их тонкой вязью букв, развела в разные стороны сердца. Поставила блоки на разум и чувства. И, пытаясь вызвать в себе хоть тень прошлой любви, Рицка получал ответом лишь боль. Он ранился в кровь, заставляя раздраженного Бойца накладывать тугие слои бинта на поврежденную кожу запястья Агнца. Раз за разом, с нелогичной упертостью. - Зачем ты это делаешь? – не выдерживает Соби, вновь останавливая кровь своего строптивого мальчишки. – Это бессмысленно. Ты терзаешь себя уже пять недель, но не преуспел. Может, стоит остановиться? Мы… у нас общее Имя, мы же этого хотели, Рицка? Разве этого мало? Брюнет остервенело мотает головой. - Мы не этого хотели. Имя нам нужно было только для того, чтобы Рицу от нас отвязался, - фиалковые глаза упрямо смотрят в голубые. – Разве ты сам не помнишь? Чтобы чувствовать, нам было достаточно быть просто Соби и Рицкой. А сейчас… мы лишь нелюбимые. Ненужные даже друг другу. Разве это правильно, Соби? Агатсума молчит. Он… Да. Он тоже помнит, каково было дышать и жить этим ребенком. Он помнит, как заходилось сердце и сбивалось дыхание от одной только улыбки ушастого Аояги. Что он готов был пойти на все, вытерпеть что угодно. Для Него. Чтобы Рицка был счастлив. И он помнит боль. Застарелую, тупую боль, что сопровождала блондина по жизни. А сейчас он не чувствует ее, совсем. Словно Имя исцелило раны, позволило наконец зарубцеваться. Он даже не может сказать, когда в последний раз мог вдохнуть так свободно, не боясь разорвать сердце на куски. Рицка коротко всхлипывыет, прячет лицо в дрожащих ладошках, до боли закусывает губу. Он тоже больше не нуждается в Соби. Но хочет, так отчаянно хочет вернуть эту глупую зависимость. От поцелуев Соби муторно, тошно. Будто они делают что-то мерзкое и неправильное. По сути, так оно и есть. И мальчик желает вновь обрести эти крылья, когда чужие губы нежно касаются твоих. Когда душа и тело плавятся от простых и невинных объятий. Он чувствует себя мертвым без этого. И хочет жить. И оживить Соби. - Лучше бы мы никогда… так долго мечтали… добивались… Чтобы так… Почему, Соби? Взрослый с тяжелым вздохом берет плачущего мальчишку к себе на колени, прижимает, бережно гладит по голове не касаясь подрагивающих ушек. Жалость и неприятие чужих слез, вот что им движет. И Рицка вырывается из его рук, отползает на другой край дивана и съеживается там в компактный комок. Соби молчит. - Я скучаю по тебе. Соби. И сам Агатсума уже готов согласиться, вернуть себе ту ушедшую боль, чтобы изгнать из шестнадцатилетнего мальчишки эту невыносимую тоску. Не имеет значения, что Рицка почти безразличен Стражу. Жертва есть Жертва. Но и это не все. Потому что Соби тоже скучает. Скучает по ощущению неземного счастья и чувству горячей крови по венам. Сейчас его кровь холодна как лед. Да, он скучает. Да, он хочет снова называть Рицку любимым. Но выхода из тупика не видит.