***
Я всегда хотел хоть немного побыть в тишине, чтоб никто не дергал и не приставал с постоянными гулянками и пьянками. Тишина - что может быть лучше? Неверный вопрос. Тишина - что может быть скучнее? Вот верный. С тех пор как уехал мой начальник, прошло часа два. Я успел обследовать домик вдоль и поперек, заглянул в каждый угол, ящик, шкафчик, естественно - холодильник. А теперь сидел как дурак и ничего не делал. Скучно, кажется, одиночество не для меня. Еще через час мытарства и смотрения в одну точку решил сходить прогуляться по кладбищу, когда-то мне это нравилось. Схватив фонарик, которой ранее нашел в тумбочке, распахнул дверь и шагнул за порог в ночь. Казалось, тут, на кладбище, тьма особенно густая, она заползает под одежду и заставляет вздрагивать. Тусклый свет фонарика лишь немного освещал мой путь, выхватывая из темноты надгробия, немного покосившиеся старые кресты и еще свежие, не осевшие могилы, с траурными венками и цветами. От нечего делать я стал читать имена на табличках. Провел за этим занятием минут двадцать, пока не надоело. Еще минут через десять я услышал голоса. Неслышно ступая по земле, подошел ближе к незваным гостям. В темноте сложно определить точно, кто именно нарушал ночную тишину, но, похоже, в компании было четыре парня и три девушки. Я решил развлечься слегка и припугнуть нежданных гостей. Обошел их со спины и неожиданно выскочил, освещая свое лицо. Люди нервные пошли - такой визг поднялся, причем парни орали громче девушек. Все рванули в рассыпную. Один я стоял с открытым ртом и глазами хлопал. Не ожидал такого эффекта, всего-то шуткануть хотел. Мдааа... Пожав плечами, я пошел назад к домику и тут увидел, что кто-то сидит у одной из могил и плачет. Посветил. Передо мной сидела девушка, маленькая такая, хрупкая, как куколка, ее черные волосы шелком струились на плечи и ложились на землю. Черная юбка задралась, оголяя стройные ножки, обутые в высокие сапоги на шнуровке. На зареванном лице разводы от туши и подводки, губа закушена, в больших серых глазах такой ужас, словно я сам Сатана и пришел за ее душой. Моргнув пару раз, она прижалась спиной к надгробной плите и затаила дыхание, глядя на меня. - Ну, и чего ты ревешь? Девушка вздрогнула, и тут же по щеке скользнула слеза. Я вздохнул и присел перед ней на корточки. - Еще раз спрошу. Чего ревешь? Девушка обхватила себя руками и опустила взгляд, прячась от меня. - Я испугалась, побежала, зацепилась за что-то, ногу подвернула и упала. - Ясно. Как зовут-то тебя? - Катя. А вас? - А меня Виктор. Ну что, Катя, я тебя сейчас на руки возьму, а ты фонариком нам дорогу освещать будешь. Дойдем до домика сторожа, там и посмотрим твою ногу. Девушка кивнула, и я, вручив ей фонарик, подхватил ее на руки. Катя была легкая, как пушинка, почти ничего не весила. Она доверчиво прижалась ко мне и обхватила одной рукой за шею. Кажется, девушка меня немного стеснялась, так как старалась даже не смотреть в мою сторону. - Ну, пошли. Свети. В этот раз я ни на что не отвлекался, не читал надгробий и не вглядывался в темноту вокруг меня, наверное, поэтому мой обратный путь занял намного меньше времени. В доме горел свет, который я, растяпа, позабыл выключить. Зайдя в помещение, я сгрузил свою ношу в кресло и, схватив полотенце, намочил его в ведре с водой, стоящем на лавочке у двери. - Протри лицо. - Я протянул полотенце Кате. Она приняла его, выудила из кармана куртки зеркальце, посмотрела на себя и, ахнув, стала лихорадочно тереть лицо. - Да не три ты так, до дырки сотрешь. - Выхватив у нее полотенце, обхватил острый подбородок