Кораблики

- Кстати, дорогая, - как бы невзначай бросил Иэмицу Савада, заканчивая телефонный разговор с женой, - сегодня к тебе заглянет один мой хороший знакомый, иностранец. Ему нужна помощь. - Какая, милый? Сделаю, всё что смогу. - Видишь ли, у него очень трудная работа, и это тяжко сказывается на его душевном состоянии. Ему двадцать три, а у него уже хронический невроз. Психотерапевт прописал ему общение с детьми, а детей у нас дома как раз навалом. Одолжи ему парочку на один день, а? Он, правда, немного дикий, но с мелкими ладит хорошо. Никого ещё не убил, во всяком случае… Через пару часов в дверь дома Савада позвонили. На пороге стоял симпатичный молодой человек неформальной наружности. Чёрные джинсы, тяжёлые чёрные ботинки, чёрная майка с логотипом группы System of a down, чёрная перчатка на левой руке. Длинные серебристые волосы были убраны в высокий хвост. Выражение лица у юноши было такое, будто он присутствует на собственных похоронах. - Здрасте, - рявкнул парень так громко, что Нана вздрогнула и выронила половник. – Я - Супербиа Скуало, ваша, чёрт бы побрал этого старого маразматика, бесплатная нянька на сегодня. Где там эти спиногрызы, за которыми я присмотреть должен? - Дома, - улыбнулась женщина. – Может, чайку? Правая рука командира Варии был в бешенстве. Он, Император мечей, жестокий убийца, одолевший сильнейших мечников мира, капитан отряда безжалостных киллеров, участник сотен кровопролитных битв, суровый воин и истинный спартанец должен…возиться с детишками? И где? В доме злейшего врага своего босса! «Твои нервы расстроены, тебе это будет полезно!» Если старый хрыч так печётся о его нервах, пусть отправит его на необитаемый остров! Подальше от этих придурков, которыми ему приходится командовать! Подальше от его чёртова алкаша-сыночка! Подальше от него самого, чтоб он сдох и поскорее! Какие, к чертям, детишки? Да он порешит их через пять минут! Особенно этого проклятого телёнка, от которого стонет вся Вонгола! - О, кого я вижу! Гордая Акула собственной персоной! Услышав знакомый оглушительный рык, в гостиную заглянула Бьянки. - Ядовитый Скорпион, хех, - ухмыльнулся Скуало. – А где твой карманный возлюбленный? - Вы знакомы? – удивилась Нана. - Учились в разное время в одной школе. Так где там эти ваши младенцы? Я тороплюсь! - Может, всё-таки чайку? Я испекла пончики… Прежде, чем гость успел что-нибудь возразить, хозяйка дома отправилась на кухню ставить чайник. - Можешь ненавидеть её сына и мужа сколько угодно,- шепнула Бьянки. – Эта милая женщина тебе ничего не сделала. Она понятия не имеет о том, чем они занимаются. И пончики у неё офигенные, кстати. За чаем Нана поинтересовалась у гостя: - А кем вы работаете, если не секрет? Муж сказал, что работа у вас очень нервная… - Разгребаю дерьмо за другими людьми, - мрачно ответил мечник, придвигая к себе тарелку с очередной порцией выпечки. – Я этот…как его…антикризисный менеджер. - Ну надо же…А как вы познакомились с Иэмицу? Неужели в нефтяной промышленности сейчас кризис? - Да не… Мы посещаем одного психотерапевта, - оскалился Супербиа. – У вашего мужа ведь тоже нервная работа. Если бы его коллеги за ним не присматривали, давно бы спи… с катушек слетел, короче. - Да-да, я знаю его коллег, они к нам заходили. Такие милые молодые люди. Особенно Базиль и Орегано. - Орегано – девушка что надо! – подтвердил мечник. - И к тебе неровно дышит, - шепнула Бьянки. - Чего? Вооои, женщина, ты что несёшь вообще? Ты вторгаешься в моё личное пространство! - Личное пространство, значит. Выстроил вокруг себя забор с колючей проволокой и думаешь, что крутой. А если она откроет тебе душу, что будешь делать? Выпишешь ей пропуск с ограниченным сроком действия? Или нагромоздишь второй забор вокруг первого? Скуало, который никогда за словом в карман не лез, не нашёлся что ответить. Орегано и он? Да быть такого не может. Мечник с тревогой взглянул на выданных ему для прогулки детей. Первым, слава Богу, оказался Фуута, мальчик спокойный и тихий. Вторым… чёрт, та самая китайская девочка? Нет. Мальчик. С