Поклонник

      Итак, это произошло в театре, да, именно в том театре, что находится в центре города. Именно там отдыхает и придается развлечениям вся светская публика. Я тоже заглядывал туда, как и всякий представитель буржуазии, для того, чтобы отдохнуть от жизни, от всего постылого, развеять свою скуку.       Я сидел в партере, помню, где-то в третьем ряду. Повсюду слышались голоса людей и скрип кресел. Люди как всегда обсуждали что-то перед представлением. Но их разговоры, если прислушаться, никак не касались музыки, либо чего-то, что имеет связь с этим прекрасным искусством. К сожалению, наша публика любит лишь сплетни и осуждения кого-то.       Но театр все равно казался мне местом очень уютным. В нем всегда было тепло. Здесь всегда витали какие-то свои особые запахи. И мне иногда казалось, что это большое старое здание, украшенное в стиле барокко, живет своей жизнью. Конечно же, у этого места была своя история. И ,быть может, эта история переплетется с жизнью кого-нибудь из людей, что сидят здесь, ждут представления? Может она переплетется с моей жизнью? Кто знает.       Наконец-то красные шторы раздвинулись. Сколько же им было лет, сколько пыли лежало на них, сколько представлений они видели! Сегодня выступал всего один человек. Это был какой-то юный скрипач, о котором в нашем городе никто даже не слышал. Возможно, что у себя на родине он обладал какой-то известностью, но в Лондоне он явно впервые. Здесь он должен был изрядно потрудиться, чтобы заполучить известность и любовь публики. Я совершенно не планировал идти на это представление, я даже не знал о нем. Но почему-то именно сегодня моему существу захотелось приобщиться к прекрасному, послушать музыку. Желания бывают спонтанны и не всегда ведут к хорошим последствиям, но мы бываем счастливы из-за них.       Раздавались аплодисменты, публика призывала этого неизвестного юного скрипача выйти и показать все, на что он был способен.       И вот, наконец, на сцену взошел молодой, стройный юноша очень привлекательной наружности. Его черные кудри были до плеч. Одет он был совершенно простенько. Сложно подробно описать человека с моим плохим зрением, даже с третьего ряда я не мог разглядеть его как следует. Но я был уверен, что он был из тех людей, что умеют расположить к себе всех.       Аплодисменты стихли. Разговоры прекратились. Публика замолкла. И вот он начал играть. Как он был увлечен! Его смычок яростно трепал струны скрипки, извлекая из неё любые звуки от самых высоких до самых низких инструмент словно становился волшебным. Я не мог отвести взгляд от этого мужчины, ибо казалось, что он посвящает всего себя музыке, полностью отдается ей. Его музыка лилась по всему залу, а затем просто растворялась в воздухе. Я никогда не слышал, чтобы кто-либо так играл, играл с такой страстью. Я всецело забыл, кто я и что здесь делаю. Я был поглощен его музыкой, его страстью, им одним.