пальцами, приподнял личико и сам стал стирать черные разводы. Закончив, оглядел дело рук своих. Девушка оказалась очень милой - и впрямь как куколка. Засмотрелся. Катя опустила глаза и спряталась за густыми ресницами. Я улыбнулся и тут вспомнил о том, что она ногу повредила. - Ох, блин, что там у тебя с ногой? Давай смотреть. Какая? - Левая. Я присел на корточки, обхватил левую ногу девушки, приподнял ее и уложил на свои колени. Ножка, кстати, прямо ледяная. Некоторое время провозился со шнуровкой ботинка, а как закончил, осторожно стянул с ноги. На миг мелькнула мысль: «Какая же маленькая ножка. Такая аккуратная». Я поднял голову и посмотрел на девушку, она отвела взгляд, и ее щеки окрасил румянец. Все же милая девочка. - Кать, тебе лет-то сколько? - Восемнадцать. - Учишься? - Угу, в пед в этом году поступила. - Так ты будущий учитель? - отвлекая Катю разговорами, сам я быстро ощупывал ногу, щиколотка слегка припухла. Судя по всему, перелома там не было, но растяжение имелось в наличии. - Угу, на физ-мат поступила. - Это замечательно. Пошевели ступней. - Катя нерешительно пошевелила ногой. - Не больно? - Нет, все нормально. Наверное, просто ушиблась. - Наверное. Я улыбнулся и отпустил ногу, девушка тут же попыталась встать. Я поддержал ее на всякий случай. - Ну как? - Все хорошо. - Катя сделала пару несмелых шагов, а потом уже более твердой походкой прошлась до двери и обратно. - Идти могу. - Кать, а вы часто сюда приходите? Ну, ты и те твои друзья, с которыми ты тусовалась. - Частенько. А что? - Девушка быстро обулась и начала шнуровать ботинок. Я на минуту замер, а потом все же предложил: - Приходи сюда через два дня, у меня дежурство будет, а то я тут со скуки помру. - Через два дня вряд ли ты тут скучать будешь, но я приду. Сколько сейчас времени? Я выудил из кармана сотовый и нажал на первую попавшуюся кнопку. - Почти два. - Ой, мне пора бежать: завтра рано вставать. Встретимся в пятницу. Катя выпорхнула из домика и помчалась к выходу с кладбища, будто и ничего не болело у нее, я даже не успел предложить проводить ее. - Метеор мелкий, - усмешка так и приклеилась к моим губам. Мне понравилась эта девчонка, даже не знаю почему. Было в ней что-то этакое. Даже просто глядя на нее, хотелось улыбаться. Нет, как девушка она меня не приманивала, но, кажется, я обзавелся новым другом. А почему бы и нет? Остаток ночи провел без приключений, слушая музыку и тихо сходя с ума от ничегонеделанья. Кто б знал, что это так тяжко бездельничать. В шесть утра в домик ввалился, позевывая, начальник. Окинув меня взглядом, плюхнулся на стул, смачно потянулся и зевнул до хруста челюсти. Как только не свернул ее. - Ну, что, как ночку провел? - Как в могиле, - съязвил я, - тихо и нудно. Начальник заржал, придерживая руками объемный живот, и, махнув на меня рукой, практически отдал приказ: - Собирайся и вали домой, отоспись немного. В пятницу к восьми вечера приходи. Давай-давай. Вот, ключи запасные возьми, а то придешь, закрытую дверь поцелуешь и пойдешь назад, а кладбище без присмотра останется. - Начальник бросил мне связку ключей, которую я поймал практически на автомате. - Все, теперь вали домой. Я и сказать ничего не успел, как оказался на улице, а за спиной громко хлопнула дверь. Практически выставили. Пожав плечами, направился на поиски остановки. Сел в маршрутку и уставился в окно, слушая музыку. Люди заходили, выходили, передавали за проезд, но я на автомате отдавал водиле деньги и ни на кого толком не смотрел. Безумно тянуло в сон, глаза практически сами собой закрывались, из-за этого боялся проехать