пустышкой. Красной пустышкой Урагана. - Аркобалено Фон??? - Спасибо, что узнали, - поклонился малыш. – Кажется, наша последняя встреча была не слишком приятной, но я искренне рад вас видеть. Я приехал навестить свою ученицу И-Пин, и когда услышал о вашем приезде, решил задержаться здесь, чтобы вас поприветствовать. Скуало и Фон сражались друг против друга в Битве Представителей, в которой мечник выступал на стороне своего соратника по Варии аркобалено Маммона. Тем не менее, никакой неприязни к маленькому китайцу он не чувствовал. На войне, как на войне, но нынче-то не война. - Да уж, здоровье вы мне изрядно подпортили, - усмехнулся капитан. – Значит, сегодня гуляем вместе? Лично я намерен пройти пару десятков миль, чтобы успокоиться. Боюсь, что вы на своих коротеньких ножках их не осилите, так что милости прошу ко мне на плечи. Не упустите редкую возможность прокатиться на Императоре мечей! Не бойтесь, на моей шее сидит вся Вария, и она до сих пор не сломалась! Он аккуратно подхватил аркобалено и усадил к себе на шею. Фон обнял мечника своими крошечными ручками, чтобы не рухнуть ненароком с высоты ста восьмидесяти с лишним сантиметров капитанского роста. - Не бойтесь, верну в целости и сохранности! – заявил Супербиа Нане, шагая к выходу. - От меня ещё никто не уходил. Ни живым, ни мёртвым. - Синьор Скуало, а куда мы идём? – спросил Фуута, с трудом поспевая за мечником. - Ммм…а куда бы ты хотел пойти? Я в этом чёртовом городишке ни одного приличного места не могу вспомнить. - Мы с Цуной-ни и мамой обычно ходим в парк или торговый центр, - ответил мальчик. – Но сегодня же особенная прогулка! Сегодня я гуляю с вами и синьором Фоном. Значит, всё должно быть совсем по-другому! - Не знаю, я по детскому отдыху не спец. Никогда с мелюзгой не водился. Ты – первый. - У вас нет младшего брата или сестрички? - Нет, и я этому рад. А уж родители-то как рады… - Скуало-сан, а чем вы любили заниматься в детстве? – спросил аркобалено, пытаясь усидеть на плечах стремительно несущегося вниз по улице капитана. - Драться! - А ещё? - Драться. - Что, прям так с самого рождения и дрались? – искренне удивился Фуута. - Быть такого не может. Вспомните хорошенько. Что вы делали, когда не сидели на уроках и никого не били? - Тренировался. - Ваше детство было ужасным, - мальчик погрустнел. – Нельзя же всё время только махать мечом. Это как-то совсем не по-детски. - У меня вся семейка – мафиози. Мать – мафиози. Отец – мафиози. «Убей или убьют тебя», - вот всё, чему они меня учили. Сколько себя помню, всегда кого-нибудь лупил. Дед думал, я непременно сяду в тюрьму. Перевоспитать меня пытался, книжки подсовывал, кораблики со мной запускал… Город, откуда я родом, стоит на реке, так что мы складывали кораблики из старых газет и опускали их в воду. Мои всё время вставали поперёк течения, - мечник вдруг тихо улыбнулся. – Весело было. Малец, ты умеешь делать кораблики? - Умею! - А я, наверное, разучился. Тряхнуть стариной, что ли… - Добрый день! Чем я могу вам помочь? Продавщица в магазине канцелярских принадлежностей обратилась к Скуало на чистейшем английском. Мечник взглянул на нее и с удивлением обнаружил перед собой барышню вполне себе европейской наружности. Судя по имени на бейджике, звали её Лореттой. «Откуда бы ей взяться в этой глуши? – подумал Супербиа. – Акцент, вроде, на австралийский смахивает…» - Бумагу для оригами, пожалуйста! – попросил Фуута, положив ладошки на прилавок. – Только самую прочную! Нам для корабликов! - Хорошо, малыш. Сейчас подберу, - Лоретта подошла к полке, на которой высились стопки упаковок с бумагой, взяла одну из них и вернулась к прилавку. Скуало с Фоном на руках ждал её, рассеянно осматриваясь по сторонам. - Какой симпатичный малыш. Ваш? Скуало поймал её взгляд, направленный на китайчонка, и мрачно буркнул: - Мой. - А это ваш братишка, верно? Вы слишком молоды, чтобы быть его отцом. - Это друг моего брата! – заявил Фуута. Супербиа дернулся, но ничего не сказал. Кого это он приписал ему в друзья? Ямамото, что ли? Или, не дай Бог, Саваду? - Вот