свою остановку. Мне оставалось совсем немного, когда в маршрутку зашел высокий парнишка, лет на пять постарше меня. Не знаю почему, но обратил на него внимание, что-то в нем привлекало, возможно, длинные и густые волосы, черным шелком прикрывающие плечи и спину. Красиво, и цвет волос, похоже, натуральный, такой угольно-черный. А возможно, меня заинтересовали густо-карие, практически черные глаза. Мне всегда такие нравились. Парень заметил, что я его рассматриваю, и подмигнул. Он сдвинулся чуть левее на сиденье и оказался как раз напротив меня. Я не стал отводить взгляда и спокойно продолжил смотреть на него. Похоже, он принял это за вызов и поспешил «поднять брошенную перчатку». Не знаю, возможно, это и был вызов, а возможно, таким образом я не давал себе вырубиться, только ровно через пару минут я уже знал, что зовут его Адам, учится он на последнем курсе в мед, на хирурга, и едет домой, как и я, с ночной. Мы болтали обо всем и ни о чем. Даже умудрились телефонами обменяться. Никого из нас не удивляло, что знакомы от силы десять минут, а ведем себя, как старые знакомые. На остановке вышли оба, оказалось, что в одном районе живем. - Странно, что ни разу не сталкивались, - удивился я. - Вообще-то, я часто тебя встречал в магазине и на остановке, только ты обычно, заткнув уши наушниками, слушаешь музыку и никого не замечаешь. Сегодня я удивился, когда, почувствовав на себе взгляд, повернулся и увидел именно тебя. - Ну, что поделать, пришлось снизойти до вас, обычных смертных, - с серьезным видом пошутил я. Адам рассмеялся, но, увидев, как я зеваю и тру глаза, тут же оборвал смех и велел чесать домой, спать. Я смиренно побрел туда, куда и послали. Аж самого удивила своя же покладистость, но было чувство, что сейчас где меня положи, там и буду лежать. Два дня пролетели незаметно и вот уже меня ждет новое дежурство, не будь дураком, в этот раз прихватил с собой ноут, чтоб со скуки не помереть. Еще неизвестно, придет ли Катька, а ночь длинная и нудная. Опять минуты считать не охота. На территории кладбища стояла безмятежная тишина. В домике горел свет, видно, начальник забыл выключить, когда уходил - такой же разъебай, как и я. Я быстро пересек расстояние до домика и, опустив сумку с ноутом на землю, стал рыться в недрах карманов. Ключик ну ни в какую не хотел находиться. Я выругался и полез в другой карман, там тоже было пусто. - Что за черт? Неужели потерял? Вот же! От мысли, что придется всю ночь просидеть на улице, как-то поплохело. Я ж со скуки помру нахрен! Ни ноут подключить, ни водички попить, даже фонарика нет. Вот подфортило. Вдруг дверь распахнулась, и я с облегчением уставился на начальника. Кто б знал, как рад ему был, прямо готов расцеловать в лысинку. Хотя, нет, не готов к такому. - Долго топтаться тут будешь, горемычный? - Я ключи где-то посеял. Извините. - Ладно уж, запасные есть, их возьмешь. Заходи давай. У меня просьба к тебе имеется. Начальник посторонился, и я, подхватив сумку, прошел в домик, опустил ноут на столик, а сам сел в кресло. - Какая? - Да моя жена собралась к матери своей на день рождения послезавтра и меня тащит за собой, и не отмахаешься. Приедем только вечером. Я брата попросил побыть тут утром, но у него с двух своя работа. В общем, ты бы не мог с двух до одиннадцати тут поторчать? А там я подъеду и ночью тебя подменю. Я прикинул: в воскресенье вроде дел у меня никаких не намечалось, почему бы нет. Хоть ночью нормально посплю. - Ладно, согласен. Начальник расплылся в улыбке, оголяя слегка желтоватые зубы. В этот момент его лицо почему-то напоминало мне енота, я подавил смех и только улыбнулся в ответ. - Спасибо, Вить, выручил. Ну, ладно, приступай к своей работе, - он махнул на ноут, - только не забудь, что и на кладбище должен быть порядок. Живым гулянки не устраивать. - Я слежу. - Вот и хорошо. - Александр Юрьевич покопался в карманах и бросил мне что-то. Это «что-то» на чистом рефлексе поймал на лету. - Больше не теряй, еще одних нет. - Я кивнул. Начальник ушел, а я достал ноут и модем. Сигнал был слабый, но лучше так, чем вообще ничего. Виртуальный мир быстро засосал меня в свои сети, и я позабыл о времени. Очнулся, когда кто-то осторожно постучался в дверь. Я посмотрел на окна. Ночь уже вступила в свои права. Темнота жалась к стеклам и пыталась заползти в помещение, но свет от ночника ловил ее на подходе и рассеивал. - Витя, ты там? Это я, Катя. «Надо же, пришла», - мелькнуло в моей голове. - Да, открыто, Катюх, заходи. Дверь скрипнула, открываясь, Катя переступила через порог и поежилась, потирая плечи. - Блин, что-то сегодня холодно. - Она застегнула на себе кожаную куртку и засунула руки в карманы. - Ну так не лето уже, осень все же. - Ага. Чем занят? - Да ничем особенным. Дурью маюсь, так сказать, убиваю время. - А пойдем погуляем. - Ночью? По кладбищу? А ты не испугаешься? - Я слегка приподнял бровь, глядя на девушку. - А кого бояться, мертвых, что ли? Нет, не боюсь. Не мертвых нужно бояться, а живых. Катя улыбнулась и подмигнула мне. - Ну, если не боишься, пошли, заодно и проверю, все ли нормально. - Я подхватил куртку и направился к выходу. - Кать, а ты с друзьями? - Ага, ты не волнуйся, они не будут тут погром устраивать или еще чего похожего. Они тихо по кладбищу пошатаются да музыку послушают, а потом уйдут. - Ладно уж, пусть. - Я чуть поклонился Катьке и согнул руку в локте, она тут же присела, делая вполне неплохой реверанс, и взяла меня под руку. - Мисс, прогуляемся? - О, сэр, всенепременно. Мы засмеялись и вышли из домика. Воздух был действительно свежим, слегка прохладным, он легко пробирался под одежду и скользил ледяными пальцами по коже, заставляя ежиться. Катя широко улыбалась и рассказывала забавные случаи из своей жизни. Я внимательно слушал болтушку и порой посмеивался в особо эпичных моментах. Но вдруг девушка резко оборвала себя и остановилась. - Что-то случилось, Кать? - Да. Катя устремила взгляд вперед, на могильные плиты и, перебирая волосы тонкими пальцами со слегка облупленным лаком на ногтях, начала рассказывать: - Где-то полгода назад мы с друзьями отмечали день рождения мой, сняли для этого на сутки кафе. Друзья расстарались, как никогда, такой вечер закатили, просто блеск. Все веселились, немного выпивали, но пьяных среди нас не было, просто слегка навеселе. Все так хорошо шло. Ближе к двум ночи народ стал постепенно расползаться, остались лишь шестеро моих лучших друзей, они особые гости. Знаешь, они такие друзья, которым я всегда рада - они родные. Ну вот, мы тихо сидели и разговаривали, еле слышно играла музыка, и вдруг кто-то крикнул: «Пожар, горим!» Мы побежали к выходу, но двери заклинило... мы не могли выбраться... огонь распространялся так быстро, дым заполнял легкие и душил, словно веревка. Это была самая страшная ночь в моей жизни. Мы не знали, выберемся ли, останемся ли жить или, возможно, те страшные минуты последние в нашей короткой жизни. Ты знаешь, никогда так остро не ощущаешь это желание - жить, как в тот миг, когда смерть касается своим дыханием. Я молчал, просто не знал, что сказать. Что вообще в такие моменты нужно говорить? Похлопать по плечу и поздравить, что выбралась