как? – удивилась Лоретта и снова обернулась к Фону. – Какая зайка. Можно я ему ладошку пожму? - НЕ СМЕЙ! - мечник пулей метнулся в сторону, инстинктивно прижав к себе аркобалено. Витрины зазвенели от его рыка. Лоретта вздрогнула и машинально вцепилась в прилавок, но быстро взяла себя в руки. - Почему? - Знаю я вас! Сначала ладошку пожать, потом по головке погладить, потом обниматься и целоваться лезете! У меня, вать машу, три тетки и восемь кузин! Они мне проходу не давали, я от них по всему дому прятался! Вон, ему уже от одного вашего голоса поплохело! - Синьор Скуало, - прошептал Фуута, - По-моему, ему плохо оттого, что вы его слишком крепко обняли… Мечник бросил взгляд на посиневшего Фона и ослабил хватку. Малыш откашлялся и поправил съехавшую набок пустышку. Лоретта рассмеялась. - Ох, вы самый харизматичный отец-одиночка, которого я когда-либо видела. Что за стерва могла бросить такого шикарного парня с таким прелестным крошкой? - Вооооои! С чего вы взяли, что я одиночка? – Император мечей почувствовал себя уязвлённым. - Ваша одежда выглядит так, будто вы в ней спали. Какая женщина выпустит своего мужчину на улицу в таком виде? Малыш у вас чистенький, ухоженный, а на себя, видно, времени не хватает. Хотите, я вам помогу? Я и стирать, и гладить, и готовить умею. - Послушайте, синьора, - хищно ухмыльнулся мечник. – Перестаньте строить шашни на рабочем месте или долго вы тут не проработаете. - Так я и не строю! – Лоретта засмеялась. - У меня есть парень. Да и папа с мамой меня не так воспитывали. Просто…ну…человек не должен быть один. Так что вы обращайтесь, если что. Я тут пять дней в неделю. Она сунула Фууте визитку с названием и телефоном магазина. - Воооои! А плед-то мы и не взяли! – изрек Скуало, окидывая взглядом песчаный пляж. Поразмыслив пару секунд, мечник снял с себя майку и усадил на неё Фууту и Фона. Сам уселся чуть в стороне, расправил худые плечи, стащил резинку с волос. Светлые пряди мягкой волной выплеснулись на обнажённую спину. - Синьор Скуало, кто это вас так? – спросил Фуута, с ужасом разглядывая уродливый багровый шрам на боку мечника. - Это? Акула. Акула пыталась сожрать акулу. Босс чуть со смеху не помер. - Разве это смешно? – изумился мальчик. - А то…Обхохочешься, - рявкнул Супербиа, заглядывая в пакет с сэндвичами, выданный заботливой Наной. - Он вас совсем не любит, - вздохнул малыш. - С хрена ли он должен меня любить-то? Я, вроде как, не баба и не бидон с вискарём, – спросил вариец и удивлённо посмотрел на Фууту. - Вы столько для него сделали! Я знаю, мне Цуна-ни и Такеши-ни рассказывали. Почему он так жесток к вам? Скуало задумался. - Наш босс – человек великого гнева. В последнее время он забыл о своём величии и проводит время в попойках. Вдали от битв его гнев не находит себе выхода. Вот он и вымещает его на всех, кто под руку подвернётся. - Но вам попадает чаще других, разве нет? – заметил Фон. - Хм… Наверное, это потому, что я – его правая рука, постоянно околачиваюсь рядом и напоминаю ему о делах. Или потому, что я должен был возглавить эту чёртову Варию. Я победил Тира, отдал за это руку, а потом просто подарил Занзасу завоёванный титул. То есть, босс у меня, вроде как, в долгу. Помнит об этом и никогда мне этого не простит. А может, это потому, что я слишком шумный, - Супербиа усмехнулся и снова нырнул в пакет с бутербродами. – Не знаю, как вы, а я зверски голоден. Давайте уже поедим чего-нибудь. Перекусив, троица принялась за изготовление корабликов. Фон вспоминал своё детство в глухой китайской провинции, голубей и журавликов из цветной бумаги, которых он складывал для своих сестёр во время редких побывок дома между бесконечными изнурительными тренировками в горах. Стаи бумажных птиц жили на подоконниках и махали ему крыльями из окна, когда он возвращался домой. Фуута думал о семье, где он сейчас жил. Мальчик, которого всё время кто-нибудь пытался похитить, учился дома, так что свободного времени у него было с избытком. Чтобы он не скучал, Бьянки научила его складывать оригами. Фууте нравилось превращать листки