живой из ада? Черт, мне впервые было так неловко. Катя вдруг резко вздохнула и, моргнув, перевела взгляд на меня. Она вновь улыбалась, так искренне и солнечно, разгоняя ночную тьму вокруг нас. - Что это я о грустном. Было и прошло, не будем о прошлом. Пойдем дальше. Она вновь практически повисла на моем локте, потащила меня вперед. Ее настроение изменилось, и Катя снова рассказывала смешные истории и анекдоты, но я не смеялся. У меня никак не выходил из головы ее рассказ, отбросить его так же легко, как и она, не получалось. Я улыбался ей просто потому, что она улыбалась и смеялась. В какой-то момент поймал себя на мысли, что хотел бы иметь такую сестру. Я бы защитил ее от всего и никому не позволил бы обидеть. Жаль, она не моя сестра. Но что мешает стать нам друзьями? Катя вместе с друзьями ушла домой часа в три. Кстати, классные ребята, веселые такие, заводные. Остальное время я провисел в инете, немного поспал на диване, и это дежурство пролетело практически незаметно. На обратном пути в маршрутке вновь столкнулся с Адамом, как-то само собой получилось зарулить в кафе. Мы пили кофе и тихо разговаривали. Все было так естественно и привычно, словно мы всю жизнь друг друга знаем. Нам было легко вместе. Вроде говорили о ерунде, а при этом счастлив, как будто познал секреты вселенского бытия. Мы настолько были поглощены друг другом, что не заметили, как официант принес наш заказ. Нас прервала громкая мелодия его телефона. Адам посмотрел на дисплей и выругался. - Что на сей раз, Влад? Зачем ты снова звонишь? - Адам замолчал, слушая ответ собеседника, а потом усмехнулся. - А тебе не кажется, что это перебор? Ты полгода назад кинул меня, когда был нужен, и ускакал к очередному «папочке», все это время от тебя ни слуха ни духа, а теперь объявился, надоедаешь звонками и просишь деньги. Мне кажется, что ты оборзел. Спроси бабло у того мужика, с которым связался. Меня доить ты больше не будешь. Адам выключил телефон и, аккуратно положив на стол, улыбнулся мне. Но я видел, что он зол, очень зол: желваки так и ходили ходуном и взгляд такой колючий, вымораживающий. - Прости, Вить, что тебе пришлось все это выслушать. - Да нет, все нормально, я понимаю. Ты гей? - спросил напрямую то, что, в принципе, и так понял. - Да, гей. Хочешь уйти? - Почему я должен хотеть уйти? - Не всем по нраву общаться с геем. - Ничего не имею против, к тому же я сам би. - Адам приподнял бровь, и изумление отразилось на его лице. - Мне, правда, не особо везет в личных отношениях, что с парнями, что с девушками. Как-то не ладится. То ли я не умею любить, то ли не тех выбираю? Кто знает. - Ну, как видишь, я и сам не особо везучий, - Адам усмехнулся. Даже не сговариваясь, мы перевели разговор в другое русло и вскоре вновь непринужденно болтали ни о чем и обо всем сразу. Нас немного тянуло друг к другу, и расставаться не хотелось совсем. В результате он проводил меня до дома и мы еще поболтали у подъезда. Но желание поспать победило желание еще немного пообщаться.***
В воскресенье на работу катастрофически не хотелось идти, но ведь обещал же. Прибыл на место своего каторжного труда я в 13:48. В домике сторожа уже никого не было, только обертки от конфет ровным слоем покрывали столик и валялись на полу в живописном беспорядке авангардного стиля. В общем, тут дежурил еще тот свинтус. Даже убрать за собой не соизволил. Хорек. Тихо ругаясь, я собрал все бумажки и оттащил в мусорное ведро. Водрузил ноут на стол и, открыв его, полез в инет. Привычным движением открыл с десяток вкладок и стал ими жонглировать, успевая всюду. Не переставая, сигналили вкладки «Вк», «мыла» и почты. Сообщения шли один за одним, словно люди проснулись ото сна и воспрянули духом. Но всего-то и дело, что сегодня выходной, все выползли в сеть и спешили пообщаться на неделю вперед. Лишь час спустя я отлип от монитора и потянулся, разминая мышцы спины. Решил глянуть, что там творится на кладбище. Вышел, окинул взглядом просторы. На кладбище было людно: кто-то шел с цветами, кто-то полол сор на могилках, кто-то просто стоял и думал о чем-то своем, были и те, кто красил оградки. Среди всей этой неторопливой суеты, я, наверное, и не заметил бы эту неподвижную фигуру в сорока метрах от меня, но уж больно знакома она мне была. Длинные черные волосы, широкие плечи. Черт знает почему, но этого человека я узнал бы из тысячи подобных ему. Пока я шел к Адаму, он так и не шелохнулся, лишь продолжал сжимать поникшие цветы в руке, безнадежно ломая хрупкие стебельки. - Адам, - позвал я, и он, словно очнувшись, дернулся и на мгновение отвернулся от меня. А когда повернулся, по его губам скользила привычная улыбка. - Привет, Вить. А ты что тут делаешь? Тебе же вроде в ночь. - Да начальник попросил сменами поменяться. - Ясно. А я к сестренке пришел. Она погибла полгода назад, только успела в институт поступить, на физ-мат. Она вообще хорошо училась: школу с золотой медалью окончила, все время участвовала в разных олимпиадах, часто выигрывала. Моя непоседа, - Адам тепло улыбнулся и, присев на корточки, протянул руку вперед. Я догадался, что сейчас он гладит фотографию. - Катя и шестеро ее друзей задохнулись дымом в кафе, где отмечали день рождения, там случился пожар. Их не успели спасти. Я часто думаю, что если бы был там, возможно, смог бы их спасти. Но я ушел раньше, спешил на свидание, а потом долго винил себя в их смерти. Вчера Катя мне приснилась и с присущей ей прямотой отхреначила непутевого братишку: «Хватит дурью маяться, ты мужик, ну так возьми себя в руки и найди себе нормального парня, а то я волнуюсь за тебя, дурня». От его рассказа у меня аж все внутри перевернулось. Предчувствие больно кольнуло в сердце. Я обошел оградку и, поравнявшись с Адамом, резко выдохнув, посмотрел на надгробную плиту. Сердце ухнуло куда-то вниз, глаза защипало. С фото на меня смотрела девушка с кукольным личиком, обрамленным длинными черными волосами. Такая знакомая безмятежная улыбка. Она словно освещала все вокруг, пусть и с фотографии. Моя недавняя подружка, веселушка Катька. Но как так может быть? Не приснилась же она мне, правда? Или приснилась. Кажется, нужно меньше в инете торчать, хрен пойми что уже снится. И все же... Господи, так и в призраков верить начнешь. - А где остальные похоронены? - А? - Ее друзья где похоронены? - Да тут же, лежат все рядышком. Неразлучные друзья. Я на негнущихся ногах прошел вперед, глядя на фотографии. Так и есть, семь могил подряд: в одной Катя, еще в шести знакомые мне уже ребята - ее друзья. «Странно... Мистика какая-то. Да нет, ну не может этого быть! - Мозг лихорадочно работал, искал логическое объяснение и наконец-то нашел его. - Скорее всего, когда меня начальник водил по кладбищу, я их фотки видел, но значению не придал. А потом все мне и приснилось. Вывод: мистику нужно реже читать да и писать тоже. М-да...» - Вить? - голос Адама заставил вздрогнуть. - Да? - Ты знаешь, я вот думаю, а права моя Катя, она же всегда права, пора начинать жить. Вить, ты же сегодня не в ночь, пойдем в клуб сходим, немного развеемся. - Это что, приглашение на свидание? - А почему бы нет? Может, ты моя судьба. - Ну, хорошо, я не против побыть твоей судьбой. Заканчиваю в одиннадцать. - Я зайду. Адам ушел, а я еще долго стоял перед могилкой Катьки и думал - привиделось или нет? Но даже час спустя ничего путного мозг не выдал. Вроде и нашел логическое объяснение всему, но до конца уверенности не было. Впервые хотелось верить и в чудо, и в мистику.***