бумаги в птичек, зверушек и цветы, и дарить их своим новым друзьям и знакомым. Так он пытался выразить свою признательность всем, кто был добр к нему. Скуало медленно складывал белые листы, воскрешая забытые ощущения. О чём он думал тогда, в детстве, отправляя их в плавание? Да и был ли он когда-нибудь ребёнком, в самом деле? Он не помнил ничего, кроме бесконечных битв. Всё то, что было до, между и кроме, затерялось в памяти. Когда бумажная флотилия была готова, Фон предложил: - Давайте назовём кораблики в честь того, чего мы больше всего боимся. Когда И-Пин приехала ко мне учиться, она всё время чего-нибудь боялась. Темноты, ночных шорохов, чужих людей, высоких деревьев. Поэтому однажды я привёл её на берег моря и предложил отправить все её страхи в плавание. Мы сложили девять корабликов и опустили их в воду. Наверное, сложно в это поверить, но после того, как они скрылись вдали, она поверила в то, что теперь действительно ничего не боится. Теперь это самая бесстрашная маленькая девочка в мире. Нет ничего, что бы пугало её по-настоящему. Кроме огромных черепах и брокколи-монстров, разве что. Аркобалено вопросительно посмотрел на мечника. Скуало сидел нахмурившись и рассеянно смотрел на океан. - Складно болтаете, синьор Фон. Да вы семейный психотерапевт прямо. Надо будет записаться к вам на приём, как-нибудь, а то Девятый считает, что у меня крыша совсем отъехала. - Буду рад помочь, - китаец поклонился. – Впрочем, для того, чью гордость постоянно уязвляют, вы неплохо держитесь. Мечник устало закрыл глаза ладонью. - Перестаньте выворачивать меня наизнанку. Это, в конце концов, неприлично. Порывшись в рюкзаке, Скуало нашёл там карандаш и пару фломастеров. Фон, подумав немного, начертил на борту кораблика несколько аккуратных иероглифов. Фуута медлил с корабликом в руке, наморщив лоб и как бы что-то соображая про себя. - Синьор Скуало, а как пишется «сумасшествие»? - Воооои! Малец, а не рано ли ты об этом задумался? - Да нет. Вот вы всё говорите, что у вас крыша съехала. У меня она и в самом деле съезжала. Когда Мукуро ткнул меня трезубцем, я чуть не убил братика Цуну. Мальчик покраснел. Воспоминания о долгом плене в Кокуё-ленде всё ещё мучили его. - Так это был не ты! Это был он внутри тебя. - Нет, я тоже был там. Знаете, так страшно, когда себя не контролируешь. Супербиа украдкой взглянул на Фууту. Такой мелкий, а уже умирал. - А вы что написали, Фон-сан? - «Смерть близких». Я долго живу на свете, и уже многих потерял, но смерть родных людей – это то, к чему нельзя привыкнуть. - Я этого тоже боюсь! – подхватил Фуута. – Я так долго был один. До сих пор иногда боюсь, что проснусь однажды утром, а рядом никого нет. Ни Ламбо, ни И-Пин, ни мамы Наны, ни братика Цуны, ни Бьянки. Совсем никого. Схватив второй кораблик, мальчик зашуршал карандашом по бумаге. Скуало накрыл ладонью шрам на груди. Глубокий безобразный шрам, оставшийся от недавней битвы. Когда-то под ним билось его сердце. Сердца больше нет. Вместо него иллюзия, созданная Маммоном. Разве эта иллюзия может чего-нибудь бояться? Взяв кораблик, мечник написал на нём одно-единственное слово. - Как вы думаете, ему стало легче? – спросил Фуута у Фона, из окна провожая взглядом Скуало, шагавшего вниз по улице в сторону автобусной остановки. - Думаю, да. Этот человек несёт на себе огромный груз, но он слишком гордый, чтобы с кем-нибудь им поделиться. Когда ты показываешь ему, что он тебе небезразличен, ты как бы берёшь часть его груза на себя. Неважно, расскажет он тебе о своих бедах или нет. Ему просто важно знать, что в этом мире есть кто-то, кому есть до него дело. - Знаете, мне почему-то всё время хочется его обнять, - задумчиво ответил Фуута. – Я понимаю, что он киллер и всё такое. И ему это вряд ли понравится. Но мне почему-то кажется, что ему это нужно… Бумажный кораблик выбросило прибоем на берег пляжа Намимори. Уборщик, собиравший мусор на берегу, поднял его и поднёс к глазам. На борту судёнышка с трудом читалось слово, написанное решительным, размашистым почерком. «Solitudine». «Одиночество».