Ночь опустилась плотной черной завесой над кладбищем, луна изредка выглядывала из-за туч. Ветер шелестел кроной деревьев и пригибал к земле молоденькие березки. Пахло чуть увядшими цветами, покрывающими холмики свежих могил. И лишь тихие шаги нарушали кладбищенскую тишину. Витя и Адам шли к выходу с кладбища, а в стороне, в укрытии из могильных плит за ними следили. Как только они исчезли из виду, Катя вышла из своего укрытия. Счастливо улыбаясь, девушка потирала руки. - Кать, нафига? - спросил парень в кожанке, поравнявшись с ней. - Вот нахрена это тебе? - Я волновалась за Адама, а теперь знаю, что с ним все хорошо будет, о нем Витя позаботится. Он больше не один. После моей смерти он с головой ушел в учебу и совсем о себе позабыл. Ой, да я и вмешалась совсем чуть-чуть, всего-то внушила брату, что не обязательно тащиться с работы пешим ходом и лучше подождать маршрутку. - Ага, подождать, только прежде чем он сел в маршрутку, три пропустил. - А те не его были, - Катя хохотнула и закружилась, запрокинув лицо вверх и глядя в небо. Луна выглянула из-за туч и осветила могильные плиты, рядом с ними стояли четыре парня и три девушки, все семеро молодые и, увы, мертвые. Каждый из них считал, что умереть - не значит только тихо гнить в могилках. Интересно гнить ведь никто не запретит. Тем более если среди них есть Катюха, потомственная ведьма, для которой и смерть жизни не помеха. - Кать, ты не ведьма даже, а чертов купидон. - Нет, - девушка подпрыгнула, зависла в воздухе, достала из-за плеча невидимую стрелу, натянула такую же невидимую тетиву и сделала вид, что стреляет. - Я Каспер любви. Кто там у нас на очереди? Катька встряхнула руками, глаза ее огненными сполохами блеснули в темноте, она засмеялась и громко крикнула: - Эй, мертвые, просыпайтесь, могилы свои покидайте, нынче ночь наша, веселиться будем до утра. Тетя Таня, буди старого сторожа, пусть достает из закромов заначку. - Ой, и не спится тебе, Катюха, и нас баламутишь. - Из могилы медленно вылезла слегка подгнившая дама бальзаковского возраста, стряхнув землю с руки, где уже проглядывались белые кости, подправила кокетливую шляпку с вуалью и осмотрелась. - Эх, а ночь-то какая! Прямо красота, грех валяться без дела. Глядишь, нынче мне наконец-то повезет, и я соблазню старого сторожа, а то у него на уме одна выпивка. Помер, а пристрастия те же остались. Крови-то в нем уже нет, зато кости проспиртовал на совесть, окаянный. Слушай, Катюх, а ведь хороший малый, новый сторож, такой не испугается нас, поди. А то достали те, что до него были, малохольные какие-то. Как нас увидят, глазками похлопают, рты свои, как рыба без воды, пооткрывают. Трусики свои подтянут до подмышек, сопли, слезы, слюни подотрут, на коленочки бухнутся и так с места рванут, будто спринтеры, и не догонишь. И ладно такие, а был один, так орал, что даже вон Никифр, бедолага, рассыпался. У него и так одни кости были, а теперь и вовсе как пазлы собирать можно. Все засмеялись. Кладбище постепенно заполнялось мертвыми, которые вылезали из своих могил, чтоб принять лунную ванну и немного повеселиться. Нынче ночь мертвых, на кладбище живым не место. Ведь... Красиво гнить не запретишь! «Живым, ночью, на кладбище загорать нельзя». А мертвым? А мертвым можно и гульнуть! *Конец.